Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
21.12.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
[01-07-05]
Итоги Единого государственного экзамена в Свердловской областиПрограмму ведет Олег Вахрушев. В программе принимает участие Валерий Нестеров, министр общего и профессионального образования Свердловской области. Олег Вахрушев: Единый государственный экзамен в июне стал одним из главных предметов для обсуждения в обществе. Свое мнение по этому поводу высказывали все участники этого эксперимента – от непосредственно выпускников школ до министров федерального уровня. Прошел эксперимент с Единым государственным экзаменом и в Свердловской области. О нем, а также о реформе российского образования, о проблемах современной системы образования мы будем говорить сегодня с министром общего и профессионального образования Свердловской области Валерием Нестеровым. Здравствуйте, Валерий Вениаминович. Валерий Нестеров: Доброе утро. Олег Вахрушев: Итак, Валерий Вениаминович, Единый государственный экзамен, наверное, - одна из самых обсуждаемых тем в июне, да и в предыдущие месяцы. Лично вы как относитесь к нему? Валерий Нестеров: Да, довольно давно обсуждается эта проблема, уже, в общем-то, несколько лет. Есть некая официальная версия, что те негативные тенденции, которые у нас в образовании существуют, ну, скажем, связанные с тем, что необъективно оцениваются выпускники, - есть проблемы при поступлении в вуз. Как бы все направлено на то, чтобы путем разработки и введения единой системы оценки, оценивания, проверки результатов эти негативные вещи погасить. В принципе, как бы подход, который нельзя оценивать однозначно – у него есть как достаточно выраженные положительные стороны... И, кстати сказать, вот в ходе проведения единого экзамена мы анкетировали и опрашивали всех участников – и учащихся, и педагогов, и родителей, и так далее. И как раз они и разделились как бы, что видят определенные положительные вещи, то есть все-таки определенная объективная ситуация возникает. Хотя должен сказать, что мы, анализируя, не видим особой разницы между тем, что мы полагали по первому полугодию, то есть как будут выглядеть успехи выпускников, и тем, что мы получили по результатам ЕГЭ. С другой стороны, я всегда был сторонником российской традиционной педагогической школы, которая все-таки строится на том, что это система межличностных отношений. И особенно, когда абитуриент заканчивает общее среднее образование, и предъявляет себя обществу. Потому что итоговая аттестация в школе – это ведь не проверка знаний, по большому счету, потому что это даже смешно. Человек 11 лет проучился в этой школе – и все его знают, его знают учителя и имеют хорошее представление о том, что, собственно говоря, человек из себя на выпуске представляет. Это другая категория действия – это представление человека обществу. Это примерно так, как есть знаменитое событие и знаменитая картина «Пушкин читает стихи Державину», от этого Пушкин не стал не Пушкиным, но сам факт его предъявления, представления обществу как бы считается, что в этот момент он зафиксировался как будущий великий русский поэт. Так и здесь. Олег Вахрушев: То есть факт обезличивания присутствует? Валерий Нестеров: Факт обезличивания, безусловно, присутствует. Потому что когда идет разговор с человеком, и у него возникают какие-то затруднения, это не обязательно потому, что он не знает или настолько уж плохо учился, просто он попадает, может быть, иногда в такой психологический ступор. Иногда, скажем, получается так, что он начинает заходить издалека, и требуется помочь ему вернуться к какой-то проблеме. Ну и кроме того, это ведь, если уж на то пошло, не просто ответ на два вопроса, это уж тогда вообще разговор о том, что он знает по тому или иному направлению знания, и его можно повернуть. Вот это для меня самое... то, что я не очень приемлю. Что касается поступления в вуз на этой же основе, то здесь тоже есть тот же самый фактор. И, скажем, насколько я знаю, представители высшей школы, ректоры, они в этом смысле тоже согласны, что ведь нельзя принять человека на профессию, с которой, если все будет хорошо, он будет связан всю свою жизнь, по формальному листку, в котором зафиксированы какие-то баллы. Нужна обязательно встреча, нужно обязательно «глаза в глаза» и осмысление каких-то вещей, которые или способствуют, или не способствуют той или иной профессии. Поэтому я считаю, что право вуза на очную беседу в виде какого-то экзамена, собеседования и так далее, оно должно оставаться. Ну, здесь есть еще один момент. Ведь, по большому счету, это не совсем и единый экзамен. Потому что есть разная расшифровка балльной шкалы. То есть вот есть перевод баллов в оценки для выпуска из школы и есть перевод баллов для поступления в вуз. Причем, в принципе, каждый вуз устанавливает свой перевод баллов в пятибалльную систему. Поэтому сказать так, что это единый экзамен, не совсем, может быть, правильно. Олег Вахрушев: Валерий Вениаминович, сколько школ участвовало в эксперименте в Свердловской области? Почему именно такое количество школ? И расскажите, как... наверное, уже можно какие-то итоги подвести, как на уровне России выпускники свердловских школ выглядят? Валерий Нестеров: Во-первых, я хочу сказать, что мы вообще тщательно готовились к возможности введения Единого государственного экзамена. Но не способом, чтобы сразу поставить учащихся, родителей и педагогов перед фактом. Потому что единый экзамен – это ведь все, это сделал – и больше никуда. Поэтому мы два года подряд проводили большие репетиционные тестирования. Мы проводили репетиционные тестирования в 9-ых классах и потом в 11-ых. И в отличие, может быть, от других субъектов Федерации, это была полномасштабная... то есть все выпускники 9-х классов и все выпускники 11-х классов два года назад и три года назад участвовали в этом... и все было так, как положено, со всеми тестами. Это были тесты, которые мы получали из Центра тестирования, и так далее. Задача ставилась очень простая. Во-первых, психологически подготовить всех. Во-вторых, отработать эту машину. Потому что машина-то очень большая, объемная, бумажная, затратная и так далее. А в этом году мы участвовали в эксперименте в полном объеме, то есть Единый государственный экзамен. Но участие принимали 9 школ. И причина здесь очень простая. Эти 9 школ, они участницы федерального эксперимента по новому содержанию образования, который начался четыре года назад, на сегодняшний день уже завершился. И вроде как бы никаких предложений по его продолжению мы не получили, к сожалению. Вот чтобы быть до конца логичными, мы этим школам предложили, при этом была полная добровольность. То есть мы испрашивали согласия и детей, и родителей, и учителей, и органы образования местные, муниципальные. Таким образом, получилось 290 выпускников, которые принимали участие в Едином государственном экзамене. Ну, что касается результата, то результат, на мой взгляд, очень неплохой. Сейчас трудно сравнивать с Россией 2005 года, потому что только устно были озвучены некоторые результаты. И я с большим удовольствием узнал, например, что республика Тыва у нас территория очень сильная в вопросах математики, и я рад за них. Мы сравнивали наш результат с российским результатом. По большинству предметов у нас результат выше по показателям. Что касается некоторых предметов, то несколько ниже оказался результат... вот я говорил об этом, что удивил меня не очень высокий результат по географии. У нас по математике высокий очень результат, нормальный, средний балл по области – выше 4-х. Это хорошо. У нас не было в этот раз ни одного человека, который получил бы 100 баллов, но зато у нас абсолютное большинство ребят... ну, значительное большинство ребят по математике имели баллы 96-97. Это вообще запредельный показатель, высокий очень. А по географии, я думаю, психология такая сработала, потому что это экзамен по выбору. И есть такая традиция у нас в школе: считается, что есть главные предметы, трудные предметы – математика, русский язык, а есть какая-нибудь физкультура. И вот география примерно в этом же... Кстати сказать, у нас в 9-ом классе по выбору основная масса выбирала ОБЖ – Основы безопасности жизнедеятельности. И по географии немножко странный результат. Там 11 процентов неудовлетворительных оценок получилось. И как предмет для анализа, Единый государственный экзамен для нас, конечно, достаточно полезная вещь. Потому что тут сразу такой срез получился. Нужно будет смотреть. Не хочу говорить слово «разбираться», потому что могут неправильно понять. Но то, что нужно анализировать, почему так происходит... Я думаю, что это как раз издержки общего образования, когда не совсем правильно ориентируются на цели и задачи общего образования, когда такое устойчивое мнение в обществе, что цель закончить 11-ть классов – это поступить в вуз. На самом деле общее образование, оно имеет целью создания такой платформы общей образованности и общей культуры у человека. Потому что радиослушатели не видят этого, но на самом деле общее образование построено вот так, то есть расходящейся пирамидой. А профессиональное, оно наоборот построено. И если у человека нет вот этой серьезной базы в области литературы, в области истории, в области географии и так далее, очень трудно жить потом с каким-то комплексом профессиональных знаний, которые все-таки нацелены на совершенно другую задачу. И поэтому возникает такое отношение иногда, что главное – это математика, сейчас очень важным становится русский язык. Хочу сказать, что никто из тех ребят, кто претендовал на медали, они не провалились, то есть они подтвердили свое право на получение медали, в том числе и через репетиционное тестирование. А все остальные выпускники у нас сдавали экзамены как обычно, обычным образом. И это тоже является предметом для анализа, не менее интересным. В частности, если говорить, допустим, о сочинении, даже о «медальных» работах, очень ощущается упрощение в языке, когда простые вещи из программ ТНТ переносятся на отношения. А с другой стороны, можно понять, потому что, скажем, если проанализировать темы сочинений, которые дает нам Российская Федерация, то это вещи, которые происходили в позапрошлом веке. Ну, скажем, «Гроза», она присутствует как обязательная вещь. И у них своя оценка того, что делает Катерина, какие отношения возникают и почему. Для них, наверное, большое удивление, что она так себя повела, потому что сейчас несколько другое отношение. Олег Вахрушев: Сейчас реалии совершенно другие. Итак, в девяти школах Свердловской области прошел эксперимент по введению Единого государственного экзамена. Были желающие сдать именно Единый государственный экзамен и в других школах. Подробнее об этом екатеринбургский корреспондент Радио Свобода Дарья Здравомыслова. Дарья Здравомыслова: В этом году в Екатеринбурге впервые выпускные экзамены приравнивались к вступительным в вузы. Единый государственный экзамен проводился только в трех школах. Остальные абитуриенты будут поступать на общих основаниях. Заместитель директора по учебно-воспитательной работе 9-ой гимназии Ирина Рахимова считает, что такие неравные условия нарушают права ребенка. Ирина Рахимова: Единый государственный экзамен уже учитывается целым рядом вузов страны – в Санкт-Петербурге, в Москве. А наши ребята уже лишены возможности поступить в эти вузы по ЕГЭ, потому что не все были допущены к этому экзамену. Поэтому права ребенка на то, чтобы сдавать так, как они хотят, в различных формах, были нарушены. И вот сейчас в Санкт-Петербург из некоторых областей ребята поехали, у которых было право сдавать ЕГЭ, и они будут поступать уже с тем, что они сдали и за школу, и за вуз. А наши ребята не были допущены к этому экзамену, и они будут сдавать. Они два раза подвергаются экзекуциям экзаменационным. Дарья Здравомыслова: Ирина Рахимова говорит, что они даже обращались в Министерство образования с просьбой хотя бы некоторых ребят допустить до сдачи Единого государственного экзамена, но безрезультатно. Отказ объясняли тем, что 9-ая гимназия не является экспериментальной. Ирина Рахимова: Мы уже в этом году убедились в том, что наша активность ничего не значит. Мы обращались с просьбами для тех ребят, которые сейчас едут поступать в Санкт-Петербург, относительно того, чтобы им разрешили пройти Единый государственный экзамен, даже в других школах, экспериментальных, чтобы они могли с этими сертификатами поехать туда и иметь общее право со всеми российскими школьниками. Но нам в этом отказали. Дарья Здравомыслова: Сами школьники относятся к введению Единого государственного экзамена противоречиво. Тестовая форма, в которой проходит экзамен, не всем удобна и привычна. Выпускница: Единый государственный экзамен не надо вводить. С одной стороны, да, он оценивает лучше знания, но опять же, с другой стороны, люди, они разные, и письменная форма экзаменов хуже, чем устная. Когда могут что-то спросить, что-то может объяснить другими словами. А там нужно единственно верный ответ выбрать. То есть и не объяснить свою позицию, почему выбрал другой вариант ответа, и ничего. То есть я считаю, что это необъективно. Выпускник: В принципе, мне он помог, когда я сдавал в 11-ом классе экзамен. Я ни одного экзамена не сдавал в школе. То есть я Единый государственный экзамен сдавал и централизовано. Мне, в принципе, понравилось. Лето свободное было. Я раньше всех сдал – и гулял потом. Проще тест написать. Дарья Здравомыслова: Уральский государственный университет впервые засчитывает результаты Единого государственного экзамена. Проректор по учебной работе Виталий Прокопьев говорит, что условия поступления для всех равные, независимо от того, в какой форме абитуриент сдает экзамен. Виталий Прокопьев: Что такое засчитывать результаты ЕГЭ? Это значит участвовать в общем конкурсе. Они зачисляются наравне со всеми. Но они могут представить соответствующий документ и не сдавать экзамен, по которому у них есть этот документ. Дарья Здравомыслова: Прием заявлений в вузах уже начался. Результаты Единого государственного экзамена засчитывают не на всех факультетах, так как пока это только эксперимент. Возможно, что со следующего года число специальностей, на которые можно поступить по Единому государственному экзамену, увеличится. Олег Вахрушев: Валерий Вениаминович, почему все-таки были не допущены желающие ученики, которые хотели поехать в Москву, в Санкт-Петербург, но, тем не менее, до Единого государственного экзамена они не были допущены? Валерий Нестеров: У меня такое впечатление, что руководитель школы вводит в заблуждение общественность. Во-первых, потому что я абсолютно официально говорю о том, что я не получал никаких просьб от 9-ой гимназии по этому вопросу, от ее учредителей и так далее. Это один момент. Второе, речь идет о том, что у нас кроме Единого государственного экзамена есть такая форма, как централизованное тестирование. То есть учащийся может по собственной инициативе пойти в Центры тестирования, они у нас определены в области и в городе – это несколько вузов, пройти тестирование по всем предметам, получить точно такой же сертификат, и этот сертификат предъявлять. Более того, хотя есть прямое указание Федеральной службы по надзору в образовании, что нельзя соединять репетиционное тестирование с итоговой аттестацией в школе, но, в принципе, педагогический совет может принять от учащегося сертификат, который он получил при репетиционном тестировании, и по своему решению зачесть это ему за итоговую аттестацию. Поэтому при нормальной организации работы и при выраженном желании учащихся все это вещи решаемые. И вместе с тем, я только что говорил о том, что это очень емкий процесс с точки зрения количества бумаг, которые проходят при этом, их заполнение, движение участников... Там ведь не просто, что в школе, там же установлены правила определенные: где это проводится, наблюдатели специальные назначаются, экзаменационная комиссия областная, кстати, председателем которой я являюсь. И вот таким образом поступать, что нашлось, допустим, 10 человек в 9-ой гимназии, которые решили сдать... это просто немыслимо. Но, скажем, если мы будем на будущий год продолжать, я учту пожелание заместителя директора 9-ой гимназии по этому вопросу. А что касается отношения ребят, ну, вот видите, такая картина, что у каждого свое ощущение по этому поводу. А что касается вузов, то, действительно, здесь речь идет о том, что на целом ряде факультетов учитываются эти вещи. Но хочу сказать также, что есть некоторое, может быть, преувеличение значимости этого для поступления в московские, в петербургские вузы и так далее. Потому что, действительно, конкурс-то идет ведь по принципу вообще, и все те, кто сдавали просто экзамены, и те, кто предъявили сертификаты, вот между ними все равно идет конкурс. И там ведь нет такой ситуации, что если ты принес свой сертификат с достаточно хорошими результатами, то это гарантия твоего поступления. По прошлому году мы еще столкнулись с тем, что в Москве и в Санкт-Петербурге, там просто не было мест для того, чтобы удовлетворить все потребности. Олег Вахрушев: Тогда, на мой взгляд, нельзя этот экзамен называть единым. Валерий Нестеров: Ну, вот речь-то ведь идет о том, что, по большому счету, в стране идет эксперимент. Эксперимент – это всегда такое явление, когда предъявляется некая гипотеза, то есть предположение о том, что мы должны сделать, чтобы получить вот то-то. Дальше эксперимент идет в достаточно жестком русле, то есть без изменения правил. И по его завершению подводятся итоги. А итог – это всегда ответ на первичный вопрос: вот мы получили ту ситуацию, которую как бы гипотетически планировали для себя, или не получили? И если не получили, мы говорим: «Все, эксперимент закончен. Он оказался несостоятельным и так далее». Если получили положительный результат, тогда возникает возможность и необходимость дальнейшего продвижения этих вещей и выстраивание системы и так далее. Поэтому просто некоторая незавершенность есть во всем в этом деле, а, скажем так, разговоров и оценок этого, как какого-то общенационального явления, больше, чем понятных нам результатов. Олег Вахрушев: Скажите, пожалуйста, а какова судьба Единого государственного экзамена в Свердловской области? В следующем году будет ли вновь проводиться этот эксперимент, либо уже все, хватит? Валерий Нестеров: Ну, судьба Свердловской области, она неотделима от судьбы России – это понятно. И речь идет о том, что по планам государства, Министерства образования и науки России и Федеральной службы надзора при удачном завершении эксперимента переход на него должен быть в 2008 году. Олег Вахрушев: Что значит – удачное завершение эксперимента? Валерий Нестеров: В данном случае я почти цитирую федерального министра, который неоднократно говорил о том, что мы должны подвести итоги, мы должны посмотреть, проанализировать ситуацию и только тогда принимать решение. Я считаю, что он прав, потому что, действительно, надо посмотреть все-таки, насколько это оправдывает себя, ну, хотя бы с точки зрения затрат, которые требует переход на машинный вариант вообще в целом по стране. Это огромные затраты. Это затраты, которые Свердловская область несла на бесконечные командировки, направление специалистов для учебы. Мы создали специальный центр, который сейчас у нас функционирует. Вот экзамен сейчас завершился, и возникает вопрос – надо чем-то центр занимать и платить там людям зарплату и так далее. Поэтому мне кажется, что такой подход, который, я еще раз говорю, не раз публично заявлялся, о том, что нужно очень пристрастно разобраться, какой же результат мы получили. И если все-таки в целом результат будет положительным, тогда имеет смысл предпринимать организационные шаги в целом по стране и переходить. Что касается нашей области, то я пока не могу сказать, будем мы участвовать в эксперименте в следующем году или нет. Потому что проведем анализ анкет до конца, посмотрим результаты и так далее, и сопоставим наши возможности со всем этим делом. И объявим это, так скажем, таким образом, чтобы и юридически это было грамотно, чтобы не по факту того, что они уже полгода проучились, и мы им сказали: «Ребята, будете сдавать экзамен». Олег Вахрушев: У нас есть телефонный звонок. Здравствуйте. Слушатель: Здравствуйте. Это Александр из Екатеринбурга. Мне бы хотелось узнать вот что. В начале этого года я видел по телевидению, как господин Воробьев, глава нашего областного правительства, пообещал в этом году увеличить доплаты за категории для бюджетников, в частности, для учителей и преподавателей. Вот когда это случится? Олег Вахрушев: Вот так плавно мы и перешли к проблемам образования в Свердловской области. Валерий Нестеров: Понятно. Ну, во-первых, это случилось. Вот этот процесс возвращения к повышенной надбавке за квалификационные категории для педагогов – это действительно серьезный вопрос. Так, чтобы понятно было, о чем идет речь. В Свердловской области, в общем, в одной из первых, - а не так много таких областей, где существуют отдельные надбавки за квалификационные категории педагогам, - на определенном этапе нашей истории, когда были большие сложности с формированием бюджета, нам пришлось заморозить эти надбавки на фиксированной цифре. Хотя изначально они были по высшей категории с коэффициентом 2, и по первой категории с коэффициентом 1,8, и так далее. По этому году правительство пришло к выводу о том, что мы способны уже сделать шаг – разморозить эти надбавки и осуществить их увеличение. И происходит это следующим образом. В первой половине года – это 50 процентов, и во второй половине года – 100 процентов. Это осуществляется на практике. Равно так же, как и по повышению зарплаты мы осуществим в этом году на 25 процентов. Олег Вахрушев: Реформа образования в России, помимо Единого государственного экзамена и помимо, я так полагаю, обязательного увеличения зарплаты учителям, включает еще что, Валерий Вениаминович? Валерий Нестеров: Вот здесь очень сложный вопрос, потому что вот что иметь в виду под реформой. Потому что за последние 20 лет у нас слово «реформа» плавно переливается в модернизацию, модернизация – в совершенствование, и так далее. Моя позиция очень простая. Вот сам факт реформы, он осуществлен в 1992 году, когда был принят закон Российской Федерации об образовании, который в принципиальных вещах не менялся. То есть цели и задачи образования, которые записаны в законе, в стране и принципы образования в стране, они записаны в законе, и они, в общем, составляют суть. Потому что в образовании есть две главные вещи – это содержание образования и это вопросы отношений между людьми, это вопросы межличностных отношений. То, что мы наблюдаем в последнее время, это все-таки вопросы формы, это вопросы не содержания, а вопросы технологий и прочих вещей. И здесь есть некоторые сомнения, связанные с тем, что если мы не договорились о том, скажем, какое содержание образования в России будет в общем образовании, скажем, хотя бы в первой четверти ХХI века, то говорить о формах довольно сложно. Потому что единство формы и содержания как бы известно. Поэтому «модернизация» – это правильное слово. Всякий процесс, он все время находится в состоянии модернизации, должен находиться в состоянии модернизации, то есть актуализироваться, отвечать тому времени, которое есть. Вот для себя мы видим здесь главную задачу... ну, несколько главных задач. Одна из задач – это, скажем, нормальное развитие коррекционного образования. Казалось бы, такая второстепенная проблема, у нас обычно коррекционные школы, они как место ссылки и так далее. На самом деле это достаточно большая проблема, потому что через какое-то время вся масса этих детей, которые обучаются в коррекционных школах, она выйдет в народ, в нем растворится и будет его неотделимой частью. И поэтому очень важно, чтобы, во-первых, очень хорошо работали медико-педагогические комиссии, чтобы не попадали ребята, условно скажем, с неправильно поставленным диагнозом, чтобы этот диагноз не был вечным. Вторая проблема – это сохранение и развитие системы начального профессионального образования. Мы все время говорим про высшее образование, и у нас действительно с этим неплохо. По официальной статистике, у нас 190 тысяч студентов высшей школы, и всего 58 тысяч учатся в начальном профессиональном образовании. За это время мы не просто сохранили всю систему – 122 образовательных учреждения начального профессионального образования, но и шел процесс наращивания их мощности по поводу предоставления образовательных услуг. И сейчас мы эксплуатируем в начальном профессиональном образовании 1,5 тысячи образовательных программ. Это довольно много. И здесь же мы развиваем вот эту систему социального партнерства, потому что идеология базового предприятия, она ушла, поскольку мало предприятий государственных и так далее, а вот социальное партнерство, скажем, это когда предприниматели хорошо понимают, что чтобы получить квалифицированного рабочего, они должны поддерживать образовательные учреждения, и прежде всего с точки зрения материально-производственной базы, там, где практика проходит, и так далее. И третья, большая проблема – это то, что образование – дело всенародное. И все наши усилия направлены на то, чтобы в области сформировалось образовательное сообщество, чтобы все люди хорошо понимали и цели, и задачи образования, свое место, чтобы родители понимали, что у них есть право не просто интересоваться, что происходит в образовании, а достаточно жестко предъявлять какие-то вещи. Чтобы учащийся перестал быть ведомым, которому говорят: «Сегодня делай это, завтра делай это...», - чтобы он имел представление о собственных достижениях, ставил себе задачи какие-то и был ответственным человеком. Проблема школы, она заключается в том, что ребенка как берут в 1-ый класс, так и начинают его оценивать со стороны до самого выпуска, все время его оценивает кто-то другой. Мы хотим, чтобы где-то на рубеже 5-го класса все время переходила ситуация в то, что человек должен уметь сам себя оценивать, он должен объективно понимать, чего он достиг, к чему-то стремиться. Он должен медленно, но верно уходить от того, что над ним все время ходят и говорят: «Вот учись...». А в принципе (я сейчас крамольную вещь скажу), в один прекрасный момент надо говорить: «Ну, хорошо, не учись, только потом не ходи и не ругай никого и не спрашивай, что у тебя такая суровая жизнь, и так далее». И это отношения между людьми, между педагогами и учащимися не с позиций того, что «я вот все знаю, а вы тут собрались неизвестно кто», а с точки зрения того, что это субъекты образовательного процесса. И та, и другая сторона – субъекты образовательного процесса. И это позволяет выстроить, ну, то, что мы называем индивидуальной образовательной траекторией для каждого ребенка. Вот это наши задачи. Олег Вахрушев: И последний вопрос. Валерий Вениаминович, образование в Свердловской области бесплатное, согласно Конституции России? Валерий Нестеров: Общее образование в Свердловской области бесплатное. Речь идет о том, что, с одной стороны, находятся недобросовестные люди, и их у нас ровно столько же, сколько в любой другой сфере - здесь нельзя отделять. И речь идет о не устоявшейся системе организации помощи образовательным учреждениям, то есть то, что называется добровольным, то, когда идешь в США к университету, а там табличка висит «Мистер Смит в 18.. году внес один доллар на развитие этого университета». А на самом деле образование, оно бесплатное для граждан. Для бюджета оно, безусловно, не бесплатное. И когда речь идет о том, что пока еще в некоторых случаях неправильно организованы вещи, связанные со спонсорством, с желанием родителей помочь или просто с коррупцией, то тут как бы это дело времени. Последние материалы по теме:
|
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
