Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
21.12.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
[12-08-02]
Имя собственное. Леннарт МериВиталий Портников: Герой нашей программы сегодня - первый президент независимой Эстонии после восстановления государственности этой страны в 1991-м году - Леннарт Мери. Мы пригласили самого господина Мери в нашу программу, несколько изменив ее привычный формат. Но вначале - о жизненном пути первого президента новой Эстонии расскажет Михаил Саленков. Михаил Саленков: Для жителей Эстонии их бывший президент Леннарт Мери - главная фигура ХХ века, таковы итоги опроса проведенного в 1999-м году. Экс-президент, занимавший пост главы государства два срока подряд, обошел по популярности и политических деятелей довоенной независимой Эстонии, и знаменитых современников. В 1998-м году тогда еще действующий президент Мери решением международного жюри, возглавляемого прежним главой комиссии Европейского Союза Жаком Делором, был назван Европейцем года. В политику Мери, как и многие эстонские интеллектуалы, пришел в 1987-м году, став одним из активных деятелей Народного фронта, боровшегося за независимость страны, а затем - министром иностранных дел новой Эстонии. Президентом Леннарт Мери стал в 1992-м, на выборах он с небольшим перевесом обошел Арнольда Рюйтеля, занимавшего тогда пост председателя Верховного совета республики. В первом туре, проводившемся всенародным голосованием, Мери уступил Рюйтелю более 15 процентов голосов, однако во втором, проходившем уже в Государственном собрании Эстонии, был избран президентом. Через четыре года парламент оставил Леннарта Мери во главе государства на второй срок. На посту президента Леннарт Мери целенаправленно вел Эстонию в Европу. Еще в 1992-м он заявил, что цель Эстонии - вступление в НАТО, а три года спустя уговорил парламент проголосовать за заявление о вступлении в Европейский Союз. Его позиция по отношению к кавказской политике России была достаточно жесткой. Экс-президент Эстонии считает, что война в Чечне не может завершиться для России победой. В 1994-м году в Гамбурге на семинаре ЕС он в своем выступлении увязал понятия "Россия" и "оккупация". Присутствовавший там Владимир Путин встал и вышел из зала, громко хлопнув дверью. Поздней осенью 1999-го глава эстонского государства принял решение не ехать на саммит ОБСЕ в Стамбул, посчитав невозможным для себя участвовать в нем, так как от ОБСЕ не последовало адекватной, по мнению Мери, реакции на события на Кавказе. Начальное образование будущий президент получил в Париже и Берлине, потом учился в советской школе. В 1941-м году, после присоединения Эстонии к СССР, семья Мери была депортирована в Сибирь. Спустя 5 лет они вернулись на родину. Мери окончил гимназию в Таллинне и поступил на исторический факультет Тартуского университета. По окончании университета работал в театре, корреспондентом эстонского радио, сценаристом киностудии Таллинфильм. Леннарт Мери - автор сценариев для документальных фильмов "Водяной народ", "Звуки Калевы", а за сценарий к ленте "Ветер млечного пути" получил серебряную медаль на кинофестивале в Нью-Йорке. Работая на радио, Мери много путешествовал, собирая материалы по истории финно-угорских народов. Результатом командировки в Среднюю Азию стала не только радиопередача, но и первая книга. Леннарт Мери также переводил на эстонский язык произведения Солженицына, Грэма Грина, Ремарка. О популярности бывшего президента говорят не только цифры. В 2001-м, когда он сдавал президентские регалии Арнольду Рюйтелю, на третий срок его бы оставили 48 процентов граждан Эстонии. А в книжных магазинах страны продаются не только книги Леннарта Мери, но и сборник анекдотов об экс-президенте. Виталий Портников: Я вспомнил, господин президент, о нашем знакомстве. Оно произошло, просто хочу вам напомнить это, на московской встрече ОБСЕ, это была первая встреча, где министры иностранных дел балтийских стран уже присутствовали, и мне очень интересно вот ваше впечатление, как в принципе Эстонию с момента ее появления на международной арене воспринимали - в России, в Европе, понимали ли, что появился новый партнер, как Эстония себя позиционировала по отношению к соседним странам, насколько легко далось это позиционирование после столь долгого отсутствия на международной арене? Леннарт Мери: Да, я помню прекрасно те дни, когда мы собрались в Москве, это было в сентябре 1991-го года, и когда нам сообщили, что заседание начнется за 15 минут до официального начала, потому что в это время проходит голосование о принятии Эстонии, Латвии, Литвы как полноправных членов этой организации. Мы сидели, три министра иностранных дел балтийских республик, мы были людьми неизвестными. С июля 1990-го года я присутствовал на всех собраниях организации OSCE, я сейчас не помню русского сокращения этой организации, но, тем не менее, мы поняли, что что-то изменилось и в международном плане. Я никогда не забуду, что за этим очень деловым приемом нас в члены этой организации был сделан перерыв для того, чтобы члены организации могли бы с нами поговорить на темы, которые были, скажем, на повестке дня. Я помню, что, между прочим, я встретился и с министром иностранных дел Финляндии, с господином Веллененом, и мы говорили о том, как вернуть Эстонии бывшее здание эстонского посольства в Хельсинки, и потом я вдруг сказал ему: "Знаешь, ведь зимние Олимпийские игры начинаются, а у наших спортсменов никаких возможностей нет для того, чтобы подготовиться к этим играм, не сможет ли Финляндия помочь нашим спортсменам?" И, когда я вернулся в Таллинн, то все для этого уже было сделано. Я вдруг понял, насколько четко и точно, и целеустремленно работают внешнеполитические отношения. И этому надо было и нам научиться. И, забегая вперед, я вам тут же скажу, что в скором будущем Эстония будет членом ЕС. Я уверен, что Эстония будет хорошим, активным членом, но то, что меня сейчас заботит - то, что у нас еще мало государственных служащих, которые являются деловыми, которые знают Европу, историю Европы, экономику Европы и правовые отношения членов ЕС. Виталий Портников: Я так понимаю, господин президент, что это вступление в Европейский Союз было одной из вашей главных целей в период, когда вы занимали должность главы эстонского государства. Меня вот интересует немножко другое даже, в данном случае: для вас, когда вы стали президентом Эстонии, вероятно, очень важно было сформировать само представление общества об институте президента. Ведь, если так говорить исторически, института демократически избранного президента Эстонии даже в первой республике, довоенной республике, по сути, не существовало. То есть, все приходилось начинать буквально с чистого листа. И мне кажется, что для вас, не знаю, думали ли вы о том, что станете президентом Эстонии, когда начиналось движение за восстановление независимости - это была непростая задача? Леннарт Мери: Вы в чем-то правы. До войны в Эстонии была другая Конституция, первая Конституция была слишком демократичной, если я так могу выразиться, это означает, что глава правительства одновременно был и главой государства. Он и не назывался "президентом" по-эстонски, а назывался "староста государства". Такое, очень домашнее выражение. Правда, на французский, немецкий или английский язык это всегда переводилось как "президент республики". Но он был всего-навсего премьер-министром. Это когда Европу настиг первый экономический кризис, в начале 30-х годов, конечно же, это дало такую хорошую исходную точку для экстремистов, в Германии тогда приходил к власти Гитлер, в Италии был у власти Муссолини, и такие же тенденции наметились в Эстонии. Короче говоря, Эстония была достаточно сильна, чтобы не дать власть в руки правых сил, была создана новая Конституция, и это была Конституция президентской страны. Первым президентом был Константин Пятс, который до этого многие годы был главой государства. Так что, меня иногда называют вторым президентом Эстонии. Мне кажется, что это неправильно. Но чтобы говорить о том, что такое президент Эстонии, то тут надо сказать, что наша современная Конституция была составлена Народной конституционной ассамблеей, и примером для нас была Конституция Германии, где президент представляет страну и представляет для своего населения целостность страны, целостность народа, целостность наших моральных и исторических чаяний. Тут есть, правда, такой маленький отход от немецкой Конституции, потому что одна глава была все же взята из довоенной эстонской Конституции. И это как раз относится к президенту как верховному руководителю вооруженных сил Эстонии. Вы сами понимаете, что когда страна только начала обзаводиться своими конституционными инстанциями, то довоенная глава не имела большого значения, потому что армии у нас не было, у нас была горсточка офицеров, мы должны были посылать молодежь в зарубежные военные училища, чтобы они поняли, что такое армия в демократическом государстве, и я очень рад, что нам это удалось, и что тяга молодежи после окончания гимназии пойти на службу в эстонскую армию из года в год растет, и мы не в состоянии принимать всех молодых парней, и девушек, которые хотят служить в эстонской армии. Это имеет какое-то прямое отношение к тем обязанностям, которые лежат на плечах эстонского президента. В этом смысле мы немножко отличаемся от Германии. Виталий Портников: Господин президент, я хотел бы напомнить вам об одном вашем собственном высказывании, которое достаточно важно, как мне кажется, для понимания тех процессов, которые произошли с Эстонией в последнее десятилетие: "У нас долго сохранялась иллюзия, что достаточно восстановить независимость, и жизнь гармонично и последовательно продолжится с того, на чем ее порвали полвека тому назад. Когда Эстония в 1918-м году заявила о своей независимости и с оружием в руках стала на ее защиту, народу в целом не пришлось переходить из одной правовой системы в другую, царская Россия была, несомненно, правовым государством с хорошо функционировавшей системой судов. За годы с 1918-го по 1925-й Эстонская Республика была построена на правовой основе, непрерывной и мощной, корни которой уходили в римско-германскую правовую систему. Напротив, в 1990-м - 1991-м годах мы перешли с одной планеты на другую". Вот в свете того, что вы говорили, как вы считаете, это путешествие удалось? Леннарт Мери: Удалось, но, пожалуй, это был самый сложный участок пути. Президент назначает всех судей. Сейчас все судьи Эстонской Республики назначены мной. Это вначале было так же сложно, как и разбираться с прошениями о помиловании. И время от времени я им цитировал слова королевы Кристины, когда мы были под шведской короной она была и нашей королевой, которая сказала: "Хороший судья важнее, чем хороший закон". В этом удивительно простом ее изречении, которое восходит к XVII веку, в какой-то мере отражается наше время, когда мы наподобие Мюнхгаузену должны сами себя вытаскивать из ямы, хватаясь за наши собственные волосы. Мы должны были восстановить правовое государство. Это очень трудно. Это было бы легко, если бы мы могли сказать, что правовое государство будет восстановлено через 15 лет, когда молодежь получит юридическое образование, когда у нее появится практика, когда она крепко встанет на свои ноги. Но ведь никто нам этого времени не может подарить. Приходилось идти маленькими шагами. Мы должны были думать и творить по законам европейского права, и в то же время отталкиваться от того законодательства, которое мы унаследовали от советских времен, иными словами должны были отталкиваться от "академика" Вышинского, если хотите. Но я не скрою, что умение думать, умение понять права и обязанности, во-первых, права подсудимого - это не пришло как сказочный ковер. Здесь надо было очень много работать. Я думаю, что мы этот период тоже прошли, но не скрою, что это был трудный период. Виталий Портников: Господин президент, если говорить об этом периоде и о нынешнем периоде, ведь Эстонская Республика началась с 1991-го года, это был такой переход от империи советской к национальному государству, и примат национального государства, нового, демократического, европейского, но все же национального - был очень велик для эстонских политиков и для эстонского общества. А сейчас ведь новый период перехода к Европейскому Союзу, к европейским нормам демократии, к мультикультурности, к многоязычности, к особым правам национальных меньшинств, к тому, что собственно превращает национальное государство в часть Европейского Союза. Не кажется ли вам, что это уже будет путешествие со второй планеты на третью? Леннарт Мери: Этот все же одна единственная планета, я другой, лучше, планеты просто не знаю. Если иметь дело с очень малым государством, с очень маленьким народом, а эстонцев чуть больше миллиона, то всегда сопровождает что-то, что совершенно неизвестно русским, или немцам, или англичанам - боязнь утерять свой язык, раствориться в этом мире, где глобализация является, я думаю, как раз тем соединяющим соусом, который может дать миру возможность передвигаться более-менее с одной скоростью... Хотя этого и не случилось до сих пор, и разница между, скажем, Европой и Африкой, к сожалению, возрастает. Так что, у нас была забота о сохранности нашего языка, а язык является носителем культуры, образа мышления, в языке живет наша молодость, все наши видения молодости, а они всегда чисты. Они даже, мне кажется, в тоталитарном государстве, если ребенок вырастает в хорошей дружной семье - они даже в тоталитарном государстве чисты. Быстрота глобализации, по-моему, выдвинула на первый план то, что не технология одна нужна человеку, не более высокие заработки, не уровень жизни, а то, чтобы у него сохранилась родина, а вместе с родиной сохранились все старые традиции. Вот есть что-то, что не подлежит глобализации. Виталий Портников: Благодарю вас, господин президент. Последние материалы по теме:
См. также:
|
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
