Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
21.12.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
[08-06-05]
Работа реабилитационного центра для больных алкоголизмом "Дом надежды на горе"Программу ведет Ольга Писпанен. Принимает участие корреспондент Радио Свобода Татьяна Вольтская. Гость студии - Светлана Мосеева, директор реабилитационного центра "Дом надежды на горе". Ольга Писпанен: Алкоголь называют главным убийцей россиян. С 60-х годов XX века его потребление, хотя и с небольшими колебаниями, неуклонно растет. Сегодня оно составляет 15 литров на душу населения. Между тем, существование бесплатного благотворительного реабилитационного центра для больных алкоголизмом "Дом надежды на горе" оказалось под угрозой, о чем устроители центра рассказали на пресс-конференции в Институте региональной прессы. Татьяна Вольтская: "Дом надежды на горе" находится в Ломоносовском районе. За 8 лет работы он помог 2 тысячам пациентов. Построил этот центр американский меценат Луис Бентл, он и финансирует его все эти годы. Но возраст его преклонный, и других меценатов нет. Это единственный в России бесплатный центр такого рода, говорит главный врач "Дома надежды на горе" Виктор Стяжкин, и, несмотря на это, он с трудом выживает. Виктор Стяжкин: Все остальные центры платные. И если есть бесплатные, то они имеют очень малое отношение к программе "анонимных алкоголиков". Периодически у нас возникают переговоры и с российскими меценатами, но все это идет скорее с неуспехом, возникают проблемы. Очень трудно договариваться с россиянами. В то время как американцы в течение 8 лет помогают, русские почему-то не помогают. Татьяна Вольтская: Долгие годы в России относились к алкоголизму как к чему-то постыдному, не желая признавать, что это болезнь. А раз так, то и помогать стыдно. Говорит член совета директоров "Дома надежды на горе", глава творческого объединения "Митьки" Дмитрий Шагин. Дмитрий Шагин: Ежегодно в стране умирают от отравления алкоголем в 2 раза больше, чем за всю войну в Афганистане, - это факт. У нас есть дом, никто ему не помогает. Спасибо Юрию Шевчуку - он ежегодно делает концерты и весь сбор перечисляет в "Дом надежды". "Митьки" организовали 12 лет назад группу имени Отца Мартина. Отец Мартин - это удивительный человек, священник католический, который дал многим нашим браткам трезвость. Я уже трезвый 12 лет. Группу Отца Мартина выгнали из помещения на улице Правды, дом 16, сейчас в Армию спасения ее приняли. Это, конечно, вопиющий факт, но никто об этом не говорит. И вообще никто в городе не помогает программе выздоровления, единственной в России реальной работающей программе. Татьяна Вольтская: Курс реабилитации - 28 дней. Затем начинается программа "12 шагов". Первый шаг - "Не пить хотя бы сегодня". 12-й - "Обретя здоровье самому, помочь другим". По официальным данным, каждое третье преступление в стране совершается в состоянии алкогольного опьянения. Тем не менее, в последние годы в России одна за другой ликвидируются программы по борьбе с алкоголизмом. А центр, который реально помогает людям избавиться от роковой зависимости, находится на грани исчезновения. Ольга Писпанен: У нас сегодня в студии директор реабилитационного центра "Дом надежды на горе" Светлана Мосеева. Светлана, сначала хотелось бы поподробнее узнать о работе этого центра реабилитационного. В чем действительно уникальность его программы излечения алкоголизма?
Светлана Мосеева: Центр действительно по-своему уникален. И уникальность его заключается в том, что он работает по так называемой "минессотской модели", которая предполагает тесное сотрудничество и даже ведение наших пациентов в первую очередь людьми, имеющими свой собственный опыт болезни и выздоровления, консультантами по химической зависимости и специалистами-психологами и психотерапевтами. Причем ведущее место в помощи занимают люди, которые имеют свой собственный опыт. Ольга Писпанен: То есть это бывшие алкоголики, выздоровевшие путем именно этой программы? Светлана Мосеева: Это одно из самых больших заблуждений. Бывших не бывает, если алкоголизм есть, то он есть всю жизнь. Он не излечивается, с ним просто можно трезво, полноценно жить. И это вот одно из самых больших заблуждений, которое нередко провоцирует срывы. Если человеку удается воздерживаться, не пить длительное время, больше 10 лет, 5, 20 лет, то ему кажется, что он уже здоров и может позволить себе выпить, как обычный человек, контролируемый пьющий. И за этим следует жестокий срыв, нередко уносящий жизнь, поскольку в таком случае все годы неупотребления сходят на нет, и человек оказывается в жестоком срыве, как если бы он не пил 20 лет. Это не теория, это очень жестокий жизненный опыт. Ольга Писпанен: А почему же тогда постоянно кричат, что "наш центр излечивает от алкоголизма", "вот это чудодейственное средство излечивает от алкоголизма"? Светлана Мосеева: Понятно, ведь это же очень выгодно, чтобы люди приходили, платили деньги. На самом деле, да, помощь медицинская есть, снять состояние интоксикации алкогольной, снять неприятные, тяжелые иногда состояния, которые происходит с алкоголиком, можно. И понятно, что это выгодно - чтобы приходили еще. Я за время работы в центре, скажем так, неисчислимое видела количество людей, которые прошли кодирование, химзащиту, платили немалые деньги - и приходили к нам. Сказать, что мы - последняя надежда, это даже мало сказать, это не то. Такая безысходность, такое отчаяние, что "мне уже ничто не поможет". И важно именно то, что есть люди, которые просто так, безвозмездно, ничего не требуя взамен, готовы делиться с тобой своим опытом, как им удалось. Ольга Писпанен: То есть это просто беседы по душам. Светлана Мосеева: Фактически да. Мы не используем никаких медикаментозных средств. Ольга Писпанен: А психологи работают с людьми? Светлана Мосеева: У нас очень маленький штат психологов. Я бы сказала, что работа психологов - в помощь работе консультантов, поскольку это основное, на что мы упираемся. Знакомство с программой "12 шагов", помощь людям в том, чтобы преодолеть отрицание своей болезни, поскольку для алкоголика это как раз свойственно. Ольга Писпанен: То есть вы сначала учите человека, пришедшего к вам за помощью, признавать, что он болен. Светлана Мосеева: Да, и без этого никакая помощь невозможна. Ольга Писпанен: А если он понимает, что болен, но не хочет лечиться? Светлана Мосеева: Тогда мы бессильны, если он не хочет. Ольга Писпанен: Очень часто они "купаются" в этом самосознании отверженного, несчастного, никем не понятого человека. Светлана Мосеева: Наша задача - помочь ему осознать, что он делает, а за ним - выбор, что он дальше с этим будет поступать, со своей жизнью, будет ли он продолжать пить. И надо помочь человеку увидеть последствия этого, если он начнет воздерживаться и менять качественно свою жизнь, приобретая те навыки, которые предлагает программа. Ольга Писпанен: У нас есть звонок от слушателя. Здравствуйте. Слушатель: Здравствуйте. Александр Добрый. Сейчас по телевидению много рекламы средств якобы для лечения алкоголизма, которые можно подмешивать в еду алкоголика, даже без его ведома. Как вы относитесь к такому "лечению" и так ли они безвредны, как об этом говорят? Светлана Мосеева: Конечно, мы относимся к этому отрицательно. В первую очередь, потому что каждый человек имеет право сам определять и решать в своей жизни, что ему делать, пить или не пить. Ольга Писпанен: А силком, в принципе, можно вылечить? Светлана Мосеева: Это то, что называется насильственное воздержание. Насильно вылечить - я еще такого не видела. Рано или поздно это заканчивается жестоким срывом. Ольга Писпанен: Сколько больных уже прошло через вас? Светлана Мосеева: На данный момент курс у нас завершило около 2 тысяч человек. Это сами пациенты. Еще у нас работает амбулаторная программа для родственников. Мы исходим из того, что алкоголизм - это заболевание семейное. Ольга Писпанен: То есть вся семья помещается в "Дом надежды на горе" и проходит весь курс. Светлана Мосеева: Вот те родственники, которые подмешивают лекарства в еду, они же это делают от собственного бессилия, потому что просто не знают, что могут еще сделать. Уже все церкви, все больницы, все бабки, все экстрасенсы - все это прошли измученные горем люди, которые не знают, что они могут делать. Люди очень часто не осознают, что им нужна помощь, поскольку если они признаются себе в том, что они не знают уже, где эту помощь искать, это уже будет крах жизненный. Мы приглашаем родственников наших пациентов на семейную программу, которая у нас проводится каждую субботу в 11 часов, для того чтобы они узнали, что происходит в их семьях, что такое алкоголизм, каким образом каждый из членов семьи участвует, например, в том, что алкоголик пьет. Ольга Писпанен: Иногда есть такое русское женское самопожертвование: я буду пить с ним, чтобы ему меньше досталось. Вы часто с этим сталкиваетесь? Светлана Мосеева: Встречаемся и с таким. И нередко это является причиной женского алкоголизма. То есть, начав спасать мужа-алкоголика от бутылки, женщина очень быстро спивается. Ольга Писпанен: Есть такая расхожая фраза: женский алкоголизм неизлечим. Как будто бы мужской излечивается, хотя вы противоположную точку зрения высказали. Светлана Мосеева: Ни тот, ни другой алкоголизм не излечивается, принципиальной разницы нет. Тяжесть женского алкоголизма заключается в том, что женщине гораздо сложнее признаться в том, что у нее есть проблема. То есть притом, что и мужчинам это трудно признать и принять, для женщины это во много крат тяжелее. Это стыдно, это во много раз стыднее, потому что употребление алкоголя не соответствует той женской роли, которую женщина изначально в себе несет. И посему часто очень алкоголизм женский протекает интенсивнее и злокачественнее. Ольга Писпанен: То есть и привыкание быстрее происходит. Светлана Мосеева: Однозначно. Если мужчине нужно иногда несколько десятков лет, чтобы дойти до такого состояния разрушения, для женщины бывает достаточно года-двух. Ольга Писпанен: У нас есть звонки, давайте послушаем их. Говорите, пожалуйста. Слушатель: Вас из Башкирии беспокоит постоянный слушатель. Хотел бы поделиться с вами. Причина нынешнего алкоголизма - экономическая, мне кажется. Позорная зарплата у рабочих, у нас на периферии 4-5 тысяч средняя рабочая для рабочих. Ее хватает только на прожиточный минимум. Остаются копейки. А что с ними делать? Копить на что-то бесполезно, вот эти копейки и пропивают. Будут деньги, будет цель, будет не до выпивки. Такое мое мнение. Ольга Писпанен: Спасибо, за ваше мнение. К сожалению, это болезнь не только России. Во всех странах болеют алкоголизмом. Светлана Мосеева: И независимо оттого, есть деньги, нет денег, какой социальный статус, какая национальность. Это не имеет никакого значения. Ольга Писпанен: Все-таки у вас в основном какая социальная прослойка? Светлана Мосеева: Кого только у нас нет. Ольга Писпанен: И богатые тоже плачут? Светлана Мосеева: Абсолютно, и еще как! Ольга Писпанен: Они обращаются к вам, или все-таки они предпочитают лететь в Цюрих? Светлана Мосеева: Наверное, очень богатые все-таки летят в Цюрих. У самых богатых у них свои способы решения проблем. К нам приходят состоятельные люди, имеющие свой бизнес, осознав, что алкоголизм - это злоупотребление, которое есть в их жизни, и начинает мешать их работе. К нам приходят люди, которые потеряли свой бизнес. Сколько угодно. Мы имеем среди своих пациентов и людей науки, и служащих, интеллигенции очень много, простые рабочие. Ольга Писпанен: А в процентном содержании? Творческих людей, наверное, большинство? Светлана Мосеева: Так трудно сказать, что большинство тех или других. Я бы сказала так - в равной степени все. Вопрос ведь в доходе. Мы говорим о том, кто приходит, кто осознал. Осознание зависит не всегда оттого, кем ты работаешь. Болеют все категории. Ольга Писпанен: У нас очень много звонков. Давайте дадим высказаться нашим слушателям. Говорите, пожалуйста. Слушатель: Николай Николаевич, город Ленинград. Не кажется ли вам, что если, допустим, отдать производство алкогольных напитков в государственный контроль, здесь можно будет как-то бороться с этим явлением. Ольга Писпанен: Это уже было. Слушатель: Но такого явления, как сейчас, не было. Светлана Мосеева: Вы просто не знали об этом. Мы все это уже проходили. Были разные способы решения. Ольга Писпанен: Как узнают о вашем центре? Светлана Мосеева: Сарафанное радио очень работает. Иногда бывают о нас сообщения в прессе, по телевидению, а в основном это передается из уст в уста. Кроме того, к нам попадают через наркологическую больницу. Мы поддерживаем тесные контакты с городской наркологической больницей, с диспансерами, с наркологами. О нас знают в медицинских кругах, к нам направляют. Ольга Писпанен: Давайте еще один звоночек послушаем. Говорите, пожалуйста. Слушатель: Дмитрий из Санкт-Петербурга: Есть наркотики, которые считаются запрещенными к употреблению, к продаже. Алкоголь ведь тоже относится к наркотикам. Это больше к законодателям, но как ваш взгляд на эту проблему, может быть его тоже стоит запретить? Ольга Писпанен: Об этом давно уже говорили. Светлана Мосеева: Сухой закон проходили. История говорит о результатах сухого закона. Все равно человек найдет способ, как этот запрет нарушить. Ольга Писпанен: Просто травиться будут больше, на самом деле, некачественным алкоголем. Светлана Мосеева: Абсолютно верно. Ольга Писпанен: Проблема в том, что у вас сейчас недостаточно денег на жизнь, или недостаточно денег на тот генеральный план, который вам вменили? Светлана Мосеева: Фактически и на то и на то. На данный момент у нас сложности с бюджетом. Реально тот бюджет, который с начала года утвержден, была договоренность, что часть бюджета будет обеспечиваться российскими спонсорами. Эта часть договора не соблюдается. Мы в очень тяжелом положении. Бюджет, который обеспечивается американской стороной, беспрекословно выполняется. За счет этого выживаем. Ольга Писпанен: А сколько примерно денег тратится на программу для одного больного, на прохождение этой программы реабилитации? Светлана Мосеева: Стоимость прохождения курса одного пациента - это где-то около 500 долларов. Ольга Писпанен: Это сколько по времени? Светлана Мосеева: 28 дней круглосуточного пребывания. Ольга Писпанен: С ним работают и врачи, и психологи? Светлана Мосеева: Целый день он занят на занятиях. Он не остается один, не брошен, обеспечивается полноценным питанием. Живет в комфортных условиях. Этот курс где-то около 500 долларов. Ольга Писпанен: А почему русская сторона не выполняет своих обязательств? Они оправдываются? Что-то обещают? Светлана Мосеева: Почему не выполняют? Не знаю. Обещать обещают, но, как вы понимаете, обещанного три года ждут. Ольга Писпанен: Давайте послушаем еще звоночек. Говорите, пожалуйста. Слушатель: Юрий из Санкт-Петербурга. У меня по бабушке все три ребенка стали алкоголиками. Все люди с высшим образованием, интересные люди, но все одинаково кончили. Я сделал вывод, что эта проблема немножко связана с наследственным фактором, что это связано с неудовлетворенностью людей с большими амбициями. У меня мама была женой офицера. Много ездила по гарнизонам. Может быть, и это ее подкосило. Такая психологическая травма. Ольга Писпанен: Оборвался звонок. Светлана Мосеева: Я не знаю, какой вопрос прозвучал бы, но о чем сейчас слушатель говорил, действительно, наследственность играет огромную роль. Она реализуется в том случае, если человек оказывается в неблагоприятных социальных условиях. Стресс, травмы тоже имеют огромное значение. При совмещении этих двух параметров - наследственность и социальная среда - все это приводит к болезни. Это болезнь психосоциодуховная. Вот эти как раз три глубинных уровня они не рассматриваются чаще всего. Мы помогаем людям обратиться к этим уровням болезни, там, где можно получить помощь, там где можно изменить отношение к тому, что с тобой происходит. Ольга Писпанен: У вас после прохождения курса реабилитации можно остаться или все-таки нужно уходить? Светлана Мосеева: Нет, курс заканчивается, человек уходит. Ольга Писпанен: У вас нет некоего поселения для тех, кто в принципе боится? Можно ведь бояться возвращаться к старым соблазнам? Светлана Мосеева: Страхи есть, они реальны, они обоснованы. Для части наших пациентов было бы замечательно, если бы была возможность продолжить реабилитационный курс. "Дом на полдороге" - есть такая форма реабилитации, которая помогает социализироваться. Но мы не имеем такой возможности, хотя в перспективах, в планах у нас это заложено. Но сейчас вопрос стоит о выживании того, что есть. Тем не менее, люди возвращаются в сообщество анонимных алкоголиков. Мы направляем в сообщество, которое реально помогает. Ольга Писпанен: После прохождения курса, они передаются на поруки этому сообществу? Светлана Мосеева: Они не передаются, они имеют возможность туда прийти, если им что-то для себя нужно. Мы помогаем им увидеть, что есть этот выход, а дальше уже выбор за ними. Ольга Писпанен: У нас есть звонки, говорите, пожалуйста. Слушатель: Вас беспокоит Екатеринбург. Скажите, Светлана, в вашем центре только москвичи могут лечиться, или людей из других регионов вы тоже принимаете? Светлана Мосеева: Мы принимаем со всей России, пожалуйста. На данный момент у нас 81 город России побывал. И даже были люди из дальнего зарубежья. Для того чтобы приехать в центр из другого города необходимо позвонить по нашему телефону 749-38-75 (код Санкт-Петербурга), поговорить с нашим консультантом, записаться на очередь. Вам скажут, что необходимо сделать. Ольга Писпанен: Сейчас общество столкнулось с еще одной достаточно страшной проблемой - это детский алкоголизм, подростковый. Вы помогаете подросткам? К вам приводят их, либо они сами приходят? Светлана Мосеева: Самый ранний возраст, который к нам приходит, это 18 лет. Причем совсем недавно это был нонсенс. Года три назад к нам не приходили молодые люди в таком возрасте с проблемой алкоголизма. Это уже веяние последнего времени. Как правило, это пивной алкоголизм. Не приходят не потому, что их нет, а потому что в таком молодом возрасте осознание наличия проблемы нет. На самом деле есть мама и папа, которые замечательно решают эту проблему - таскают по врачам, по психологам, куда угодно. Проблемы у мамы с папой возникают. Поэтому и не приходят так рано. Как правило, обращение за помощью случается тогда, когда родственники опускают руки и говорят - все, больше не могу, живи как хочешь. Тогда возможен шанс прийти, обратиться за помощью, начинается понимание, что начинаются сложности, проблема с законом, с финансами, с работой, с учебой. Это то, что как не парадоксально, помогает человеку увидеть. Ольга Писпанен: А женщины? Светлана Мосеева: Тоже самое. Ольга Писпанен: У вас они как-то разделяются? Светлана Мосеева: Нет. У нас в центре проходят курс и женщины и мужчины. Курс совместный, но проживание раздельное, в разных корпусах. Кстати говоря, для восстановления справедливости у нас год функционирует мужской спальный корпус, который построен с помощью российского мецената. Ольга Писпанен: Он сам пришел, или вы просили? Светлана Мосеева: Мы просили. На наши просьбы о помощи откликнулись. Благодаря этому, мы смогли увеличить количество поступающих пациентов к нам, предоставить более комфортные услуги. Ольга Писпанен: А сколько примерно одновременно у вас находится пациентов? Светлана Мосеева: Максимум 25 человек. Это где-то 15-16 мужских мест и 9-10 женских. Ольга Писпанен: Женщин все-таки поменьше? Светлана Мосеева: Женщин меньше. Ольга Писпанен: Или они не осознают, что они больны? Светлана Мосеева: Пока это так. У нас были периоды, когда мы были перегружены. Женская очередь была, но она, как правило, покороче мужской. Мужская очередь у нас от 3 месяцев, бывает до полугода. Ольга Писпанен: Стоят в очереди? Светлана Мосеева: Да, реально стоят в очереди и ждут. Ольга Писпанен: А это время пьют? Светлана Мосеева: Я пользуюсь моментом, может быть, на чьи-то вопросы отвечу. Если у кого-то есть подозрение, что проблемы, не знают, что делать, как попасть, какую помощь получить, каждую неделю по пятницам в 11 часов в центре у нас проходит собеседование для поступлений. Можно приехать самому, приехать с родственниками, приехать родственникам, даже если ваш близкий отказывается прийти, и узнать, что делать. Мы даем подробную консультацию, как поступить в том или ином случае. Мы рассказываем о центре, о программе. Если наши интересы совпадают, если потенциальный пациент готов, он сдает банальный набор анализов, которые необходимы при поступлении в любой санаторий, дом отдыха и так далее, и назначается срок поступления. Ольга Писпанен: Все это бесплатно? Светлана Мосеева: Все это бесплатно. Ольга Писпанен: Давайте еще послушаем звоночек. Говорите, пожалуйста. Слушатель: Как вы относитесь к клубу "Оптималис". Они довольно успешно проводят свои опыты. У нас в Красногорске есть такое общество. Мне приходилось много читать по этому вопросу, животрепещущая тема. Говорят так, что северные народы, благодаря рациону и так далее, очень быстро человек становится алкоголиком. А что касается южан, у них предрасположенность гораздо меньше. В принципе этот механизм каким-то образом отслеживается? Неужели нет совсем никаких путей лечения этого недуга? Светлана Мосеева: Если говорить относительно клуба "Оптималист", мы не являемся какими-то единственными и претендуем на то, что мы можем помочь, а все остальные мы отвергаем. Нет, ради бога. Если что-то кому-то помогает оставаться трезвым и жить полноценной жизнью, это всегда приветствуется. Это выбор каждого человека, пробуйте, смотрите. Приглашаем к себе, приходите, посмотрите, что у нас, пробуйте тот путь, который предлагаем мы. Это свобода выборы. Мы не отвергаем ничего, ни с кем мы не боремся и не сражаемся. Ольга Писпанен: Насколько тяжелы эти шаги по ощущениям? Светлана Мосеева: Как всегда труден во всем и всегда первый шаг. Так вот по программе "12 шагов" первый шаг самый трудный - это признать то, что я бессилен перед алкоголем, признать, что собственная жизнь стала неуправляемой, вышла из-под контроля. Это самое тяжелое, поскольку для алкоголика свойственно убеждать себя в том, что он может в любой момент остановиться, стоит только захотеть. А окружающие спрашивают: "А когда захочешь?" "Нет, проблем, как только захочу". Признаться в себе в том, что проблема есть - это значит встретиться с бессилием, а бессилие - это одно из самых тяжело переживаемых человеком чувство. Ольга Писпанен: А если он срывается во время прохождения этой программы? Он уходит из центра или остается и начинает все снова? Светлана Мосеева: Срыв алкогольный? Ольга Писпанен: У вас есть 12 шагов. Он как-то по ним идет и в какой-то момент понимает, что больше не может и... понеслась. Светлана Мосеева: Если говорить о центре, то алкоголь у нас люди не употребляют. Мы говорим о том, что употребление - и вы свободны. Если вы остаетесь, то вы остаетесь здесь трезвыми. Мы помогаем человеку оставаться трезвым, чтобы с ним не происходило в его душе. Мы учим быть с тем, что есть трезвым. Этому способствуют те шаги, с которыми знакомим. Они как раз и помогают тому, чтобы не сорваться алкоголем. То, что с человеком происходит за пределами дома, это его выбор. Инструмент у него есть, получен. Пользуется он им или нет, это его право. Ольга Писпанен: Большое спасибо. Последние материалы по теме:
|
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
