Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
24.11.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
[24-06-02]
Континент ЕвропаРоль национальных интересов в ЕвросоюзеРедактор Елена Коломийченко 24.06.02Елена Коломийченко: Национальные интересы играют в Евросоюзе большую роль, чем идеология. Это положение подтвердили не только результаты футбольных матчей чемпионата мира и страсти болельщиков - в том числе и среди европейских политиков - но и итоги встречи лидеров Евросоюза в Испании. Журналисты, собравшиеся для освещения саммита в Севилье, по его окончании говорили: принципиально новых достижений в переговорах нет, несмотря на то, что во многих европейских странах социал-демократов у власти сменили представители правоцентристских сил. Испанский премьер-министр Азнар, правоцентрист, в вопросах ужесточения законов о нелегальных иммигрантах и санкций по отношению к странам, откуда эти иммигранты прибывают, объединился с британскими лейбористами Тони Блэра и правыми Италии, а в лагере его оппонентов оказались правые консерваторы Франции, которые недавно победили на президентских и парламентских выборах, и шведские левоцентристы. Французский президент Жак Ширак возражал против предложенных канцлером Германии Герхардом Шредером реформ дотаций Евросоюза сельскому хозяйству отдельных стран. "Конец социал-демократии" - так озаглавлена опубликованная в немецкой газете "Вельт" статья французского политолога Алена Турена. По мнению автора, сегодня социал-демократическое государство невозможно, поскольку все мы - граждане - ждем не столько социальных, сколько культурных и моральных решений большинства общественных проблем. С изложением статьи - Иван Воронцов. Иван Воронцов: После конца Второй мировой войны возник новый тип социал-демократии. Ее основной идеей стала ликвидация классовой борьбы. Подобная политика проводилось и во Франции, и в Германии, и в Англии, и именно на этой основе началось объединение Европы. Замысел состоял в том, чтобы примирить капитализм с рабочим движением и государством, под руководством которого проводились переговоры между промышленниками и профсоюзами. Были созданы системы социального обеспечения, а на их основе - модель такого государства, в котором все должны жить хорошо. Так почему же теперь эта система уходит в прошлое? Во-первых, социал-демократия появилась и окрепла, как продукт индустриального общества, которое сейчас пребывает в кризисе. Во-вторых, глобализация экономики несовместима с государственным регулированием на национальном уровне. По сути дела, радикальный, ничем неограниченный капитализм возвращается. И в третьих, превращение государства в главного защитника национальной идентичности от глобализации приводит к возникновению двух параллельных экономик. Одна - например, сельское хозяйство в Западной Европе - защищается государством от конкуренции, другая живет по законам свободного рынка. Социал-демократия - идеология общества, основные цели которого - рост производства и социальный прогресс. В социал-демократическом государстве главные роли играли профсоюзы, работодатели и государственные структуры. Баланс поддерживался благодаря тому, что все граждане рассматривались как рабочие, чьи права нужно было защищать. А сейчас - конечно, по-прежнему работа и производительность остаются на первом плане, но социальные структуры потеряли свою гомогенность. Мы хотим иметь право на работу и доход во все более интернационализированной экономике. Но мы хотим и иметь право на культурное своеобразие. Выбор между экономической интеграцией и защитой родного языка, веры или образа жизни становится все более трудным. И новые потребности в обществе появляются как результат сочетания экономических интересов и культурного самосознания. Сталкиваясь с социальными проблемами, мы ждем культурных или моральных решений. Распад социал-демократической идеи вместе с миром, в котором она возникла, стал необратим по мере распространения следующего тезиса: от нас ничего не зависит, все равно господствует единая идеология, и нет разницы между левыми и правыми. Между тем, эта идеология бессильна в глобализированном мире. Социальная демократия "работает" там, где государственное вмешательство на национальном уровне эффективно. Глобализация сделала такое вмешательство неэффективным. Европейская интеграция - изначально социал-демократическая идея - сейчас, по сути дела, выхолощена. Политики ЕС думают, в первую очередь, о приеме в союз бывших коммунистических стран, а не о том, как защищать права рабочих или как улучшать образование ради борьбы с социальным неравенством. И, наконец, у социал-демократии после 11 сентября прошлого года, а может и еще раньше, после прихода к власти в США Джорджа Буша, появился новый, более серьезный противник. В мире стала царить логика войны. Война в Палестине, теракты против Всемирного торгового центра, слова американского президента об оси зла, подготовка к войне с Ираком - всюду заметно чувство неуверенности, хаос и насилие. И лидеры государств говорят уже не о социальных и политических основах экономического подъема, а об уменьшении государственных и социальных расходов. Конечно, долго господство крайнего экономического либерализма продолжаться не может. Но отрыв экономики от общества уже произошел. И, по крайней мере, пока, социал-демократические идеи потеряли актуальность. Отсюда следует и все большая пассивность Европы, где эти идеи еще сильны в сознании общества, на мировой политической арене. Стоит обратить внимание и на то, что социал-демократические партии теряют поддержку своего традиционного электората, разочарованно переходящего на сторону правых или левых популистов. Чтобы найти новые пути и новые идеи, надо окончательно порвать с мышлением индустриальной эпохи, но это пока на политической арене незаметно" - пишет французский социолог Ален Турен. Его статья была опубликована в немецкой газете "Вельт". Елена Коломийченко: "Путешествие из Парижа в Сант-Мари де ла Мер", проделанное совсем недавно Дмитрием Савицким, как мне кажется, может служить замечательной иллюстрацией к суховатому, как и положено, тексту статьи в газете "Вельт". Дмитрий Савицкий: Судьба забросила меня на прошлой неделе в устье Роны, Камарг, в двухэтажный городишко, а точнее - деревню, виллаж, Сант-Мари де ла Мэр, что в 40 км от Арля. Места это заповедные, в буквальном смысле - заповедник, охраняемый законом. Сама же деревенька, стоящая не песках, стоит и на легенде о том, что сестра девы-Марии, Мария, мать Иакова, а так же Мария-Саломея, воскрешенный Христом Лазарь, и служанка Марии, Сара, изгнанные из Иудеи, были посажены на баркас, который и прибило к берегу Прованса, где они и нашли убежище. Лазарь отправился в Марсель проповедовать благую весть и стал первым епископом города, а Сара (гораздо позже) стала покровительницей цыган, которые дважды в год, в мае и октябре, съезжаются со всего мира на празднества в Сант-Мари де ла Мэр. Чудесная римская церковь (воздвигнутая на месте храма Артемиды Эффесской, 4 века до нашей эры) хранит память о беженках, а весь регион пропитан песнями и традициями цыган. Первое, что видишь, выезжая из Арля - это многочисленные ранчо, на которых пасутся белые невысокие камаргские лошади и приземистые черные быки. Сант-Мари де ла Мэр - это место встречи в Провансе традиций соседней Испании, цыган и той Галии, что жила под властью Рима. Уникальная часть континента Европа, воистину ее заповедник. Кстати, у Бунина есть небольшая зарисовка "Камарг", шедевр, строчек быть может в 30, целиком посвященная описанию молодой цыганки в поезде - блестящий портрет, волшебная кисть мастера... Но перенесемся в наши времена. Чем живет Камарг в наши дни? Рисом и солью, но в основном - туризмом. Немцы, испанцы и итальянцы загорают на обычных и нудистских пляжах Сант-Мари де ла Мэр, сидят в бесчисленных забегаловках, потягивая местное розовое и скачут верхом по берегам солончаковых озер или же глазеют на розовых фламинго на закате... Все та же Франция, но по сравнению с Парижем, с выборами, с борьбой левых и голлистов, казалось бы - иной мир. И да, и нет. Даже здесь, в уютной деревеньке Сант-Мари де ла Мэр чувствуется легкая экономическая летаргия и дует сирокко местной разновидности "пофигизма"... Испанцы, превратившие свое побережье в мощную индустрию отдыха и туризма, покачивают головами: за исключением летнего сезона Сант-Мари де ла Мэр - живет вполсилы; пустуют теннисные корты и бассейны, на центральных улицах жизнь вымирает в 9 вечера, в то время как на Коста Браво или в Марбейе жизнь бьет ключом 24 часа в сутки 12 месяцев в году. В чем же дело? Да все в том же: на пути инициативы, на пути развития предпринимательства стоят бюрократические рогатки, а главное - бетонные укрепления налогового управления. Хвала небесам - Камарг заповедник, и государство вносит изрядный куш на нужды региона, но в то же самое время, давняя привычка спотыкаться при каждой новой инициативе и постоянно облокачиваться либо на государство, либо на Европейский Союз, привели к тому, что заинтересованность в создании новых частных фирм (будь то спортивный клуб, Интернет-кафе или же школа танцев) еле-еле тлеет. Зато процветает при социалистах укрепившаяся привычка надеяться на социальную помощь, на перераспределение средств, на бюджет области, региона, страны... Но пустим по всей этой прекрасной, но сонной картине, мелкую рябь. Как никак, а попал я в Сант-Мари де ла Мэр сразу после выборов и надежда на перемены казалось бы должна была б вибрировать под голубым небом Полдневной Франции...? И да, и нет. В разговорах моих с местным людом постоянно накапливался пессимизм. Да, конечно, наконец-то можно будет попробовать что-нибудь новое. Нет, все же ни черта из этого не выйдет, всё увязнет где-нибудь на полпути... Я не мог понять этого настроя, настроения моих собеседников. Но отправившись в обратный путь, из точки Б, домой в точку А, а точнее приближаясь к точке А, я наконец-то понял, что имели в виду обитатели этого французского безгорного Коктебеля. Поезд мой на Париж отходил из Арля ровно в 16.00. Такси высадило меня возле вокзала в 15.45. В чистом, нашпигованном электроникой, теремке вокзала толпился народ и на табло, напротив номера моего поезда, красовалась надпись "Время отбытия неизвестно". Честно говоря, я не из любителей вокзальных ожиданий - подруг ли, знакомых, или - собственного поезда. Тем более, когда на термометре 34 в тени. Поезд пришел ровно через час 15. На пересадку в Лионе я опаздывал, но контролер выписал мне второй билет: по идее я должен был в Лионе за 5 минут успеть найти платформу, с которой отправлялся мой сверхскоростной (TGV) в Париж. На вокзале в Лионе я, обливаясь потом, таща чемодан на стучащих колесах, был уверен, что мой TGV давно ушел, но на платформе стояла мрачная толпа, сильно напоминавшая подобную же на вокзале в Арле. На табло красовалась надпись: TGV 6632 - время отбытия неизвестно. Поезд пришел через час двадцать. В Париж я попал не в 7.50, как собирался, а почти в полночь. Что ж, скажете вы, не повезло. Ведь, судя по всему, французские железные дороги, принадлежащие государству, SNCF, в целом функционируют прекрасно, гораздо лучше чем в той же Великобритании. Согласен, это так. Но железнодорожники SNCF объединены в мощные профсоюзы, которые постоянно упорно и неустанно качают права. Можно сказать, что это - их главное занятие. Страна регулярно впадает в паралич. И, здесь мы подбираемся к цели моих путевых зарисовок, в первую же неделю после победы на выборах правых, почти автоматически на железных дорогах страны начались перебои, опоздания и забастовки. Это застарелый рефлекс госслужащих - угрожать, качать права, особенно если у власти - идеологические противники. И сегодня во Франции на вокзалах и платформах метро толпится народ - SNCF не тотально, выборочно - бастует. В этом вся и проблема. В этом и корень пессимизма моих собеседников в Камарге - на пути любых реформ в этой стране стоят легионы госслужащих, особенно тех профессий, что позволяют легко парализовать страну. Поэтому на второй же день после выборов в прессе пошли разговоры о грядущих гигантских осенних стачках. По идеологическому признаку, рефлекторно, ибо никаких непопулярных мер правительство Раффарана еще и не объявляло. На днях один обозреватель, выступая по телеканалу LCI сказал с горечью (поводом был отказ учителей философии проверять контрольные работы лицеистов, так как им не понравился проект реформы нового министра образования) о том, насколько привилась, увы, в стране извращенная и пагубная привычка людей, в чей власти - путь даже минимальная возможность - ущемить существование ближнего, качать права... Демократическая казалось бы привычка: возмущаться, осуждать, требовать изменений. На самом деле - тащить одеяло на себя, на себя одного - со всей карты страны, наплевав на всех прочих. Елена Коломийченко: Европейские ученые мужи обсуждают многие проблемы общественной и политической жизни, которые будут отражены в Основном Законе - или конституции Евросоюза - документе, который в будущем должен заменить Договор об основании Европейского сообщества. И вот вопрос, с которым пришлось столкнуться с самого начала - как определить роль христианства в становлении сегодняшней Европы, в которой живут люди самых разных религиозных убеждений. Многие считают, что проблема не в том, чтобы определить примат той или иной религии - говорить следует об общих цивилизационных ценностях, оставив за скобками саму веру. Ну, а служителям веры, в свою очередь приходится сегодня иметь дело с совершенно новыми проблемами. "Венский дневник" Елены Харитоновой. Елена Харитонова: Недавно австрийское телевидение рассказало о католичках, которые без разрешения Римского папы хотят принять сан священника, впрочем, на современном немецком это звучит как "сан священницы". Теперь непокорными католичками занялась конференция австрийских епископов. Там было сделано заявление, что по учению Римской церкви, которое менять никто не вправе, рукополагать в священники можно только мужчин, а женщин за непослушание придется отлучить от церкви. Однако строптивые женщины стоят на своем. Они объявили, что, несмотря на запрет, 29-го июня таинство рукоположения состоится. В нем примут участие не только 11 австриек, но и несколько немок и американок. Место церемонии женщины на всякий случай не сообщают. Они не говорят и о том, кто будет их рукополагать. По правилам католической церкви, это таинство может совершать только иерарх епископского ранга. Как пишет газета "Штандарт", скорее всего этим иерархом будет один австрийский монах, только что без разрешения Ватикана ставший епископом. Его возвел в сан странствующий епископ-диссидент из Аргентины, а сделано это для того, чтобы монах, став епископом, мог по всем правилам рукополагать женщин. Официальная церковь нового епископа не признает и грозит ему отлучением, но, если строго следовать традициям, совсем аннулировать уже совершенное над монахом таинство сложно. Либеральные журналисты пишут сдержанно, так сложилось, что у протестантов священницы и даже женщины-епископы есть, а для католиков это ересь. Но жизнь быстро меняется. Современные австрийские мужчины становиться католическими священниками сейчас не хотят, их останавливает обет безбрачия. Служить в здешних храмах все чаще приглашают польских и чешских ксендзов. Но есть, мол, и другой резерв - это готовые к самоотречению женщины-идеалистки, которых в Австрии пока еще можно найти. Консервативные журналисты кандидаток в священницы насмешливо называют "дамами", ехидничают и иронизируют. Как сказала мне знакомая славистка Марион, подобные истории пробуждают у мужчин атеистические наклонности животного происхождения. Хотя Австрия, по ее мнению, в женском вопросе далеко опередила Россию и публично рассуждать о том, что главное предназначение женщины - это домашний очаг, дети и муж, тут даже среди консерваторов неприлично. Кто так думает, держит язык за зубами. Марион очень понравилась выступавшая по телевизору от имени 11-ти будущих священниц Кристина Майер Лумецбергер. Эта энергичная молодая женщина, учительница по профессии, четко вела свою линию. "Принимая сан, женщины, конечно, нарушают правила, но это правила церковной дисциплины, а не веры, - говорила она. - Мы не делаем плохого, наоборот, мы хотим послужить людям и Богу. Наша проблема во власти консервативных мужчин, с которыми трудно бороться". Об этом же написала в женском журнале публицистка Мария Мозер. Она считает, что дело не просто в устаревших традициях, но и в нежелании мужчин-иерархов допустить женщин в управленческие структуры церкви, где без священнического сана невозможно занять ни одного влиятельного поста. Впрочем, будущие священницы пока ни на какие официальные посты не претендуют, они придумали иной путь и после рукоположения собираются создать виртуальную епархию, которая на первых порах будет существовать только в компьютерном пространстве. Каждый при желании по Интернету сможет связаться со священницами и попросить отслужить молебен или исполнить требу. "Это будет школой демократии как для нас, так и для наших потенциальных прихожан", - говорила об этом в своем интервью Кристина Маей Лумецбергер. Она не считает свой путь единственно правильным, но уверена, что без такой попытки ничего не сдвинешь. Мою знакомую Марион эта решительность католичек использовать в борьбе за свои права средства нового века особенно поразила. Сама Марион протестантка, слово "католицизм" у нее всегда связывалось с консерватизмом, но идея виртуальной епархии понравилась даже ее 20-летней дочке Карен. А Карен не только протестантка, но и, по словам Марион, ужасная феминистка. Сейчас она со своими подругами, например, борется за свободный от сексизмов перевод Библии и изменение богослужебных текстов, в которых по чисто историческим причинам тоже есть много неприемлемых для современных женщин выражений, которые не учитывают абсолютное равенство полов. "Вот так. Католической церкви от этой ереси тоже никуда не деться, на дворе 21-й век", - говорила Марион. И мы вспомнили старого больного папу Иоанна Павла Второго, как он в свое время боролся с коммунистами за права человека. Елена Коломийченко: На пресс-конференции в понедельник президент России Владимир Путин призвал поскорее принять Россию во Всемирную торговую организацию. Российский президент заявил, что было бы неразумным и даже опасным, если бы Россия оставалась за рамками этой организации - особенно учитывая возможности российских рынков. Участвующий в переговорах со стороны Европейского Союза Эрве Жуанжа, замечает, что пока нереально называть дату приема России в ВТО и подчеркивает, что прежде предстоит решить немало проблем, в том числе связанных с участием иностранного капитала на рынке российских телекоммуникаций, в пенсионных и иных страховых фондах. Итак, Россия и Всемирная торговая организация - об этом наш корреспондент в Санкт-Петербурге Павел Черноморский. Павел Черноморский: Вопрос о скором вступлении России в Всемирную торговую организацию предсказуемо приобрел актуальность именно сейчас, когда только ленивый не говорит о сближении России с Западом, когда НАТО начало функционировать по новой схеме 19 плюс один, а дружба Москвы и Вашингтоном кажется более прочной, чем когда-либо. Всемирная торговая организация - это дитя эпохи экономической глобализации. ВТО была создана в 95-м году и центральным принципом этой структуры принято считать регулировку отношений импорта и экспорта на рынках стран-участниц ВТО. Всемирная торговая организация как бы гарантирует справедливость пошлины и ценовой политики, помогает развивающимся странам выйти на мировую экономическую арену и не дает нескольким сверхразвитым супердержавам диктовать свои правила всему большому рынку. Противники глобализации причисляют ВТО к структурам типа Всемирного банка и Международного валютного фонда и считают ее несомненным злом. Однако ВТО - это данность, признанная всеми серьезными игроками. И Россия, до сих пор не являющаяся членом этой международной структуры, очевидно теряет от такой ситуации. Говорит Александр Портанский, руководитель информационного бюро по присоединению России к ВТО. Александр Портанский: Безусловно, мы теряем от того, что мы не члены ВТО, достаточно много и это достаточно осязаемо. В первую очередь, как правило, говорят о тех дискриминационных ограничениях, которым подвергается наш экспорт на внешних рынках. Дело в том, что ограничения действуют в мировой торговле везде и повсюду, но есть большая разница, когда эти ограничения применяются в соответствии с правилами ВТО и когда они применяются не по правилам ВТО. Так вот мы, как не член Всемирной торговой организации, служим объектом применения ограничений не в соответствии с правилами ВТО, скажем так. То есть у нас нет доступа к защитным механизмам Всемирной торговой организации. Любая страна, производители которой подвергаются каким-то ограничениям, чаще всего говорят об антидемпинговых процедурах, они сразу же имеют право и обращаются в судебную инстанцию в ВТО с тем, чтобы разобраться в данной ситуации и установить, справедливо или не справедливо принимаются меры антидемпинговые в отношении ее экспортеров, ее производителей. Пока страна не член ВТО, она такой возможности не имеет, поэтому эти меры носят действительно дискриминационный характер. Результатом их являются потери в миллионы долларов, которые страна несет ежегодно. Павел Черноморский: Дискриминация российского экспорта это лишь один пример тому, как Россия теряет от своего неучастия в клубе ВТО. Есть и другие причины. Александр Портанский: Дело в том, что членами ВТО являются уже 144 государства, таким образом практически все государства, с которыми мы торгуем, это члены Всемирной торговой организации. Поэтому мы вынуждены торговать по тем правилам, по которым с нами торгуют наши партнеры. Но они-то при этом имеют всю и всяческую защиту со стороны ВТО, а мы такой защиты не имеем. Далее, ВТО это такая организация, которая не стоит на месте, которая постоянно развивается. И в отличие от многих других организаций, вступать в нее чем позднее, тем сложнее. Вот в этом, я хочу еще раз подчеркнуть, огромное отличие. Можно провести грубое сравнение, скажем, 20 лет назад о вступлении в НАТО и думать нельзя было, а, может быть, через 10 лет нас туда просто примут. Так вот дело в том, что с ВТО все прямо наоборот - чем позднее вступает страна-кандидат, тем сложнее. Потому что пакет соглашений, которые включаются в ВТО, он все время нарастает. Чем позднее мы вступаем, тем большее число соглашений мы должны подписать. И при этом мы не являемся авторами этих новых соглашений. Вот сейчас проходит новый раунд многосторонних переговоров по выработке новых правил ВТО, то есть дополнительных, их будет еще больше. И если мы не успеем, скажем, вступить пока этот новый раунд идет и не поучаствовать на полноправной основе в выработке и принятии новых правил, значит тогда впоследствии, вступая, мы вынуждены будем подписывать то, что мы не разрабатывали сами. Еще один аспект: в ВТО стремятся, естественно, все республики бывшего Советского Союза, они тоже ведут переговоры. Три из них, не считая стран Балтии, уже являются членами ВТО, это такие республики как Киргизия, Молдова, Грузия. Все эти республики, когда они становятся членами ВТО, они тут же устремляются в так называемую рабочую группу по присоединению России к ВТО, то есть они становятся в ряды тех, кто выставляет требования России при ее вступлении в ВТО. Как показывает практика, требования со стороны самых близких соседей порой бывают гораздо более жесткими, чем требования со стороны дальних соседей. Такова логика жизни. Ну и можно привести еще, наверное, много более частных факторов, которые говорят о том, что, конечно, надо становиться членами ВТО, от этого страна приобретает гораздо больше, чем она теряет. Собственно, потери сводятся к минимуму в результате переговорного процесса. Почему так долго идут переговоры? Потому что это очень сложный процесс и в ходе этого процесса, естественно, делегация страны-кандидата стремится свести к минимуму те уступки, на которые страна-кандидат в конечном счете должна пойти при присоединении к ВТО. Уступки - это имеется в виду открытие своего рынка, открытие доступа на рынок товаров и рынок услуг. Поэтому переговоры ведутся долго, и стремление, естественно, заключается в том, чтобы свести к минимуму те уступки, которые необходимо сделать при вступлении в ВТО. Павел Черноморский: Что же препятствует полноправному вступлению России в число стран -частниц Всемирной торговой организации? Совсем недавно ведущее деловое издание Соединенных Штатов газета "Уолл Стрит Джорнал" опубликовала аналитический материал, главная мысль которого сводится к тому, что пока в России существует двойной ценовой стандарт на энергоносители, пока энергетический сектор, нефть и газ в России не приватизированы окончательно, говорить о ВТО рано. Россия по-прежнему интересна странам Запада прежде всего как экспортер энергоресурсов. А именно страны Запада, будучи наиболее богатыми успешными государствами, определяют политику Всемирной торговой организации. Однако Соединенные Штаты и ЕС не могут согласиться с ценовой политикой России в этой сфере. "Газпром", скажем, на внутреннем рынке продает природный газ по цене около 15-ти долларов за тысячу кубометров, между тем, экспортная цена того же самого газа около ста долларов за тот же объем, в Европу газ идет именно по этой цене. Это несправедливая ценовая политика - своим дешевле, чужим дороже, говоря языком бизнесменов, - демпинг. Демпинг же это один из важнейших врагов ВТО. Профессор из Стокгольма Эрик Берглеф, ведущий специалист европейского Центра экономических исследований, кроме того, доктор Берглеф долгое время занимался именно проблематикой включения России в мировую экономическую систему. Эрик Берглеф постоянный автор авторитетных экономических журналов "Экономик полисе", "Европиен економик ревью". Здесь он тоже пишет о России и о том, какие проблемы возникнут и возникают в процессе интеграции такой большой страны в ВТО. Профессор Берглеф считает, что демпинговые цены на энергоносители это только одна проблема. Эрик Берглеф: Есть несколько причин, по которым Россия не может до сих пор стать членом ВТО. Дело не только и не столько в ваших ценах и тарифах, не в этом самые большие сложности, не менее важна ситуация с российским финансовым сектором в целом или, скажем, вопроса интеллектуальной собственности. Что касается демпинговых цен на газ, то это тоже важно, эти вопросы возникают в процессе переговоров, но они рассматриваются в комплексе. Газ и нефть, которыми торгует Россия на мировом рынке, конечно, очень важны для западных стран, для Европы. Но ВТО это не только Европа. Я не думаю, что это такое уж большое препятствие для вступления в ВТО. Павел Черноморский: Критики нынешней политики участников ВТО часто говорят, что Всемирная торговая организация несправедлива к России хотя бы потому, что Китай, который до сих пор декларирует себя как социалистическое государство, был включен в ВТО уже в 2001-м году и это, несмотря на проблему Тайваня, диссидентов и коммунистов во главе страны. Более того, часто звучит мнение, что в нынешнее ВТО именно Китай должен стать проводником интересов стран третьего мира. Переговоры о вхождении КНР в глобальный экономический совет длились около десяти лет, но все-таки увенчались успехом. И дело тут не только в том, что Запад инвестирует деньги в китайскую экономику охотнее, чем в экономику российскую, куда важнее сам тип китайской экономики, которая в значительной степени ориентирована именно на экспорт. Эрик Берглеф: Я не думаю, что членство в ВТО повлияет на российскую экономику так же, как оно повлияло на экономику Китая или экономику каких-то других стран, принятых в единое западное торговое пространство. Я говорю о странах, чья экономика построена по другим принципам. Китай торгует иначе, не так, как Россия, другими продуктами. Хотя я понимаю, что членство в ВТО очень важно для российской экономической стратегии. По-моему, русская экономика скорее ближе к европейскому капитализму, с концентрированной индустрией, с концентрированной собственностью, с европейского типа банками. Думаю, что ВТО как раз тут может быть полезно для установления неких общих законов и правил, по которым будет функционировать эта система. А в Азии, странах, которые называют экономическими тиграми или драконами, все действует по несколько иной схеме. Там политика теснее переплетена с бизнесом, чем в Европе. Там компании устроены по-другому, и рынок иначе функционирует. Что касается Китая, то его экспорт базируется на отраслях, которые находились под очень большим влиянием разного рода торговых ограничений. А для России это не так важно. Павел Черноморский: Кажется, что сам вопрос вступать или не вступать стремительно теряет свою актуальность. Если российский статус-кво сохранится в ближайшие годы, то страна просто обречена на членство во Всемирной торговой организации. Вроде бы никто, кроме маргиналов-антиглобалистов, не возражает против вступления России в ВТО прямо. Однако журналисты говорят о том, что вопрос с ВТО спровоцировал настоящие скрытые лоббистские войны, типа тех, что велись несколько лет тому назад вокруг вопроса об алюминиевом тонинге. Александр Портанский считает, что среди противников идеи вступления России в ВТО велик процент не только бизнесменов, но и чиновников. Александр Портанский: Официально против никто не высказывается. Высказываются по-другому, что не надо спешить, надо пересмотреть некоторые переговорные позиции и так далее. Есть отдельная часть протекционистски настроенного бизнеса российского, которая считает, что, может быть, не совсем надо спешить, надо что-то где-то пересмотреть. И, наверное, можно выявить, как-то найти часть чиновничества, которую тоже не радует присоединение к ВТО. А что такое присоединение к ВТО? Это значит необходимость игры по правилам. Игра по правилам исключает какие-то сделки под столом. И на этих сделках определенная часть чиновников продолжает жить, это не секрет, уровень коррупции у нас в стране довольно высокий. Членство в ВТО все-таки означает наведение определенного порядка и перекрытия нелегальных каналов доходов для некоторых чиновников. Поэтому здесь тоже может быть сопротивление определенное. Павел Черноморский: Декларативно весь российский бизнес выступает за вступление России в Всемирную торговую организацию. В декабре прошлого года именно об этом заявили участники российского Союза промышленников и предпринимателей, прямо идею не решился тогда критиковать никто, особенно после того, как президент Путин недвусмысленно заявил о том, что видит будущее России именно среди членов ВТО. Между тем российскому парламенту еще только предстоит принять целый ряд законов, которые смогут гарантировать безопасность иностранному бизнесу, а это одно из важнейших условий вхождения России в ВТО. То есть борьба с внутренним демпингом это только один пункт в повестке дня России в ВТО. Закрытые переговоры по конкретным товарам и услугам идут между российскими и западными сторонами уже сейчас. Из 11-ти тысяч товарных наименований удалось обсудить более 70%. Со сферой услуг, это телекоммуникации, сервис, авиа- и железнодорожные перевозки, дела обстоят не так оптимистично, хотя бы потому, что российский стандарт сервиса здорово отстал от западного аналога. Выступая накануне саммита ЕС-Россия в Москве, комиссар ЕС по торговле Паскаль Лами сказал, что пока Москва продает свои энергоресурсы, исходя из двойной ценовой системы, ЕС не признает Россию рыночным государством. Джордж Буш, разговаривая по телефону с Владимиром Путиным, сообщил российскому президенту, что американское Министерство торговли, ведомство Дональда Эванса, признало Россию рыночным государством, хотя пресловутая поправка Джексона-Вэника, введенная в годы застоя, все еще не отменена Конгрессом. Между тем, теперь российские производители, работающие на американском рынке, сумеют сохранить только на пошлинах около полутора миллиардов долларов в год и это только за счет признания Министерства торговли. Примечательно, что самые жесткие требования по вступлению России в ВТО предъявляют не США и не страны ЕС, а Китай, с которым также ведутся переговоры как по сфере тарифов, так и в вопросе об услугах. Генеральный директор ВТО Майк Мур заявляет, что вопрос вхождения России в ВТО - это дело нескольких месяцев, а не лет. А Китай между тем выдвигает требования, которые даже самые оптимистичные российские чиновники склонны называть очень жесткими. Так или иначе, вступление России в ВТО это вопрос ни чуть не менее важный, нежели военное сотрудничество России и Запада и новый статус НАТО. Россия может считаться настоящим другом и партнером богатых стран только тогда, когда те начнут говорить с ней на языке равных партнеров по бизнесу, а не просто союзников, объединившихся против общего врага. Елена Коломийченко: Программу "Континент Европа" завершает июньский выпуск европейского исторического календаря. Микрофон Кириллу Кобрину. Кирилл Кобрин: Перебирая последние европейские календари, я поймал себя на том, что, составляя их, попал в зависимость от традиции, которую всегда старался избежать. Меня раздражает история, составленная из битв, революций, придворных интриг и международных конференций. Иногда мне кажется, что некто специально придумал этот мир событий, к которым обычно применяются такие эпитеты, как "великий", "судьбоносный", "поворотный". Какое дело сицилийскому крестьянину до наполеоновской драмы под Ватерлоо, парижскому мастеровому до конгресса Священного Союза христианнейших государей, датскому рыбаку до объединения Германии? Помимо прочего история, рабски описывающая власть, любую власть, все ее малейшие движения, безвкусна. Так что поговорим на этот раз о другой истории - ежедневной, бытовой, более того, о ее теневой стороне, о том, о чем раньше историки нечасто упоминали в своих судьбоносных и почтенных трудах. 320 лет назад в июне 1682-го года в Амстердаме стали появляться публичные дома, которые постепенно вытеснили, так сказать, штучную проституцию и поставили этот промысел на организованную основу, достойную индустриализирующегося общества. Время года неслучайно - именно в конце весны возвращались и возвращаются в голландские порты рыбацкие суда, промышляющие в Северном море сельдь. Рыбаки и составляли основную клиентуру первых домов терпимости. Так получилось исторически, что владения амстердамского Эроса пахли селедкой. Но не только... Не следует забывать, что конец 17-го века эпоха так называемого чайного бума в Западной Европе, который, кстати говоря, совпал с кофейным бумом. Китайский и позже яванский чай стоили очень дорого, так что довольно часто матросы расплачивались с девицами легкого поведения щепоткой чая. Так как же выглядел амстердамский комбинат сексуальных услуг 320 лет назад? Обычно это был дом, в котором каждая работница занимала отдельную комнату, выходившую в длинный коридор. На дверях висели портреты обитательниц, фотографий, как вы понимаете, тогда еще не было, так что приходилось нанимать настоящего художника. Говорят, посетители жаловались, что живописцы сильно приукрашивали натуру. Те, кто видел квартал "красных фонарей" в нынешнем Амстердаме, может подтвердить - сейчас проблем с лакировкой действительности нет. Двери заменены на огромные стеклянные витрины, и метафора "товар лицом" получает абсолютно буквальное воплощение. Амстердамская проституция конца 17-го века была деятельностью в основном легальной. Мы же попробуем переместиться почти на двести лет ближе к нашему времени, но в то же время покинем почву законности. 145 лет назад в июне 1857-го года в английском городе Бирмингем была сделана, кажется, первая в истории полицейская фотография преступника. С этого момента ведет отсчет бесконечная криминальная фотолетопись, охват которой невозможно себе вообразить. Довольно быстро полиция, прежде всего британская, сделала фотокамеру еще более эффективным инструментом. Снимки преступников, находящихся в розыске, стали печатать в газетах. По мере того, как распухали полицейские картотеки и британское общество стало узнавать в лицо своих воров и убийц, у последних появились шансы стать героями, хотя бы героями массового сознания, массовой культуры. Мы никогда не узнаем, как выглядел Джек-Потрошитель, но достаточно точно сможем описать тощую тщедушную фигуру гения преступного мира, сочиненного Артуром Конан-Дойлем - профессора Мориарти. Проникновение фотографии в уголовный сыск привело не только к революции в оперативно-следственной работе, но, отчасти, и к появлению нового литературного жанра - детектива. В самом Бирмингеме главный полицейский участок долго располагался на Мур-стрит рядом с фотоателье. Может быть поэтому бирмингемские полицейские собрали богатейшую фотокриминальную коллекцию - восемь томов, пять тысяч фотографий. Меня больше всего впечатлила фотография пухлого мальчугана лет 12-ти, которого осудили на 14 дней тюрьмы для взрослых и пять лет в исправительном заведении для малолетних преступников за то, что он украл у своего отца шесть пар кальсон. Другие передачи месяца:
|
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
