Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)

 

22.12.2024
Эфир Радио Свобода RealAudio | WinMedia   Темы дня   >     Наши гости   >     Права человека   >     Россия   >     Время и Мир   >     СМИ   >     История и   современность   >   >     Культура   >     Медицина   >     Образование   >     Религия   >     Спорт  >     Спецпрограммы  >     подробный запрос Поставьте ссылку на РС
				[05-05-04] Атлантический дневник Спарта и Афины Автор и ведущий Алексей Цветков Существует небольшой канон книг, написанных после конца холодной войны и пытающихся объяснить, что нас ожидает в новом незнакомом мире и как нам в дальнейшем поступать. Это, в первую очередь, "Конец истории" Фрэнсиса Фукуямы и "Столкновение цивилизаций" Сэмюэла Хантингтона. Теперь к ним, судя по всему, добавилась третья, "Цивилизация и ее враги" Ли Хэрриса, и она на голову выше двух прежних попыток. Хэррис, еще года два назад никому не известный, впервые приковал к себе широкое общественное внимание публикацией эссе "Фантастическая идеология Аль-Каиды" в консервативном журнале Policy Review, и его нынешняя книга, подобно произведениям Фукуямы и Хантингтона, выросла из этой и других статей. Хэррис начинает с того, что убеждает нас коренным образом переосмыслить понятия войны и врага. За последние полтораста лет в нашем сознании укоренилась идея австрийского теоретика Клаузевица о том, что война - это продолжение политики другими средствами. Но эта идея применима лишь к небольшому числу частных случаев. Та же Аль-Каида - не государство, и никакой политики вести не может по определению. И поди пойми, какую политику продолжали воюющие стороны в кровавых окопах Первой Мировой войны, чья беспощадная логика подавила все первоначальные замыслы участников. Идея врага в западном сознании проистекает из Клаузевица и тоже не соответствует никакому реальному факту. Мы привыкли полагать, что враг - это потенциальный друг, с которым возникло подлежащее разрешению недоразумение. На самом деле все совершенно не так, утверждает Хэррис. "Враг - это некто, готовый умереть ради того, чтобы нас убить. И хотя правда, что у врага всегда есть повод для ненависти к нам, это его повод, а не наш. Он ненавидит нас ни за наши недостатки, ни тем более за наши достоинства. Он видит мир по-другому, чем мы, и в этом мире, который он видит, мы - его враг". "Если враг не сдается - его уничтожают", писал Максим Горький. Либерализмом тут, конечно, и не пахнет, но та же Аль-Каида, например, даже не имеет органа, способного подписать капитуляцию, и любая такая капитуляция не имеет обязательной силы для тех, кто Аль-Каиду поддерживает. При этом надо понять, что в глазах террористов мы являемся врагом не потому, что мы что-то сделали или не сделали, а просто по сценарию, который Ли Хэррис именует "фантастической идеологией". Другие примеры таких идеологий - нацизм или фашизм, и у сегодняшних мусульманских экстремистов куда больше общего с Гитлером или Муссолини, чем с реальным исламом. Но центральным понятием, требующим переосмысления, является, по мысли Хэрриса, идея цивилизации. В отличие от Хантингтона и многих других он считает, что этот термин не имеет множественного числа - путь к цивилизации один, и разные культуры добились на этом пути разных успехов. Что же такое цивилизация? Шокируя читателя, а книга подобными шоками изобилует, Хэррис заимствует определение у французского писателя XIX века Артюра-Жозефа Гобино. "К стабильности и сотрудничеству индивидуальных интересов, которые соприкасаются друг с другом без уничтожения, нам надлежит добавить третью и четвертую характеристики цивилизации, общительность (то есть терпимость) и ненависть к насилию - иными словами, требование, чтобы для самообороны употреблялась голова, а не кулаки". Шок тут в том, что Гобино - основоположник теоретического расизма, духовный предтеча нацизма. Его определение цивилизации, хотя и далекое от общепринятого, вполне допустимо, но из того, что представители других рас не достигли степени терпимости, установившейся на Западе, он делает вывод, что они не предрасположены к цивилизации генетически. Вывод, конечно, смехотворен, если принять во внимание, что одно из самых терпимых обществ сегодня - это многорасовая и многоэтничная Америка. Но для Хэрриса здесь главное - определение, согласно которому, как он отмечает, небольшой городок в штате Джорджия может быть цивилизованней, чем Флоренция эпохи Возрождения. Речь ведь идет не о способности производить великих мастеров искусства и науки, а просто о взаимной терпимости. Прослеживая историю зарождения цивилизации, Ли Хэррис приводит в качестве идеального прототипа древнегреческий город-государству Спарту. Еще один шок: не Афины с их шумной и недолговечной демократией, а Спарту с ее фашистской железной дисциплиной и полной бездуховностью, веками не знавшую поражений и революций. Но в этом есть смысл: строгие спартанские законы воспитывали элиту не на основе семейных уз, которые были старательно ослаблены, а на основе принадлежности к команде, к которой человек принадлежал по праву не рождения, а воспитания. Эта модель была впоследствии развита в римском обществе, а затем в Европе. Ни одна из других исторических культур не сумела преодолеть семейную модель. На этом основании, утверждает Хэррис, мы имеем полное право всерьез говорить о преимуществе и превосходстве западных достижений в области цивилизации "Но разве претендовать на превосходство - всегда неразумно? Если кто-то - пилот реактивного авиалайнера и обладает многолетним опытом полетов на самолете, разве неразумно для него претендовать на превосходство над тем, кто налетал самостоятельно лишь несколько часов? Или над кем-то, кто вообще никогда не летал? Если вы застолбили золотой прииск, открытый вами после многолетних поисков, разве неразумно настаивать на том, что ваша заявка имеет преимущество перед теми, кто только что набрел на ваш прииск?" Может быть, самым великим достижением западной модели цивилизации является, по мысли Ли Хэрриса, изобретение понятия "совесть", которое возникло лишь после и в результате Реформации. Совесть - это высшая мера терпимости и порядочности, это форма стыда, которую человек ощущает не перед Богом или обществом, а перед самим собой. До этого слово, которым в ряде европейских языков сегодня обозначена "совесть", означало просто "сознание", и сами эти два русских слова - поздние кальки, морфологические копии с французского conscience. Кто же противостоит цивилизации? Противоположность терпимости - это беспощадность, и именно это качество присуще всем приверженцам фантастических идеологий, от варваров древности до террористов сегодняшнего дня. Чтобы выстоять, у цивилизации нет иного выхода, кроме как ответить на беспощадность беспощадностью. Для многих из нас такой вывод грустен: если родина воспитает из меня такого самоотверженного защитника, она будет родиной, защищать которую хочется гораздо меньше. Другие передачи месяца: Первая судьба Лолиты [20-04-04] Метаморфозы ужаса [27-04-04] Похвала сельскому хозяйству [12-05-04] Отправить по почте

Новости  |  Темы дня  |  Программы  |  Эфир  |  Архив  |  Расписание  |  Частоты  |  Сотрудники  |  Поиск

c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены