 |
|
[29-03-00]
Liberty Live -
Почему ингуши голосуют за Владимира Путина? Станет ли Руслан Аушев посредником между федеральным центром и Асланом Масхадовым?
Программу ведет Андрей Шарый. В ней участвуют: корреспондент Радио Свобода в Ингушетии Олег Кусов, корреспондент Радио Свобода в Москве Виталий Портников и находящийся по известным причинам в Москве специальный корреспондент Радио Свобода на Северном Кавказе Андрей Бабицкий.
Олег Кусов:
Ингушских избирателей отличает единодушие. Довольно часто их политические симпатии принадлежат одному политику. Как правило, президент республики Руслан Аушев и большинство избирателей голосуют за одну кандидатуру. Анализируя все прошедшие на территории республики предвыборные кампании я заметил, что первым эту кандидатуру всегда называет президент. В Ингушетии до сих пор сохранилась тейповая или родовая система взаимоотношений - главы тэйпов, как правило, лучше знают,. за кого голосовать их остальным представителям. Руслан Аушев и наиболее влиятельные ингуши на протяжении всей предвыборной кампании открыто агитировали за Владимира Путина. Как считают наблюдатели, Аушев пытается отыскать общий язык с Путиным, используя чеченскую проблему и предлагая себя в качестве посредника при налаживании диалога с Масхадовым. Своеобразно политические симпатии ингушей объясняют проживающие здесь чеченские беженцы. Говорит беженец из Грозного Алауди Дениев:
Алауди Дениев:
Ингушский народ проголосовал за Путина, потому что они боятся, что то, что случилось с чеченским народом, случится и с ними. Если они проголосуют против него, они автоматически будут пособниками боевиков.
Олег Кусов:
Война, как отмечают наблюдатели, может разобщить вайнахские народы - чеченцев и ингушей.
Андрей Шарый:
Андрей Бабицкий, как, по вашему мнению, война повлияла на отношения чеченцев и ингушей?
Андрей Бабицкий:
Я думаю, что эта война не изменила по сути отношения между чеченцами и ингушами, которые серьезно были испорчены в три года перед войной. Что касается президентских выборов, которые прошли в Ингушетии, то мне все-таки представляется, что причина того, как проголосовали в Ингушетии, гораздо проще. Дело в том, что там уже несколько лет существует очень жесткая вертикаль исполнительной власти. Сейчас к власти в России пришел человек, очень понятный ингушам по аналогии с тем, что происходило в их республике. Для них Владимир Путин -это человек, в значительной степени ассоциирующийся с ингушским президентом Русланом Аушевым. Путин, по всей вероятности, в представлении ингушей способен навести в стране такой же порядок, какой навел в своей республике Руслан Аушев - порядок специфический, несколько восточный, связанный действительно со слепым подчинением всех вертикалей и всех горизонталей власти президенту республики. Я думаю, что в этом смысле ингуши мало чем отличаются от российских обывателей в провинции, которые хотели бы порядка, хотели бы видеть наверху человека, жестко управляющего страной
Андрей Шарый:
Сегодня президент Ингушетии Руслан Аушев предложил себя в качестве посредника между российским руководством и чеченским лидером Асланом Масхадовым. Такие переговоры, по мнению Аушева,. должны начаться в ближайшее время. Послушаем репортаж Виталия Портникова.
Виталий Портников:
Руслан Аушев сообщил журналистам, что ведет переговоры с Асланом Масхадовым с января этого года и сожалеет, что такие инициативы не воспринимаются. Несколько неожиданно для наблюдателей инициативу Руслана Аушева поддержал гораздо более осторожный региональный руководитель - президент Северной Осетии Александр Дзасохов, который отметил, что "не было и дня, чтобы связь с Асланом Масхадовым не поддерживалась". Правда, затем Дзасохов разъяснил, что он имел в виду не личные контакты с президентом Чечни, а контакты с его представителями. Тем не менее, по мнению Александра Дзасохова, необходимо делать все возможное, чтобы избежать дальнейших жертв и разрушений. "Ни один из региональных политиков на Северном Кавказе не делает ничего без того, чтобы федеральные власти об этом не знали", - отметил Дзасохов. По его мнению, Масхадову необходимо встретиться с тем представителем, который будет назначен Владимиром Путиным для урегулирования ситуации в Чечне.
И вот мы уже получили первую официальную реакцию на эти заявления президентов Северной Осетии и Ингушетии. Помощник и.о. президента России Сергей Ястржембский отметил, что позиция Кремля по отношению к Аслану Масхадову не изменилась. Федеральный центр в курсе контактов, которые имел с Масхадовым Александр Дзасохов, однако, Сергей Ястржембский отметил, что Дзасохов поддерживал эти контакты на личном уровне.
Андрей Шарый:
Андрей, как вы считаете, может ли эта инициатива Аушева быть стратегическим ходом. Ведь он - лидер республики, население которой проявило практически полную лояльность новому российскому лидеру. Вот лидер этой республики предлагает себя в качестве посредника. Если я не ошибаюсь, Аушев уже выдвигал такие предложения и прежде, однако, они оставались без ответа. Может ли на этот раз, на ваш взгляд, что-то получиться?
Андрей Бабицкий:
Я считаю, что это, во-первых, очень показательное заявление. Оно характеризует ситуацию, как ситуацию прагматических решений. Владимир Путин начинал как романтик, который посредством такой "презрительной силы" надеялся стабилизировать ситуацию в Чечне, умиротворить чеченцев. Стратегия и тактика войсковых подразделений в Чечне были преступными. Преступными они остаются и по сей день. И в таком положении без ориентации на переговоры что либо исправить невозможно. Я думаю, что если Владимир Путин собирается быть прагматиком, а именно на это рассчитывают миллионы его избирателей, то ему рано или поздно неизбежно придется использовать именно вариант переговоров с конфликтующей стороной. Сегодня действительно единственно возможной стороной на переговорах остается Масхадов, как представитель легитимной власти. С ним, несмотря на обвинения в том, что он до войны был связан с преступными группировками, на мой взгляд - справедливые, с ним необходимо и можно вести переговоры. Вести переговоры на очень сложных условиях и длительные. Это - единственный путь постепенного прекращения военных действий и понимания истинных перспектив, которые могут принести в Чечню мир
Андрей Шарый:
Сам Масхадов не отказывался от переговоров. Его коллеги - руководители других северокавказских республик, говорят, что российские власти имели какие-то данные о том, что они поддерживают с Масхадовым или его людьми какие-то отношения. Как вы считаете, исключен ли тот вариант, что российские власти не имеют такого контакта с Масхадовым, или не готовы к нему?
Андрей Бабицкий:
Я думаю, что это не так существенно. Насколько я понимаю, Масхадов сам пытается выходить на российских политиков, однако, не на президентские структуры, а на российских оппозиционных политиков. Я знаю, что на прошлой неделе он пытался связываться с Явлинским. Так что, если у федерального центра появится необходимость установить связь с Масхадовым, то ее установить не так сложно через того же Руслана Аушева и других лидеров северокавказских республик. Мне кажется, что сегодня Аслан Масхадов - фигура скорее символическая - он символизирует поворот стратегии от военных действий с к стратегии мирных переговоров. С самим Масхадовым речь вести можно только об одном - о референдуме и передаче власти в руки тех, кого изберет чеченский народ, потому что ни самому Масахдову, ни людям из его окружения, ни тем чеченским лидерам, которые воюют, сегодня большинство гражданского населения Чечни не доверяет. Но я повторяю, что сегодня важно сделать этот шаг - просто изменить взгляд на ситуацию в Чечне и повернуться от войны к мирным переговорам.
Другие материалы за ближайшие три дня:
|
|
