Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
21.12.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
[19-09-05]
6-й конгресс Российского артроскопического обществаПрограмму ведет Ольга Писпанен. Принимает участие корреспондент Радио Свобода Татьяна Вольтская. Гость студии - доктор медицинских наук Татьяна Воронцова. Ольга Писпанен: Ведущие специалисты в области травматологии и ортопедии собрались в Петербурге на 6-ом конгрессе Российского артроскопического общества. Впервые в России прошел тренировочный курс для травматологов. Ученые поделились опытом проведения операций и новыми методиками диагностики и лечения в артроскопии. Татьяна Вольтская: Артроскопия - это одна из самых современных методик в травматологии, которая позволяет не только проводить операции на высоком уровне, но и очень быстро восстанавливать функции суставов и конечностей. Например, после артроскопической резекции мениска коленного сустава движения в этом суставе начинаются уже через несколько часов, а ходить можно уже на следующий день. При артроскопической операции на коже пациента делается всего два прокола, шрамов практически не остается, а сложнейшая современная аппаратура позволяет проникнуть глубоко в сустав и наблюдать за действиями хирурга через специальную камеру. Это направление в травматологии активно развивается во всем мире, в том числе и в России. На Конгрессе собралось около 700 участников из России и других стран. Один из них - представитель клиники «Минден» и фирмы "Карл Шторц" из Германии господин Эвальд Геринг. Эвальд Геринг: В принципе, артроскопия придумана давно, но такое широкое распространение она получила в последние 30-40 лет, когда стала развиваться вся эндоскопическая техника, аппаратура стала более совершенной и можно на мониторах это все с помощью камер смотреть. Вот этот стержень вводится в коленный сустав, в такой маленький разрез. Потом вводится туда камера, и ты видишь на экране все это. Поэтому манипуляции с помощью инструментов происходят через два маленьких разреза, как это называют в Германии хирурги, "через замочную скважину" оперируешь. В России из-за дороговизны этот способ пока не находит большое распространение, но я думаю, что его значимость уже подтверждается тем, что этот Конгресс проводится здесь сейчас. Татьяна Вольтская: С тем, что значение артроскопии в травматологии огромно, согласен и главный травматолог Тихоокеанского флота Сергей Ахундов. Сергей Ахундов: Это будущее медицины. Она развивается и будет дальше развиваться. Таких больных очень много, поэтому я и здесь. Людей, которые могут оперировать, у нас полно, и не хуже, чем на Западе. Был бы хороший инструмент у нас, мы бы оперировали еще лучше. Татьяна Вольтская: В рамках Конгресса впервые в России прошел тренировочный курс для российских травматологов, который провели ведущие в мире специалисты в области артроскопии. Ольга Писпанен: Сегодня у нас в студии доктор медицинских наук, руководитель организационно-методического отдела Российского Института травматологии и ортопедии имени Вредена Татьяна Воронцова. Татьяна Николаевна, вы можете четко сказать, какая сегодня хирургия все-таки более применима и во всем мире, и в России в частности, в Петербурге - лазерная, артроскопическая? Что более безвредно для организма?
Татьяна Воронцова: Начнем с того, что безвредной хирургии нет. Раз идет повреждение тканей, значит, идет какая-то агрессия для организма. Понятно, что чем меньше это повреждение, тем лучше. Но тут нужно помнить, что не все можно лечить артроскопически, не все лечится лазером, существуют наравне с ними старые традиционные методы, с большими, к сожалению, разрезами и очень инвазивные, то есть очень тяжелые для организма. Не потому, что не хватает техники или не хватает опыта, а потому, что в своей структуре человеческое тело очень разное. В основном артроскопия начала использоваться для полосных операций, то есть для полых органов, а со временем она стала использоваться и для лечения крупных суставов. Но в основном сейчас применяется для коленного сустава, как имеющего наибольшую поверхность внутри себя, большую полость. Хочу добавить к сказанному в репортаже, у нас в городе артроскопия начала развиваться в середине 80-х годов и не без гордости могут отметить, что в 1986 году первый раз артроскопия была произведена в нашем институте. Очень быстро нас догнали врачи Военно-медицинской академии и к началу 90-х артроскопия начала бурно развиваться. На сегодняшний день это уже нечто эксклюзивное, которое есть в крупных институтах только. Очень многие городские больницы, восстановив свой бюджет после перестройки и безумного дефицита финансового, стали закупать артроскопические стойки, стали отправлять своих врачей за границу, в нашем институте идет очень активное обучение артроскопии. Поэтому сейчас это не редкий вид лечения. Тем не менее, погоня за возможностью лечить везде зачастую сталкивается с недостатком врачебного опыта, особенно на начальных этапах. Потому что всему нужно обучиться, на все нужно время. Ольга Писпанен: А обучают в основном на Западе все-таки этой методике? Татьяна Воронцова: Я думаю, что ехать на Запад - это когда очень хочется ехать на Запад и учиться там. Вполне можно пройти обучение у нас в институте, в той же академии, в Москве, в крайнем случае. Я говорила уже, что это не какая-то супернедосягаемая методика. Это терпение, труд и хорошее оборудование. Ольга Писпанен: Давайте послушаем звонки. Говорите, пожалуйста. Слушатель: Здравствуйте. Георгий. У меня в свое время тетя в детстве переболела костным туберкулезом и всю жизнь проходила в очень причудливой ортопедической обучи. Неужели и костный туберкулез тоже можно как-то исправить вашим методом? Спасибо. Татьяна Воронцова: Дело в том, что костный туберкулез по сути своей является инфекционным заболеванием. И ваша тетя мучилась не столько от самого костного туберкулеза, сколько от его последствий. Я не думаю, что артроскопически можно вылечить костный туберкулез. Он не излечит саму причину заболевания. Но какие-то осложнения, какие-то костные разрастания, какие-то дефекты внутрисуставные, не исключено, что можно было бы поправить. То есть это ее бы не вылечило, но, возможно, ей бы это облегчило состояние. Ольга Писпанен: Насколько сегодня уже решена проблема точной диагностики? Зачастую очень многие сталкиваются с тем, что неверно поставлен диагноз, поэтому неверно назначено лечение и так далее. Насколько сегодня хорошо или не очень хорошо в этой области? Татьяна Воронцова: В плане диагностики артроскопия хороша чем? Вы он-лайн, что называется, смотрите глазом сустав. Это не даст ни рентген, никакое другое методико исследование. Опять-таки, если есть опыт, если человек проводит достаточное количество этих операций в год, то процент удачной диагностики достаточно высок. А если закуплено оборудование, производятся от случая к случаю, раз в неделю, раз в месяц подобные операции, опыт накапливается медленно, забывается еще быстрее, то возможны варианты ошибок. Ольга Писпанен: У нас есть звонок. Говорите, пожалуйста. Слушатель: Я хочу задать вопрос, а протезирование тазобедренного сустава тоже делается. Татьяна Воронцова: Вы немножко путаете. Артроскопия - это в основном мелкие, малые операции внутри сустава. Эндопротезирование - это замена всего сустава, как правило, либо головки и части бедренной кости или, если это тотальное, то головка, кусок бедренной кости и заменяется вертлужная впадина. Артроскопически это сделать невозможно хотя бы потому, что через артроскоп невозможно ввести имплантируемый эндопротез, он достаточно большой, по объему такой же, как родной сустав. Артроскопический - только диагностика какого-то фрагмента суставной поверхности, если это необходимо. Ольга Писпанен: Артроскопия позволяет более быстро восстанавливать организма, именно этот метод проведения операций? Татьяна Воронцова: Да, безусловно, потому что, во-первых, это не большой разрез, а малый прокол. Во-вторых, сустав - это довольно деликатное место и любо вскрытие сустава традиционно с разрезом, ведет его к нарушениям внутреннего баланса суставной жидкостью и стенок самого сустава внутренних. Артроскопия - это минимальное нарушение. Естественно, быстрее восстанавливается организм. Опять-таки, при операции, когда происходит разрез, вынужденно нарушаются, в общем-то, здоровые структуры хотя бы, чтобы обеспечить доступ в сустав. А при артроскопии минимально инвазимно, если это удаление, допустим, поврежденного мениска, удаляется только то, что повреждено, с минимальными потерями для организма, дальше быстрее восстанавливается. Ольга Писпанен: У нас есть звонок. Говорите, пожалуйста. Слушатель: Скажите, пожалуйста, артроскопически разве нельзя вводить в тазобедренный сустав заменитель суставной жидкости? Я читала, что так делают. Татьяна Воронцова: Да, в сустав можно вводить и вводиться лекарство, для этого совсем необязательно использовать артроскоп, это просо делаются внутрисуставные инъекции. Такая методика есть, но в последнее время она используется в меньшей степени из-за тех побочных эффектов, которые со временем обнаружились у людей, которые вводили (была эпоха) румалон. Со временем обнаружилось, что он дает некоторые побочные эффекты, и постепенно от этой методики, в общем-то, отходят в крупных клиниках. Есть масса других способов восстановления. Ольга Писпанен: Т есть получается, что в принципе иногда врачи могут использовать методики, которые еще не ясно, как скажутся на организме. Вы говорите, что была раньше методика, ее использовали, потому что появились побочные эффекты. Понятно, что и лекарства такие бывают. Насколько уже сегодня можно говорить о том, что именно артроскопия не даст каких-то побочных эффектов? Татьяна Воронцова: Дело в том, что артроскопия - это методика, и побочные эффекты могут возникнуть только от неправильного ее использования, а женщина задавала вопрос про введение лекарств. Нет, это не были вредные лекарства, у которых вдруг внезапно обнаружилась вредность. Речь об ортопедических больных. Это заболевание, которое развивается не годами, а десятилетиями, и самые тяжелые состояния возникают в старости, после климактерического периода. Выяснилось что польза, особенно эффект первых лет потом идет на спад и идеального эффекта или хотя бы бесследного прохождения этого лекарства потом, когда усложняется состояние, вот этого, к сожалению не наблюдалось. И потом возникают новые препараты. Просто он ушел, этот препарат, практически из использования, сменился другим. Ольга Писпанен: Татьяна Николаевна, какие сегодня можно назвать социальные аспекты травматизма в основном? Татьяна Воронцова: Социальные аспекты травматизма как сегодня, так и 10 лет назад, и 100 лет назад, они, в общем-то, формируются одинаково, однотипно. Это бытовой травматизм... Ольга Писпанен: Сковородкой, скалкой... Татьяна Воронцова: Нет, бытовыми считаются все травмы, которые не являются производственными. Существует производственный травматизм, транспортный травматизм. Естественно, что доля транспортного травматизма растет, по нашим данным. Мы делаем ежегодный обзор оказания помощи, состояния травматизм, стал расти производственный травматизм, не сильно, но начал расти, где-то вместе с ростом производства в нашем городе, с начала 2000 года, больше отмечен на частных производствах. Не буду говорить, почему, - не знаю. Может быть потому, что там нет соблюдения техники безопасности, но это уже обвинение. Может быть за счет большей интенсивности труд, что тоже не исключено. Ольга Писпанен: То есть больше выкладываются, чем на госпредприятии. Татьяна Воронцова: Да, может быть так. Может быть потому, что именно на эти года приходиться большее количество работающих людей в той или иной форме частных производств, не государственных, потому что в это время как раз основные государственные производства у нас работали не в полную мощность. Спортивный травматизм занимает свою экологическую нишу, 3-5 процентов, в общем-то, сохраняет свои позиции. Что интересно, очень сильно вырос детский, особенно подростковый травматизм. По нашим исследованиям: с 1996 по 2003 год детский травматизм вырос на 16,5 процентов, а подростковый - на 17,5. Ольга Писпанен: Почему такие дикие цифры на самом деле? Вы поняли, в чем проблема роста? Татьяна Воронцова: Мы не углублялись особо в проблему, потому что мы изучаем по отчетности, там просто указывается возраст и указываются обстоятельства травмы. Может, это связано с тем, что подростки стали больше свободны и меньше опекаемы, скажем так, всевозможными социальными структурами. Может, потому, что обращаемость увеличилась, меньше скрывают эти травмы. Но отчасти это еще связано с тем, что подростковая служба у нас, в общем-то, выпала. Такая маленькая беда, о которой, наверное, не все знают, но дело в том, что не так давно подростки были сначала и детской сети переведены во взрослую сеть, а потом обратно переведены в детскую. И сейчас очень забавная ситуация, амбулаторные как бы подростки - это детская сеть, а госпитальные подростки - это взрослая сеть. Поэтому и отчетность, и учет, не исключено, что удвоенные. Ольга Писпанен: Наверное, неразбериха все равно остается, и они остаются в подвешенном состоянии. Татьяна Воронцова: Да, они в подвешенном состоянии, ими, в принципе, никто по-настоящему, как мне видится, в XXI веке здоровьем подростков надо бы заниматься, как будущим города, никто серьезно, централизованно не занимается. Потому что детская служба брать подростков... Ее можно понять, у нее дети маленькие в отделениях лежат. Ольга Писпанен: Которых сейчас, кстати, тоже переведут во взрослые. Татьяна Воронцова: Да. И подростки - это тяжеловато. А взрослая сеть не готова их принять, потому что там своя специфика. И они находятся как бы в подвешенном состоянии. Учитывая, что это относительно здоровая часть контингента, это не 50 лет, не пенсионеры, как всегда, как-нибудь... Ольга Писпанен: Давайте послушаем дозвонившегося. Слушатель: Здравствуйте. Скажите, пожалуйста, под метод лечения артроскопией подходит ревматоидный артрит? Татьяна Воронцова: Ревматоидный артрит - это заболевание тоже инфекционного генеза, по сути своей длительное, вялотекущее, с периодическими обострениями, если мы говорим об этом. Дело в том, что можно проводить артроскопическую диагностику больным ревматоидным артритом на ранних стадиях, когда изменения в суставе еще позволяют манипулировать внутри него. Но, как правило, с ревматоидным артритом, в частности в наш институт, потому что мы занимаемся травматологическими, ортопедическими больными, ревматологическими больными у нас занимаются другие подразделения, когда к нам приходят пациенты, это, как правило, уже эндопротезирование. А артроскопически практически мы уже ничего не можем для них сделать. Ольга Писпанен: Какие сегодня самые распространенные заболевания опорно-двигательной системы? Татьяна Воронцова: Сегодня, как и 10 лет назад, в основном деформирующий артроз, это либо последствия дипластических изменений врожденных, которые со временем превратились в полную изношенность суставов, это возрастные или геронтологические переломы шейки берда, которые тоже эндопротезируются. Это ревматоидный артрит, с которым к нам приходят на последних стадиях. Пожалуй, это основные варианты, а все остальное - это их стадии. Ольга Писпанен: Есть сегодня что-то, что вы не можете вылечить, какие-то болезни? Татьяна Воронцова: Вылечить и довести, допустим, те же суставы до здорового состояния, боюсь, что мы не можем ничего. Мы можем лечить. То есть мы можем удалять совершенно нежизнеспособные фрагменты. Сейчас очень бурно развивается эндопротезирование. То есть удаляется поврежденная, уже заведомо нетрудоспособная часть сустава и заменяется металлическим имплантатом, который позволяет больному самообслуживаться и передвигаться. Но это не излечивание, это замена. Ольга Писпанен: Давайте послушаем звонок. Говорите, пожалуйста. Слушатель: Здравствуйте. Есть такое понятие "косточка на стопе" (деформация большого пальца). Если обыкновенную операцию делать, то это полгода надо дома сидеть, пока это восстановиться. С помощью вашего метода можно что-то сделать или нет? Татьяна Воронцова: Вы говорите про "халикс вальгус". Дело в том, что основа операции заключается в том, что там иссекается мягкотканая слизистая сумка, которая образует подушечку над этой косточкой болезненную, и удаляется частично головка плюсневой кости. Естественно, что артроскопически это делать нет смысла, это делается открытым способом и с достаточно хорошими результатами. Тут не нужна артроскопия, тут нужна просто аккуратная операция. Ольга Писпанен: Используете ли вы новые методы выращивания тканей? Нужно ли это в травматологии, ортопедии? Ведь уже проводятся исследования, уже выращиваются какие-то отдельные органы. Татьяна Воронцова: Я позволю себе ответить с окончания вопроса: нужно ли это для травматологии и ортопедии. Безусловно, нужно. Почему бы вместо металлической конструкции поставить почти родной костный фрагмент, это было бы здорово. Занимаемся ли мы этим? Да, но очень-очень мало и в содружестве с другими институтами. И последнее, почему не занимаемся, если это так нужно? Потому что нет финансирования достаточного? Это очень дорогостоящее мероприятие. А когда финансирование идет минимум от минимума, позволить себе такие дорогостоящие исследования - это же целая лаборатория, это штат, это очень большая работа. Нам не по средствам это, к сожалению. Ольга Писпанен: Будем надеяться. Татьяна Воронцова: Мы тоже. Ольга Писпанен: У нас есть звонок. Говорите, пожалуйста. Слушатель: Здравствуйте. По поводу локтевого сустава, после которого в результате не совсем удачного лечения в военном госпитале образовалась асификация мягких тканей в суставе. В результате амплитуда движений составляет всего 45 градусов. Многочисленные попытки разработать сустав ни к чему не приводят, а удалить эту косточку хирурги почему-то не рекомендуют. Татьяна Воронцова: Мне сложно сказать по телефону, почему хирурги не рекомендуют удалять образовавшийся асификат, обычно его удаляют, особенно если он мешает движению в суставе. Возвращаясь к нашей теме - артроскопической диагностике - вот это как раз ваш случай, можно посмотреть внутрь сустава при помощи артроскопа, определиться с этой косточкой. У нас в институте проводится артроскопия локтевого сустава, правда, не в таком объеме, как коленного. Тем не менее, это делается. И уже имея точные данные, что у вас там конкретно, я думаю, более четко можно определиться с лечением. Но если такая малая амплитуда движения в суставе и человек молодой, трудоспособный, я думаю, что нужно постараться восстановить все-таки сустав. Тем более, если окажется, что действительно этот ассификат мешает движению, это прямое показание. Ольга Писпанен: Используются ли в травматологии, ортопедии какие-нибудь нетрадиционные методы лечения? Татьяна Воронцова: Травматология и ортопедия - это традиционные методы лечения, все остальное параллельно идет к ней. Что вы имеете в виду конкретно? Если остеопатию, то у нас в институте нет. В городе, насколько я знаю, очень широко. Ольга Писпанен: Очень широко, я это имею в виду. То есть, практически все издания печатные, телевизионная реклама - все пестрит объявлениями о том, что только обратитесь. Татьяна Воронцова: Все и разом. К сожалению, это очень большая беда и нашего города, и нашего времени вообще, и всех. Ольга Писпанен: Наверное, есть действительно целители. Татьяна Воронцова: Безусловно. Ольга Писпанен: Люди, обладающие даром. Но в основном это все-таки конечно шарлатаны, которые вытягивают деньги. Дай бог, чтобы не навредили. Я просто сама лично знаю человека, который пришел по совету к какому-то "чудо-мастеру" и после этого перестал ходить, потому что ему там направляли. Как от этого защититься? Татьяна Воронцова: К сожалению, мы тоже достаточно часто видим результаты работы костоправов, они поступают к нам. Это, как правило, очень тяжелейшие состояния, которые очень тяжело компенсировать и которые возникают на почве самых обычных заболеваний и травм, которые лечатся уже на современном уровне достаточно нормально. Я не буду сейчас говорить, кто из них шарлатан, кто нет, это было бы, наверное, несправедливо. Все эти мануальные методики, в принципе, все вышли из массажа. То, что они там наслаиваются экстрасенсорным добавочным воздействием, опять-таки, об этом можно дискутировать, но об этом не стоит говорить. Что касается нас, - нет, конечно. Мы используем в основном традиционные лицензированные и проверенные методы лечения, потому что мы государственная организация, и иметь потом впоследствии иски по состоянию здоровья... Мы же не можем, как частные фирмы, сегодня есть, а завтра исчезнуть и следов не найти. Нам на будущий год 100 лет, мы свой имидж должны поддерживать. Ольга Писпанен: Кстати, слушатели звонят, спрашивают какие-то координаты, куда можно было бы обратиться к вам. Можете назвать? Татьяна Воронцова: Мы находимся на улице Академика Байкома, дом 8, это Калининский район, метро "Политехническая". Контактный телефон (812) 590-79-55. Если возникнут вопросы помимо, то есть не смогут вам ответить, вам дадут телефон дальше. Ольга Писпанен: Можете дать какой-то совет людям, которые уже решили обратиться к кому-нибудь по совету, по объявлению и так далее? Какие-то элементарные методы защиты, если не попросят, например, рентген или МРТ? Хоть какие-то способы предотвращения этой ошибки? Татьяна Воронцова: Сделать рентген или МРТ - это проблема растущей специальности. Оборудования очень много, диагностику вам сделают любую, причем и безумно дорогостоящую. Но ведь ее же еще расшифровать нужно. И если человек не специалист... Ольга Писпанен: А если он предъявляет какой-нибудь диплом, какой-нибудь сертификат, что там должно быть написано, кроме того, что он великий врач? Татьяна Воронцова: На ум пришли строки: "Мы все учились чему-нибудь и как-нибудь". Дело том, что сам диплом, особенно в наше время, когда за деньги за полгода реально можно закончить вторым образование, получить массу дипломов, а съездить за границу - вообще получить все, что угодно, я думаю, что дипломы - это не то, на что нужно обращать внимание в первую очередь. Ольга Писпанен: То есть вы советуете, лучше, конечно, обращаться в государственные структуры, в институты. Татьяна Воронцова: Да. Пусть там не будут мохнатые ковры на входе, пусть там не будет за вами 30 ухаживающих медсестер, но там есть шансы, что будут простые наши врачи, постсоветские. Ольга Писпанен: Спасибо большое. Последние материалы по теме:
|
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
