Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
30.12.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
[16-01-01]
Атлантический дневникАвтор и ведущий Алексей Цветков Пояс нищетыЖизнь человека подобна лотерее, по крайней мере частично. Как бы усердно мы ни трудились, высвобождая свой творческий и предпринимательский потенциал и карабкаясь по социальной лестнице, мы приходим к этой лестнице с заведомо неравными шансами. Человек, родившийся в обеспеченной и благополучной семье, с самого начала располагает более высокими шансами и широкими возможностями, чем отпрыск матери-одиночки, с трудом добывающей себе и ребенку пропитание. Эти возможности никоим образом не являются заслугой, потому что родителей мы выбирать не в состоянии. Либеральные государства стараются организовать общество таким образом, чтобы сгладить эту несправедливую разницу, но им до сих пор они не удается свести ее на нет. Отсюда легко провести сравнение и с судьбой целых наций: вполне очевидно, что параллельные срезы монгольского и американского обществ имеют очень разные перспективы на ближайшее развитие. Можно предположить, что в этом нет ничего существенно нового по сравнению с судьбой отдельного человека: общество состоит из индивидов, и чем меньше повезло каждому из них, тем хуже народу в целом. Было время, когда, под влиянием чрезмерно широко понятых идей Чарлза Дарвина, решающими в истории народов факторами считались расовый состав населения и природные условия. Либеральные идеи возобладали, и на протяжении большей части XX века расовый, а заодно и географический фактор уже не принимали во внимание, хотя непонятно, почему природные условия, в которых проживает та или иная нация, можно считать для нее упреком или унижением. Так например, в знаменитом труде английского историка Арнольда Тойнби о возникновении цивилизаций указывается на сходство климата и рельефа долин Хуанхэ и Дуная: первая стала колыбелью одной из древнейших цивилизаций, а вторая была заселена лишь в результате последующих миграций. Не совсем понятно, почему этот аргумент следует считать убедительным: возможность возникновения цивилизации совсем не предполагает ее необходимости. Однако в последние годы внимание к так называемой "экономической географии" вновь усиливается, и все чаще выдвигаются аргументы в пользу решающей роли природных условий в судьбах народов. Наиболее полно они изложены в книге Дэвида Лэндиса "Богатство и бедность народов: почему некоторые богаты, а некоторые бедны", но можно назвать и ряд других, в том числе международный бестселлер Джареда Даймонда "Пушки, микробы и сталь: судьба человеческих обществ". Недавно в журнале Foreign Policy вышла статья Рикардо Хаусмана на ту же тему, "Узники географии". Выглядит несколько странно: зачем выходить с револьвером на линию огня, где уже прошла танковая колонна? Но Хаусман приводит важный аргумент, который в книгах отсутствует, и которому я хочу уделить сегодня особое внимание. Прежде, однако, попытаемся определить, каким образом цивилизация зависит от географии. Эта зависимость видна даже неискушенному взгляду, и сегодня, когда об этом уже не зазорно говорить в приличном обществе, трудно понять, как еще вчера можно было выносить ее за скобки дискуссии. Достаточно взглянуть на историю народов, живущих в горных районах. Черты сходства, не имеющие параллелей в равнинном образе жизни, можно обнаружить в таких удаленных друг от друга точках, как Непал, Кавказ, Балканы или Анды: устойчивость родовой организации общества с ее специфическим кодексом, этническая и культурная пестрота населения в изолированных долинах и ограниченная мобильность, узость жизненного выбора в связи со скудостью природных ресурсов. Проповедь либеральных идей обречена на ограниченный успех в местности, где даже доставка помидоров на рынок может обернуться рискованным приключением. Впрочем, горные народы, при всем своем разнообразии, немногочисленны. Куда существеннее разница между такими обширными географическими поясами, как умеренный и тропический. Предоставлю слово Рикардо Хаусманну.
"...В 1820 году Западная Европа была в 2,9 раза богаче Африки. К 1992 году этот разрыв увеличился до 13,2 раза. Эта тенденция продолжается, хотя и не столь резко, в Южной Азии, на Ближнем Востоке, в Восточной Европе и в Латинской Америке. В 1997 году богатейшие 20 процентов мирового населения имели доход в 74 раза выше, чем беднейшие 20, тогда как в 1960 году - [только] в 30 раз. Отстающие страны имеют одну общую географическую характеристику: они расположены большей частью в тропических регионах либо, из-за своего расположения, сталкиваются с крупными транспортными затратами на выход к мировым рынкам, либо и то, и другое". До недавнего времени хроническое и растущее экономическое отставание стран тропического пояса было принято объяснять проклятым наследием колониализма. Этот прием никак не проливает свет на многовековое прошлое этих стран, большей частью тоже не отмеченное хозяйственными успехами. Но как быть с тем неудобным фактом, что многие из них даже в эпоху колониализма были гораздо более зажиточными и благополучными, чем сегодня, причем не только в относительных, но и в абсолютных цифрах? Здесь приводится в действие дополнительный аргумент. После обретения независимости во многих из этих стран власть захватили деспотические режимы и диктаторы, которые, в атмосфере холодной войны, опирались на поддержку советских покровителей или их западных противников. В результате то немногое, что досталось им в наследство от колониальных режимов, было разграблено и пущено по ветру, на что покровители закрывали глаза - из безразличия или из собственных стратегических соображений. Сегодня все эти факторы так или иначе учтены статистиками, облечены в цифровую форму и вставлены в уравнения, но утешительного решения не получается. Существует объективное обстоятельство, препятствующее развитию большинства стран, которые сегодня принято называть "развивающимися", и оно никуда не исчезает при любых расчетах. Это обстоятельство - природные условия. Подавляющее большинство развитых стран современного мира расположено в зоне умеренного климата. Можно ли считать случайностью тот факт, что Европа, с ее исключительно благоприятным климатом и рельефом, минимальным колебанием среднегодовых температур и обилием полноводных рек, обошла по части прогресса все остальные континенты? А если перенестись в другое полушарие, то феноменальный экономический успех США и Канады по сравнению с латиноамериканскими странами лишь отчасти объясняется историей - мы видим, что в роли других реальных кандидатов на процветание выступают в первую очередь Чили и Аргентина, страны южного умеренного пояса. Только в умеренном климате произрастают сельскохозяйственные культуры, способные давать необходимый для процветания цивилизации избыток. Тропические культуры, такие как кофе, какао, сахарный тростник или кассава - периферия сельского хозяйства, во многом еще и потому, что исследовательские мощности планеты сосредоточены именно в развитых странах и в основном брошены на пшеницу, кукурузу и сою. Кроме того, как отмечает Хаусманн, типичные для тропиков болезни, в том числе такой беспощадный бич как малярия, не в состоянии приковать к себе достаточного внимания медицинских исследователей и фармацевтических компаний, основную прибыль которым приносят раковые и сердечно-сосудистые заболевания, куда более типичные для экономически развитых обществ. Иными словами, бедность, в основе которой лежат природные условия, имеет тенденцию усугубляться, и разрыв между развитой и отсталой экономикой расширяется. Среди стран, расположенных в тропиках, очаги процветания можно сосчитать на пальцах одной руки. В сущности, сюда можно пока по-настоящему отнести только крошечный Сингапур - Гавайские острова и северная часть Австралии логически относятся совсем к другой зоне. Но существует еще один географический фактор, играющий не меньшую роль, чем климатические условия: это естественные коммуникации. Европа, как мы уже упоминали, изобилует судоходными реками. Кроме того, она обладает рекордной протяженностью морского побережья по отношению к площади материка, и это побережье никогда не замерзает. Если перенести взгляд на Африку, картина предстает совершенно иная. Упирающийся в Средиземноморье бассейн Нила стал, как известно, колыбелью одной из древнейших цивилизаций, но большая часть материковой массы лежит вдали от рек и океанов, а пустыни тоже не способствуют развитию торговли. Единственным сравнительно благоприятным местом можно считать южную оконечность с ее мягким климатом - именно там расположена ЮАР, самое благополучное в экономическом отношении африканское государство. Соединенные Штаты, напротив, всей своей географией выдвинуты на роль великой морской державы, а их материковый массив пронизан одной из самых крупных в мире пресноводных магистралей: Миссисипи с Миссури. Нельзя забывать и о том факте, что настоящий экономический взлет и освоение территории страны начались с прокладывания в 60-х годах XIX века трансконтинентальной железнодорожной магистрали. Транспортировка товара на один добавочный сухопутный километр обходится в 7 раз дороже, чем на один морской. Кроме того, водный транспорт, как отмечает Рикардо Хаусманн, гораздо лучше приспособлен для перевозки объемистых недорогих грузов, обычного экспорта развивающихся стран. Особенно дороги сухопутные перевозки через государственные границы: так например, простое пересечение товаром границы США с Канадой, одной из самых из самых проницаемых в мире, добавляет к его стоимости от 4 до 16 тысяч километров транспортных затрат. Эти простые расчеты показывают, какие огромные препятствия стоят на пути экономического развития обиженных географией стран. Поневоле начинаешь по-иному смотреть на всю их историю: не исключено, что многие их политические беды являются не столько причиной, сколько результатом экономического невезения. Попутно такое изменение исторической перспективы может послужить по крайней мере частичной реабилитации колониализма: общеизвестно, что деньги как правило текли не из колонии в метрополию, а наоборот, и что упадок, последовавший за независимостью, во многом вызван именно прекращением этого потока. Однако возвратиться в прошлое нельзя - хотя бы потому, что этого не хочет ни одна из сторон, и меньше всего - вчерашние колонизаторы. Совершенно очевидно, что большинству из отброшенных в арьергард прогресса стран не под силу поодиночке исправить то, что испортила природа. Методы, которые применялись до сих пор, в том числе экономическая помощь, сегодня себя скомпрометировали: помощи как правило недостаточно, и попадает она в руки, а затем в карманы коррумпированной верхушки. Существует, по мнению автора статьи в Foreign Policy, только одна реальная сила, способная им помочь, располагающая необходимыми средствами и, в определенных условиях, мотивами. Эта сила - коммерция, международный рынок, процесс, который в последние годы называют глобализацией.
"Многие возлагают вину за нищету и несправедливость в развивающемся мире на глобализацию. Но в действительности виной этому неравенству - отсутствие глобализации или недостаточная ее степень. Чтобы вырваться из географической ловушки нищеты, развивающимся странам следует стать более глобализованными. Нам нужны наднациональные связи, чтобы границы были меньшим препятствием для передвижения людей, товаров и капитала. Нам нужны соглашения, которые облегчили бы развитие международное транспортной инфраструктуры. И нам нужны международные механизмы, которые подключили бы мировые научно-исследовательские возможности к проблемам здравоохранения и сельскохозяйственной технологии. Иными словами, мы нуждаемся в более глобализованном управлении". Именно глобализация, свободное движение товаров, капитала, а в идеальном случае и рабочей силы, способна мобилизовать ресурсы для преодоления вековой отсталости. Только в этом случае фармацевтические концерны, в расчете на прибыли, будут вкладывать сотни миллионов в борьбу с тропическими заболеваниями, а селекционные институты - в выведение коммерческих сельскохозяйственных культур для тропиков. Те, кто протестует против этого процесса во время мировых форумов, будь то консервативные политики, европейские фермеры на правительственном довольствии или левая молодежь, голосует за сохранение вековой пропасти между богатыми и бедными, сытыми и голодными, здоровыми и обреченными на раннюю смерть. Этот анализ останется неполным, если не привести очевидную иллюстрацию. Россию, как кажется на первый взгляд, трудно причислить к тем, кому природа чего-то недодала. В действительности ситуация не столь проста. Большая часть страны расположена за пределами климатических зон, благоприятных для человеческого обитания - даже европейская часть, наиболее экономически развитая и густонаселенная, отличается куда более резкими годовыми перепадами температур, чем западноевропейский север - достаточно сравнить климат Скандинавии и, скажем, Вологодской области. В целом же российские природные условия вполне эквивалентны тропическим, кое-где даже в самом жестком варианте: тундра по способности поддерживать жизнь почти эквивалентна Сахаре, а тайга - джунглям. Если же мы обратимся к естественным коммуникациям, то и здесь картина выходит неоднозначной. Несмотря на огромную протяженность водных рубежей, Россия - страна типично континентальная. Напомним, что речь идет не просто о длине побережья, а о ее соотношении с площадью. При этом Северный Ледовитый океан в коммерческом отношении не особенно полезен, даже при наличии Северного морского пути - слишком от всего далеко, слишком дорого при необходимости постоянной вахты ледоколов. Великие российские реки - неоспоримое природное богатство, но реальное значение имеют только европейские, тогда как Енисей или Лена на большей части своей протяженности текут из никуда в никуда - все равно что поезда без пунктов отправления и назначения. Даже такая сравнительно живая водная магистраль как Обь практически пуста в сравнении с Миссисипи. Если попробовать пересказать российскую историю в географических терминах, получится грубо и вопиюще неточно, но тем не менее во многом поучительно. Киевская Русь возникла в сравнительно умеренной полосе и на перекрестке оживленных торговых путей. Будущее могло бы быть безоблачным, но на беду вся территория к северу от Каспия и Черного моря была в те времена проходным двором для воинственных кочевых народов - аваров и печенегов, мадьяр и половцев. Государство не выстояло под этим напором, и центр его тяжести переместился в куда более суровые и изолированные северные районы. Эта географическая неудача сильно отразилась на дальнейшем развитии страны, пока не нашелся человек, решивший исправить оплошность истории: Петр Великий, первый российский глобализатор. Он поменял вектор российской экспансии, повернув его от бесполезной Сибири к Европе. Окно, которое он туда прорубил, действовало с переменным успехом 200 лет, пока не пришли большевики и не заколотили досками, а сталинская Восточная Европа была в сущности лишь Западной Азией. Сегодняшняя Россия, со всеми ее природными богатствами и "человеческим капиталом", как никогда нуждается в контакте с Европой, и тут надо уже не просто прорубать окно, а срывать всю стену. Только эффект глобализации, массовый приток капитала и беспрепятственный товарообмен могут помешать отступлению в Сибирь, куда страну оттеснила независимость Белоруссии и Украины. Иными словами, нужда в новом приходе Петра велика как никогда. Показательно, между прочим, что нынешний президент России считает его своим главным культурным героем. Но уважать - одно дело, а подражать - совсем другое. Калининградская область, которая могла бы стать столь необходимой точкой контакта, превращается в очаг конфликта, если вспомнить сообщения прессы о размещении там тактического ядерного оружия. В то же время налицо прямой разворот к Сибири, вернее к Китаю, в котором президент почему-то видит единомышленника в противостоянии Западу, хотя единомыслие не мешает КНР быть одним из ведущих торговых партнеров Запада и магнитом для его капиталов. Я не разделяю распространившегося сейчас мнения о ползучей советской реставрации, но одно бесспорно: подобно своим коммунистическим наставникам Владимир Путин пытается подменить экономику идеологией. Он почему-то забыл о результатах предыдущей попытки. Что же касается возможного результата дружбы с Китаем, то вернемся к географии и развернем карту. Дальний Восток вымирает от холода, и Россия, одна из самых энергетически богатых стран мира, уже который год не в состоянии решить эту проблему. В то же время соседнему Китаю ее решить совсем не трудно, и простой экономический прием может однажды увеличить территорию одной страны ровно настолько, насколько другой убудет. Последнее слово может все-таки остаться за погодой. Другие передачи месяца:
|
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
