Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
3.12.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
[03-11-04]
Поверх барьеров - Европейский выпускБерлинская выставка из коллекции Георгия Костаки. Новая книга о Бен Ладене. Лучшие испанские портреты в музее Прадо. 200 лет со дня рождения русского итальянца графа Шувалова Записки русского путешественника по ЛюксембургуРедактор и ведущий Иван Толстой Иван Толстой: В Берлине, в зале Мартин Грипиус Бау, где проходили обе выставки Берлин-Москва, сегодня открылась выставка "Свет и цвет русского авангарда" из коллекции выдающегося собирателя Георгия Дионисовича Костаки, грека, родившегося в России, прожившего там большую часть жизни и вынужденного ее покинуть в 1977 году. Последние 13 лет Костаки провел в Греции, где семь лет назад в Салониках был открыт музей современного искусства, основу которого и составила коллекция русского авангарда, которую Георгий Костаки собирал всю свою жизнь. О выставке, коллекции ее собирателе из Берлина наш корреспондент Юрий Векслер. Юрий Векслер: Из более, чем двух тысяч работ, собранных когда-то Костаки, с ним в Грецию уехало более тысячи. Остальные были подарены (это слово требует уточнения), Третьяковке. Экспозиция в Берлине, более 300 произведений, построена по колористическому принципу и работы расположены по доминирующему в них цвету - от черного до белого. Свет и цвет русского авангарда. 23 художника, среди которых Василий Кандинский, Казимир Малевич, Александр Родченко, Владимир Татлин, Павел Филонов, Эль Лисицкий, Любовь Попова, а также Владимир Маяковский и Алексей Крученых. 46 картин выставлены впервые. Среди них много работ Ивана Клюна и Густава Клуциса. За неделю до открытия выставки произошла сенсация. На оборотной стороне картона с работой Любови Поповой была обнаружена ее другая неизвестная работа, которая не попала в каталог выставки, но зато сделана доступной для посетителей. На вопрос одного из них, что бы это значило - картины с двух сторон, - я не рискнул сказать о материальных трудностях, а намекнул, что наверное это тоже был один из авангардистских экспериментов. Да простится мне эта ересь. О том, как при Сталине и Брежневе стал возможен подвиг коллекционера Георгия Костаки, я беседую со специально приехавшей на открытие выставки в Берлин дочерью собирателя русского авангарда госпожой Алики Костаки, которая родилась и до 37 лет прожила в Москве, где все друзья и знакомые знали ее как Лилю Костаки. Когда коллекция была уже собрана, она всегда была не маленькой, к 70-м годам она была очень большой, когда здесь говорится о том, что ваш отец показывал ее разным людям, то как это происходило, какова была квартира? Алики Костаки: Квартира была на Вернадском. Это 15-16 этажные дома новые. Все началось с того, что он мне там купил квартиру. А к этому времени, пока она была готова, я развелась, так что он туда тоже переехал. У меня была квартира 36 квадратных метров, включая кухню и прочее, у него была квартира побольше, трехкомнатная, ну, 52 метра. Все вместе меньше ста. Как это все размещалась? На Ленинском, например, одна Попова, которая здесь висит, на фанере, висела на потолке. Когда я из университета возвращалась и из автобуса шла домой, я смотрела, горит у нас свет или нет, и точно видела на потолке Попову. На Вернадского было немножко полегче со стенками. Во-первых, все было минимально. Диваны были очень низкие. Все стены были для картин. Картины висели с потолка до пола. Это что касается масла. Но здесь очень много работ на бумаге. Работы на бумаге хранились в загашнике - это была бывшая кухня, где были сделаны стеллажи, полочки. Там хранились все работы на бумаге. Оттуда были и Кандинские украдены - несколько очень хороших работ. Был украден и Клюн, и большое количество Некритина. Это до сих пор остается загадкой. Огромный Ленин Редько (эта работа сейчас в Третьяковке), висел у меня в спальне. Я засыпала и просыпалась с ним. Он не хотел ее всем показывать. У меня висели на каждой стенке в квартире картины, у него каждый сантиметр был завешен. Что-то стояло в углах. Юрий Векслер: В середине 70-х над семьей Костаки сгустились тучи. В квартире произошел странный пожар, в котором погибла часть коллекции. Потом квартиру обокрали. Алики Костаки: Был пожар, потом была бульдозерная выставка, где он выступил и сказал, что они - как фашисты. Начались все наши беды. Может это к лучшему, потому что это нас заставило подумать и уехать. Юрий Векслер: Вопрос о выезде встал очень остро, но уехать казалось делом практически невозможным. И все-таки? Алики Костаки: Нам кто-то один раз сказал, что подписал решение не Андропов, а Суслов. Но то, что к Андропову обращались это точно. Потому что когда мы уже совсем стали тонуть, и у нас не было вообще никакой надежды на то, что что-то разрешится, я папу попросила пойти поговорить с Семеновым. Он был тогда при ООН. Он был коллекционер, папа его хорошо знал. Он очень уважал отца, у них даже были какие-то общие интересы. Хотя у Семенова был более скромный авангард, не такой сумасшедший, как у папы. Он говорит: "А причем тут Семенов?". Я говорю: "Не знаю, но нас просто задушат". И Семенов нам очень помог. Он ему сказал: "Вы в руках кэгэбэшной мафии, и вы так пропадете. Я поговорю с Юрием Владимировичем (Андроповым). Мы с ним выросли вместе, он очень приличный человек. Я о вас буду говорить в самых высоких тонах. Ничего не обещаю, но я попробую вам помочь". И он нам очень помог. Это почти как сказка. Он нам не помог, он нас просто спас. Юрий Векслер: Георгий Костаки, оставаясь всю жизнь гражданином Греции, более 30 лет прослужил администратором Канадского посольства. Алики Костаки: Он был администратором канадского посольства. Это никакого отношения к канадской коллекции не имеет. Единственное, что это для него, безусловно, была какая-то крыша. В конце концов, только он и его брат, который работал у англичан (у обоих были греческие паспорта) не были в тюрьме. Моя бабушка была в тюрьме, ее сестра была в тюрьме три года, мой дядька был в Котласе в лагерях, его младший брат тоже. Его, конечно, спасала эта ситуация, когда он работал у канадцев. Сначала он у греков работал. Он начал работать в 19 лет шофером у греков. Он вообще не получил никакого высшего образования. Он родился в 12-м году, в 17-м была революция. Другие братья как-то немножко выучились. А он женился в 19 лет, и пошло. Но знал он безумно много. Он селф мэйд мен, что называется. Умница, с потрясающим глазом, с изумительным вкусом. Он очень многое знал. Он хорошо знал старую мебель, прекрасно знал ковры. А потом он просто влюбился в авангард и до конца своих дней этим занимался. Юрий Векслер: Что такое коллекционер, члены его семьи знаю как никто другой. В жертву страсти может быть принесено все что угодно. Например, шуба дочери. Алики Костаки: Мама мне из Лондона привезла ондатру первую в моей жизни. Он с меня ее снял, и никогда больше этой шубы у меня не было. Я и не люблю все эти меховые дела. Он очень много занимал, в долги залезал. Маме купил какую-то недорогую машинку, потом забрал чуть ли не на третий день. Сумасшедший! Как игрок. Но мы от этого не страдали. Он нам рассказывал, как умер один российский коллекционер, он пришел, и жена сначала деликатничала, а потом, когда он стал уходить, она расплакалась и ему кричит: "Все забирайте, он нас измучил!". Вот что коллекционеры делают, семьи просто страдают, голодают. Они как игроки. Но у него это все было очень артистично, очень симпатично. Мы все в этом принимали участие. Юрий Векслер: Как жилось Георгию Костаки на исторической родине? Алики Костаки: Конечно, он страшно скучал по России. Он был грек по всему - по характеру. Но грек, выросший в русской культуре. Он очень любил русских, очень скучал. А поехать не мог. Я его просто не пускала. Я говорила: "Помни, что ты помнишь, помни все хорошее. Обидят тебя, опять что-то не то сделают". Когда он передал коллекцию и они сделали выставку в Новой Третьяковке, и был съезд всех музейщиков мира, и его не пригласили. Вы понимаете, что это было? Все ходили и говорили: "А где Костаки?" А Костаки не позвали советские люди. Я ему сказала: "Не езди больше туда. Думай о России, как о чем-то хорошем". Все-таки в 86 году они его пригласили, и он поехал. Конечно, он был очень доволен. Он уже был больной, уже второй рак у него был. Но он был в восторге. Его хорошо приняли. Он очень скучал в Греции. Ему было слишком много лет, чтобы менять страну. Иван Толстой: Парижское издательство Альбэн Мишель выпустило в свет новую книгу о Бен Ладене. Автора журналистского расследования представит наш корреспондент в Париже Дмитрий Савицкий. Дмитрий Савицкий: Американский журнализм целиком вышел из первой Поправки к Конституции США. Соединенные Штаты единственная в мире страна, провозглашающая свободу слова - главным законом страны. Иногда мне кажется, что эта короткая поправка стоит 11 страниц Декларации прав человека, но это личная точка зрения и нелюбовь к запятым, так как в Декларации есть одна запятая, после которой следует фраза: ": если это не противоречит интересам государства". Свобода же слова гарантируется без оговорок. Я познакомился Джонатаном Рэндалом лет 15 назад, но мы видимся раз в два года. Джонатан - корреспондент-ветеран "Вашингтон Пост", и он передвигается по планете быстрее, чем я по Латинскому кварталу. Рэндал специалист по Ближнему Востоку и странам Персидского Залива и Азии. Он женат на француженке и поэтому живет между Америкой, Францией и своими бесконечными командировками. Если бы мне предложили нарисовать его портрет, я начал бы с чемодана. За два года до 11 сентября, до атаки на Америку, Джонатан взял след террориста, организовавшего взрыв американских посольств в Танзании и Кении. Террориста звали Бен Ладен. Пять лет ушло у Джонатана Рэндала на расследование, и вот только что он выпустил одновременно во Франции в издательстве Альбэн Мишель и в США, в Кнопф, четырехсотстраничную книгу под лаконичным названием "Осама". Знали ли в США до 11 сентября об угрозе, которую собой представлял Бен Ладен? Джонатан Рэндал: Джонатан Рэндал: Мой ответ - и да, и нет. Американцы, в широком смысле, нет, не знали, но спецслужбы - конечно: Директор ЦРУ говорил, что Бен Ладен - приоритет номер один, что это - война! Война против исламистов и Бен Ладена. Дмитрий Савицкий: Джонатан Рэндал в течение нескольких лет путешествовал по странам Ближнего и Среднего Востока, Персидского залива и Азии, разыскивая близких и знакомых Бен Ладена. Выйти напрямую на самого Осаму было почти нереально, хотя у Рэндала и были нужные рекомендательные письма: Он подробно описывает параноидальную подозрительность главы Аль-Кайды и унизительные обыски, которым он подвергал допущенных к нему журналистов. Но Джонатану удалось найти друга детства Осамы, и шаг за шагом картина взросления, становления и первых шагов Бен Ладена стала прорисовываться: Рассматривая роль секретных служб и Белого Дома в противостоянии терроризму и охоте на Бен Ладена, Рэндал, однако, подчеркивает контекст, призывая не забывать о том, с какими сложностями столкнулись ФБР и ЦРУ - какую эпоху мы покинули: Джонатан Рэндал: Не стоит забывать, что все же в течение 50 лет американцы противостояли в холодной войне Советскому Союзу. В 89 году Берлинская стена рухнула и вскоре Советский Союз исчез, распался. Американцы сказали - уфф! Потому что они, хоть и с трудом, но всё же победили : Однако все институты государства так и остались сориентированными, заблокированными советской угрозой. Это немножко глупо, но когда ты знаешь, как устроены Штаты, подобную ситуацию можно понять: Дмитрий Савицкий: Увы, лишь потрясение, шоковая волна 11 сентября, смогла ускорить реформы в службах безопасности. Джонатан Рэндал продолжает: Джонатан Рэндал: Огромное количество специалистов оставили службу в ЦРУ и ФБР на исходе холодной войны. Они говорили: "Мы победили, я выполнил мой долг, теперь я могу заняться чем-нибудь иным": И никто не задумался над тем, чтобы набрать молодежь, которая знала бы языки: арабский, фарси или пуштунские диалекты. Потому что исламская угроза казалась чем-то безумным. Я помню случай, который звучит анекдотично: ответственный в Службах за бывшие республики Средней Азии каждое собрание начинал словами: у нас не было агентов в этих республиках вчера, у нас их нет сегодня и не будет завтра: Специалисты, конечно же, знали, что это гигантский пробел, но все эти тяжелые механизмы разведки, созданные во времена холодной войны, было очень трудно перенацелить: На это ушло немало времени. Дмитрий Савицкий: В ту эпоху, конца холодной войны, Бен Ладен, как пишет Джонатан Рэндал, вовсе не был озабочен борьбой с США. Его скорее интересовали такие страны, как просоветский Южный Йемен (его отец был йеменитом по рождению) или Сирия, родина его матери: Но в какой момент глубоковерующий салафист превратился в "джеймсбондовского" Goldfinger'a Персидского залива, точно сказать невозможно. В юности Осама был всего-навсего знатоком Корана: Джонатан Рэндал: Джонатан Рэндал: Он всегда был чрезвычайно религиозен, даже в самой ранней молодости. Его знакомые удивлялись, поясняя: хорошо быть мусульманином, хорошо - суннитом, еще лучше ваххабитом, но этот подросток малость перебарщивает: Я как-то встретился с человеком, который был другом юношеских лет Осамы: Он рассказал, что тот гонял их по Корану, спрашивая, что произошло после того, как Пророк сделал то или это: Или же Осама просил их процитировать какой-нибудь стих, аят, в то время как друзья его были куда как менее религиозны... Однако в ту эпоху Осама был все же куда как симпатичнее, чем позже: он приглашал всех, даже тех, кто не мог ответить на его каверзные вопросы, есть сладости, которые он покупал, будучи, конечно, самым богатым из мальчиков: Но в какой момент он вступил на более радикальную тропу действий, трудно сказать. Можно, конечно задуматься над какими-то событиями или путешествиями, подтолкнувшими его, но точного момента перехода или, как говорил Стендаль, кристаллизации - нет. Дмитрий Савицкий: Сундук Пандоры для всего мира, но в первую очередь для региона Персидского залива и Азии, открыли советские войска, вторгнувшиеся в Афганистан. Осама, занимавшийся сбором и распределением средств для джихадистов в Пакистане, после поражения СССР решил, что если джихад против Москвы оказался успешным, он будет успешным же и против Америки: Пожалуй, самая интересная глава в книге американского журналиста, живущего в Париже - Джонатана Рэндала, "Осама", это глава, описывающая суданский период жизни Бен Ладена, когда лишенный гражданства в Саудовской Аравии, он поселился в Хартуме. Автор наглядно показывает, что в этот момент власти страны, желавшие улучшить отношения с Вашингтоном, пробовали передать ЦРУ досье Бен Ладана, в котором уже был точно и детально обрисован облик террориста и его планы. Но Вашингтона и Лэнгли от Хартума отмахнулись. Было это в 99 году. До 11 сентября оставалось два года: Иван Толстой: В Мадриде, в музее Эль-Прадо открылась выставка "Испанский портрет от Эль-Греко до Пикассо". Рассказывает наш мадридский корреспондент Виктор Черецкий. Виктор Черецкий: Нынешняя выставка, по оценке многих специалистов, стала самым значительным событием культурной жизни столицы Испании в этом году. Ее открыл наследник престола принц Астурийский, а на следующий день выставку посетил премьер-министр страны Родригес Сапатеро и все члены правящего кабинета. Известно, что испанская школа живописи славится именно своими портретами. Однако, как это ни парадоксально, подобная выставка в Эль-Прадо устраивается впервые. На ней представлено 87 картин 30 художников, в том числе таких всемирно известных, как Эль-Греко, Веласкес, Гойа и Пикассо. Здесь же работы Риберы, Сурбарана, Мурильо, Санчеса Коэльо и других живописцев. Рассказывает научный сотрудник музея, искусствовед Эва Фернандес: Эва Фернандес: Речь идет о ретроспективной экспозиции - ведь здесь можно увидеть эволюцию испанского портрета на протяжении последних пяти веков. Портрет как жанр впервые появился в нашей стране еще в 15 веке. Выставка представляет особый интерес для всякого, кто увлекается историей искусства. Это также своеобразное зеркало испанского общества в его развитии. Виктор Черецкий: Половина представленных на выставке шедевров принадлежит Эль-Прадо. Половина - из других коллекций. Так, Соединенные Штаты "одолжили" музею портрет герцогини Альбы работы Гойи. Эта картина из собрания Испанского общества Америки выставляется в Мадриде впервые. Ее принято называть "Герцогиня в черном" в отличие от другого портрета - "Герцогиня в белом". Последний принадлежит семейной коллекции Альба, самой известной аристократической фамилии Испании. На выставке представлены обе работы гениального Гойи. Впервые в Эль-Прадо демонстрируется и портрет инфанты Маргариты работы Веласкеса, также привезенный из Соединенных Штатов. Другие картины доставлены из Великобритании, Германии, Австрии Италии и Франции. В отдельном зале представлены парадные портреты членов королевской семьи и придворных работы Веласкеса. Это "Принц Бальтасар-Карлос на охоте", конный портрет Фелипе Четвертого и, конечно, знаменитого придворного - графа-герцога Оливареса. Рядом устроители выставки поместили совсем непохожие по своему стилю портреты коронованных особ работы Гойи, творившего полтора века спустя. Это Карлос Третий на охоте, конный портрет Карлоса Четвертого и так далее. Такое размещение картин было сделано умышленно. Директор выставки Хавьер Портус говорит, что его задумка - "заставить испанского посетителя сравнить и поразмыслить" над творчеством своих великих соотечественников. Кстати, особое внимание посетителей привлекают две знаменитые картины, которые на выставке оказались рядом: "Менины" Веласкеса и "Семья Карлоса Четвертого" работы Гойи. Эва Фернандес: Эва Фернандес: Я лично являюсь большой поклонницей "Менин". Эту картину можно всегда увидеть в Эль-Прадо. Но на этот раз она поменяла свой зал, в котором, надо признать, не очень смотрелась. "Менины" - одно из самых гармоничных произведений мировой живописи, прекрасный пример владения светотенью и композицией. Что касается картины Гойи, то это подлинное чудо художественного мастерства и пример беспощадного анализа психологии изображенных персонажей. Этими произведениями можно любоваться часами. Виктор Черецкий: Добавим, что "Менины" - произведение весьма своеобразное для художественной традиции 17 столетия. В центре полотна - кукольная фигурка белокурой девочки - инфанты Маргариты. К ней склонились две менины - придворные дамы. На переднем плане изображены королевские карлики с собакой, чуть дальше - сам Веласкес с кистью и красками в руках. Ну, а королевская чета - король Фелипе Четвертый и его супруга Изабелла Французская - отражаются в зеркале на заднем плане. Они вроде бы позирует художнику. Любопытно, что Веласкес никогда не писал короля с королевой вместе. Так что сюжет картины - вымышленный. Другой великий испанский художник - Эль Греко представлен на выставке картиной "Кавалер с рукой на груди" и несколькими работами на библейские темы. Но подлинной революцией стала демонстрация в Эль-Прадо работ Пикассо и других живописцев ХХ столетия. Дело в том, что до сих пор в главный музей Испании не допускались работы современных мастеров. Для них в Мадриде создан специальный музей имени королевы Софии. Одновременно, в течение многих лет среди искусствоведов велась полемика о целесообразности подобного разделения. Пикассо представлен на выставке несколькими работами, в том числе портретом писательницы Гертруды Стайн и "Женщиной в голубом". Кстати, Пикассо в 36-ом году был назначен директором "Эль-Прадо", но так никогда и не смог приступить к своим обязанностям - помешала гражданская война и франкистская диктатура. Что объединяет все эти столь разные работы? По словам Габриэля Финальди, заместителя директора Эль-Прадо, "отличительной чертой испанского портрета на протяжении пяти веков является его гуманизм". Это качество и стремились подчеркнуть устроители выставки. Кстати, почему именно портретная живопись получила в Испании наибольшее развитие? Ответ на этот вопрос довольно прозаичен. Эва Фернандес: Живопись до недавнего времени могла существовать лишь за счет испанских богачей. Ну а они, в основном, стремились увековечить свою собственную личность, украсить портретами свое жилище. А посему художники оттачивали свое мастерство именно на портретах королей, придворных и высшего духовенства. Виктор Черецкий: И еще об одном портрете из коллекции Эль-Прадо. У него неизменно останавливаются посетители. Уж больно колоритна фигура, изображенная на полотне художника 17 столетия Хуана Карреньо. Уж больно отличается она от всех других персонажей, чьи портреты представлены в залах. Ну а россияне тут же узнают на картине "своего" - по окладистой русой бороде, по шапке, по отороченному мехом вишневому кафтану, расшитому золотом. И действительно, речь идет о российском после в Испании князе Петре Ивановиче Потемкине. Князь - воевода и дипломат - был послан царем Алексеем Михайловичем информировать испанского монарха об окончании войны с Польшей, а заодно установить с Испанией торговые отношения. Потемкин понравился и королю, и придворным, он добился беспошлинной торговли с испанцами, поездил по стране и составил путевые заметки, кстати, первые воспоминания россиянина об Испании. По просьбе короля, Петр Иванович позировал Карреньо, который в те времена был придворным художником. Так что сегодня, благодаря своему портрету, российский дипломат больше известен в Испании, чем у себя на родине. Иван Толстой: Исполнилось 200 лет со дня рождения русского итальянца Августина-Марии Шувалова. Об этой фигуре мы беседуем с нашим итальянским корреспондентом Михаилом Талалаем. Михаил, за что мы будем чествовать Августина-Марию Шувалова и почему этого русского человека так странно звали? Михаил Талалай: Мне как историку очень приятно, что Радиостанция Свобода решила почтить память этого оригинальнейшего человека, выходца из знаменитого рода графов Шуваловых, вполне уважаемого в Италии и напрочь забытого у него на родине, в России. Помимо его знатной фамилии, что само по себе интересно, Августин-Мария - это талантливый литератор, поэт, переводчик, общественный и религиозный деятель. Иван Толстой: Почему же такой человек забыт? Михаил Талалай: Граф Шувалов перешел из православия в католичество. В его время такой шаг карался юридически, подобные, говоря по позднейшей терминологии, отщепенцы лишались имущественных и многих других прав. Многие другие русские католики в 19 веке, впрочем, удостоились пристального интереса потомков - назову, например, княгиню Зинаиду Волконскую, отцов-иезуитов Мартынова и Гагарина, а в ХХ веке - поэта Вячеслава Иванова. Августин-Мария Шувалов почему-то остался в тени. Иван Толстой: Какую жизнь он прожил? Михаил Талалай: Он родился с первоначальным именем Григорий действительно ровно 200 лет тому назад, в Петербурге, 25 октября 1804 года, а если пересчитать по новому стилю - то 7 ноября. Мне кажется, что у него на роду было написано стать католиком. Как писал один итальянский памфлетист, анонимный, Шувалов относился к той породе гибких русских людей, что в литературном обществе были поэтами, в революционном - карбонариями, в католическом - монахами. "Не чудо, что он обратился в католичество, - пишет язвительный автор, - воистину было бы чудом, если бы он не обратился". Были и серьезные причины. Во-первых, сказались годы, проведенные в петербургском иезуитском колледже и пиетет перед своими преподавателями-иезуитами. Во-вторых - влияние семьи: бабка Екатерина Петровна, тетка княгиня Дидрихштейн, мать София (урожденная Щербатова), сестра Анастасия, воспитатель его детей, уже упомянутый Иван Мартынов - все, еще ранее, перешли в католичество. Затем - западная культура Шувалова, писавшего преимущественно на французском и немного на итальянском и совсем не знакомого с собственными традициями (уже священником он встретил заграницей одну соотечественницу, принявшуюся упрекать его за отступничество; "я моей религии не знал совершенно - оправдывался патер - меня раз в год причащали, вот и все"). Ну, и конечно, его свободолюбие, либерализм и соответствующая антипатия к николаевскому правлению и к российской синодальной Церкви. Вкратце о его жизненном пути. Григорий Шувалов, как положено, служит в армии, затем женится и по выходе в отставку уезжает в Европу, в полюбившуюся ему Италию (он учился в Пизе). За рубежом он начинает литературную деятельность, сочиняя сонеты и другие стихотворные формы в духе своего кумира, Шиллера. Граф воспевает (на французском) итальянские пейзажи, города, произведения искусства. Именно в Италии, по собственному признанию, он ощутил в себе настоящий поэтический дар. В Риме в архиве Ордена Барнабитов, куда поступил Шувалов, мне удалось обнаружить неопубликованные стихи Шувлова, и сейчас я готовлю публикацию его поэм, весьма неплохих, по мнению знатоков. Иван Толстой: От сонетов до монашества - путь не самый очевидный... Михаил Талалай: Глубокий религиозный кризис у начинающего поэта вызвала семейная драма: в Италии скончался один из его сыновей; там же умирает его молодая жена, София, урожденная графиня Салтыкова. В своих мемуарах Шувалов подробно описал эти трагические дни: выполняя последнюю просьбу жены, он ходил по венецианским церквям и пытался молиться, но у него ничего не выходило... Раздавленный горем, молодой вдовец стал читать книги, которые прежде не брал в руки: Евангелие, творения святых отцов, "Исповедь" блаженного Августина, "Петербургские вечера" Жозефа де Местра. Постепенно, как бы из небытия, в его душе зародилась и окрепла вера. Он вновь стал христианином. Но - католиком. Путь в Россию был отрезан, и граф погрузился в политические дела своей второй родины, Италии. Это был период великих - не сбывшихся в тот момент - надежд на объединение страны. Шувалов знакомится со многими деятелями-патриотами и даже пишет (опять-таки на французском) обращенный к итальянской нации манифест с призывами сбросить австрийское иго. Затем Шувалов сближается с Орденом барнабитов (или варнавитов), в ту эпоху - одним из наиболее социально активных и либеральных братств, и в 1856 г. в Милане он принимает монашество и два новых имени - Мария, в честь Богородицы, и Августин, в честь почитаемого им блаженного автора "Исповеди". Через год его облекают в священнический сан. Итак, еще один российский аристократ стал "латинским" патером... Иван Толстой: Вы упомянули о его мемуарах: Михаил Талалай: Изданная посмертно автобиография Шувалова "Мое обращение и мое призвание", выразительная, на прекрасном французском, посвящена преимущественно обретению христианской веры вообще. Существует, помимо французского, итальянское, немецкое и английское издание. На русском нет. Первые три главы автор первоначально не предназначал для печати. Написанные сразу после обращения, они являлись неким духовным дневником. Однако вне сомнения, мемуариста мучил его уход из православия, и он прямо и косвенно старался это оправдывать. "Есть один Христос, должна быть одна Церковь", - повторял он неоднократно, приводя и другие аргументы, например, закабаление русской Церкви со стороны монархической власти. Итоговый труд жизни он посвятил "своим дорогим соотечественникам", поясняя, что публикует его, "ибо из глубины сознания мощный голос призывает разъяснить моим братьям мотивы, приведшие меня к добровольному изгнанию". Умирая, уже в Париже, отец Августин-Мария завещал "молиться за Россию". Отцы-барнабиты решили перенести в Италию прах своего собрата. И несколько лет назад, в 1998 г. жители Болоньи стали свидетелями необычной церемонии: прибывший из Парижа саркофаг графа Шувалова был торжественно помещен в одну из самых пышных городских церквей, в барнабитскую базилику Сан Паоло Маджоре. Устроители церемонии, отцы-барнабиты, предварительно переоборудовали под усыпальницу одно из прежде пустовавших помещений церкви, придав ему название "экуменическая капелла". Новое место упокоения Шувалова украсили иконами в русско-византийском стиле; крышку саркофага, в память о первой родине графа, изваяли из петербургского гранита, добытого на Карельском перешейке. При освящении усыпальницы, во время проповеди, болонский архиепископ Джакомо Биффи вкратце разъяснил причину такого почитания: "Отец Шувалов оставил нам пример подвижнической жизни. <...> Это была великая душа, с необыкновенным послушанием позволявшая Святого Духу вести себя по тропам прихотливым и трудным. Из России, родной земли, к которой о. Шувалов всегда был глубоко привязан, Провидение привело его в Италию, а затем, к концу жизни, - в Париж, где он и скончался, в последний свой миг молясь о родине". Иван Толстой: Записки русского путешественника. Сегодня - Великое герцогство Люксембург, откуда вернулась Наталья Голицына. Наталья Голицына: На зданиях ратуш люксембургских городов помещен национальный девиз: "Мы хотим оставаться такими, какие мы есть". Уникальный пример коллективного пассеизма - консерватизма, ставшего национальной страстью. И все это на фоне международного характера местной экономики, космополитизма культуры и участия герцогства во всех мыслимых политических союзах, пактах, соглашениях и сообществах. Жители Люксембурга сохранили доставшуюся им от предков тягу к земле, виноградарству и фермерству. И в то же время Люксембург занимает первое место в мире по выплавке стали на душу населения, это одна из самых промышленно развитых стран Европы и один из шести основателей в 1957 году Европейского сообщества - предтечи Европейского союза. Люксембург - конституционная монархия. Глава государства - Его Королевское Высочество великий герцог Люксембургский Анри. Он же носит титулы герцога Насаутского и графа Бурбон-Пармы. Государственные языки страны - немецкий и французский, а с 1984 года еще и люксембургский - древний немецкий диалект жителей Арденн и долины Мозеля. Впервые я побывала в Люксембурге 12 лет назад. В то время чрезвычайным и полномочным послом был один из популярнейших писателей Советского Союза Чингиз Айтматов - автор "Белого парохода", "Буранного полустанка" и "Плахи". Его-то я и попросила поделиться своими впечатлениями о Люксембурге и его жителях. "Мне нравится здешний народ, - признался Айтматов. - Главное его достоинство я бы определил как глубокое чувство чести. На слово люксембуржца можно без колебаний положиться. Здесь меня никто не подвел и не обманул. И эта национальная черта создает определенный нравственный климат", - заметил он. Айтматов тогда процитировал Макса Вебера, который писал о протестантской этике, создавшей капитализм, добавив, что эту трудовую этику он постоянно наблюдает там в действии. "И страна эта, и ее люди мне глубоко симпатичны", - подытожил свои впечатления Чингиз Айтматов. Люксембургская цивилизация восходит к 10-му столетию, когда граф Мозельский Зигфрид возвел крепость Люксембург. За ее обладание боролись в свое время бургунды и испанцы, французы и австрийцы. В Люксембурге всегда ощущалось взаимное влияние германской, французской и итальянской культур. Иностранные общины (здесь проживает около 30 национальностей) стремятся сохранить свою культуру. Для многих из них немецкий и французский - родные языки. Но и для люксембуржцев эти языки не иностранные - они говорят на них с детства. Есть в Люксембурге и небольшая русская община, и русская православная церковь, есть большое посольство России, занимающее замок Бегген в северной части столицы. Есть здесь и Пушкинский клуб, где собираются любители русской культуры; там читают лекции о России, смотрят русские фильмы, изучают русский язык. Есть что-то необычное в облике этой небольшой страны, что-то коренным образом отличающее ее от других европейских государств. Ощущение это возникает от ее многоязыкости, многоукладности ее экономики, многоликости населения, космополитичности ее культурной атмосферы и даже отсутствия пограничных постов на ее границах. Позднее понимаешь причину этого ощущения: ведь Великое герцогство Люксембург - это государство, в котором воплотились и успешно работают все те идеи, которые еще только начинают внедрять в жизнь 25 стран Европейского союза. Другие передачи месяца:
|
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
