Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
21.11.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
[20-07-04]
Атлантический дневникИзнанка добраАвтор и ведущий Алексей Цветков
Когда в 1961 году Израиль открыл судебный процесс по делу Адольфа Эйхманна, одного из главных архитекторов гитлеровского "окончательного решения еврейского вопроса", американский журнал New Yorker направил в Иерусалим в качестве своего корреспондента Ханну Арендт, философа-экзистенциалиста, ученицу Мартина Хайдеггера и Карла Ясперса. К тому времени она уже приобрела в Америке известность как автор книги "Происхождение тоталитаризма", а поскольку она была еврейка и активистка сионистского движения, выбор был вполне естественным. Но знаменитые репортажи Арендт с этого процесса, изданные впоследствии в книге "Эйхманн в Иерусалиме", послужили поводом к скандалу, который не развеялся до сих пор, уже много лет спустя после смерти автора. Камнем преткновения послужил термин, который придумала Ханна Арендт для характеристики нравственной позиции: "банальность зла". В атмосфере ожесточенной полемики, которая за этим последовала, ей не удалось внятно объяснить оппонентам, что она имела в виду - тем более что ее и не очень стремились понять. Теперь в США издан сборник ее эссе, а также многолетняя переписка с Хайдеггером, в значительной мере проясняющие спорный термин. Израиль, чья секретная служба похитила Эйхманна в Аргентине и доставила его в Иерусалим, задумал процесс над ним как своеобразный показательный суд над воплощением нацистского зла. Но в зале суда в Иерусалиме перед Ханной Арендт предстал обычный чиновник, который не питал к евреям никакой заметной ненависти и просто добросовестно выполнял распоряжения начальства. Где же тут воплощение зла? Но не это вызвало главные нарекания противников Ханны Арендт. Дело в том, что Эйхманн для нее не был единственным образцом "банальности зла". Она первой обратила внимание на роль так называемых Judenrat'ов или "еврейских советов", которые формировались нацистами на оккупированных территориях из представителей местных еврейских общин. Эти люди помогали в организации депортации евреев в лагеря смерти - как им казалось, из самых лучших намерений, чтобы и без того жуткая ситуация не обернулась полным кошмаром. Но на деле, они, конечно, были прямыми пособниками зла. В глазах противников Ханны Арендт она фактически возлагала вину на жертвы, которые выглядели в ее освещении чуть ли не хуже, чем сам Эйхманн. Выражение "банальность зла" очень легко истолковать ложно - если перенести его на русскую почву, можно вспомнить каких-нибудь рядовых особистов, которые посвящали трудовые будни пыткам и убийствам, а по вечерам в потных майках писали пулю по 20 копеек за вист с сослуживцами и соседями и тайком от супруги лазили в буфет за стопочкой. Действительно, может ли такое ничтожество быть символом или аватаром зла? Можно ли его вообще судить по человеческим критериям? Ханна Арендт, как явствует из ее эссе, рассуждала совершенно наоборот - она полностью отвергала расхожий евангельский принцип "несудимости".
В отличие от особистов в моем примере, Эйхманн, как видела его Арендт, вполне имел понятие о совести и даже, хоть и не имел особого образования, цитировал по этому поводу Канта. Он понимал мораль как исправное выполнение служебных обязанностей и, в частности, тоже считал, что и без того печальную ситуацию лучше не усугублять неразберихой и беспорядком, а поэтому машину массовых убийств следовало отладить так, чтобы она работала гладко и бесперебойно. В этих позициях различима близость к морали Judenrat'ов и они заметно отличаются от принципов советских чекистов, у которых совесть подменили идея и страх. Эйхманн и ему подобные полагают, что надо придерживаться установленных правил, и тогда совесть будет чиста. Вот только правила эти были выработаны Гитлером и его приближенными. Вот как характеризует нравственную позицию Ханны Арендт Марк Грайф, автор рецензии на уже упомянутые книги в журнале Dissent.
Иными словами, она отвергала любую мораль, представляющую собой свод правил, будь то мораль Канта или самого Эйхманна. И из всех правил самым ненавистным для нее был именно выбор меньшего зла - она замечала, что человек, выбирающий меньшее зло, не должен упускать из виду, что он все равно выбирает зло. И поэтому любой поступок подлежит беспощадному суду - не по кодексу правил, а только по высочайшим меркам человеческой морали, по образцам святых, которых мы в быту предпочитаем считать ханжами. Противоположность злу - это добро, а не порядок или правила. Такое оправдание Ханны Арендт обречено оставаться неполным, потому что установленные ею нравственные критерии слишком тверды и высоки для реальной жизни. Легко увидеть, что они были непомерно высоки и для нее самой. В молодости она была, как я уже упоминал, студенткой, а затем и любовницей Мартина Хайдеггера, по мнению многих одного из ведущих европейских мыслителей прошлого века. Затем он сознательно перешел на службу к нацизму, и до конца жизни не мог или не хотел порвать с про-нацистскими симпатиями. Арендт впоследствии возобновила с ним дружбу и, как видно из ее писем к нему (а свои к ней он почти все уничтожил), она никогда не судила его по тем критериями строгости, которые она прилагала к Эйхманну и даже к Judenrat'ам, этим невольным злодеям, которые в конечном счете были добавлены к списку жертв. Может быть, Хайдеггер тоже воспользовался уловкой "меньшего зла" и угодил в ее капкан, тоже встал на сторону "банального зла". Но у Арендт не хватило сил произнести над ним суд, какого она требует от нас. Другие передачи месяца:
|
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
