Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
21.12.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
[09-11-05]
Чрезвычайное положение во Франции не остановило погромыАндрей Шарый, Иван Толстой Введение в действие Закона о чрезвычайном положении и объявление комендантского часа в некоторых регионах Франции не остановило погромщиков, которые вновь совершили сотни вылазок, хотя, согласно заявлениям полиции, 13 ночь беспорядков была менее бурной, чем предыдущие. Обозреватель Радио "Свобода" Иван Толстой, историк по образованию, много лет прожил в Париже. О взаимопроникновении национальных культур во Франции, об особенностях отношений между этническими французами и потомками выходцев из арабских стран и причинах нынешних беспорядков с Иваном Толстым беседует Андрей Шарый. - В России есть известное понятие "лицо кавказской национальности". Для французов, для парижан существует ли нечто вроде понятия "лицо арабской или магрибской национальности"? - О да, существует. Французские колонии, действительно, были по всей Африке, но существует Африка континентальная, Африка глубинная и Африка магрибская. Выходцы из стран Магриба на территории Франции получили необычайные привилегии, которые были введены в действие после окончания войны 1962 года. Французское присутствие в странах Магриба привело к тому, что выросла целая каста французских чиновников, их родственников, а впоследствии и их потомков, которые пользовались этим колониальным присутствием на севере Африки. Страны Магриба, как говорят сами арабы, это - священная птица, тело которой – Алжир, правое крыло - Тунис, а левое крыло - Марокко. Из этой "священной птицы" вернулись в конце 50 - начале 60 годов ХХ века французские чиновники, которые за столетия разжирели и раздобрели в колониальных особых условиях, которые получали невероятные оклады, гораздо большие, чем получали их французские собратья на континенте. Когда в Алжире начались волнения, направленные против французов, против французского присутствия, а потом и против алжирцев, которые служили французам, тогда французы увезли с собой вместе с материальными благами еще и огромное чувство вины. А поскольку французы исторически памятливый, очень культурный народ, они чувство вины перенесли и на следующие поколения. Во Франции очень хорошо помнят о том, что Франция выдоила Алжир и теперь Алжиру должна. Это и отражено во французских законах, направленных на магрибинцев. - Вы хотите сказать, Иван, что Франция расплачивается за свое колониальное прошлое? - Безусловно, и не только за колониальное прошлое, но и за гораздо более близкие к нам последствия этого колониального прошлого. Я имею в виду социальную политику, которая проводилась в конце 50 годов и, в основном, после 1962 года. Выходцы из Алжира, Туниса и Марокко, получили во Франции неслыханные социально-политические привилегии. Вы родились в Алжире до 1962 года? Вы можете автоматически, если захотите, стать гражданином Франции. Если вы родились в Магрибе до 1962 года, вы приезжаете во Францию и сразу же получаете муниципальную квартиру, за которую вы практически ничего не платите. Вы получаете социальные пособия, вы бесплатно учитесь, что, конечно, доступно и всем французам. Алжирцы, тунисцы, марокканцы, безусловно, этим пользовались. Те, кто приехал во Францию в 60 годы, с благодарностью восприняли то, что Франция им предлагает. Это видно просто по арабам более старшего поколения. А молодые приехали, уже не имея автоматически тех прав, потому что они родились после 1962 года. Но они получили как бы опосредованные права, как родственники тех, кто родился в Магрибе до 1962 года и приехал во Францию, они тоже получают документы с колоссальными префектурными облегчениями и становятся французскими гражданами. - Но сейчас речь идет о движущей силе сегодняшних беспорядков - это подростки 13-17 лет. Они родились во Франции, говорят на французском языке, как на родном. Они ассимилировались во французской среде? - Увы, это не совсем так. Казалось бы, ассимиляция должна была произойти. Для этого французское правительство сделало все. Но оказалось, что то, что действует в политической культуре на одного человека, то, к сожалению, перестает действовать, когда перед вами масса людей. Закон больших чисел срабатывает и в социальной сфере. Они по-французски говорят намеренно плохо, с арабским акцентом. Это проблема субкультуры, которая родилась в этих самых муниципальных домах, откуда, кстати, французские французы магрибинцами были вытеснены. Там, увы, образовались гетто. - Мне доводилось посещать эти места – их можно назвать "спальные районы" Парижа. У меня создалось впечатление, что там есть ощущение напряженности, ты чувствуешь себя как будто в незнакомой среде. Такое ощущение было у меня в албанском Косово. Ты подбираешься и стараешься внимательно следить за тем, что происходит вокруг – там нет ощущения комфорта. Но с другой стороны, ощущения присутствия в какой-то арабской среде у меня тоже не было. Там все максимально безлично. Нарочито нет какого бы то ни было национального колорита. Я тогда думал о том, что это среда, откуда национальная культура во многом выхолощена, а французская культура, может быть, и не пришла. - Алжирцы сами о себе говорят: "Алжир - моя родина, ислам - моя религия, арабский - мой язык, но я хочу жить как француз". Им, с одной стороны, естественно, не хватает того культурного наследия, которое есть у французов, с другой стороны, они не могут приобщиться просто по материальным ценностям. Они не могут приобщиться к французскому наследию и стать настоящими французами. Французы, к сожалению, в огромной своей массе выделяют арабскую внешность среди других людей, которые, например, зашли в булочную. Можно ли быть слишком добрым по отношению к ним? Слишком добрым, как известно, по отношению к кому бы то ни было быть нельзя, как нельзя быть слишком добрым к собственному ребенку. Но нельзя проводить ту социальную политику, которую проводило французское правительство. Хотя французы следовали заветам эпохи Просвещения, которые написаны на всех французских знаменах и на всех официальных бумагах. - Сегодня я видел в одной из газет карикатуру, где воспроизведена знаменитая картина "Свобода на баррикадах" - девушка с французским знаменем в хиджабе и мальчик Гаврош с арабскими чертами лица. - Субкультура магрибинцев во Франции очень сильна, но в эту субкультуру французы не допущены. Они не могут туда проникнуть. Вроде бы французский получен из французских школ, но вы послушайте, как они разговаривают с французами. Они намеренно показывают, что они не ассимилированы. Мы - арабы, принимайте нас такими какие мы есть. В последние годы это стало невероятно сильным явлением. Это определенная мода, определенный стиль поведения молодого поколения, которое родилось на социальное пособие, которое живет на пособие, которое продолжает его получать чуть ли не всю свою жизнь, и поэтому нет никакой необходимости работать, раз это пособие дает возможности свести концы с концами. - Насколько общекультурная ситуация впитала в себя это разнообразие культур? Скажем, с внешней стороны все вроде бы нормально – есть ведущие с арабскими лицами на французских телевизионных каналах. Довольно часто появляются какие-то эксперты, гости передач. На французских музыкальных каналах практически доминирует музыка с арабским вкусом - музыканты с арабскими лицами и очень красивые девушки с арабскими влажными глазами. В какой степени это отражает общую ситуацию смешения культур, которое всегда должно давать замечательные плоды? - Это - вода и масло. Они присутствуют в одном бокале, но они не смешиваются. Это присутствие многообразно, как вы только что перечислили, это присутствие повсеместно, это присутствие постоянно, но, тем не менее, это вода и масло, это – вещи не пересекающиеся. Французы с удовольствием принимают культуру, характеры континентальных африканцев, но Магриб они принимают в минимальной степени. Последние материалы по теме:
|
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
