Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
21.12.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
[25-10-05]
В екатеринбургских изоляторах временного содержания будут установлены видеокамерыПрограмму ведет Светлана Кулешова. В программе принимает участие Александр Васильев, начальник отдела по надзору за законностью исполнения уголовных наказаний Свердловской областной прокуратуры. Светлана Кулешова: В екатеринбургских изоляторах временного содержания в будущем году будут установлены видеокамеры. Руководство ГУВД Свердловской области согласилось с таким предложением правозащитников, чтобы предотвратить пытки и избиения задержанных, а также незаслуженные обвинения в адрес честных сотрудников милиции. Подробности у Ирины Мурашовой. Ирина Мурашова: До конца года в изоляторах временного содержания Екатеринбурга появятся 50 видеокамер. Их надо использовать не только для наблюдения, но и для записи, - подчеркивает уполномоченный по правам человека Свердловской области Татьяна Мерзлякова. Именно она обратилась с таким предложением к руководству ГУВД региона. Инициатива появилась после десятков жалоб от граждан, нескольких судов, где были доказаны факты убийств в ИВС и инспекционных посещений 20 изоляторов. Татьяна Мерзлякова: Если сегодня в изоляторе временного содержания в Артях нет общих нар, у каждого свое спальное место, то, наверное, сотрудники милиции будут относиться уже иначе к тем, кто там задержан. Людей, которые только попали под подозрение правоохранительных органов, не должны жестоко наказывать. Еще неизвестно, еще до суда очень далеко. Все может быть в этой жизни, ни от чего нельзя зарекаться. Ирина Мурашова: По статистике, каждый второй, побывавший в следственном изоляторе, жалуется на злоупотребления со стороны сотрудников милиции. Уполномоченный по правам человека Татьяна Мерзлякова с помощью видеокамер надеется защитить не только тех, кто оказался за решеткой, но и тех, кто там работает. Начальник пресс-службы ГУВД Екатеринбурга Леонид Семенов с этим абсолютно согласен. Леонид Семенов: Поступает много нареканий на содержание лиц, совершивших преступление. Такая аппаратура способствовала обеспечению их безопасности и правовой защите наших сотрудников. Ирина Мурашова: Пока главная сложность –в финансировании, но видеокамеры не решат все проблемы. Изоляторы временного содержания находятся в ведении МВД, за следственные изоляторы отвечает Управление исполнения наказаний. Структуры разные, но проблемы идентичны. В ИВС по закону человек попадает на 10 суток, потом или отпускают, или переводят в СИЗО, а затем могут снова отправить в ИВС. Такая практика есть только в России, - утверждает комиссар по правам человека Совета Европы Альваро Хиль-Роблес. Татьяна Мерзлякова: Доследственные действия в изоляторе временного содержания в силу необходимости можно продлить пребывание этого человека, пока не отправляя его в СИЗО, потому что возвращение в СИЗО часто бывают связаны с тем, что от человека добывают недополученные сведения. Ирина Мурашова: Этой осенью десять екатеринбургских адвокатов обратились в различные инстанции с просьбой проверить известные им факты произвола со стороны органов предварительного расследования и сотрудников СИЗО. Защитники заявляют о применении физического воздействия и психологического давления в обоих ведомствах. Видеонаблюдение появится лишь в будущем году в ИВС Екатеринбурга, позже и в других крупных городах Свердловской области. Для маленьких городов, где все друг друга знают, проблема пыток неактуальна, - говорят правозащитники. Светлана Кулешова: Сегодня в Екатеринбургской студии Радио Свобода Александр Васильев, начальник отдела по надзору за законностью исполнения уголовных наказаний Свердловской областной прокуратуры. Александр Владимирович, доброе утро. Александр Васильев: Доброе утро. Светлана Кулешова: ИВС – это не ваша епархия, а СИЗО – это то, зачем вы как раз и наблюдаете. Как вы относитесь к инициативе уполномоченного по правам человека? Александр Васильев: В целом я могу сказать положительно, поскольку уже было сказано, что это положительные моменты как с той, так и с другой стороны, как для сотрудников, так и для лиц, которые там содержатся. Другой разговор, что, в общем-то, установка каких-то аппаратур и прочее регламентируется соответствующими ведомственными приказами. И как это будет разработано, это надо будет решать в первую очередь на уровне Министерства внутренних дел. Мы можем только прогнозировать. Светлана Кулешова: Еще возвращаясь ненадолго к сюжету нашего корреспондента. Ирина Мурашова сказала, что для маленьких городов нарушения в СИЗО менее актуальны, в больших городах статистика гораздо более удручающая. Александр Васильев: Если вопрос касается СИЗО или ИВС. В маленьких городах у нас только ИВС, следственные изоляторы, у нас их всего пять, они у нас расположены в Екатеринбурге, Нижнем Тагиле и Ирбите. Что касается изоляторов временного содержания, возможно, их там поменьше, поскольку и количество лиц там содержится меньше. Проблемы по условиям содержания, насколько мне известно, одни как для небольших городов, так и в целом для города Екатеринбурга, в связи с чем, я даже могу сказать, что в мае этого года было прокуратурой области подготовлено соответствующее указание прокурорам на места, чтобы не только проверять законность задержания лиц и нахождение их в изоляторах временного содержания, но и то, в каких условиях они там находятся. Светлана Кулешова: В каких условиях обычно там люди находятся? Александр Васильев: Я могу сказать, что многочисленные нарушения тех правил… Существуют правила внутреннего распорядка изоляторов временного содержания. То, что там должно быть, оно не выполняется. По этому вопросу мы обращались, в ГУВД вносились представления, но пока в силу финансовых проблем вопрос не решается. Светлана Кулешова: Если вообще говорить о жалобах, какие основные жалобы к вам поступают? Александр Васильев: По поводу жалоб я могу сказать по тем жалобам, которые к нам приходят в отдел из исправительных учреждений и следственных изоляторов. Даже могу цифры назвать. За 9 месяцев этого года в прокуратуру области поступило порядка 1038 обращений лиц. То есть здесь как осужденные, так и их родственники. Основные вопросы: очень много идет вопросов по условиям содержания. Есть у нас исправительные учреждения на севере области, где условия отбывания наказания приближены к той местности, но гораздо хуже, чем в городе Екатеринбурге и Нижнем Тагиле. Много вопросов касается трактовки уголовно-исполнительного законодательства, то есть как понимать установку телевизоров в камерах, получение тех или иных посылок и передач. В связи с тем, что была опубликована амнистия 20 апреля этого года, очень много вопросов возникло по данной амнистии, потому что она впервые такая небольшая. У нас фактически только три человека освобождено по данной амнистии. В те годы это была гораздо большая цифра. Очень много вопросов по этому направлению идут. Светлана Кулешова: У наших слушателей сегодня мы спрашиваем: считаете ли вы, что нарушения в ходе следствия и содержания людей под стражей – это все легенды и мифы? Или вы уверены в непогрешимости представителей правоохранительных органов? Можете просто сказать, как вы думаете, застрахованы ли вы от попадания в СИЗО, в ИВС и за решетку? Александр Владимирович, мы с вами начали с нарушений и жалоб, точнее, мы начали с установления камер видеонаблюдения, а потом все у нас скатилось к тому, что нарушения условия содержания, а о пытках и о методах физического, психического и психологического давления мы как-то не стали говорить. Есть ли такие факты? Александр Васильев: Я могу сказать одно, что по каждому случаю применения специальных средств либо физической силы в обязательном порядке проводится и служебная проверка в порядке статьи 145. Светлана Кулешова: А вот вы говорите применение специальных средств. Значит, есть такая формулировка, и значит, есть такой метод ведения допроса – применение специальных средств? Александр Васильев: Я на сегодняшний день говорю о тех требованиях, которые существуют в законе об учреждениях и органах, исполняющих уголовное наказание. Это статьи 28, 30, которые регламентируют порядок применения спецсредств и физической силы. Светлана Кулешова: Есть порядок, регламентирующий физическую силу и спецсредства? Александр Васильев: Да, это связано с тем, когда осужденными или следственно арестованными оказывается неповиновение, либо это связано с предотвращением преступлений с их стороны. Это прямо указано в законе. Поэтому, когда мы принимаем решение, мы проверяем правомерность действий сотрудников администрации. Мы в первую очередь смотрим на то, выполнялись ли требования данного закона. Светлана Кулешова: Сколько поступает жалоб на применение спецсредств и физической силы? И сколько из них признаются нарушением закона? Александр Васильев: За 9 месяцев данного года процентов 5-7 было жалоб по данному направлению, но нарушением закона мы не признали. Светлана Кулешова: То есть во всех случаях вы пришли к выводу, что применение спецсредств и физической силы было: Александр Васильев: :правомерным. Поскольку если мы признаем, что действия неправомерные, значит, нужно возбуждать уголовное дело и соответственно проводить следственные действия. Светлана Кулешова: Как обычно действует эта система? Жалоба поступила на имя главного прокурора Свердловской области, дальше что с ней происходит? Она приходит к вам или к прокурорам на местах? Александр Васильев: У нас существует третий приказ Генерального прокурора Российской Федерации, который гарантирует работу с обращениями. Соответствующий приказ и указания изданы у нас в Свердловской области. Жалоба поступает в прокуратуру области. Далее все зависит, если она ставится на контроль, она попадает в наше подразделение, и мы уже определяем ее дальнейшую судьбу: либо ее направляем на места, либо проводим проверку непосредственно сами. На места – это у нас есть еще пять специализированных прокуратур, то есть прокуратуры, которые осуществляют надзор за соблюдением законов в исправительных учреждениях. Они занимаются рассмотрением данных обращений. Контроль жесткий. Каждое обращение учитывается, регистрируется соответствующим образом, поэтому я здесь могу сказать, что ни одно обращение никуда не выбрасывается. Светлана Кулешова: Вам не кажется, что эта система далеко не идеальна, потому что если жалоба спустилась в тот же самый район, на места, там люди близко друг к другу работают, все друг друга знают и, можно считать, что прикрывают друг друга. Кто застрахован от этого? Александр Васильев: Ну, я не могу так сказать, потому что если осужденный обжалует в дальнейшем ответ того лица, который ему его дал, уже проверка проводится непосредственно прокуратурой области с выездом на место, и мы уже конкретно смотрим. Светлана Кулешова: Если он жив останется к этому времени. Александр Васильев: Да я не думаю такого. Светлана Кулешова: Ну, в Нижнем Тагиле у нас недавно были такие факты. Александр Васильев: Какие? Светлана Кулешова: Когда человек обращался с жалобой и ответа на свою жалобу уже не дождался. Александр Владимирович считает, что нет таких фактов, да? Александр Васильев: Вы имеете в виду, пыток и истязаний? Светлана Кулешова: Да. Александр Васильев: Я сейчас говорю про колонии и про следственные изоляторы. Светлана Кулешова: ИВС не трогаем. Александр Васильев: ИВС – ведомство Министерства внутренних дел, поэтому мы оставим их в стороне. Я могу сказать одно: что по каждому случаю проводится проверка. Уголовных дел, возбужденных по данным статьям, в этом году нет. Светлана Кулешова: ИВС мы трогать не трогаем, но опосредованно коснуться можем. Александр Васильев: Безусловно. Светлана Кулешова: Бывают случаи, когда из СИЗО человека возвращают в ИВС на какие-то доследственные мероприятия. Александр Васильев: У нас есть такая 13-я статья федерального закона о содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых, которая регламентирует, что подозреваемый и обвиняемый для выполнения следственных действий может быть направлен в изолятор временного содержания. Светлана Кулешова: Сталкивалась ли прокуратура или работники СИЗО с тем, что человека из СИЗО увозили в нормальном состоянии, возвращают уже в плохом состоянии? Александр Васильев: Я могу так сказать, что у нас, согласно правилам внутреннего распорядка следственных изоляторов, четко регламентируется, что при каждом прибытии следственно арестованного проводится медицинский осмотр. Если есть соответствующие телесные повреждения у лица, он освидетельствуется, и данный материал направляется для проведения проверки. Светлана Кулешова: Как часто вы сталкиваетесь с подобными случаями? Александр Васильев: Ну, я цифра сказать не могу. Но такие факты бывают. Зачастую это получается, что сами лица пишут о том, что это травма при падении. Светлана Кулешова: И вам не кажется странным, когда человек пишет, что травма получилась при падении, у него фингал под глазом? Александр Васильев: Ну, я не говорю про то, что фингал под глазом, но, допустим, есть какие-то моменты. В любом случае берется же объяснение с человека. И как он себя ведет, это видно. Светлана Кулешова: Значит, сотрудники прокуратуры не обязаны копаться в этих вещах. Раз человек сказал, что все случайно… Александр Васильев: Ну, почему не обязаны. Я ведь этого не говорю, что не обязаны. Мы обязаны проверить данный момент, мы его проверяем в обязательном порядке. Светлана Кулешова: Александр Владимирович утверждает, что нарушения закона в местах лишения свободы и в процессе расследования преступлений – это единичные случаи. Об одном из таких единичных случаев далее у нас в эфире. 28 сентября в Екатеринбурге было совершено тройное убийство. Спустя две недели обвинение в совершении этого преступления предъявили Евгению Шадрину. Адвокат подозреваемого и его родители утверждают, что свидетельские показания, на основании которых и было предъявлено обвинение, были выбиты. Ко всем, проходящим по этому делу, применялись методы физического и психологического воздействия. С подробностями корреспондент Радио Свобода Павел Константиновский. Павел Константиновский: По словам Галины Батаковой, адвоката Евгения Шадрина, ее подзащитного держали в УВД трое суток без воды, еды, сна и предъявления обвинения. Все это время он подвергался моральному и физическому воздействию. Действия следователей и оперативников Батакова расценивает как нарушение закона о содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступления. Галина Батакова: Если гражданин задержан в течение трех часов, необходимо составить протокол о задержании. По Шадрину протокол задержания составлен не был не 28 числа, а 30-го был составлен протокол только в ноль часов. Павел Константиновский: Эти два дня были оформлены как задержание за административное правонарушение. Оснований для помещения его в камеру предварительного содержания не было. Даже после того как Евгений заявил о том, что его избивал оперуполномоченный, следователь не стал отправлять задержанного в изолятор временного содержания. Он оставил его в РУВД, где нет никаких условий для содержания задержанного. 1 октября на суде Шадрин был в состоянии полного психического расстройства. Галина Батакова: Он рассказал, что его подвешивали на наручники, его избивали, угрожали, что ему будет вменено изнасилование, а потом после всего этого дали выпить водки. После этого Шадрин рассказывал мне, что у него начались слуховые и визуальные галлюцинации. Павел Константиновский: По сведениям адвоката Галины Батаковой, ее подопечный болен, у него пневмония, а лечится она только в условиях стационара. Сейчас Шадрин получает один укол в день в камере вместо положенных трех в больнице. Батакова уверена, что дело фабрикуется, а Евгений невиновен. В ночь убийства он находился среди людей, на нем не было следов побоев, они появились уже после задержания. Галина Батакова: Потом сразу стали интересоваться, кем родители работают у Шадрина. Сразу предметно всех задержанных настраивать, что это Шадрин сделал. Их ни одна версия не интересует. И причем уже отчитались, что преступление раскрыто. Павел Константиновский: Обвинение, по словам Батаковой, построено на предположениях. В полной невиновности Шадрина уверены и родители. Мать Татьяна говорит, что сын в ночь трагедии пришел домой трезвый и спокойный, о случившемся узнал по телефону. Татьяна Шадрина: Парень он у нас незлобивый, недрачливый, с Комаровым он никогда не общался, вхож он к нему в квартиру не был. Комаров этот к нам никогда не приходил. Я просто в ужасе от того, что происходит. Павел Константиновский: Почему следователи из пятерых задержанных остановили свой выбор на Шадрине, ни родители, ни адвокат не понимают. Возможно, из всех он оказался самым психологически слабым. Светлана Кулешова: Мы послушали с вами рассказ о такой ситуации. Как вы считаете, тоже люди просто пытаются обелить своих подзащитных, своих родственников? Александр Васильев: Я полагаю, во-первых, так, что здесь речь идет о камере предварительного задержания в РУВД. Я так понимаю, что он даже не был доставлен не только в СИЗО, а и в ИВС. То есть вопрос чисто следственный. Светлана Кулешова: Там звучало еще, что он сейчас находится в СИЗО, у него пневмония, и его не переводят в тюремную больницу. Александр Васильев: Я могу сказать одно. Если у него есть показания для перевода в больницу, мы, безусловно, проверим. Потому что, надо сказать, что медицинская помощь в принципе оказывается в достаточном порядке в следственном изоляторе. Если есть основания для направления, то его переводят в больницу при втором учреждении, это рядом. Светлана Кулешова: У нас телефонный звонок. Слушатель: Представитель прокуратуры, который у вас находится, конечно, лукавит. В нашей правоохранительной системе кругом, не только в следственных изоляторах, и в местах заключения всегда они пользуются методами давления, устрашения, наказания в силу того, что профессионализма мало в подходе к решению избавления от преступных элементов. Он так говорит, как будто у нас все показания и все следственные действия проводятся по УПК, этого нет даже в пяти процентах раскрытия преступлений. Все преступления, совершенные и совершаемые, они добиваются показаний, загоняя людей или в невыносимые условия, или занимаясь давлением преступного элемента, которые с ними сотрудничают. Светлана Кулешова: Спасибо за ваше мнение. Как прокомментируете мнение нашего слушателя? Александр Васильев: Опять таки я хотел обратить внимание, что вопросы выходя в следственные действия. Каждый, кто пытается говорить, и здесь приводится пример, опять все говорит, что при проведении следственных действий, при вывозе из следственного изолятора на следственные действия. Светлана Кулешова: Хочу напомнить, что дозвонившийся до нас человек упомянул о таких методах, когда следственные действия проводятся и в СИЗО при помощи людей, которые уже там сидят. Александр Васильев: Я так могу сказать, что следственные действия проводятся и в СИЗО. Да, у нас существуют следственные кабинеты, где работают со следственно арестованными. Там работают еще оперативные работники и следователи. Светлана Кулешова: Александр Владимирович, существует ли еще практика такая, когда при расследовании преступлений используется помощь так называемых агентов из числа содержащихся в СИЗО, когда эти люди оказывают какое-то физическое, психическое давление на подозреваемых, подследственных? Александр Васильев: Я, к сожалению, не уполномочен говорить по вопросам следствия, поскольку я им не занимаюсь. Я знаю, что существует у нас федеральный закон об оперативно-розыскной деятельности. Возможно, что касается следствия, это ближе к нему. Светлана Кулешова: И в этом законе написано, что такие люди могут работать? Александр Васильев: Нет, в этом законе написано, что существует соответствующая процедура. А как это все, есть соответствующие приказы и инструкции. Светлана Кулешова: Значит, работа таких агентов никоим образом не отслеживается. Александр Васильев: Я не могу это говорить, поскольку некомпетентен в этом вопросе. Светлана Кулешова: Мне очень интересно, с работников МВД, УВД, прокуратуры тоже требуют показателей раскрываемости преступлений. А с прокуроров, которые надзирают за законностью действий, проводимых, не требуют показателей? Раскрытое преступление, жалобы, которые подтвердились? У вас чем лучше показатели, тем лучше? Александр Васильев: Нет. У нас показатели какие? У нас есть приказ Генерального прокурора номер 27, согласно которому, следственный изолятор в обязательном порядке проверяется прокурором по надзору один раз в месяц. Далее, в обязательном порядке у нас проводятся проверки исправительных учреждений. Как правило, это не реже одного раза в квартал. А при наличии основания, она может быть проведена незамедлительно. Светлана Кулешова: То есть вы каждый месяц бываете в пяти СИЗО области? Александр Васильев: В обязательном порядке. Светлана Кулешова: И к вам может обратиться: Александр Васильев: :любой содержащийся там человек может к нам обратиться. Более того, родственники могут к нам обратиться. Светлана Кулешова: Обращаются? Александр Васильев: Обращаются. Светлана Кулешова: У нас с вами еще один телефонный звонок. Слушатель: Я – Алексей из Санкт-Петербурга. У меня вопрос такой. Что думает ваш гость о гибели в следственном изоляторе депутата городской думы Хабарова? Это, видимо, тоже от хорошей жизни в изоляторах такие вещи происходят у вас. Александр Васильев: Я могу только прокомментировать то, что уже было озвучено, что уголовное дело по Хабарову закрыто в связи с тем, что это было самоубийство. А то, что условия содержания, в которых находился Хабаров, были удовлетворительными, потому что эту камеру я посещал лично. Светлана Кулешова: Что называется удовлетворительные условия содержания? Александр Васильев: То есть в камере они содержались втроем. У всех были спальные места, принадлежности спальные. Не было, что в 2-3 смены спали. Был санузел в камере, умывальник. Все было оборудовано, как это положено. Был телевизор. Светлана Кулешова: Много ли в Свердловской области таких камер? Или в большинстве люди спят в несколько смен? Александр Васильев: Я могу так сказать, что в связи с переполнением в ряде следственных изоляторов, в частности в Екатеринбурге, имеют место нарушения статьи 23 федерального закона о содержании под стражей, когда не все лица обеспечиваются спальными местами. Светлана Кулешова: И каким образом эта проблема решается? Будет ли она когда-нибудь решена? Александр Васильев: Ну, проблему надо решать, конечно, глобально, поскольку нужны просто новые следственные изоляторы для того, чтобы как-то это разгрузить. И как часть решения этой проблемы, это создание помещений, функционирующих в режиме следственный изолятор при исправительных учреждениях. Такие помещения у нас есть при ряде колоний. И лица, это в большей части те, кто написали кассационные жалобы, в отношении них состоялось судебное решение, но не вступило в законную силу, они направляются туда. Там немножко посвободнее. Светлана Кулешова: Предлагаю в завершение нашей беседы вернуться к тому, с чего мы начали, - к установлению камер видеонаблюдения в СИЗО и ИВС. В следующем году есть ли уже какие-то указания начальства о том, сколько будет камер куплено, где они будут установлены? Александр Васильев: Это ведь, я еще раз хочу сказать, установка камер в ИВС будет производиться ГУВД города. Светлана Кулешова: А в СИЗО? Александр Васильев: А в СИЗО у нас существует приказ по охране соответствующий, которым регламентирована соответствующая система наблюдения. Последние материалы по теме:
|
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
