Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
27.7.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
[30-06-05]
Форум по похоронному делу и специализированная выставка «Ритуальные услуги» в ЕкатеринбургеПрограмму ведет Эдуард Коридоров. В программе принимает участие Владислав Скорынин, директор Екатеринбургской фирмы «Массив». Эдуард Коридоров: В Екатеринбурге прошел форум по похоронному делу и специализированная выставка «Ритуальные услуги». На форум съехались представители более чем 60 компаний со всей России. Говорили о необходимости государственного регулирования похоронного бизнеса. На выставке побывал екатеринбургский корреспондент Радио Свобода Денис Каменщиков. Денис Каменщиков: Самое главное, что мешает сегодня нормально работать ритуальным фирмам – это то, что этот скорбный бизнес в России не лицензируется. Два года назад был создан Российский Союз похоронных организаций и крематориев, который пытается провести ряд поправок в законодательство. Действующие законы, например о погребении или Земельный кодекс, похоронщиков не устраивают. Говорит директор Центра по подготовке кадров для похоронной службы Московского государственного университета сервиса Павел Уланов. Павел Уланов: Возьмем Земельный кодекс, в нем есть статус земель помоек, статуса земель кладбищ в нем нет, он не оговорен. Нужно принять нормативно-правовую базу нормальную. Проекты уже готовились как бы неоднократно. В рамках Союза мы говорили неоднократно о написании пакета стандартов по похоронному обслуживанию. Вот это нужно просто сделать. Денис Каменщиков: На выставочных стендах можно было увидеть траурные венки из живых и искусственных цветов, надгробные памятники, образцы специальных ритуальных тканей, расходные материалы для декоративной отделки гробов и сами гробы, причем как дорогие – по цене от 45 тысяч рублей, так и самые простые – вроде экземпляра из сосновых досок за 290 рублей, и даже полуфабриката за 270, который в случае покупки пришлось бы сколачивать самостоятельно. Предприниматель из Красноярска Андрей Степаненко стал гробовщиком пять лет назад, и произошло это почти случайно. Андрей Степаненко: Мы просто один раз столкнулись с тем, что не могли захоронить своего человека в добротном гробу. А у нас еще мебельное производство большое. Просто попутно начали заниматься, потихонечку делать. Мы начали с дорогих гробов, истратили очень много денег, но все-таки добились своего – получили признание в России. Сейчас работаем со многими городами. Есть мебельное производство, а есть ритуальное производство. Для нас гробы – это, можно сказать, лакированные шкафы, тумбочки и так далее. Денис Каменщиков: Заместитель директора Института урбанистики Уральской государственной архитектурно-художественной академии Николай Моргунов, приглашенный на выставку в качестве эксперта-дизайнера, говорил о необходимости создания новой мемориальной культуры, особенно в условиях, как он выразился, «этнической мешанины». Николай Моргунов: Она татарка, он православный – лежат рядом. Мы взяли полумесяц, мы взяли крест, мы взяли звезду – вроде бы все, что должно, так или иначе, характеризовать конфессиональную сущность. Но на самом деле, посмотрите: парус, а не полумесяц, не крест – мачта, звезда - над морем звезда, а все вместе – это нос корабля, которым считает себя и ислам, и православие. Мы попытались эти знаки примирить. Денис Каменщиков: На форуме по похоронному делу обсуждали технологии оказания ритуальных услуг, основы психологии горя, организацию работы агентской службы и историю похоронной культуры. Эдуард Коридоров: Ну что ж, похоронное дело развивается, и сам по себе факт этот, согласитесь, неоднозначен. Относиться к нему можно по-разному. О старых проблемах и о новых идеях в бизнесе ритуальных услуг мы беседуем сегодня с гостем в студии – это Владислав Скорынин, директор Екатеринбургской фирмы «Массив». А нашим радиослушателям мы предлагаем ответить на вопрос: что кажется вам наиболее важным сегодня в сфере ритуальных услуг? Доброе утро, Владислав Александрович. Владислав Скорынин: Доброе утро. Эдуард Коридоров: Вот это словосочетание «похоронный бизнес», у вас к нему какое отношение? Оно имеет право на жизнь, вообще говоря? Владислав Скорынин: Вы знаете, когда я начал заниматься, пришел в это дело, ко мне относились как к Безенчуку. То есть так и говорили: «Безенчук, привет!». И вы знаете, я чувствовал себя немножко не в своей тарелке, стеснялся говорить, чем я занимаюсь. И вот в 1993 году Сергей Борисович Якушин (это директор Сибирской ярмарки), он собрал нас в Новосибирске... Эдуард Коридоров: Вас – это кого? Владислав Скорынин: Похоронщиков российских. Это была первая попытка объединения. Он собрал нас в Новосибирске, провел семинар. Это было весной. А осенью, в ноябре он пригласил нас всех в Париж на Международную выставку в Ле Бурже. И вот когда я туда приехал, я понял, что я занимаюсь очень серьезным бизнесом. Вы понимаете, это бизнес настолько колоссальный, настолько объемный – трудно себе даже представить. Ну, можно сказать так, торговца оружием в каждой деревне не найдешь, но похорнщик-то есть в любом населенном пункте. Объемы этого бизнеса вообще трудно себе представить. То, что он очень разветвлен, так об этом и говорить не приходится. И вот с того момента я считаю, что я занимаюсь похоронным бизнесом, да, очень серьезным делом. Эдуард Коридоров: Но вот горе… Ваше дело похоронное, оно связано с не лучшими страницами в жизни каждого человека, в жизни близких усопшего, скажем так. И деньги – материя тоже сама по себе неоднозначная. Как совместить эти моменты: человеческие чувства, измеряемые поневоле в каком-то денежном эквиваленте? Владислав Скорынин: Ну, это измеряем не мы, это измеряют родственники. Вы знаете, у меня сложилось такое впечатление, что во всяком случае русские люди, они пытаются на похоронах в деньгах выразить то, что они не успели выразить покойному при жизни. Эдуард Коридоров: Ну, если есть такая возможность, конечно. Владислав Скорынин: Вы знаете, если есть желание, то возможности появляются. Нет желания – нет возможностей, что бы ни было в кармане. Эдуард Коридоров: Ведь недаром же мы с вами сейчас слушали сюжет, в нем речь шла о неком полуфабрикате: гроб можно сколотить самому, купив для этого необходимые материалы рублей за 300. Владислав Скорынин: Нет, вы знаете, корреспондент немножко по-другому представил тему. Этот полуфабрикат выпускает ирбитская фирма «Рай», хорошая очень фирма. Это попытка стандартизировать продукцию в области. То есть в мелких городах самим заниматься производством – это же сложное дело. То есть сырье, оборудование, складирование – ну, масса проблем. А вот такие полуфабрикаты... Причем почему они делаются полуфабрикатами? Для того чтобы не возить воздух. То есть если возить сколоченный гроб – это возишь воздух. А полуфабрикат – это почти складированная доска. А сколотить ее - проблем нет. В общем-то, любой специалист может, у кого руки более-менее нормально вставлены. И, кстати, заявки на это у нас были. Эдуард Коридоров: У вас двое сыновей, и оба они заняты тоже в похоронном деле. Как вам удалось увлечь детей этим бизнесом? Владислав Скорынин: Ну, старший сын пытался заниматься многими вещами. Вообще ему как бы с детства очень нравились деньги, финансы, и он пытался себя с этой точки зрения приложить по многим специальностям. И у меня появилась тема такая «импортные гробы». То есть один канадский предприниматель завез сюда на Урал контейнер металлических гробов – прекрасные, красивые вещи, шикарные. И люди обращали внимание. А потом, когда видят, что это металл, они говорят: «Нет, это жестяная банка, мы с этим дело иметь не будем». И у меня этот товар появился. И поскольку сын был как бы на распутье, я говорю: «Алеша, занимайся». И вы знаете, он занялся – и у него пошло, пошло... И так он пришел в бизнес. А младший в 10 лет, когда все приходят: «Папа, дай денег. Мама, дай денег», - тут все очень просто. «Женя, деньги нужны? Вот, пожалуйста, менеджером офиса, то есть уборщиком». То есть он приходил с 10 лет - мыл, убирал. Потихоньку, вместо уборки, перешел уже к другим специальностям. А сейчас он, в общем-то, этим серьезно занимается. И они вдвоем уже руководят фирмой. Я только в качестве консультанта. Эдуард Коридоров: Давайте послушаем звонок. Доброе утро. Слушатель: Здравствуйте. Меня зовут Анатолий, я из Москвы звоню. Вот у меня такой вопрос. Предположим, приходит в фирму, оказывающую похоронные услуги, какой-нибудь... Ну, вот умер человек, а заведомо известно, что это уголовник, какой-нибудь воровской авторитет или вообще человек крайне непорядочный. И его компаньоны по этому «бизнесу» заказывают похороны по первому разряду. Как вы отнеслись бы к такому вопросу, если бы вам заведомо об этом было известно? Эдуард Коридоров: Такая практика была очень распространена некоторое время назад, ну, когда заведомо было известно, действительно, что... Владислав Скорынин: Да и сейчас тоже. Эдуард Коридоров: Вот в Екатеринбурге шли бандитские войны, много людей умирали в этих войнах. Владислав Скорынин: То, что тратили очень много денег, я еще раз говорю, то есть пытались деньгами компенсировать то, что не могли выразить человеческими чувствами. То есть считалось, что чем больше денег потрачено на похороны, значит, большее уважение оказано. Ну, у каждого свои понятия, как говорится. Эдуард Коридоров: Но радиослушатель-то спрашивал о другом. Вот приходит в ваш офис, по-русски говоря, «браток» с толстой золотой цепью на шее, с татуировками, с отрядом телохранителей, бойцов своих. И говорит: «Да, нам надо по высшему разряду...». Какие чувства вы при этом испытываете? Владислав Скорынин: Ну, заказчик есть заказчик. Нам какая разница?.. Пусть он хоть кто. То есть перед смертью все равны. Ну а уж как его собираются проводить, это дело его друзей и родственников. Наша задача-то - что просят, то и сделать. Эдуард Коридоров: А если к вам в офис приходит бабушка, и говорит: «У меня пенсия маленькая. Дедушка отошел в мир иной. Похоронить не на что»? Владислав Скорынин: Похороним. Какие проблемы?! Мы не обеднеем, не разоримся. Эдуард Коридоров: Ой, а мне кажется, что как раз и разоритесь. Владислав Скорынин: Нет, это, конечно, не всем. Я вам хочу сказать так, русские люди они на свадьбах и на похоронах денег не жалеют. Поэтому, конечно, за всю мою практику было, по-моему, три или четыре случая, когда действительно приходили люди, плакали и говорили: «Ну не на что...». Даже в таких случаях соседи собирают деньги. То есть приходят соседи хоронить, потому что родственники ближайшие сами иногда не могут. А вот на моей памяти, по-моему, три случая было, когда приходила бабушка (я сам при этом присутствовал), плакала. Похоронили за свой счет. Эдуард Коридоров: То есть такие события недавней нашей жизни, как монетизация, как дефолт, который обесценил деньги, они не сказались на вашем бизнесе? Бедных людей не стало к вам больше обращаться, обедневших? Владислав Скорынин: Нет, конечно, было очень тяжело народу после дефолта. Но все равно это было немножко легче, чем, скажем, в начале 90-х годов, ближе к середине. Да, конечно, людям было очень тяжело. Это же сразу видно. Сейчас народ стал лучше жить. То есть стоимость похорон возросла, заказы. То есть люди уже могут позволить себе заказать приличные вещи. Если, скажем, раньше закрывали названия, смотрели на цену, то сейчас по-другому: сейчас закрывают цену, а смотрят на названия. Ну, итог можно подкорректировать немного, но, в принципе, выбор... Эдуард Коридоров: То есть по вашим ощущениям, даже и пенсионеры, в общем, сегодня не сильно бедствуют, так получается? Владислав Скорынин: Ну, те, которые одинокие, может быть, да. А в общем-то, занимается среднее поколение похоронами. Эдуард Коридоров: И у нас телефонный звонок. Доброе утро. Слушатель: Здравствуйте. Это из Екатеринбурга пенсионер Трифонов. Меня очень задело... Я решил памятник заказать. Походил по всем этим фирмам. И мне так показалось, что это действительно очень много денег стоящее дело, и уходит оно в чисто частные руки. Вот я был на Широкой речке, на Восточном кладбище – там все не по договору идет, а идет в частные руки. То есть ты практически из рук в руки деньги даешь, а тебе могут и сделать, а могут просто отобрать деньги под этим предлогом. Понимаете? По договору... вот, единственно, я нашел Военно-мемориальную компанию – вот единственная приличная... я даже говорю, что если кто столкнется с этим, то вот это единственная приличная организация, где все по договору, печати – все делается. Государство на этом теряет большие средства, все уходит как в песок. И у нас никогда денег не было и не будет в государстве, если вот так все будет в частные руки отдано. И бесхозяйственно это все. Эдуард Коридоров: Понятно. Спасибо. Владислав Александрович, прокомментируйте, пожалуйста. Владислав Скорынин: Я хочу сказать, что проблема уплаты налогов – это дело совести каждого предпринимателя. Эдуард Коридоров: И дело прокуратуры, которая следит за соблюдением закона. Владислав Скорынин: Налоговой инспекции, в первую очередь. А вообще, конечно, порядок на этом рынке надо наводить. Уже говорилось о том, что нет нормативной базы, которая регулировала бы все эти отношения. И это, конечно, очень большой тормоз в развитии рынка и в упорядочении денежных потоков. Это очень большая проблема, и особенно в Екатеринбурге. Впереди всей нашей страны идет города Москва, там есть свое законодательство – большой, толстый справочник, в котором собраны все документы. И там все очень четко определено. У нас, к сожалению, на сегодняшний день в нашем городе, в нашей области нет ни одного нормативного документа, который бы регулировал… Эдуард Коридоров: А насколько это типично для российской провинции? Владислав Скорынин: Ну да, чем дальше от центра, там меньше порядка. Эдуард Коридоров: Понятно. Скажите, а насколько вообще велика конкуренция на рынке похоронных услуг в Екатеринбурге, в Свердловской области? Владислав Скорынин: Вы знаете, все считают, что это некое поле... я не буду называть какое, которое засыпано деньгами, и надо просто найти лопату пошире, чтобы сгребать эти деньги в свою сторону. Эдуард Коридоров: Вот по некоторым оценкам, реальный доход ритуального бизнеса в Екатеринбурге – миллион долларов в год. Не так мало. Владислав Скорынин: Больше, наверное. Эдуард Коридоров: Тем более. Действительно, получается, что это поле, засыпанное деньгами. Мало того, когда в апреле, если я не ошибаюсь, в Екатеринбурге деятели похоронного бизнеса собрались в Союз, сорганизовались, в некоторых средствах массовой информации появились сообщения о том, что это сделано исключительно для того, чтобы поставить этот бизнес под контроль местных чиновников. Владислав Скорынин: Два Союза организовано. Один называется «Наблюдательный совет», там, может быть, и чиновники принимают участие. И организован еще один – это Уральский Союз похоронных организаций. Вот в этом Союзе мы и состоим. И он создан исключительно с целью защиты интересов заказчиков. То есть как бы этот бизнес, он все равно деньги предполагает в любой ситуации. Просто это может быть цивильными методами получения денег, а может быть не цивильными. Но мы заботимся о сохранении рынка, о его цивилизации, то есть чтобы именно была нормативная база, чтобы все знали правила. Эдуард Коридоров: А что, вам неприятно работать в таком стиле, о котором говорил радиослушатель, когда деньги передаются из рук в руки, когда вы сами, по сути, выстраиваете взаимоотношения на свой страх и риск с каждым новым заказчиком, клиентом? Владислав Скорынин: Так делают временщики. Они приходят для того, чтобы снять деньги и уйти. Я уже говорил про поездку в Париж. И вот в первую поездку мы были на экскурсии в одном Похоронном доме – это семейный бизнес, которому около 400 лет. И я хочу, чтобы у меня был такой же бизнес. Эдуард Коридоров: Ну, каждый семейный и большой бизнес однажды начинается с чего-то. Однажды человек заболевает какой-то идеей, вкладывает свой интеллект, свою работоспособность в свое дело. Нельзя сказать, что это фирма-однодневка. Вот существует фирма, она может пойти по такому пути, по другому пути. Владислав Скорынин: Нет, та фирма, которая идет по принципу съема денег, она долго не живет. Те фирмы, которые вкладывает деньги в свое развитие, в свое будущее, те живут долго. И я хочу сказать, что мы на сегодняшний день старейшая фирма в России с частным капиталом, и это потому, что мы все свои прибыли вкладывали в развитие. И получилось так, что на сегодняшний день мы являемся самой крупной фирмой, которая предлагает услуги на этом рынке, самой крупной. То есть мы даже опередили... Эдуард Коридоров: Старейшая – вы имеете в виду в похоронном бизнесе или вообще? Владислав Скорынин: Да-да, в похоронном бизнесе, конечно. Эдуард Коридоров: Сколько «вам» лет? Владислав Скорынин: 27 августа 18 лет будет. Эдуард Коридоров: Ого-го! Это много! Это срок! Владислав Скорынин: Да, это срок. Эдуард Коридоров: Это не фирма-однодневка. Владислав Скорынин: Нет, конечно. Эдуард Коридоров: Это фирма 18-летка. Владислав Скорынин: Да. И вот та политика, которую с самого начала мы определили, то есть вкладывание денег в развитие фирмы, она себя оправдала. То есть у нас сейчас мощная база, у нас большой автопарк. То есть мы солидное предприятие. Эдуард Коридоров: Давайте послушаем звонок. Доброе утро. Слушатель: Доброе утро. Николай Николаевич. Я хотел бы задать вопрос вашему гостю. Сколько стоит место на кладбище в их области или в районе, который они обслуживают? У нас, к примеру, в Нахабино, это Красногорский район, 2 квадратных метра стоят 40 тысяч рублей. Спасибо за ответ. Эдуард Коридоров: Спасибо за вопрос. Он такой сакраментальный, почти по Жванецкому: «почем стоит похоронить?». Владислав Скорынин: Ну, это не самая большая цена. Эдуард Коридоров: А вы говорите о том, что похоронить – это доступная услуга. Владислав Скорынин: Все дело в том, что кладбища и крематории – это исключительно в ведении государства. То есть в этом плане все вопросы не к частным фирмам, а к чиновникам. Эдуард Коридоров: То есть сфера вашей деятельности, она заканчивается... Владислав Скорынин: До ворот кладбища и ворот крематория. Эдуард Коридоров: А что там дальше – это уже дело государства, города, субъекта Федерации? Владислав Скорынин: Да. Нас туда не пускают. Эдуард Коридоров: А вы хотели бы туда попасть, то есть заниматься в комплексе похоронным делом? Владислав Скорынин: Конечно. Комплекс – это всегда предпочтительнее. Эдуард Коридоров: То есть если бы, допустим, вам отдали в распоряжение, в ведение, в эксплуатацию кладбище или крематорий, вы считаете, было бы нормально? Владислав Скорынин: Да. А почему нет?! Эдуард Коридоров: А почему не отдают? Наверняка вы же обращались с такими предложениями, просьбами. Владислав Скорынин: Нет, не обращались. Эдуард Коридоров: Почему? Владислав Скорынин: Во-первых, для того, чтобы взять кладбище или крематорий, надо иметь за собой солидный капитал, потому что это дорогая эксплуатация. Цены там регулируются государством. И добиться какого-то изменения и прибыльности этих предприятий – это очень сложно. То есть надо сочетать интересы населения и собственные интересы. Эдуард Коридоров: Так их надо всегда сочетать. Владислав Скорынин: Вот смотрите. Скажем, государство дотирует эти предприятия – кладбища и крематории – из наших налогов. И если нам отдадут в эксплуатацию... Эдуард Коридоров: То есть вы не готовы взять эти объекты... Владислав Скорынин: Какую-то часть мы можем предложить на коммерческой основе, скажем, услуги элитной секции или секции, где просто порядок. Эдуард Коридоров: А где беспорядок и где простые люди – этим пусть занимаются город и государство. Владислав Скорынин: Нет. Есть же нормативы, которые никто не отменял. Вы знаете, что на кладбище один уборщик должен быть на две сотки. Так вот, на нашем действующем Лесном кладбище должны быть 200 человек уборщиков. А там же их нет. Потому что зарплата... То есть тут комплекс проблем, как и во всем государстве. Делать надо, нормативы есть, но по этим нормативам никто работать не собирается, потому что это просто невозможно. Эдуард Коридоров: Вот мы говорили о Союзах, об объединениях людей, занятых в похоронном бизнесе. Чего вы, собственно говоря, добиваетесь? Владислав Скорынин: Первое и единственное, чего мы добиваемся – это создания нормативной базы и порядка. То есть когда есть порядок, легко работать, какой бы порядок ни был. Эдуард Коридоров: А что вы подразумеваете под нормативной базой? Есть ведь законы, собственно, которые и вообще бизнес регулируют, и, по-моему, если я не ошибаюсь, и о похоронном деле есть закон. Владислав Скорынин: Наш закон о похоронном деле, он федеральный, и он как бы широкими мазками прописывает, а всю детализацию должны осуществлять местные власти, муниципальные. Потому что в этих широких мазках можно в ту сторону уходить, в эту сторону уходить. И в этих пределах можно... Эдуард Коридоров: Так это же здорово – свобода творчества! Владислав Скорынин: Я как бы предпочитаю, чтобы это было в другом бизнесе – свобода творчества. Творчество должно быть в том, чтобы предлагать новые услуги, которые удовлетворяли бы запросы наших граждан. А в ведении бизнеса быть художником не всегда есть хорошо. Эдуард Коридоров: Итак, Владислав Александрович, мы с вами пришли к тому, что похоронный бизнес озабочен несовершенством законодательной базы. И упомянули еще о том, что, в общем и целом, сегодня ритуальные услуги оказываются доступными для довольно значительного числа клиентов. И все-таки вопросы снижения цены, их большей демократичности, они волнуют вас или это не вопрос первого порядка? Владислав Скорынин: Как и везде, бизнес начинает дифференцироваться. То есть вот есть категория граждан, у которых доходы не очень велики, для них существует определенный набор услуг. И есть граждане, у которых... ну, «белые воротнички», будем говорить так, они покупают другую продукцию, пользуются другими услугами. И есть VIP-клиенты, то есть там цена вообще не ограничена. Мы можем предложить и первым, и вторым, и третьим – пожалуйста. Эдуард Коридоров: На выбор. Владислав Скорынин: Все что хотите. Эдуард Коридоров: А появляются новые, вообще небывалые виды услуг, которых раньше не было? Владислав Скорынин: Это не тот бизнес, где можно все выдумать. Конечно, появляются новые виды. То есть вот мы сейчас планируем ввести институт похоронных директоров. То есть когда по звонку заказчика приходит человек и говорит: «Я ваш директор. Я ваш ближайший друг, самый надежный на все время», - и он сопровождает все похороны – от постели до могилы, до поминок, как заказчик. Не дешевая услуга, но зато никаких головных болей. Эдуард Коридоров: Вот вы говорите, что мало небывалых услуг в вашем деле. А между тем, вы же рассказали корреспонденту ИТАР-ТАСС об одной совершенно новой услуге, которую изобрели американцы – о превращении праха усопшего в бриллиант. Владислав Скорынин: Да. Мы считаем, что сейчас как бы наш народ уже достаточно созрел в финансовом плане для того, чтобы заказывать такую услугу. Такая услуга существует в Америке, и уже довольно давно. Прах наш – это же углерод. И бриллиант – это тоже углерод. И вот выращивание бриллиантов – это вообще не новая технология. Так вот американцы приспособились, что именно из праха покойного делают бриллианты. 200 грамм праха – и пожалуйста. Эдуард Коридоров: Алмаз. Владислав Скорынин: Да, алмаз граненый. Эдуард Коридоров: В колечко его можно вставить. Владислав Скорынин: Куда хотите. И не очень дорогая услуга. Ну, 0,25 карата стоит 4,5 тысячи долларов, а «каратник» стоит 12. Эдуард Коридоров: Для VIP-клиентов, наверное, действительно... Владислав Скорынин: Вообще никаких проблем. Эдуард Коридоров: Вы считаете, это нормально – вот так прах своего близкого носить на пальце в виде бриллианта? Владислав Скорынин: Ну, мне было бы приятно, если бы меня таскали на груди. Эдуард Коридоров: Да?.. Владислав Скорынин: Да. Эдуард Коридоров: Ничего себе!.. Хорошо. Какие-то еще новые идеи есть? Владислав Скорынин: Сейчас мы вводим новую услугу для братьев наших меньших. То есть мы купили инсениратор, если говорить адаптировано, это мини-крематорий, то есть для собачек, для кошечек. Это огромная проблема в городе, огромная. Потому что зачастую бывает так, что к своим любимцам относятся гораздо лучше, чем к ближним родственникам, и когда он умирает, это, конечно, горе. И вот куда деваться с телом?.. Кто-то, у кого есть машина, увозит в лес и закапывает, кто-то – в газончике. Эдуард Коридоров: Но у вас уже это дело поставлено или вы только начинаете? Владислав Скорынин: Нет. Мы сейчас получаем лицензию. Инсениратор уже отгрузили из Санкт-Петербурга. То есть к концу августа мы это запустим. Эдуард Коридоров: Рынок изучили? Владислав Скорынин: Да. Огромный спрос. Эдуард Коридоров: Сколько это будет стоить в среднем? Владислав Скорынин: Ну, я думаю, где-нибудь рублей 500-600. Эдуард Коридоров: То есть это довольно доступно для тех, кто владеет животными. Владислав Скорынин: Абсолютно. Эдуард Коридоров: Хорошо. Давайте послушаем звонок. Доброе утро. Слушатель: Здравствуйте. Вы знаете, мне очень хочется рассказать случай такой. Это был советский период еще. Мой муж являлся защитником, и является защитником Родины, который, в общем, пробыл под водой 18 лет. И когда я пришла к своей знакомой, у нее был антикварный магазин дома, в квартире. Ну, она знала, кто мой муж. В процессе беседы я спросила, а кто же ее муж. Она очень долго мялась. И потом появился на пороге ее муж. И она мне уже рассказала, что муж похоронных дел мастер. Я живу в Санкт-Петербурге. Вы понимаете, это такой город, который людям должен давать только мощный заряд культуры – и все. И я увидела, что у этого человека ничего нет. Просто на горе людей... Я увидела просто его в деле, и его бригаду. Потому что мы свою одноклассницу хоронили. Он нагло вытягивал деньги у пожилой женщины – у ее мамы. Нагло. Понимаете? Поэтому я хочу сказать, что у нас защитники Родины будут жить вот так вот, как живу я со своим мужем, а вот те, которые хоронят, вот они вот так – про кошечек, про собачек... И они музыку богатым будут туда класть, чтобы ему там 40 дней играла, и все прочее. Не должно так быть в государстве, чтобы сыны Отечества жили вот так, бесквартирные, а вот эти жили... Извините, они не господа, а грязь под ногами. Эдуард Коридоров: Ну что ж, человек достаточно эмоционально высказался. Владислав Скорынин: Я ее понимаю. Но она очень правильно сказала: это дело государства. То есть мы с вами платим налоги, и если наши налоги уходят не туда, куда надо, куда хотелось бы, - это наша с вами общая проблема и проблема государства. И опять встает вопрос о нормативных документах, то есть о правилах работы. Если есть четко прописанные правила, которые соблюдаются, такого быть не может. Эдуард Коридоров: Ну, как вам сказать... Я с вами не совсем согласен. Мне кажется, что тут, по крайней мере, наша радиослушательница затрагивала вопросы и нравственности, и отношения к своему делу, и к людям, живущим вокруг тебя. Владислав Скорынин: Все очень просто. Если нет порядка, то появляются недобросовестные люди – только и всего. То есть место пусто не бывает. Если нет порядка, то приходит беспорядок. Если бы, скажем, на кладбище был проведен кадастр, то есть были бы определены зоны и стоимость захоронений, начиная от социальной стоимости в 500 рублей и заканчивая VIP-местами стоимостью 100 тысяч, то и поборы бы на кладбище исчезли. Потому что на социальном захоронении просто нечего взять с людей, а тот, который заплатил «сотку» за два квадратных метра, он больше просто не даст. Эдуард Коридоров: В общем, да. Тема грустноватая. Владислав Скорынин: Ну что делать?.. Мимо никто не пройдет. Эдуард Коридоров: А вообще, есть какие-то механизмы на сегодняшний день, которые бы помогали избавиться в вашем деле от недобросовестных людей, от недобросовестных бизнесменов, от временщиков, как вы их назвали? Владислав Скорынин: Ну, недобросовестные люди, которые приходят, они проявляются сразу в бизнесе. То есть понятно же, какую цель ставит человек перед собой, или фирма. То есть немного поработав на рынке, все становится известно. У нас же рынок ограничен, и количество фирм ограничено, поэтому мы друг про друга знаем все. Эдуард Коридоров: И плохое? Владислав Скорынин: В том числе. Эдуард Коридоров: Секретов не будем раскрывать, говорить о том, кто плохой, а кто хороший, и почему? Владислав Скорынин: У нас же здесь не рекламная акция. Эдуард Коридоров: Ну да. Сегодня в Екатеринбургской студии Радио Свобода мы беседовали с Владиславом Скорыниным, директором Екатеринбургской фирмы «Массив». Последние материалы по теме:
|
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
