Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
21.11.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
[31-07-02]
"Ошибки Гиппократа"Ведущий Марьяна ТорочешниковаВ студии сегодня гости: адвокат московской коллегии адвокатов "Адвокатская палата" Лада Алексеевна Орлова и Юрий Михайлович Комаров, доктор медицинских наук, вице-президент Российской медицинской ассоциации. Впервые один из участников нашей передачи - не юрист. Я поясню почему. Дело в том, что сегодня мы намерены обсудить весьма наболевшую тему, которую условно определили как "Ошибки Гиппократа". Имеются в виду врачебные ошибки, за которые приходиться так горько расплачиваться. Лада Алексеевна специализируется на защите доверителей, у которых сложились не самые лучшие отношения с медиками, а Юрий Михайлович, представляя интересы врачебной корпорации, выступит ее оппонентом. Для "затравки" послушаем сюжет, который пришел к нам из Ростова-на-Дону. С ним нас познакомит Любовь Чижова. Любовь Чижова: Жительнице города Азов Ростовской области Ольге Сервицкой, пострадавшей от непрофессионализма медиков, удалось получить через суд 10 тысяч рублей в качестве компенсации морального вреда. В январе 1997 года она обратилась в больницу №1 Азова с травмой правового голеностопного сустава. Через неделю ей сделали операцию, а еще через 9 дней выписали домой. Тем не менее боли у женщины не проходили, и она обратилась с жалобой в Азовский филиал Ростовского областного фонда обязательного медицинского страхования. О результатах проведенного служебного расследования рассказывает адвокат Ольги Сервицкой Любовь Куделькина. Любовь Куделькина: Когда она обратилась за медицинской помощью, ей первоначально была проведена закрытая репозиция голеностопного сустава, а в последующем было назначено хирургическое лечение, которое не было проведено в экстренном порядке в течение 24 часов, а было отсрочено и проведено только по прошествии 9 дней с момента получения травмы. Более того, при проведении этой операции не были устранены все имеющиеся у нее повреждения. Кроме того, гипсовая повязка после операции была применена такая, которая в современной практике уже не применяется достаточно длительное время. И она была наложена неправильно. Вследствие этого сустав сросся не должным образом. Женщина стала инвалидом после травмы, поскольку у нее развился деформирующий остеоартроз правого голеностопного сустава 3-ей степени. Любовь Чижова: Обратившись в 2001 году в Азовский городской суд, Ольга Сервицкая потребовала возместить ей моральный ущерб и моральный вред. Сначала с больницы, где Сервицкую сделали инвалидом 3 группы, взыскали 7 693 рубля материального ущерба и 20 тысяч рублей в качестве компенсации морального вреда. Однако позднее представители Первой азовской больницы предъявили суду справку о том, что лечебное учреждение находится в сложных материальных условиях, и суд снизил размер компенсации до 10 тысяч рублей. Ольга Сервицкая, сменившая по стоянию здоровья место работы и потерявшая в заработке, считает это решение не совсем справедливым. Ольга Сервицкая: Я считаю, что это вообще смешная сумма. Я из года в год прохожу ВТЭК. У нас транспорт такой, только маршрутные такси, государственного транспорта нет, на который у меня льготы распространяются, все остальное платное, поэтому мне везде приходится платить. Я считаю, что 10 тысяч - это очень маленькое возмещение ущерба. Но то, что жизнь изменилась кардинально, это даже описать невозможно. Во-первых, я уже просто по дому не все могу делать, обувь себе не подберешь, поэтому эти 10 тысяч - это получается материальный ущерб за полгода. А остальные когда? Я же продолжаю жить. Марьяна Торочешникова: С одной стороны, это такая судебная победа, и действительно есть решение, взыскан и моральный вред, и материальный ущерб, но тем не менее мы уже говорили неоднократно в наших передачах о том, что российские судьи выносят ничтожные суммы компенсации морального вреда. Меня здесь удивляет отчасти то, что администрация больницы обратилась в суд с требованием снизить размер компенсации морального вреда, ссылаясь на бедственное положение, вместо того, чтобы как-то искупить свою вину перед человеком, которого медики сделали инвалидом на всю жизнь. Юрий Михайлович, как, по-вашему, это естественное положение дел? Юрий Комаров: Я вам должен сказать, что среди врачей, точно так же, как и среди людей любой специальности, есть разные люди. Не каждый может быть врачом. Есть три группы специальностей: это врач, юрист и педагог, где нужен, видимо, отбор. Потому что цена ошибки там значительно выше, чем у токаря, слесаря или у кого-то другого. Врач - это человек особых качеств. А случайные люди есть везде. Я думаю, что это не ошибка врачебная, а просто это халатность, небрежность, хотя злого умысла здесь наверняка не было. Марьяна Торочешникова: Лада Алексеевна, ваши соображения на этот счет? Лада Орлова: Я бы как юрист хотела сказать следующее. Я здесь вижу совершение не только врачебной ошибки, но и судебной. Все дело в том, что при определении компенсации морального вреда суд обязан учитывать материальное положение лица, которое будет этот вред возмещать. Но я бы хотела отметить - все справки, все доказательства и все доводы ответчик должен был представлять суду первой инстанции. И когда мы слышим о том, что эта справка о материальном состоянии больницы была предъявлена позднее, очевидно в кассационный или, может быть, даже в надзорной инстанции, то я здесь усматриваю процессуальное нарушение, потому что эта справка могла быть принята во внимание только судом первой инстанции. И только в том случае, если бы решение суда было отменено, у больницы при повторном рассмотрении дела было бы процессуальное право представлять эту справку. Юрий Комаров: Я полностью согласен с этой точкой зрения. Ничего не могу сказать, за исключением одного. Это к врачебной ошибке никакого отношения не имеет. Врачебная ошибка - это нечто другое. Я могу пояснить. Марьяна Торочешникова: Чтобы у нас не было этой путаницы в дальнейшем, послушаем коротенькую справку, которую подготовил для нас Никита Татарский. Никита Татарский: В юридическом справочнике "Судебно-медицинская экспертиза" (изданном в 1985 году) дается следующее определение врачебной ошибки: "Врачебными ошибками считают вытекающее из определенных объективных условий добросовестное заблуждение врача без элементов халатности, небрежности и профессионального невежества; при этих действиях врача полностью исключен умысел. Врачебные ошибки могут быть диагностические (нераспознавание или ошибочное распознавание болезни), тактические (неправильное определение показаний к операции, ошибочный выбор объема операции); технические (неправильное использование медицинской техники, применение несоответствующих медикаментов)". Таким образом, определяющим признаком ошибки является невозможность врача предусмотреть и предотвратить ее последствия. А значит, вне зависимости от исхода (будь то смерть или наступление инвалидности пациента), за свою ошибку в уголовном порядке врач, как правило, ответственности не несет. В то же время, во избежание повторения подобных случаев, установленные ошибки детально разбираются на клинико-анатомических или лечебно-контрольных комиссиях. Потерпевший от некорректного лечения пациент, в соответствии с законом, имеет право обратиться в суд с иском о компенсации вреда. Поэтому во многих странах принято страховать врачей на случай привлечения их к материальной ответственности. В США, где смертность жертв врачебных ошибок достигает 90 тысяч человек ежегодно, на это тратятся миллиарды долларов. Множество врачебных ошибок фиксируется в практике британских медиков. Согласно отчету, опубликованному в одном из последних номеров British Medical Journal, погрешности в работе медицинского персонала становятся причиной смерти 70 тысяч больных ежегодно. А от неправильно выбранного лечения в той или иной мере страдает каждый двадцатый пациент. По данным германского Общества защиты пациентов, в 2001 году врачи совершили почти 100 тысяч ошибок. В России подобная статистика не ведется. Марьяна Торочешникова: Выходит, что индийская мудрость, гласящая, что врач не может стать по-настоящему хорошим врачом, пока не убьет одного или двух пациентов, имеет как бы полное право на жизнь. Тем не менее, Юрий Михайлович, вот здесь говорится, что в России не ведется статистика врачебных ошибок. Почему? Юрий Комаров: В США и Англии статистика, кстати говоря, тоже не ведется. Это результаты исследований. И вот одно из исследований, которое было проведено институтом медицины в США, оно было проведено и опубликовано в конце 99 года, а точнее 30 ноября 99 года, оно привело в ужас американцев. Ежегодно по вине врачей, из-за их ошибок, погибает от 44 до 98 тысяч пациентов, и потери составляют 29 миллиардов долларов в год. Представляете? Это почти наш федеральный бюджет. Они тут же подготовили вот такой документ. Представьте себе, что при президенте Соединенных Штатов существует комиссия по качеству медицинской помощи. Вы можете себе представить такое в нашей стране. Президент поручил комиссии разобраться с этим делом. Вот комиссия подготовила два документа. Что мы можем сделать для безопасности пациента? Здесь просто завидки берут, как они решают эту проблему. Это типичный межсекторальный, а не только здравоохранический подход. Министерству обороны выделить 60 миллионов долларов для разработки системы слежения за врачебными ошибками. Министерству труда разработать то-то, то-то, министерству сельского хозяйства и т.д. Понимаете? То есть они, видя масштабность этой проблемы, серьезность этой проблемы, наваливаются всем обществом на ее решение. Вот это настоящий подход. У нас пока это все на ведомства перекладывают, это все должно делать здравоохранение, это вы все должны делать. А здравоохранение... оно не всемогущее и не бессильно. Марьяна Торочешникова: Вообще статистика, как скальпель - она такая вещь опасная. Особенно в руках неумелого. Юрий Комаров: Не такая. Нашу статистику надо уметь читать. Марьяна Торочешникова: Юрий Михайлович, почему вообще врачебные ошибки совершаются? И кто их чаще всего допускает? Юрий Комаров: Я бы сказал так. Чаще всего допускают врачебные ошибки врачи "первого звена". Как правило. Марьяна Торочешникова: Вы имеете в виду участковых терапевтов? Юрий Комаров: Да, я имею в виду вообще "первое звено". Амбулаторное звено и т.д. Там больше всего врачебных ошибок. Потому что, если у нас рак будет выявляться на 3-й, 4-й клинической стадии рака, то тогда мы можем все компьютерные томографы собрать и сдать в утиль. Все зависит от того, как сработает первичное звено. А у нас кто работает? Посмотрите, кто в Москве участковый терапевт. Это же бабушки, которых вызвали десять лет тому назад с пенсии, они даже не выговаривают названия современных препаратов. Марьяна Торочешникова: Лада Алексеевна, вы хотите поспорить относительно понятия врачебной ошибки? Лада Орлова: Поскольку термин "врачебная ошибка" - не юридический, то пациенты, которые сейчас нас слушают, могут не озадачиваться запоминанием этих формулировок, поскольку для того, чтобы возместить причиненный им вред нет необходимости доказывать совершена врачебная ошибка или нет. Они обязаны лишь доказать, что определенными действиями конкретной медицинской организации либо конкретного врача им причинен вред. А дальше причинитель вреда обязан этот вред возместить, в том случае, если он не докажет, что вред причинен не по его вине. Суд уже будет выносить решение, опять-таки, не опираясь на термин - "врачебная ошибка", суд будет опираться на понятие - "вред здоровью". Марьяна Торочешникова: Мы продолжаем разговор о так называемых врачебных ошибках, и, как бы то ни было, в этих случаях ответственность для обывателя все же очевидна. Лада Алексеевна, вот вы рассказали о механизме привлечения врача к гражданской ответственности, а в каких случаях врача можно привлечь к уголовной ответственности? Лада Орлова: Ну, к уголовной ответственности врач привлекается в том случае, если в его действиях обнаруживается состав преступления. Есть несколько статей в современном уголовном кодексе, которые предусматривают такие виды преступления, как, например, причинение тяжкого вреда здоровью по неосторожности. Понятие врачебной ошибки может подпадать под состав этого преступления. Та же самая халатность, умышленное причинение вреда здоровью и т.д. Поскольку я все-таки не специалист в уголовном праве, я более подробно говорить об этом не могу. Я могу сказать только об общей тенденции. Из тех гражданских дел, которые я вела, и которые, кстати говоря, выиграны, уголовные дела по факту причинения вреда здоровью возбуждались крайне редко. Можно сказать на 20 дел хорошо, если один раз. Марьяна Торочешникова: Это совсем какие-то грубые нарушения. Лада Орлова: По моему мнению, дело не в грубости нарушений, а дело в возможности доказывания. Все дело в том, что пациент очень редко обладает возможностью доказать вину врача именно в связи с тем, что история болезни ведется медицинским учреждением, все результаты исследований находятся в руках врачей, поэтому подделать эти документы или просто утаить их от правосудия ничего не стоит. Марьяна Торочешникова: Это та самая корпоративная солидарность? Юрий Комаров: Нет, не совсем так. Вы знаете, дело в том, что вы, наверное, не читали закон о медицинском страховании. Основная задача страховых организаций - это обеспечение безопасности пациента. Вот они и следят за тем, чтобы врачи правильно работали, чтобы врачи работали по определенным стандартам. Они тогда не платят деньги, потому что принцип оплаты - за пролеченного больного в стационаре. Другое дело - как они справляются. Но в законе это все прописано. Марьяна Торочешникова: В конце концов, как отметил американский врач Ноуа Фэбрикант, иные врачи двадцать лет кряду делают одни и те же ошибки, называя это клиническим опытом. Но мне бы хотелось несколько перевернуть тему, для этого я хочу зачитать следующее сообщение. Суд заслушал дело по жалобе медиков первой подстанции "Скорой помощи" города Кирова. Пьяный муж пациентки избил врача и фельдшера бригады "скорой", прибывших по вызову. Врач получил сотрясение мозга и вынужден был взять больничный. Дебошира привлекли к уголовной ответственности. В соответствии с решением суда он также обязан компенсировать врачам моральный вред три и две тысячи рублей. В практике врачей "Скорой помощи" бывает, к сожалению, и такое. Юрий Михайлович, мы здесь говорили о врачебных ошибках и ответственности медиков, а насколько защищены сами медики в России? Юрий Комаров: Я бы так сказал, что медики это самая, пожалуй, незащищенная группа населения, особенно руководители здравоохранения, главные врачи. Вот приходит новый губернатор, взял и поставил вместо опытного человека того врача, который делал ему какую-то операцию. Понимаете, это же разные вещи - делать операции и быть руководителем здравоохранения или руководителем учреждения. То есть это самая незащищенная профессия, поэтому я вам должен сказать, что Российская медицинская ассоциация и наш президент, профессор Саркисян, он внес в парламент (он депутат Государственной думы) предложения по двум законам проекта. Это Закон о правах пациента и Закон о страховании деятельности врача. И ничего. Пока дума спит. Марьяна Торочешникова: Лада Алексеевна: Насколько я знаю, в вашей практике было подобное дело, когда пациентка взыскала свои деньги посредством страховой компании. Видимо, там врач в частном порядке страховался или как? Лада Орлова: Врач был застрахован тем медицинским учреждением, сотрудником которого он являлся. Это все происходило в детской городской клинической больнице №20. Туда обратились родители малолетней девочки, которой было примерно 2,5 года. Девочка сломала ногу, в травмпункте этой больницы ей была наложена гипсовая повязка. Врач неправильно наложил эту повязку, у девочки развился синдром длительного сдавливания и начался некроз, то есть омертвление тканей. К сожалению, последствия этой врачебной ошибки очень печальны. Девочка очень долго лечилась, была еще раз положена в больницу, ей делали операцию, ходить до настоящего времени нормально она не может. Родители понесли довольно большие расходы, порядка двух тысяч долларов (это только за первые месяцы после причинения вреда здоровью ребенка). К счастью, гражданская ответственность врача была застрахована, поэтому страховая компания в добровольном порядке, без судебных споров, выплатила стоимость лечения, в той части, которая была подтверждена расходами. Насколько я знаю, родители ребенка в суд с иском пока не обращались, хотя у них такое право до настоящего времени есть. Они лишь обратились дополнительно с заявлением о возбуждении уголовного дела по части 4 статьи 118 Уголовного кодекса РФ (это как раз причинение тяжкого вреда здоровью по неосторожности), однако, Замоскворецкая межрайонная прокуратура до настоящего времени членораздельного ответа не дала: возбуждает она уголовное дело или отказывает в возбуждении уголовного дела. Марьяна Торочешникова: Юрий Михайлович, вы хотите что-то добавить? Юрий Комаров: Да, конечно. Честно, что нас сейчас спасает - юридическая неграмотность населения и неразвитость судебной системы у нас в стране. А так бы, я думаю, процентов 70 врачей по меркам других стран уже привлекались бы к какой-то ответственности. Марьяна Торочешникова: Реформа структуры здравоохранения, как и российская судебная реформа, - это все, конечно, хорошо и прекрасно, но здесь нужен и менталитет другой. Это должны быть новые люди. Юрий Комаров: Это вы правильно говорите. Если хорошо врачу и плохо пациенту, то такая реформа не нужна. То есть мы думаем о пациенте. Марьяна Торочешникова: Лада Алексеевна, вы хотите что-то добавить? Лада Орлова: Я бы хотела возразить против вот какой версии. Версии о том, что врачи у нас не защищены. Врачи у нас очень хорошо защищены, потому что это не врачи приходят к пациенту за помощью, за зарплатой и за защитой. Это пациенты приходят к врачу для того, чтобы получить необходимую медицинскую помощь. Это пациенты платят врачу деньги и ожидают от врача правильной хорошей медицинской помощи. И в том случае, когда врач совершает врачебную ошибку, в редких случаях медицинское учреждение предъявляет к нему регрессный иск и взыскивает тот вред, который это медицинское учреждение из своего кармана возместило пациенту. Юрий Комаров: Надо не столько искать какие-то медицинские прецеденты и т.д., а нужно упреждать эти ошибки. Нужно их свести к минимуму. Тогда и пациенты не будут страдать, и врачи. Вот и все. Марьяна Торочешникова: Ваши бы слова, да Богу в уши. Юрий Комаров: А почему нет? Мы над этим работаем. Другие передачи месяца:
|
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
