Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
21.11.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
[Архив]
Поверх барьеровАвтор Марина ЕфимоваМеждународное право и бесправиеМарина Ефимова: Главный обвинитель международного трибунала по военным преступлениям Луиза Арбор, канадка по национальности, официально предъявила президенту Югославии Слободану Милошевичу и нескольким его генералам и министрам, обвинение в преступлениях против человечности. Пока им еще не предъявлены обвинения в геноциде, поскольку такого рода обвинения требуют наиболее убедительных улик, и неизвестно, удастся ли их собрать до суда. Но есть все основания подозревать, что те 100 000 человек, которые сейчас официально считаются пропавшими без вести на территории бывшей Югославии, был убиты сербами, тайно закопаны в братские могилы или даже запрятаны по чужим могилам. Если это будет доказано, то Милошевичу и его помощникам, как военным преступникам, грозит пожизненное тюремное заключение. Теоретически. Лишь теоретически. Почему? Об этом, нью-йоркский правовед, специалист по международному праву Эрнс Ванденхаг. Эрнст Ванденхааг: Ныне существующий международный суд - не тот суд, к которому мы привыкли. Это, скорее, арбитраж. Обычный суд имеет власть заставить обвиняемого явиться на судебное заседание, может приговорить его к наказанию и привести приговор в исполнение. Международный суд не может привести свой приговор в исполнение. Например, если международный суд признает президента Югославии Милошевича виновным в преступлениях против человечности, наказать его будет невозможно, если Югославия сама не доставит его в Гаагу. Другими словами, здесь необходимо сотрудничество с судом всех сторон. Марина Ефимова: В течение двух веков, правители, желавшие мирно разрешать конфликты с соседями, пытались найти третейского судью, которому они могли бы поручить и доверить решение спора, жизненно важного для их стран. Задачу такого независимого международного арбитра коротко сформулировал в начале века шутник, правовед, профессор Карл Левелинн. Диктор: Все начинается с вопля на весь мир: сделайте что-нибудь, наконец! И задача третейского судьи принять решение, во-первых, приемлемое для обеих сторон, а во-вторых, не абсолютно отвратительное для наблюдателей. В отличие от суда внутринационального, задача суда международного - всех уговорить. Марина Ефимова: Вплоть до первой мировой войны для решения каждого спорного случая собирались лишь временные международные трибуналы. Филипп Джессоб, прослуживший 9 лет судьей в международном суде ООН, в своей книге "Цена международной справедливости" описывает несколько поучительных случаев решения международных конфликтов в прошлом. В частности, так называемый иск Алабамы. В 1863 году в разгар американской гражданской войны Севера с Югом Англия, несмотря на обещанный нейтралитет, давала в своих портах приют военным судам южан и, конкретно, военному кораблю под названием "Алабама", стоявшему в ливерпульском порту. Жалоба американского посла, поданная в британское Министерство иностранных дел, не возымела действия, и тогда был создан международный трибунал. Однако британское Министерство иностранных дел заявило, что Британия не может действовать по указке иностранных судей. Это не соответствует кодексу чести британской короны и претит национальной гордости англичан. Но, Британия согласна на создание комиссии из королевских юристов. Без их проверки ни один военный корабль конфедератов не выйдет из портов Англии. Главой комиссии назначался лорд Хардинг. На следующий же день американский представитель послал ему документы, содержащие улики относительно "Алабамы". Но дальше события развивались неожиданно. Диктор: К сожалению, у престарелого сэра Джона Хардинга к тому времени появились первые признаки маразма, поэтому его жена, державшая этот факт в секрете, прочла присланные бумаги и, не зная, что с ними делать, припрятала до лучших времен. А между тем, шпион конфедератов, тогдашний Джеймс Бонд, узнал о содержании документов, и, воспользовавшись задержкой, дал сигнал "Алабаме". В ту же ночь корабль снялся с якоря и ускользнул из гавани. Гордой Британии пришлось заплатить США 15 500 000 долларов в покрытие ущерба, нанесенного "Алабамой". Мораль: не капризничай и подчиняйся международному суду. Марина Ефимова: Несмотря на то, что международным судам приходилось и приходится считаться и с кодексом чести и с национальной гордостью, и вообще с желаниями и интересами стран, дела которых они решают, все же есть случаи, когда только международные суды могут добиться, пусть лишь частично, того справедливого возмездия, которого ожидает мир. Вспомним два военных трибунала. По Версальскому договору, подписанному после окончания первой мировой войны, Германия обязалась сама судить 900 немецких военных преступников. 888 из них были оправданы, а остальные 12 получили ничтожные сроки. Суд в Германии превратился в национальное торжество, обвиняемых приветствовали, как героев. Другой военный трибунал, на этот раз международный, вел процесс 1945-46 года в Нюрнберге. Этот трибунал впервые судил целое правительство, заместителя Гитлера Рудольфа Гесса, командующих всех родов войск, губернаторов все завоеванных территорий, редактора главной газеты и так далее. Вот, как объяснил суть этого процесса один из судей Нюрнберга в своей заключительной речи. Судья: Судебный процесс, который вел этот трибунал, и протокол которого составил 10 000 страниц, завершен. Главным обвинением на этом процессе были не просто убийства или зверства, но осознанное участие обвиняемых в общенациональной, организованной правительством системе беззаконий, несправедливости и жестокости, вопреки всем легальным и моральным принципам цивилизованного мира. Марина Ефимова: Нюренбергский процесс в большой степени изменил практику международных трибуналов. Я беседую об этом с профессором Колумбийского университета, специалистом по международному праву Хауардом Смитом. Хауард Смит: Трибунал был образован странами-победительницами, и нацистов судили по двум основным пунктам обвинения: преступления против человечности и преступления против мира. При этом учтите, что до Нюренбергского процесса, многие преступления, в которых обвиняли нацистов, не были даже юридически сформулированы. И самого международного военного трибунала, как такового, не существовало. Он был создан специально для суда над немцами и японцами. Один судебный процесс шел в Японии, а другой в Германии. Марина Ефимова: Профессор Смит, послевоенные международные трибуналы были судами разовыми. А как судили, если вообще судили, военных преступников после Нюрнберга? Хауард Смит: Никак. После судов над нацистами ничего подобного не было. И это была серьезная проблема, если вспомнить о преступлениях против человечности многих диктаторов: Сталина, Мао Цзедуна, Пол Пота. С окончанием холодной войны некоторые суды облекли себя властью преследовать людей, совершивших преступления за границей. И мы, как вы знаете, приняли участие в привлечении к суду Пиночета, которого собираются выдать Испании, где он предстанет перед судом. Но, в принципе, это явление нежелательное, чтобы национальные суды судили иностранных генералов или глав иностранных правительств за преступления против человечности. Может создаться впечатление, что одно государство преследует другое. Конечно, такие суды должны проводиться международными трибуналами. Марина Ефимова: Что представляет собой нынешний международный военный трибунал, специально созданный в 1993 году по делу о военных преступлениях в бывшей Югославии? Об этом профессор международного права Шон Мерфи. Шон Мерфи: Военный трибунал представляет собой судебный орган совета безопасности ООН. Будучи международной организацией, он не подчиняется законам и не соблюдает судебные процедуры ни одной конкретной страны. Но, в общем и целом, его судебная структура соответствует судебной структуре всех демократических стран. Как и в других военных трибуналах, в нем нет присяжных, и все решают три судьи после того, как выслушают обвинителя и защитника. Во многом это похоже на наши суды: свидетели с обеих сторон, перекрестные допросы и так далее. Важное отличие: у них нет смертной казни. Высшая мера наказания - пожизненное заключение. Суды проходят на французском и английском языках. Но каждому подсудимому разрешается иметь при себе собственного переводчика. Марина Ефимова: Мы уже упоминали, что решение арбитражного международного суда может быть принято обеими сторонами только добровольно. Но военный трибунал - это ведь не арбитражный суд. Он судит преступников и выносит приговоры. Есть ли у международного трибунала легальная власть и сила арестовать обвиняемого и привести приговор в исполнение? Профессор юриспруденции Теодор Меррон. Теодор Меррон: Я бы хотел, чтобы кто-нибудь предложил более результативный метод, но я его не знаю. Сейчас процедура такая: ордер на арест предъявляется правительству страны, на территории которой действовал военный преступник. В случае с Милошевичем - правительству Республики Югославия. В том случае, если правительство не подчиняется решению трибунала, предпринимается следующая мера: в соответствии с пунктом номер 61 устава трибунала, правительствам всех стран, входящих в ООН предъявляется, так называемый, международный ордер на арест, который предлагает этим правительствам задержать преступников, коль скоро они появятся на территориях этих стран. Но, скажем, в нынешнем случае, этот ордер практически не имеет никакой силы, пока обвиняемые остаются в Югославии. Марина Ефимова: Юрист Майкл Шарф. Майкл Шарф: Есть и еще один путь заполучить военных преступников - сделать их выдачу условием заключения мирного соглашения, или сделать кооперацию с трибуналом условием снятия, скажем, экономических санкций. Как это было при заключении дейтонского соглашения. Но если это не сработает, то у трибунала есть в запасе слушания, предусмотренные все тем же правилом номер 61 - это слушания на, так называемом, мини суде присяжных заседателей, которые транслируются по телевидению во всех странах. На этом заседании будут представлены все свидетельства против обвиняемого, которые потом войдут в его дело и будут сохранены для истории. Марина Ефимова: Но имеют ли эти слушания какую-то законную силу? Майкл Шарф: В прошлом, трибуналы использовали эти слушания от отчаяния, когда у них не было возможности привлечь военного преступника к суду. Но, начиная с 1995-96 года, аресты и реальные суды над военными преступниками стали возможны, и правило 61 в последнее время не применялось, хотя эти слушания, в общем, делали свое дело - они способствовали прекращению зверств. Марина Ефимова: Профессор Мерфи, есть ли какая-то реальная надежда арестовать обвиняемого, если он укрылся в собственной стране, которая его не выдает? Шон Мерфи: Время работает на трибунал. Очень возможно, что в ближайшие месяцы никто из обвиняемых не будет арестован. Но обвинение ведь никуда не денется. Если изменится политическая ситуация в Югославии или они, по каким-то причинам, окажутся за ее пределами, их выдадут. На примерах прошлого ясно, что рано или поздно, все люди, осужденные за военные преступления, были арестованы или сдавались сами. Марина Ефимова: До сих пор речь у нас шла исключительно о временных судах, о разовых международных трибуналах. Но существует и постоянно действующая система арбитражных международных судов. Об этом профессор Смит. Хаурд Смит: Первая постоянная организация, международный суд (International Court of Justice) был создан после первой мировой войны для разрешения споров между государствами. Суд этот был реорганизован после войны, стал частью ООН и получил новое название - Международный суд ООН. Большинство стран, включая США, вошли в это международное сообщество ради возможности мирно и законно разрешать конфликты. Однако и мы не всегда подчинялись решениям международного суда. Например, когда суд вызвал представителей США на слушания по поводу бомбардировки гавани в Никарагуа, правительство США заявило, что эти действия попадают под нашу внутреннюю юрисдикцию. И когда международный суд с этим не согласился, США отказались от слушаний. Марина Ефимова: Разумеется, и в прошлом великие державы могли позволить себе неподчинение международному суду. Это подтверждает в своей книге судья Джессоб на довольно забавном примере, так называемого, аляскинского вопроса. В 1825 году Россия, владевшая Аляской, и Британия, которой принадлежала Канада, провели довольно небрежную границу между своими американскими территориями. Значения это не имело, поскольку Аляска считалась совершенно бесполезной землей. В 1867 году Аляска была куплена США. И когда американцы стали ее обмерять, то обнаружили, что границы проведена по карте более чем приблизительно. Например, часть ее шла якобы по горному хребту, которого вообще не существовало. Когда работа была закончена, стало ясно, что купчая была составлена так неточно, что Скаговей - участок прибрежной приграничной полосы шириной миль в 10 все еще принадлежит России или, во всяком случае, не принадлежит США. И после того, как на Аляске обнаружились ценный лес, ценная рыба и, пуще того, золото, Канада, при поддержке Англии, подала иск на эту территорию. Диктор: В январе 1903 года был создан международный трибунал в составе 6 судей - по три с каждой стороны. Первая же речь канадского судьи была совершенно проканадской. И тогда американский президент Теодор Рузвельт послал трем американским судьям конфиденциальное послание: "Канадец ведет себя не как судья, а как адвокат Канады. Поэтому вот вам мой взгляд на дело: о компромиссе не может быть и речи. Я высылаю к Скаговею армию, которая возьмет спорную территорию под охрану". Марина Ефимова: Занятно, что США выиграли дело об Аляске не благодаря лояльности своих судей, а благодаря независимости британца лорда Алверстона, принявшего сторону Америки. И когда канадцы стали его упрекать, он с достоинством ответил: "Если вы хотите, чтобы в арбитражном суде дело решалось не по закону, а из патриотизма, вы не должны включать в трибунал английского судью". В том, что касается великих держав, в наше время они вытребовали себе легальное право неподчинения решениям международных организаций. Международный суд, например, является частью ООН. Все судьи назначаются Советом Безопасности. По уставу ООН все решения международного суда могут приводиться в исполнение с разрешения Совета Безопасности. Но: Хауард Смит: Все ведущие страны, так называема большая пятерка, имеют право вето в Совете Безопасности. Так что практически любое решение международного суда при утверждении в Совете Безопасности может быть отменено, если оно не устраивает одну из этих стран. Соответственно, применяются всякие уловки. Например, в 1990 году США явились в Совет Безопасности и говорят: "Пожалуйста, дайте разрешения нам, США принять меры против Ирака, вторгшегося в Кувейт". И Совет Безопасности такое разрешение неосторожно дал. С одной стороны, агрессор был немедленно наказан, но, с другой стороны, подобная резолюция Совета Безопасности стала прецедентом и дала возможность любой стране действовать по собственному усмотрению. И сейчас США чувствуют себя вправе в любой момент начать военные действия против Ирака. А если Совет Безопасности заявит, что разрешение было дано только на, так сказать, разовое вмешательство, что США неверно его поняли и попытаются видоизменить свою резолюцию, США наложат на нее вето. Другой пример - Чечня. На любую неугодную резолюцию Совета Безопасности Россия наложила бы вето. Марина Ефимова: То обстоятельство, что международные суды практически не имеют силы приводить в исполнение свои приговоры, всегда делало их предметом насмешек. Вот, что рассказывает профессор Смит. Хауард Смит: Долгие годы юристы посмеивались над судьями международного суда, которым всем за 80, и которые годами сидели, абсолютно ничего не делая. К ним поступало 1-2 случая в год, а разбирательства тянулись годами. Но в последние десятилетия дела оживились, и было много важных. Например, этот суд признал, что взятие заложников в американском посольстве в Иране в 1979 году, было нарушением международных законов. Они решают довольно важные территориальные споры. Кому принадлежит нефть в Северном море, кому принадлежит Сахара? Страны обращаются в международный суд, поскольку у них нет реальной силы решать конфликты самостоятельно. Марина Ефимова: Что касается длительности международных процессов, любопытное замечание делает об этом в своей книге судья Джессоб: "Иногда судьи международного суда специально тянут дело, чтобы дать странам возможность договориться, заменить судопроизводство дипломатией. В особо сложных и деликатных случаях, международные законы представляются мне драной сетью, которую можно залатать только с помощью дипломатической штопки". Тем не менее, многие правоведы относятся к международным судам скептически. Например, участник нашей сегодняшней передачи доктор Ванденхааг. Эрнст Ванденхааг: Трибунал играет скорее символическую роль. Это своего рода игра. Все мы отчасти делаем вид, что существует международные законы, за исполнением который следит международный суд. Мы выдаем желаемое за действительное. Марина Ефимова: Доктор Ванденхааг, в перспективе можно ли наделить международный суд реальной властью? Эрнст Ванденхааг: Нет, не думаю, каждое государство на нашей планете обладает суверенитетом и независимостью. Нет никакой надгосударственной власти. Трибунал должен был бы обладать такой властью, но это не реально. Из-за того, что нет еще в мире международного и всеми признанного юридического авторитета, и возникает желание применить военную силу для решения конфликта. Марина Ефимова: И все же, мне хочется закончить эту передачу оптимистической фразой из книги судьи Джессоба "Цена международной справедливости". "Если наши вылазки в неизведанные области международного права приведут к открытию хотя бы небольших островов мира и справедливости в нашей безумной Вселенной, то эти открытия превзойдут по значимости путешествия Кортеса, Дрейка, Магеллана и Колумба". Другие передачи месяца:
|
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
