Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
21.12.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
[06-06-05]
Проблемы екатеринбургского Центра охраны материнства и младенчестваПрограмму ведет Олег Вахрушев. В программе принимает участие профессор Валерий Токарь, ведущий научный сотрудник Научно-исследовательского института охраны материнства и младенчества. Олег Вахрушев: Сегодня рядом со мной в студии Радио Свобода профессор Валерий Токарь, ведущий научный сотрудник Научно-исследовательского института охраны материнства и младенчества. Здравствуйте, Валерий Иванович. Валерий Токарь: Доброе утро. Олег Вахрушев: И сегодня мы обсуждаем проблему (скорее всего, это именно так), я напомню, что власти Екатеринбурга и Свердловской области приняли решение, не окончательное еще, но, тем не менее, приняли решение о перемещении Центра охраны материнства и младенчества из центра города на его окраину. Для того чтобы более подробно познакомиться с ситуацией, я предлагаю послушать репортаж екатеринбургского корреспондента Радио Свобода Ирины Мурашовой. Уральский научно-исследовательский институт охраны материнства и младенчества, расположенный в Екатеринбурге, возможно, переедет в новое и современное здание. Такое решение приняли власти города и области. Землю выделили на окраине города. Но многие помнят о том, как несколько лет назад в похожей ситуации была просто расформирована станция «скорой помощи». Сотрудники Центра, возможно, будут проводить митинги. Мамы Екатеринбурга собирают подписи в поддержку Центра. Ну а власти, в свою очередь, рекламируют новый проект. Рассказывает Ирина Мурашова. Ирина Мурашова: Екатеринбургский институт охраны младенчества и материнства – старейшее и единственное подобное учреждение на пространстве от Волги до Дальнего Востока – ему уже 128 лет. Он находится в самом центре Екатеринбурга. Участок в бессрочное пользование 21 год назад выделил Свердловский Горисполком. Сейчас на трех гектарах земли располагается родильный дом, отделения новорожденных, патологии, интенсивной терапии, лабораторный блок, детская клиника, библиотека, аптека, прачечная и так далее. О достижениях своего института рассказывает заместитель директора по науке Надежда Башмакова. Надежда Башмакова: Это единственное в стране учреждение, которое имеет полный замкнутый цикл: от планирования беременности – кому не дано Богом, тому дается методом экстракорпорального оплодотворения, и до самой реабилитации, до школьной скамьи. Ирина Мурашова: Как и у многих федеральных объектов социальной сферы, денег на ремонт у института никогда не хватало – а некоторым зданиям уже более 70 лет. Но около двух лет назад оказалось, что это не главная проблема. Правительство Свердловской области решило переместить институт на окраину, а на этом месте построить гостиницу и развлекательный комплекс. В этом нет ничего хорошего только на первый взгляд, утверждает глава Комитета по социальной политике Областной Думы Александр Бухгамер. Александр Бухгамер: Сегодня можно старое задание латать, латать и латать, но если есть возможность построить новое здание для матерей и для новорожденных детей – это будет подарком. И надо этот шанс использовать. Потому что только в такое помещение можно загонять современные технологии. Ирина Мурашова: С юридической точки зрения, институт может латать свои здания сколько угодно. Согласно Земельному кодексу России, право бессрочного пользования земельным участком прекращается при отказе самого землепользователя. Принудительно участок можно изъять только по решению суда и если, например, землю используют не по назначению или причиняют ей ущерб. Губернатор Свердловской области Эдуард Россель это знает, и предпочитает не принуждение, а рекламу всех преимуществ переезда института. В микрорайоне Широкая речка, куда планируют перевести учреждение, уже работают Госпиталь МВД и Онкологический центр. По словам главы региона, там есть и тепло, и свет, и вода, и транспорт. «Что еще нужно?!» – удивляется губернатор. Эдуард Россель: Мы имеем возможность сделать новый институт и имеем возможность работать в старом здании, ремонтировать его. Я вас успокоил? Нет? Нет. А что еще надо сделать, чтобы успокоить? Ирина Мурашова: Медики говорят, что для того, чтобы их успокоить, им надо увидеть новый корпус. Мамам Екатеринбурга этого мало. Посетительницы специализированного сайта «екамама» стихийно начали собирать подписи в защиту ОММ. Мама пятилетней Юли Ирина считает, что решение о переносе института из центра на окраину могли принять только мужчины. Причем мужчины, не заботящиеся о своих женщинах. Ирина: Не каждый человек имеет личный транспорт. Добраться женщине беременной на автобусе вообще к черту на куличики – это большая-большая проблема. И вот очень мне интересно, кто из тех, кто хочет принять это постановление, кто вообще отвозил когда-нибудь за город свою беременную жену, у которой внезапно начались роды, и ей нужна будет помощь. Хотелось бы, чтобы они прошли через это, а потом бы принимали такой указ: переносить больницу или не переносить. Ирина Мурашова: «Сюда никто в масках приходить не будет, и до тех пор, пока не построят новые корпуса, вы будете продолжать работать по-прежнему», - уверяют медиков власти. Но врачи к обещаниям, что институт хорошо заживет на новом месте, относятся скептически. По их мнению, слова о постройке через два-три года нового здания (стоимостью более 1,5 миллиарда рублей) окончатся ничем - НИИ просто расформируют, а его отделения припишут к разным больницам. Такие примеры в Екатеринбурге уже были. «Мы можем хорошо делать нашу работу и в старом здании», - уверена директор института Галина Черданцева. Сейчас за год в стационаре института бывает 8 тысяч женщин, проходит 17 тысяч консультаций. «Легких» пациентов здесь нет. Галина Черданцева: Переедем, если будет построен для нас такой же комплекс, какой мы имеем здесь, и передан в Федерацию. Если такого гаранта не будет, значит, мы останемся на месте. Ирина Мурашова: Несмотря на все успокаивающие заверения властей, медики сейчас надеются только на помощь свыше, причем в буквальном смысле слова. 1 июня, в День защиты детей, на территории Центра был отслужен молебен о здравии всех находящихся там и о ниспослании Духа Святого на все добрые дела. Во время крестного хода стены научного и учебного учреждения окропили святой водой. Олег Вахрушев: Передо мной несколько десятков писем, обращений к губернатору, к властям Свердловской области от пациентов, от женщин, которые и сейчас находятся в Институте охраны материнства и младенчества, и наверняка вы когда-то были в этом институте. «Ваше решение жестоко и несправедливо по отношению к потенциальным матерям и будущему поколению Свердловской области. В этом институте на протяжении 128 лет многие женщины приобретали последнюю надежду и испытали счастье материнства. Сюда приезжают женщины со всего Уральского региона со сложными патологиями беременности, бесплодием и гинекологическими заболеваниями. Городские и районные больницы таким женщинам помочь не в состоянии, так как в них отсутствует технологическая и кадровая база, которая есть только в НИИ охраны материнства и младенчества. Вы, как губернатор Свердловской области, внедрили программу «Мать и дитя» с целью увеличения рождения здоровых детей, и вот на подъеме рождаемости - принимаете решение о закрытии Центра, тем самым противоречите сами себе». 23 подписи под этим письмом. Валерий Иванович, как вообще произошло то, что сотрудники института узнали о том, что... по идее-то, уже переезжать пора, а вы вот и не знали об этом? Почему так произошло? Валерий Токарь: Вот это самое удивительное. Потому что мы, я имею в виду весь коллектив института, фактически узнали о том, что принято решение о переносе института не далее как в святой, в общем-то, для нас, медиков, день – это День защиты детей. Точнее, за три-четыре дня до этого по местному радио и телевидению на пресс-конференции губернатора была озвучена самим губернатором вот эта ситуация о том, что «вопрос с институтом ОММ решен – мы его переносим на Широкую речку, в район, где находится, действительно, Онкологический центр, Госпиталь инвалидов войн и Госпиталь внутренних войск». Для нас это было абсолютным откровением. Потому что территория института – это целый комплекс зданий, с одной стороны, а с другой стороны, решен практически полностью вопрос о достройке нового акушерского корпуса, который был в связи с нашими сложными временами заморожен. Сейчас же получено добро от Минздрава России на достройку этого здания. И вот в этот момент, когда институт оправился, наконец, от предыдущих годов смутного времени, когда действительно переживал трудные времена, сейчас он на подъеме, в полной уверенности, что работать, работать и работать на пользу матерей и детей, и вот мы сталкиваемся с такой неожиданной проблемой, при которой, можно образно сказать, без меня меня женили. Олег Вахрушев: Валерий Иванович, в принципе, губернатор Россель же, по крайней мере, здраво говорит, что новое здание у вас будет. Это же хорошо. Ну, то, что далеко – это ладно, Бог с ним, наверное, справитесь с этим. Но чем вас это не устраивает? Валерий Токарь: Я считаю, что вот то, что мы услышали на встрече с губернатором, нас не устраивает по следующим причинам. Во-первых, зачем нам переезжать, если мы находимся в традиционно так называемом медицинском городке, где, кроме нас, находятся еще несколько научно-исследовательских институтов, главное здание мединститута, здание госпиталя, здание нашего знаменитого, старинного Верхисетского госпиталя? И зачем нам уезжать, когда в основном мы работаем с пациентами из области? Причем с хрупким, так сказать, населением – беременными женщинами и больными детьми. Если мы уедем туда, то это не просто переезд, смена места, я считаю, что для института это серьезнейшая трагедия. Почему? Потому что, во-первых, это распад коллектива. Любой переезд – это всегда будет распад коллектива. Затем, нарушится преемственность хорошо налаженного процесса лечения, профилактики наших пациентов. Наконец, мне хорошо известно, какая ситуация с местом на Широкой Речке, где находятся сейчас эти медицинские учреждения. Там фактически ходит единственный внутригородской автобус, и больше, кроме такси, там никакого транспорта нет. И большие проблемы (неоднократно мне приходилось с этим сталкиваться), когда люди, приезжая на наш железнодорожный вокзал или на автовокзалы, с большим трудом добираются до медицинских учреждений. Но это все-таки соматические или хирургические взрослые люди. А здесь речь идет о женщинах. Тем более, я напоминаю, что Институт ОММ – это Центр, который принимает женщин с высоким риском патологии, с серьезной опасностью, когда промедление смерти бывает подобно. Поэтому я считаю, что проблема, в известной степени, надуманная. Олег Вахрушев: Валерий Иванович, итак, все-таки что значит на сегодня Центр охраны материнства и младенчества? Что случится, что потеряет город, область, Уральский федеральный округ, какие-то еще территории России, если произойдет то, о чем мы с вами говорим? Валерий Токарь: Я считаю, что на сегодняшний день Институт охраны материнства и младенчества исполняет роль перинотального центра. Несмотря на то, что это федеральное учреждение - мы подчинены Минздраву России, но с точки зрения своей повседневной работы, институт исполняет роль областного перинотального центра. То есть идет наблюдение, профилактика, лечение женщин высокого риска, беременных женщин в период беременности, до беременности и наблюдение за детьми прежде всего в первые месяцы после родов, ну и в последующие годы – у нас есть детская клиника. Рост рождаемости и снижение основных показателей, которые наблюдаются у нас в области – это снижение материнской смертности, снижение младенческой смертности и так далее, - в этом достаточно большая лепта института. Почему? Потому что это не просто роддом, а это научно-исследовательское учреждение, которое чутко реагирует на любые изменения. То есть если меняются показатели, то они проводят анализ и реагируют на это, то есть разрабатываются новые медицинские технологии, направленные либо на снижение каких-то патологических показателей, либо на укрепление положительных показателей. Это не может делать ни один обычный роддом, потому что у него есть повседневная, рутинная работа, и особенно в нынешних условиях финансирования и так далее они не могут этим заниматься. Мы же как бы выполняем... И еще один очень важный момент. Мы берем на себя самое тяжелое, то есть то, что мы называем группой высокого риска. Это связано, во-первых, с тем, что высококвалифицированный состав, оснащение современными медицинскими технологиями и клиник, и лабораторий, и исследовательских групп. Мы ведь раньше работали в основном... Вернее, я даже так скажу, мы и раньше работали не только на город и на область, мы работали всегда на соседние области. Почему? Потому что на сегодняшний день кроме нашего института практически в России осталось три института подобного профиля: два из них в Москве и один в Иваново. То есть вы представляете себе, три института находятся на сравнительно небольшом пяточке центра России, а скажем, от Волги или от Москвы, скажем так, до Владивостока фактически вся работа методическая, чтение лекций, обучение современным технологиям врачей, научных сотрудников – это все ложится на нас, на наших научных сотрудников, на наших врачей. И сейчас, когда, наконец, происходит определенный перелом, и у нас действительно женщины начинают рожать больше, и происходит изменение вот этого печального соотношения: смертность больше, чем рождаемость, - происходит перелом. И в это время затевать вот эти разговоры – абсурд. Олег Вахрушев: Я попрошу вас рассказать немного еще о тех специалистах, которые работают в Центре. Я понимаю, что они все высочайшей квалификации, и тем не менее. Кто работает в вашем Центре? Валерий Токарь: В институте, естественно, раз это перинотальный Центр, значит, прежде всего там работают акушеры. Достаточно сказать, что на сегодняшний день в институте семь докторов наук, 52 кандидата медицинских наук, большинство врачей, заведующих отделениями, ординаторов – это врачи высшей и первой категории. Уже этот факт говорит о том, что в этом учреждении работают высококвалифицированные сотрудники. Во-вторых, у нас есть огромнейший опыт, например, по выхаживанию недоношенных детей. У нас прекрасная реанимационная служба. То есть известно, что сейчас рождаются очень маленькие, недоношенные дети, и они нуждаются в особых методиках выхаживания. Вот у нас это поставлено уже многие годы на серьезный поток. То есть практически в институте в последние годы нет младенческой смертности – это очень важно. Олег Вахрушев: Что находится на тех самых трех гектарах земли в центре Екатеринбурга, из-за которых, собственно говоря, и пошел этот весь сыр-бор? Валерий Токарь: Для институтов подобного профиля редко бывает так, что они расположены в единственном здании. Как правило, идет разделение на несколько зданий по профилю. Поэтому у нас на этой территории находится основной корпус, где расположены акушерские и гинекологические койки и целый ряд научно-исследовательских лабораторий. У нас имеется большой корпус детской клиники. У нас есть патолого-анатомический корпус тоже с рядом лабораторий. И ряд вспомогательных помещений – механическая прачечная, прекрасный гараж и так далее. То есть речь идет о комплексе зданий. Причем это было все продумано еще в те времена, когда строился вот этот первый корпус. И, кстати, вот сейчас, когда я слышу о том, что он устарел и так далее, мне странно это слышать, потому что здание построено в 1935 году, в 1936 году оно уже было сдано, и это железобетонный комплекс, построенный прекрасно. И кто сказал, что 70 лет для здания – это уже возраст?! Я не знаю, может быть, если он строится из бумаги, то это действительно так. Но наше здание никак нельзя считать... Я думаю, что если доведется все-таки его сносить, то строителям придется очень долго долбить эти стены. И я опираюсь на собственный опыт. Когда я организовывал радиологическую лабораторию, нам пришлось в силу особенностей радиологической гигиены изменять помещение, и мы пробивали стену. Так вот, нам потребовалась неделя, чтобы рабочие с отбивными молотками пробили эту 1,5-метровую несущую, видимо, стену, для того чтобы сделать там проход. Поэтому говорить о том, что легче это здание сломать, чем построить, это абсурд. Олег Вахрушев: Вы говорите о том, что сейчас возобновилось строительство еще одного корпуса. Валерий Токарь: Да. Олег Вахрушев: Поподробнее, пожалуйста, расскажите. Валерий Токарь: История этого вопроса такая. Еще в середине 80-х годов бывший директор, всеми нами уважаемый профессор Малышева добилась у руководства страны разрешения на постройку акушерского корпуса. Но это получилось как раз на стыке наших всех политических событий, поэтому был выстроен только фундамент и начато строительство одного или двух этажей. И на этом все прекратилось. А вот в последние годы стараниями руководства института они добились финансирования у Минздрава, и насколько мне сейчас известно, практически подписаны в высоких архитектурно-строительных инстанциях страны разрешения на продолжение постройки института. И, кстати, единственное, о чем мы знали относительно давно, по сравнению вот с этой проблемой, о которой мы сейчас с сами рассуждаем, это то, что площадка вот этого здания немножечко захватывает как бы чужую территорию с точки зрения земельной принадлежности федеральной и так далее. Потому что на этой территории была областная больница, и в свое время у нас была между больницей и нашим институтом договоренность, что мы занимаем небольшую территорию, буквально речь идет о каких-то нескольких сотках, допустим, но зато в обмен, скажем, наша столовая готовила для их больных еду и так далее. И вот это мы знали, что возникла тяжба между нашим институтом и той частной строительной компанией, которая собирается строить. Но чтобы нас собирались переводить в другое место, об этом мы слышим впервые. Олег Вахрушев: Насколько я понял, ваш институт – это бюджетная организация, и, следовательно, вы все услуги по родовспоможению, по наблюдениям за патологиями и беременностью у женщин проводите бесплатно? Валерий Токарь: Да, мы проводим бесплатно. То есть, я не могу сейчас сказать точно, но думаю, что это не более, может быть, 4-5 процентов от общего объема помощи, но оказываются платные услуги по так называемому добровольному страхованию. Олег Вахрушев: Но ведь, смотрите, вы доходы не приносите, занимаете шикарные земли в центре города. Власти хотят, чтобы эта земля приносила деньги. В принципе, и вы ведь тоже можете понять властные структуры, что логично, по крайней мере, они размышляют: земля должна приносить деньги. Валерий Токарь: Понимаете, вы задаете вопрос, может быть, в наше время разумный, но я вам скажу так: медицина никогда не приносила деньги, никогда. Это не та сфера, которая может приносить деньги. Хотя известны, конечно, случаи, скажем, и даже теперь у нас, что есть косметологические больницы или клиники частные, и они очень хорошо зарабатывают и так далее. Но когда мы говорим о здравоохранении для народа, то здесь ни о каких деньгах не может быть и речи. И потом, вообще, почему я считаю, что сегодняшняя проблема надуманная. Потом что я отлично помню, сколько у нас возникало проблем в тех или иных масштабах, и мы обращались к руководству города, области, страны в разные годы, я не имею в виду последний годы, то мы всегда натыкались прежде всего на то, что «нельзя, невозможно, нет денег» и так далее. На сегодняшний день нет этой проблемы. Институт прекрасно работает. И если чего и просит институт, то это... Скажем, когда я слушал губернатора, его заслуга за последние годы, скажем, в помощи здравоохранению действительно серьезная. И никто не отрицает, что в свое время, в 1995 году, он нашему институту очень серьезно и именно он помог. Никто этого не отрицает. Но не понятно, что если сейчас никто не обивает пороги и не просит, что, дескать, «в институте трагедия, нам не хватает помещений, нам не хватает технологий, нам не хватает людей, мы просим что-то предпринять», если бы это было так, и нам бы пошли навстречу и сказали: «мы вас можем перевести, мы вас можем построить, мы вам можем дать», но сейчас ведь совсем от другого идут. Сейчас идут от интереса. Но ведь возникает вопрос: разве у нас мало... Вот, пожалуйста, мэр нашего города совсем недавно заложил первый камень в так называемый «итальянский квартал». Но он где строится? Он строится на пустых землях. А зачем же здесь, когда все нормально и хорошо, и когда нужно помочь малыми деньгами – и будет отдача, мы занимаемся вот этой проблемой? Олег Вахрушев: Валерий Иванович, на встрече с вами губернатор Россель сказал, что «годика два-три вы еще, конечно, будете здесь работать, а вот через это время на Широкой речке, на окраине мы построим комплекс для вас новых зданий». Скажите, на ваш взгляд, это реально вообще за два-три года взять и как бы перенести просто... Валерий Токарь: Нет. Я не верю в это по следующим причинам. Первое. Он сказал, что строить это будет не государство, а это будет строить инвестор. И я не верю, что человек, который располагает деньгами, чтобы он, скажем, построил нам здания. Да еще, более того, губернатор упомянул, что существует некая запись нашего министра здравоохранения о том, что он не возражает. Вы представляете себе, значит, мы мало чего знаем, а уже министр за нас решает. Ну, правда, это его, наверное, право, раз он министр здравоохранения. Такая запись: «Я не возражаю против переноса института, если он будет построен в другом месте в соответствии с требованиями и сразу же передан в федеральную собственность». Я не знаю таких инвесторов, которые согласятся вложить 2 или 3 миллиарда рублей, а переносить нас просто вообще, лишь бы адекватно взять построить - и «идите отсюда», это вообще нонсенс. Так вот я и говорю, что я не верю в такой глобальный проект. Олег Вахрушев: Валерий Иванович, как вы предполагаете действовать сейчас, вы и ваши коллеги? Что вы собираетесь предпринять? Валерий Токарь: Во всяком случае, коллектив института будет бороться за то, чтобы институт оставили в тех и помещениях, и на той территории, которая сейчас есть. Почему? Потому что мы не видим проблемы для переноса. Потому что если бы мы осознавали это, что нам тесно в этих рамках, и все, что мы там наработали, все эти, так сказать, показатели, о которых мы сейчас с вами говорили, они будут еще лучше, но нам нужно вот то-то, то-то и то-то, я бы тогда понял. А сейчас я очень боюсь, что начнутся всякие тяжбы, это все будет отвлекать коллектив от нормальной работы, это будет нервотрепка. Не исключено, что люди даже, особенно пугливые, как говорится, и осторожные, они начнут подумывать об уходе, заранее подыскивать себе места. Более того, переезд института в новое здание – это, безусловно, будет связано с ломкой традиций коллектива, и коллектив будет распадаться. А если учесть, что сейчас вот этой свежей подпитки, то есть молодых медиков довольно трудно... ведь это же заново все надо учить, на это уйдут годы. Поэтому я считаю, что эта проблема на сегодняшний, по крайней мере, день откровенно надуманная, и она не идет от потребностей медицины города, медицины области, и не будет на пользу нашим пациентам. Олег Вахрушев: Спасибо, Валерий Иванович. Мужества вам и вашим коллегам! Я думаю, что если вы останетесь там, где вы есть сейчас, за это вам скажут большое спасибо многие тысячи женщин, которые к вам приходят каждый день. Последние материалы по теме:
|
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
