Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
21.12.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
[18-10-05]
Психическое здоровье российских подростковПрограмму ведет Ольга Писпанен. Принимает участие корреспондент Радио Свобода Татьяна Вольтская. Гость студии – кандидат психологических наук, доцент кафедры психологии развития и образования Российского Государственного Педагогического университета имени Герцена Наталья Сомова. Ольга Писпанен: В Петербурге в рамках Дня психического здоровья прошла городская конференция «Психические особенности подростка. Роль общества в охране психического здоровья детей». На ней побывала корреспондент Радио Свобода Татьяна Вольтская. Татьяна Вольтская: Все знают, что подросток – это существо особое, в котором бурно идут процессы формирования личности, системы ценностей устойчивого круга интересов. В это время психика его особенно ранима. Подростку кажется, что он центр внимания, что все вокруг только и делают, что его судят и оценивают. Он сам себя беспощадно судит. Кроме того, он находится как бы между двух миров. Он уже не ребенок и еще не взрослый. Это маргинальное состояние тоже переживается тяжело. Родители, обеспокоенные состоянием своих подрастающих чад и сами подростки, нередко обращаются в городской Центр восстановительного лечения детской психиатрии. По их обращениям можно судить о том, что их беспокоит больше всего. До 2002 года большинство обращений было связано с конфликтами в семье. На втором месте шли трудности в школе, на третьем – разные психологические травмы. Но в последние годы структура обращений изменилась. Говорит заведующая кризисным отделом центра Валентина Яковенко. Валентина Яковенко: С 2002 года ситуация стала резко меняться. Увеличилось количество обращений. Проблема отклоняющего поведения стала значительно молодеть. Стали обращаться в кризисное отделение родители детей 7-11 лет, которые систематически прогуливают школу, не живут неделями дома, воруют крупные суммы денег. Уже с 2004 года отклоняющее поведение занимает 52 процента среди всех причин обращений в кризисное отделение. На первом месте – это систематические прогулы школы и уходы из дома. На втором месте – воровство денег из дома или у близких людей. Третье место занимают синдромы зависимости. Татьяна Вольтская: Зависимость может быть от алкоголя, от сигарет, от наркотиков, от компьютера. Валентина Яковенко: На последнем месте - дети, уже совершившие криминальные поступки, участие в криминальных группировках, дети с выраженным агрессивным поведением, дети, совершившие достаточно жестокие поступки. Татьяна Вольтская: Кризисный центр – это комплексная помощь психолога, психотерапевта, психиатра, педагога. Но может быть еще важнее помочь подросткам на ранних стадиях, то есть предупредить отклонение в поведении, а значит понять, почему оно появляется. На этот вопрос, к сожалению, пока нет ответа. Ольга Писпанен: Эту тему сегодня мы обсудим с кандидатом психологических наук, доцентом кафедры психологии развития и образования Российского Государственного Педагогического университета имени Герцена Натальей Сомовой. Наталья, скажите, пожалуйста, изменилась ли за последние годы картина психических расстройств у подростков?
Наталья Сомова: Тема эта, действительно, очень актуальна сейчас. Потому что подростковый возраст традиционно во все времена считался сложным возрастом. Даже у Толстого, мы помним, описаны все отроческие переживания и сложности. Но каждое время диктует свои законы, свои сложности, свои условия, поэтому подростки переживают разные проблемы. Думаю, что, наверное, лет через 100 наши потомки точно также в подростковом возрасте будут сталкиваться с теми или иными проблемами. В настоящее время изменилась несколько структура запросов, мы это слышали из репортажа, именно к психологам, психиатрам и специалистам помогающих профессий, то есть тем людям, которые помогают справиться с проблемами. Действительно, очень сильно возросло количество зависимых подростков. Причем это такие сложные виды зависимости, как алкогольная зависимость, наркотическая и зависимость последних лет – Интернет-зависимость, которая тоже очень сильно осложняет жизнь как самим подросткам, так и их родителям. Наверное, меньше стало обращений по поводу проблем в школе. Ольга Писпанен: Наверное, перестали обращать внимание уже на эти проблемы, потому что настолько глобальны все другие. Наталья Сомова: По-моему, даже меньше стали переживать, если честно, на мой взгляд. Все как-то опустили руки – и школа, и родители. Они, видимо, решили, что это какая-то неизбежность, что проблемы школьные есть, но как бы не было чего похуже. Ольга Писпанен: Слава Богу, не колется и черт с ним. Наталья Сомова: В принципе, да, на самом деле, хотя это страшно. Все это связано с тем, что у нас совершенно разрушена система воспитания. Даже слово «воспитание» с каким-то идеологическим оттенком всегда было. А смысл в том, что у нас нет людей, ответственных за развитие личности подростка. Школа с себя эту ответственность сняла, а родители не сумели ее принять, потому что родители у нас заняты - чем? – выживанием. Приходят ко мне на консультацию родители. Мама говорит: «Папа у нас есть, но он работает». Имеется в виду, что папы нет. В принципе, он виртуальный. А мама тоже очень часто много работает. На все, на что у нее остаются силы – это накормить ребенка, дежурно спросить какие оценки, даже не то, что произошло в школе нового или что в жизни ребенка происходит нового, а что получил. Когда мама, наконец, обращает внимание, что происходит уже что-то не то, что нужно, очень часто бывает поздно. Тогда уже обращаются к представителям этих профессий – к психологу, психиатру. Кричат «Помогите!» Это уже достаточно серьезная ситуация, когда помогать, конечно, нужно, но уже сложно. Ольга Писпанен: В основном все-таки обращаются родители в кризисный центр? Или все-таки уже и подростки тоже поняли, что самим не справиться, и сами начинают обращаться? Наталья Сомова: Все зависит от степени доверия подростка к конкретному специалисту. Ольга Писпанен: Обычно мы знаем, что подросток как раз никому не доверяет. Наталья Сомова: Нет, бывают ситуации, когда доверяют школьному психологу. Если хороший школьный психолог… Ольга Писпанен: А сейчас в каждой школе есть психолог? Наталья Сомова: В принципе, положено. На тысячу учащихся (это страшная цифра) должен быть один психолог в школе. Разве можно одному человеку поднять эту махину? Даже по три может не хватить. Но иногда бывают очень грамотные, хорошие школьные психологи. Подростки чувствуют к нему доверие и приходят. Бывает, что очень серьезные проблемы решаются в школе. Чаще всего, конечно, такого не происходит. Если на такой личный контакт подростка приводят родители, то подростку самому легче либо позвонить по телефону доверия (сейчас эта служба тоже очень сильно развивается, так работает очень много хороших, грамотных специалистов), когда его не видят, и он не видит, с кем он разговаривает. Ему легче обозначить свою проблему и выслушать ответ. Сейчас еще появились новые психологические формы помощи через Интернет. Та самая зависимость, которая является одно из проблем… Ольга Писпанен: Вы как раз и приучаете к ней. Наталья Сомова: Мы стараемся, конечно, не приучать к ней. Но если уж подросток сидит в этой самой паутине, может быть, ему будет… Ольга Писпанен: Также легче инкогнито… Наталья Сомова: Да, войти на какой-то психологический сайт, обозначить свою проблему и получить не только ответ от таких же подростков, как и он (это очень важно – получить поддержку), но и есть грамотные специалисты в штате многих сайтов, которые отслеживают проблемы и дают достаточно грамотные пути решения этих проблем. Чтобы пойти на личный контакт, подростку нужно очень много сил, уверенности. Ольга Писпанен: Еще одна новая появившаяся недавно проблема, которая, скорее всего, тоже влечет к психическим расстройствам – это терроризм. Естественно, очень много уже, к сожалению, подростков, детей переживших теракты, видевших, знающих этих детей-подростков, которые там были, непосредственно участвовали. Как-то сильно отличается работа с такими подростками? Наталья Сомова: На самом деле, большинство подростков все-таки не были непосредственными участниками этих событий. Конечно, те, кто были, они находятся под усиленным контролем. Ольга Писпанен: Благодаря тому, что у нас есть в каждом доме телевизор, радио, Интернет, знают об этом все. Наталья Сомова: Это точно. Дело в том, что кто был непосредственным участником, у них свои проблемы, с ними работают психологи. А все остальные как бы вроде и не были, поэтому проблемы и нет, как многие могут подумать. Ольга Писпанен: Почему? Говорят, что вот именно как раз после таких крупных терактов обостряется ситуация, начинают очень много звонить по телефону доверия, высказывают свои опасения за свою жизнь. Наталья Сомова: Абсолютно точно. Но на самом деле это какое-то время после теракта, а потом волна опять спадает. Здесь самые отдаленные последствия тяжелые, на самом деле. Первое – это хроническая стрессогенность этой ситуации. Выросло поколение детей, которые, по сути, и не помнят времен, когда не было терактов, не было военных действий каких-то. Они живут в состоянии постоянной войны тихой, закрытой, но, тем не менее, она идет. Поэтому постоянна тревожность, постоянное чувство опасности, которая может подстерегать везде. Многие боятся ездить в метро, многие стараются не ходить на массовые мероприятия, что это опасно и чревато. Второе последствие – это то, что мы все привыкаем к агрессии, к насилию. Мы постепенно снижаем себе вот эту планку. На самом деле некие проявления мы уже рассматриваем как нормальные и обычные. Это очень страшно. Наше общество привыкает к насилию и считает это нормальным способом решения проблем. Мы постоянно живем в обществе, когда нужно либо нападать, либо обороняться столь же агрессивно. Наверное, какие-то ценности, связанные с ненасилием, добротой, всепрощением уходят от нас. Мы привыкаем жить в постоянной борьбе. Подростки, как люди, у которых нет еще той критичности или варианта какой-то относительной вещи, у которых очень развит максимализм, они в этой ситуации, естественно, только за насилие, только за агрессию. Поэтому либо в этой тревоге бесконечной, либо в ситуации постоянной агрессии. Мы становимся свидетелями очень страшных событий, когда подростки толпами нападают на людей ради мобильного телефона, или нескольких сотен рублей людей убивают. Ольга Писпанен: И даже может быть не ради чего, а просто выход какой-то тупой агрессии. Наталья Сомова: Да, это самое страшное. Кстати, все эти теракты, что мы как общество не можем защитить ни конкретных представителей, ни общество в целом способствуют этому. Если взрослые люди пытаются к этому приспособиться каким-то образом, то подросткам тяжело это сделать. Прав сильнейший, значит, я должен быть сильным, должен быть агрессивным, никаких проявлений слабости не должно быть. Пожалуйста, вот то, что мы видим. Естественно, сам подросток с такой проблемой к психологу не пойдет, он не видит в этом проблемы. Ольга Писпанен: Он видит это как модель к существованию. Наталья Сомова: Да. Ольга Писпанен: Потому что как раз это и проецируется во многих фильмах, которые смотрят по тому же самому телевизору. У нас есть звонки, говорите, пожалуйста. Мы вас слушаем. Слушатель: Наталья Сомова, вам не кажется, что, рассуждая на эту тему, вы невольно доказываете преимущества той советской системы, которая охватывала воспитанием самое дорогое страны, ее будущее – детей. Сейчас вы видите, чем больше у нас психологов, тем более разрушительное воздействие проводится на детях. В школах они оторваны от воспитания. Ограничена программа воспитания. Из школьной программы вытравливается все патриотическое, все нравственное. Заполняется это все лолитами и так далее. Если государство не будет заниматься воспитанием детей, если оно будет перекладываться на плечи родителей, которых оно лишила и работы, и человеческого образа жизни, психология детская будет только разрушаться. А вы будете зарабатывать деньги. Наталья Сомова: Спасибо за мнение. Я на самом деле, в чем-то даже соглашусь с нашим слушателем, что старая система работала под свои цели. Она соответствовала тем целям, которые она заявляла. А современная система, на мой взгляд, еще создается. Мне как раз кажется, что все беды не от психологов, а все беды оттого, что мы не поняли. Ольга Писпанен: А она создается? Наталья Сомова: Да, на самом деле. Мы опять вернулись к тем понятиям, что должно происходить воспитание. Только какое? Какого человека мы должны воспитывать? Сейчас над этим как раз идет работа. Мне кажется, что психологи только помогут. Как раз психологи это та скорая помощь, которая появляется, когда уже что-то происходит, хотя в цивилизованных обществах психологи работают на профилактику в основном, на предупреждение каких-то вещей. Ольга Писпанен: Мы, к сожалению, на профилактику не успеваем работать. Наталья Сомова: Да, наверное, столько проблем, что профилактика остается где-то там. Хотя как раз по наркомании очень серьезные профилактические программы действуют. Они, к сожалению, еще не столь эффективны. Ольга Писпанен: Но для этого нужно настолько сильно ударить наркомании по населению для того, чтобы заработали какие-то программы. Наталья Сомова: Исключительно точно. В основном, эти программы даже не государственного финансирования, а финансируются какими-то фондами различными, теми организациями, которые в принципе не обязаны финансировать такие программы. Ольга Писпанен: Давайте еще послушаем звоночки. Слушаем вас. Слушатель: Георгий из Санкт-Петербурга. Имеет ли успех работа психолога? Я вспоминаю свое советское детство. Отец был репрессирован, одну мать оставили с тремя детьми. Мы постоянно голодали после войны. Голод продолжался до 1953 года. Меня одевал родительский комитет. Я учился в специальной школе-десятилетке для одаренных детей при консерватории. Но у меня была потребность гулять, несмотря на истощение. Я нередко уходил с уроков и гулял по улицам города. Это примерно с 11 до 15 лет. А потом это само собой пропало. Я стал нормальным ребенком. Наталья Сомова: Спасибо большое. Обратите внимание, наш слушатель поделился своим способом, как он в подростковом возрасте решал свои проблемы. Ведь у большинства подростков появляется такая необходимость в обособлении. Ольга Писпанен: Своя отдельная манечка, как сейчас говорят. Наталья Сомова: Дело в том, что они считают, что окружающие только про них и думают, только про них и говорят, только на них и смотрят, так называемая воображаемая аудитория. Подростку кажется, что раз он так занят собственной персоной, тем, что с ним происходит, то и все на него смотрят. Почему кажется, что такие вот некрасивые, угловатые, неуклюжие? Потому что кажется, что все так оценивают. У подростка появляется потребность закрыться от этой воображаемой аудитории, уйти, не объяснять, не общаться со взрослыми. Кто-то может закрыть дверь в своей комнате, а кто-то уходит из школы, а наш слушатель уходил гулять по улицам Ленинграда тогда еще. Наверное, он восстанавливался таким образом. Ольга Писпанен: Слава богу, если кто-то может найти такой безобидный выход. Вы обратите внимание, мы говорили перед эфиром о том, что как много появилось на улицах городских сумасшедших. Я не имею в виду диагноз, я имею в виду просто на первый взгляд. Очень много появилось людей, которые явно с какими-то психическими расстройствами. У каждого какая-то особенность. Если раньше славились один-два городских сумасшедших в Петербурге, их знал весь город, их любили, ими гордились, то теперь каждый пятый идет и видишь, что у него явно какие-то отклонения. Почему такое количество, причем очень резко и заметно, например, для иностранцев, у которых глаз не замылен на нашу действительность? Наталья Сомова: На самом деле, наш слушатель задал вопрос. Помогают ли психологи? В принципе, в таких случаях психологи и помогают. Но за такой помощью надо обратиться. А чтобы обратиться за помощью к психологу или психиатру, нужно осознать, что у тебя проблемы. Чаще всего помогают осознать проблему близкие люди – друзья, родственники и так далее. В последнее время, мне так кажется, очень сильно разрушились многие тесные связи между люди. Вспомните, как мы стали мало общаться с близкими, с родными, как редко мы звоним им, еще реже встречаемся с кем-то. Мы почти в большинстве своем живем в каких-то капсулах. Если в этих капсулах с нами что-то происходит… Ольга Писпанен: Болезнь одиночества – это получается болезнь века? Наталья Сомова: Болезнь нашего современного общества – точно. Не знаю насколько века, но, то, что мы сейчас живем в состоянии одиночества в толпе, оно есть. Чтобы осознать, что есть какие-то проблемы, это можно сделать только в каком-то живом общении. Не формальном на работе – прийти, сделать общее дело и разойтись, а в том общении, которое помогает раскрыть душу. Его очень мало. Кстати, именно поэтому психологи как раз и пытаются что-то сделать в большинстве своем. Но культуры нет еще обращения к психологам. А старая система психотерапии на кухне, когда сидели, обсуждали проблемы и что-то решалось. Этого тоже сейчас нет. Мы, на самом деле, уходим от традиции – завалиться к кому-то в неурочное время, прийти без предупреждения. Ольга Писпанен: Поплакаться в жилетку. Наталья Сомова: Веяние времени этому не способствует. Время – деньги. Ольга Писпанен: А это, действительно, раньше помогало, да? Наталья Сомова: Конечно. Ольга Писпанен: Это была одна из типов психологической помощи? Наталья Сомова: «Помоги себе сам» она называлась. А сейчас как-то все у нас стало оцениваться в денежных знаках и время, и участие и так далее. Не говорю обо всех, но, к сожалению, эта тенденция есть. А подростки попали в это самое время, когда и родителям проблемы свои не решить, а подростки даже и не знают, как их вообще можно решать. Человеческое общение уходит. Не знаю, хорошо это или плохо, но есть такое. Ольга Писпанен: Давайте послушаем еще звонок. Мы вас слушаем. Слушатель: Анатолий из Подмосковья. Скажите, пожалуйста, как вы относитесь к тому, что сейчас не подростков, а чуть постарше пытаются объединить в организацию типа «Молодой гвардии», которую будет создавать, как сообщает пресса, Иван Демидов, бывший шоу-мен, под патронажем государства? Ваше мнение на эту тему. Наталья Сомова: Мне кажется, что когда мы говорим о старших школьниках, о юношах там во многом работают некие механизмы принятия решения самостоятельно. Старший школьник делает выбор, пусть не так хорошо, как взрослый, но он делает выбор. А вот, когда мы говорим о подростках, здесь система поместить его в какую-то организацию, здесь все не так. Не так просто загнать подростка в некую формальную организацию. Ольга Писпанен: Было-то очень просто. Все поголовно были октябрятами, потом поголовно пионерами, потом почти поголовно комсомольцами. Наталья Сомова: Но это было тогда. А сейчас попробуйте объединить подростков под любую идею. Это очень сложно сделать. Потому что как раз отсутствие некой системы воспитания в принципе привело к тому, что сейчас наши подростки свободу принимают как вседозволенность. Попытка загнать их в какие-то рамки, она чаще всего терпит крах. Хотя я знаю попытки создать некие организации типа скаутских, они создаются, но все дело упирается обычно в идеологию. Если эту идеологию разделяют семьи, в которых растут эти подростки, то может быть это и возможно сделать. Мне кажется, что мы уже перешли тот момент, когда можно было опять создать подобного рода организации, которые объединяли бы в себе большинство подростков. Наверное, все-таки дело будет за несколькими разными организациями. Ольга Писпанен: Чтобы был выбор. Наталья Сомова: Конечно. Ольга Писпанен: У нас есть звонки, давайте послушаем их. Слушаем вас. Слушатель: У меня более 30-летний опыт в плане психиатрии, психотерапии, психологии. Поэтому я думаю, что имею право высказать свою точку зрения, которая, как мне кажется, не совсем прозвучала в вашей передаче. Это значение самой школы. Наталья Сомова: Слушатель сказал очень важный момент о том, что школа сама как институт образования очень серьезный, который 11 лет занимает жизни ребенка. Это очень важный факт. Ребенок приходит в школу 6,5-7 лет, будучи еще совсем малышом, мало что понимая в жизни, а выходит, по сути, почти взрослым, сформировавшимся человеком. Ольга Писпанен: Причем мы все знаем, что далеко не всегда попадаются хорошие педагоги, и ребенка очень сильно ломают в школе. Наталья Сомова: Чаще всего как раз попадают либо никакие педагоги, я позволю себе это слово сказать, которые не оказывают ни положительного, ни отрицательного влияния на личность человека, либо те люди, которые вызывают у нас такие воспоминания, от которых мы хотели бы избавиться. Это как раз те самые травмы, о которых говорили и психиатры на конференции. Очень мало тех людей, которым мы можем сказать глубокое спасибо, поклонившись до земли за то, что они нам дали что-то, вложили свою душу в нас и так далее. Есть, конечно, такие учителя, но в последнее время их все меньше и меньше. А сама система образования, конечно, жесткая. Не все дети, особенно с индивидуальными особенностями, могут легко ее пройти. Это, по сути, но все-таки коллектив, где нужно подчиняться определенным условностям, где есть четкое ролевое разделение, что учитель всегда прав, потому что он учитель, а ты зависимое существо, которое должно слушаться и подчиняться. А если в школе говорят одно, родители говорят второе, а в среде подростков говорят третье, а чаще всего так и бывает, понятно, что никакого уважения ни к одному, ни ко второму не формируется. Ольга Писпанен: Только разрушение психики. Наталья Сомова: Абсолютно точно. Учитель, который курит на крыльце вместе с детьми, где-то снижает дистанцию между собой и этими учениками, но, приходя на урок и говоря о вреде курения, он полностью снижает уровень доверия к себе. А уж что говорить о наших учительницах, которые сейчас чаще всего это задерганные жизнью, усталые женщины, у которых проблемы в семейной жизни, у которых мало денег. Естественно, они, не решив собственные проблемы, не могут помочь ребенку, подростку решить его проблемы. Ольга Писпанен: Давайте еще послушаем звоночек. Слушаем вас. Слушатель: Я бы хотел уделить особое внимание на следующее. У нас есть некоторая демографическая проблема. Как вы смотрите на то, чтобы на телевидении от общего числа детей в стране было столько передач в пропорциональном отношении, чтобы несли детские передачи? Не те сериалы, про убийства, которые создают некий ажиотаж в обществе, пропагандируя воспитание насилия. Наталья Сомова: Мы только – за. Чем больше детских передач, мы будем это только приветствовать. Ольга Писпанен: Хотелось затронуть еще одну проблему – депрессия, на которую раньше вообще не обращали внимания, говоря, что это баловство придуманное. Сейчас уже врачи начали говорить о том, что она не только существует, но с ней нужно бороться не своими силами, а с помощью врачей. И что самое тяжелое то, что она молодеет. Она проявляется у совсем маленьких детей, а не только у подростков и взрослых. Наталья Сомова: Депрессия была всегда. Еще Пушкин писал о русской хандре. Другое дело, что это действительно принималась как некая слабость воли. Некая такая особенность человека. Не хочется ему ничего делать. Ольга Писпанен: Еще объяснялось леностью. Наталья Сомова: Да, лень, конечно. На самом деле, есть две формы депрессии, одна из которых называется эндогенная или клиническая депрессия. Это та самая болезнь, с которой могут справиться только врачи. Это не значит, что человек не хочет что-то делать. Он реально не может. У него настолько изменены его процессы физиологические, что он, действительно, не может. Но большинство из нас все-таки не в этой клинической депрессии, а в депрессии скорее стрессогенной. Та жизнь со сложностями и проблемами, которая нас давит каждый день, она вызывает вот эту самую стрессогенную депрессию. Тут мы можем себе помочь немножко сами, кстати сказать. Самый простой способ – это увеличить содержание света в своей жизни. Ольга Писпанен: Не зря говорят, что самое большое количество самоубийств в скандинавских странах. Наталья Сомова: Да, в Швеции, скандинавских странах, где мало солнца. Нужно сходить в солярий, абсолютно не забывать о витаминах, укрепляющих средствах. Буду говорить, наверное, банальные вещи, но это правда – заниматься спортом, фитнесом, физкультурой. Сейчас очень много возможностей для этого. И, наверное, самое важное – это позитивное отношение к жизни. Этому очень трудно научиться, но это можно принять как стильно своей жизни и руководство к действию. Чем больше позитивного отношения к тому, что происходит вокруг, тем лучше, найти смешное в каждой ситуации, найти какой-то позитив из самых дурацких моментов. Если человек, наконец-то, сам себе улыбнется в зеркало, пусть это даже будет сначала натянутая улыбка, но он улыбнется, это уже будет начало выхода из этого депрессивного состояния. Ольга Писпанен: Видимо, для этого придется отказаться от всех СМИ. Наталья Сомова: Почему от всех? Надо выбирать те, которые вам по душе. Ольга Писпанен: Большое спасибо. Последние материалы по теме:
|
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
