Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
23.12.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
[30-03-04]
Атлантический дневникРеформа совестиАвтор и ведущий Алексей Цветков
Может быть, эта новость еще не до всех дошла: с нами больше нет Долли, самой знаменитой овцы прошлого столетия, да пожалуй и всей истории - вряд ли кому-то удастся вспомнить другую овцу по имени. Этот триумф науки был кратковременным, потому что техника клонирования пока крайне несовершенна, ее продукты как правило страдают целым букетом врожденных дефектов, и короткая жизнь Долли была безвременно положена на алтарь науки. Трудность создания клонированного экземпляра, свободного от упомянутых дефектов, устраняет любые сомнения по поводу предполагаемого клонирования человека, поскольку было бы безнравственным дать путевку в жизнь заведомо несчастному разумному существу. Лично я придерживаюсь такого же мнения и в отношении овцы, но разговор не об этом. Почти не подлежит сомнению, что в сравнительно скором времени мы научимся создавать клонированные особи, в том числе и человеческие, и вот тогда вопрос об этике подобных действий встанет ребром. Но он стоит достаточно остро уже и сейчас, поскольку многие методы биологического и генетического совершенствования человека уже применимы на практике или достигнут этой стадии через считанные годы. Возникает целый ряд новых нравственных проблем, а коль скоро есть проблемы, появляются и специалисты по их решению, эксперты в области этики или даже биоэтики - как будто существует мораль для неодушевленных предметов, камней или атмосферных осадков. К анализу квалификации этих удивительных специалистов я еще вернусь, а пока займемся самими проблемами. Им посвящена вынесенная на обложку статья в последнем номере американского журнала Atlantic под названием "Аргументы против совершенства". Ее автор - Майкл Сэндел, профессор политической философии Гарвардского университета и член президентского совета по биоэтике. Эта общественная нагрузка сразу проливает свет на его взгляды - президент Буш известен своей консервативной религиозностью, и из названия статьи тоже очевидно, что ее автор вовсе не является сторонником биологического совершенствования человека. Но мы, конечно же, вправе ожидать от философа более серьезной аргументации, чем от политика, и ссылки на Священное Писание здесь мало кого убедят. К счастью, Майкл Сэндел не пускается в гипотетические рассуждения о нравственной стороне клонирования человека, поскольку до этого наука пока не дошла. Он анализирует уже существующие и близкие к реализации биотехнологии, такие как улучшение мускульной структуры человека, его памяти, стимуляцию роста и репродуктивные технологии, позволяющие родителям выбирать пол будущего ребенка. Все эти технологии уже начинают внедряться в практику, и поэтому их нравственное обоснование - вопрос не завтрашнего дня, а скорее вчерашнего. Тут надо сразу прояснить одну деталь: речь идет не о терапевтическом применении биотехнологий, а о чисто добровольном, с целью усовершенствования набора качеств, полученных, так сказать, от природы. В этом смысле такое вмешательство сравнимо с уже давно внедренной практикой косметических операций. Вряд ли кто-нибудь станет оспаривать правомочность такой операции в случае, если человек пострадал, к примеру, от тяжелых ожогов и получил лицевые увечия. Другое дело - пластическая операция по выбору, когда человек недоволен доставшимся ему носом или подбородком и хочет прибегнуть к хирургическому вмешательству. Если он оплачивает свои архитектурные излишества из собственного кармана и не прибегает к общественному страховому фонду, то нравственной проблемы тут, казалось бы, и не возникает - в конце концов, какое мне дело до соседского носа? Но в реальном мире, где у многих нет денег даже на аспирин, от проблемы все же не увернуться. Почему большинство жителей планеты должно жить с теми носами, какие достались от рождения, и лишь небольшая часть обеспеченных может выбирать, какие понравятся, со всеми вытекающими благоприятными последствиями для личной жизни и карьеры? Комизм этого вопроса - только кажущийся, и он совершенно пропадает, если обратиться к уже упомянутым новейшим технологиям биоинженерии. Возьмем, к примеру, проблему оптимизации мускульной структуры. Эта технология еще не вполне реализована, но уже на грани практического применения. Ученые создали синтетический ген, иньекция которого в мышечную ткань предотвращает ее старение и атрофию и даже укрепляет ее. Пока что такие опыты проводились только на мышах, но легко себе представить, какие открываются перспективы, скажем, для лечения мускульной дистрофии или атрофии мышц у престарелых. Но сфера применения такой терапии этим не ограничена - вполне вероятно, что она пригодится спортсменам, желающим добиться лучших результатов. Возникает вопрос: насколько это этично? Вот как анализирует эту проблему Майкл Сэндел.
Мы видим, что, по мнению автора статьи, проблема тут не в справедливости, и ответ работает и для случая косметической операции. Но если несправедливости нет, в чем тогда заключается нравственная проблема, и возникает ли она вообще? Технология улучшения памяти, тоже стоящая на грани практического внедрения, представляет собой аналогичный случай. Она открывает широкие терапевтические возможности, в первую очередь для нейтрализации потери памяти у пожилых людей. Но она же дает возможность совершенствовать память, доставшуюся от природы, по выбору. И если вынести за скобки справедливость, то непонятно, в чем, собственно, состоит нравственное измерение. То же самое можно сказать о гормонах роста - они уже достаточно широко применяются, например в США, для исправления врожденного дефекта у детей с дефицитом такого гормона. Это вызвало естественное недоумение у родителей детей, не имеющих генетических нарушений, но обреченных на короткий рост простым фактором наследственности. Федеральная администрация пищевых и фармацевтических продуктов не нашла веского аргумента против и дала разрешение на применение гормонов роста в отношении детей, чей предполагаемый рост по достижении зрелости составит один самый низкий процент от всего населения. Эта цифра, конечно же, совершенно произвольна - почему не три процента, или не пять? Несколько особняком стоит проблема выбора пола потомства, которая прямо соприкасается с правами человека. Эта технология тоже достигла стадии практической реализации. Одна из ее модификаций под названием MicroSort позволяет сортировать сперматозоиды перед оплодотворением и таким образом резко повышать вероятность рождения ребенка заранее выбранного пола. Правда компания, которая занимается коммерческим применением этой технологии, строго придерживается принципа семейного равновесия, то есть оказывает свои услуги лишь семьям, где есть уже по крайней мере один ребенок противоположного пола. Но нет никакой гарантии, что эта технология не станет предметом злоупотребления в странах, традиционно отдающих предпочтение мальчикам, таких как Китай или Индия. Таким образом, за возможным исключением последнего случая, далеко не очевидно, какие принципиально новые нравственные проблемы создает внедрение практической биоинженерии и генетической модификации. Тем интереснее прислушаться к аргументам гарвардского философа. Как мы уже видели, несправедливость, связанная с неравенством возможностей всех живущих в мире людей, не кажется Майклу Сэнделу серьезным аргументом против применения биотехнологий. Проще всего выразить это экономически. При всех реальных социальных организациях и режимах у одних людей всегда будет больше денег, чем у других, а деньги - это и есть инструмент выбора. Запретить людям использовать деньги для своей личной выгоды - значит отменить деньги, а тем самым и всю экономику. Кое-кто может выдвинуть аргумент, что применение биотехнологий обесценивает свободу выбора и вообще действия, поскольку спортсмен, добившийся рекордных результатов не усердными тренировками, а с помощью генетических манипуляций, в принципе не вызывает особого восхищения. Но и этот аргумент, на взгляд Майкла Сэндела, не является решающим - человек, заработавший крупную сумму денег, кажется нам более достойным уважения, чем просто получивший ее по наследству или выигравший в покер. Но в конечном счете все они обладают одинаковой суммой, приобретенной законным образом - причем же здесь нравственность? Создается впечатление, что Майкл Сэндел перебирает в уме и параллельно на бумаге различные аргументы и тут же их отбрасывает, как недостаточные. А между тем, само название его статьи, "Аргумент против совершенства", не оставляет у нас сомнений, что он заранее вынес решение не в пользу биоинженерии и генетических технологий. Значит ли это, что он вынес его не на основании строгого логического анализа, а рефлекторно, и теперь пытается подобрать ему оправдание? И достойна ли такая позиция специалиста, преподающего философскую дисциплину в одном из ведущих университетов мира, человека, который, в силу своей позиции в президентском совете, может оказать решающее влияние на развитие науки и на судьбы миллионов людей? Впрочем, судите сами. Вот как выглядит окончательное возражение Сэндела против биотехнологий. Он считает их выражением некоей Прометеевой гордыни, идеи, что человек представляет собой высшую инстанцию во вселенной, которая вправе решать любой вопрос о ее переделке и перестройке. И такая позиция, по мнению автора, губит в нас чувство восхищения, которое мы, по его мысли, должны испытывать перед великим даром жизни. Мысль, надо сказать, не вполне для меня ясна, особенно в ее практическом нравственном аспекте. Поясняя ее, Майкл Сэндел рассуждает о родителях, стремящихся дать своим детям самое лучшее возможное воспитание и образование.
В этом, считает автор, еще нет большой беды - беда, на его взгляд, возникает тогда, когда родители в своем рвении преступают некие разумные рамки и доходят до крайности в дрессировке своих детей. Можно согласиться, что в этом, как и в любой крайности, есть что-то как минимум несимпатичное. При этом приходится закрыть глаза на то, что некоторые из величайших гениев человечества были как раз продуктом именно такой беспощадной муштровки - Моцарт, Бенвенуто Челлини, Джон Стюарт Милль. Но поскольку результат на выходе всегда невелик, единичные триумфы не оправдывают мучений многих тысяч. Но ведь это, если трезво посмотреть, аргумент не против, а в пользу генетических технологий. Разве не гуманнее снабдить своего ребенка музыкальными или художественными способностями от рождения, чем годами безуспешно вколачивать их розгой? Судя по всему, автор статьи сам понимает, что избранная им линия аргументации, подобно анатомии плохого танцора, ведет его не совсем в ту сторону, и он торопится уточнить.
Мне, однако, все же непонятно, где здесь спрятана точка зрения, отличная от религиозной. С какой это стати мы должны рассматривать наши таланты как дары и довольствоваться ими даже тогда, когда они весьма незначительны? Уж не потому ли, что я не хочу обижать инстанцию, наградившую меня этими дарами? Дар всегда предполагает дарящего, и хотя Майкл Сэндел, подобно другим теоретикам такого рода, много рассуждает о природе, совершенно очевидно, что он имеет в виду нечто иное, о чем не упоминает из соображений этикета. Впрочем, кот все-таки окончательно выпадает из мешка, потому что в подкрепление своих аргументов Сэндел ссылается на протестантского богослова Уильяма Мэя. Я отношусь к богословам с достаточным уважением, но хочу напомнить, что богословы, по крайней мере христианские, верят в непорочное зачатие, и это полностью дисквалифицирует их как арбитров в вопросах, связанных с биологией. А заодно и самого Майкла Сэндела - он не в состоянии убедить нас строгим аргументом и вместо этого просто пытается навести тень на плетень. Тут я как раз хочу сказать два слова о представителях новоявленной профессии - специалистах в области этики. Такие специалисты сегодня включаются в различные советы и комиссии, в том числе и в президентский совет по биоэтике. Как правило, это представители ведущих религиозных конфессий, за которыми эта функция, если не звание, закреплена многовековой традицией. В иудаизме и исламе, к примеру, священнослужителей как таковых нет, но есть раввины или кадии, знатоки закона, к которым верующие всегда обращались за консультацией по житейским и социальным вопросам. В христианстве, как это ни парадоксально, должности мудреца нет, а священник назначается на свою должность как имеющий право совершать таинства - в принципе он может быть глупцом и невеждой. С ролью богословов как консультантов в сфере нравственности еще можно было бы смириться, если бы они представляли собой непревзойденные образцы этой нравственности, но я что-то пока об этом не слыхал. Свои нравственные проблемы мы привыкли и даже обречены решать сами или пользуясь советами уважаемых близких. Образцами для нас могут служить исторические примеры праведников, в том числе и христианских святых, но вовсе не силлогизмы богословов. Впрочем, к данному случаю это не должно иметь отношения: Майкл Сэндел взялся представить нам совершенно светский аргумент против биотехнологий, и ничуть в этом не преуспел. Это не значит, что он совершенно несостоятелен как философ - он просто поступил против этики своей дисциплины и вместо того, чтобы попытаться установить истину, стал навязывать нам свое предвзятое мнение. А коли так, то не ему учить нас нравственности. Если попытаться взглянуть на поставленную проблему с точки зрения светской науки, то никакого дара нет, как нет и матери-природы. Есть только статистика, если угодно эволюционная лотерея, в результате которой мы стали такими, каковы мы сейчас. Это вовсе не значит, что иметь две руки, два глаза и интеллектуальный коэффициент в сто пунктов - предначертание судьбы и священный долг человека перед какой-то высшей инстанцией. Если кому-то выпал в лотерее главный выигрыш, а большинство осталось с носом, это вовсе не значит что большинство должно благословлять свой жребий - любой из нас вправе добиваться выигрыша любыми законными средствами. В жизни человеческого общества роль законов играют нравственные правила, и минимальный свод этих правил был сформулирован упомянутым выше Джоном Стюартом Миллем: действуй из соображений собственной выгоды, но так, чтобы не наносить при этом ущерба другим. При этом никому не запрещено и даже похвально ставить чужую выгоду выше собственной. Вот это и есть нравственность в сухом остатке - приверженцы религий вольны верить во что угодно еще. И никакие успехи генетики не изменят природы добра и зла, как бы нас не уверяли в обратном специалисты - самозванные или рукоположенные в сан президентом. Любая новая технология ставит перед нами новые проблемы, но они никогда не бывают принципиально новыми, мы решаем их в традиционных терминах. А чаще всего даже не решаем, а соглашаемся на новый баланс. Под колесами автотранспорта ежегодно гибнут сотни тысяч людей, но он спасает и кормит сотни миллионов - вот и все уравнение. В заключение этой передачи я хочу предложить нечто вроде притчи в модном сегодня жанре сослагательной истории. Несколько тысяч лет назад в жизни человечества произошла одна из самых радикальных за всю историю нашего биологического вида перемен - так называемая сельскохозяйственная революция. В результате большинство людей оставило преобладавший до этого охотничье-собирательский образ жизни и перешло к оседлому культивированию почвы. Можно себе вообразить некоего провидца из их среды или даже командированного из далекого будущего профессора Гарварда, который стал бы предостерегать их от опасностей жуткой сельскохозяйственной авантюры. Эти опасности вполне реальны и нешуточны: концентрация огромных масс населения в тесных городах, имущественное расслоение, рабство, однообразие диеты и сокращение средней продолжительности жизни, беспросветный труд от зари до зари, непосильные налоги и, в довершение всего, повальные эпидемии. Легко себе представить, что наши наивные предки, выслушав все эти справедливые прогнозы, наотрез отвергли бы любые перемены и сохранили бы приверженность отцовским охотничье-собирательским заветам. Мы по-прежнему ходили бы в шкурах, питались акридами и кореньями, нас было бы от силы несколько миллионов на всей планете - ни Москвы, ни Урюпинска, ни, тем более, Гарварда. Хорошо это или плохо - вопрос бессмысленный, потому что он в любом случае поставлен за пределами морали. Другие передачи месяца:
|
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
