Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
21.12.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
[26-04-05]
Акции протестов экологов против политики секретности в отношении информации о ядерной угрозе в РоссииПрограмму ведет Светлана Толмачева. В программе принимают участие: координатор группы «Экозащита!» в Екатеринбурге Ольга Подосенова и доктор философских наук, председатель некоммерческого партнерства «Экологический комитет» Сергей Костарев Светлана Толмачева: Накануне в ряде крупных городов России прошли акции протестов экологов против политики секретности в отношении информации о ядерной угрозе. В Москве, Калининграде, Воронеже представители группы «Экозащита!» провели пикеты в знак несогласия с Министерством чрезвычайных ситуаций. В 14 региональных подразделений МЧС активисты этой общественной организации направили запросы с просьбой ознакомить их с планами эвакуации населения на случай радиационной аварии, а также с планами транспортировок радиоактивных материалов. В 6 из 14 городов «Экозащите!» ответили, что данная информация является секретной. Сегодня в день памяти жертв радиационных катастроф пикетировать региональное подразделение МЧС будут и экологи Екатеринбурга. Гость нашей студии – координатор программ группы «Экозащита!» в Екатеринбурге Ольга Подосенова. Доброе утро, Ольга! Ольга Подосенова: Здравствуйте. Светлана Толмачева: «Экозащита!» не скрывает, что запрос был направлен неслучайно накануне 19-й годовщины аварии на Чернобыльской АЭС, ваша цель вполне понятна: выяснить, насколько готовы сегодня власти и население к возможным авариям. Но насколько предсказуем был ответ от МЧС, или же все-таки он для вас был полной неожиданностью? Ольга Подосенова: Сказать, что полной неожиданностью, наверное, нет. Хотя мы не ожидали, что нам предоставят планы транспортировок, потому что, возможно, там может быть какая-то информация, которая действительно конфиденциальна. Но когда нам сказали, что планы эвакуации – это государственная тайна, вот это было для нас действительно удивлением, потому что для нас совершенно непонятно, как человек может не обладать информацией о том, как он себя должен вести в случае чрезвычайной ситуации. Просто вы же знаете, что начинает возникать паника, когда человек не осведомлен. Светлана Толмачева: Накануне мы связались с исполняющим обязанности начальника Главного управления по делам ГО и ЧС Свердловской области Альбертом Козловым и попросили его прокомментировать, какая все-таки информация является открытой, а какая секретной. Предлагаю послушать этот комментарий. Альберт Козлов: Информация о радиационном загрязнении и радиационной обстановке в Свердловской области является открытой для всех слоев населения. Для этого в Главном управлении по делам ГО и ЧС Свердловской области существует специальное подразделение – Отдел радиоэкологического мониторинга, который занимается вопросами контроля и организации системы мониторинга за естественными и искусственными радионуклеидами на территории Свердловской области. По результатам радиоэкологического обследования выпускается ежемесячно бюллетень, который называется «Мониторинг, оценка риска и прогнозирование чрезвычайной ситуации на территории Свердловской области», где отражаются все вопросы техногенного характера опасности, в том числе радиационного характера. Если где-то были радиационные инциденты, то обязательно мониторинг это отражает. Дальше, мы работаем с организациями, совместно с ними делаем картографическую базу радиационной загрязненности территории Свердловской области по естественным радионуклеидам. Информация также является открытой. У нас имеется подвижная радиоэкологическая лаборатория с целью проведения оценки и анализа состояния радиоэкологической загрязненности территории Свердловской области по заявкам, при землеотводах. У кого-то возникают какие-то сомнения – лаборатория выезжает, проводит исследования, замеры и выдает сертификат, который арбитражно признаваем, так как лаборатория аккредитована в системе САР. Опять-таки из этого никакой закрытой информации не делается, так как Урал – промышленная и радиационно напряженная территория Российской Федерации. Поэтому здесь все должны знать о территории, на которой проживают, выполнять соответствующие меры безопасности техногенного и радиационного характера и выполнять то, что предписано законодательством. Светлана Толмачева: Это то, что сказал Альберт Козлов относительно открытой информации. Все под контролем, с точки зрения ГО ЧС. А вот что касается относительно планов транспортировки радиоактивных материалов. Альберт Козлов: Она не будет им выдана, так же как не будет выдана информация о технологиях тех производств, которыми располагает и которые имеют предприятия ядерно-топливного цикла и оружейного производства. Потому что эта информация не подлежит распространению. Если же она будет открыта, то это будет предпосылкой того, что можно было бы совершить какой-то диверсионно-террористический акт и использовать это против населения, против территории Свердловской области. Поэтому наиболее легкодоступные в этом плане окажутся как раз и радиоактивные источники, которые и перевозятся, и утилизируются, и складируются. Для того чтобы снизить риск воздействия радиационных факторов в плане диверсионно-террористических проявлений, информация является закрытой. Никто об этом не будет говорить: ни о времени перевозки, ни о маршруте перевозки, ни что перевозится, ни куда перевозится. Светлана Толмачева: Ольга, мне, например, вполне понятны доводы представителя ГО ЧС. Публикация маршрутов передвижения транспорта с радиоактивными материалами теоретически может быть использована организаторами терактов. Вы сегодня, выйдя в центр города, под окна здания ГО ЧС, чего будете требовать? Ольга Подосенова: По нашему ощущению, мы подозреваем, что под грифом секретности скрывается просто то, что ГО ЧС не имеет планов по поводу транспортировки. Например, в Мурманске ГО ЧС просто проговорилось, сказало, что они вообще не в курсе этих транспортировок. Почему мы выходим сегодня, именно в день чернобыльской даты? Просто 19 лет назад, в день Чернобыля была эта локальная опасность только, то есть атомная электростанция. Сейчас количество транспортировок увеличивается. А для нас транспортировки – это как мобильные чернобыли, то есть это чернобыли, которые катают от Владивостока до Мурманска. Мы подозреваем, что просто нет на самом деле сейчас планов реагирования на такие ситуации. Я просто верю, что есть какие-то планы, которые уже в течение 20 лет опробованы, но что касается транспортировок, их просто нет. И мы будем призывать сказать населению о том, что такое эта опасность, и как к ней готовиться. Светлана Толмачева: Ольга, мы начали разговор с вашей сегодняшней акции, посвященной 19-й годовщине аварии на Чернобыльской АЭС. Если говорить не о публичных выступлениях активистов вашего движения, а о каждодневной работе, которую вы ведете, что можно сказать: много ли можно сделать силами одной общественной организации? Ольга Подосенова: Силами одной общественной организации, конечно, сделать много нельзя. Но вообще, я как-то пыталась образно представить миссию общественной организации, и мне помогли мои коллеги. Общество – это несколько звеньев, несколько секторов. И общественные организации, чтобы восстановить нормальное общество, демократическое, гражданское, должны восстанавливать утраченные звенья вот этой цепи, чтобы в итоге получилось гармоничное общество. Но мы не можем заменять собой что-то, мы можем только соединять. В принципе наша миссия в основном информационная, мы как бы посредническую миссию занимаем между властями и населением, то есть мы транслируем запросы населения перед властями, а власти через нас пытаются как-то до общественности донести свои планы. Светлана Толмачева: Ваша миссия оценивается по-разному разными группами людей. На прошлой неделе, например, в Екатеринбурге прошел митинг у здания генерального консульства США в Екатеринбурге. Группа пожилых граждан во главе с депутатом Госдумы Антоном Баковым протестовала против вмешательства экологических организаций, живущих на западные гранты, во внутренние дела России. Под внутренними делами России подразумевалось уголовное дело против производственного объединения «Маяк» в Челябинской области, которое было возбуждено отделом Генпрокуратуры в Уральском федеральном округе после многочисленных обращений как раз общественных экологических организаций. Ольга, можно ли на самом деле утверждать, что российские экологические общественные движения поддерживают в основном западные гранты, и, собственно, российскую экологию защищают на западные деньги люди? Ольга Подосенова: На самом деле, это неправда, это любые из моих коллег скажут. Мы считаем, это хорошая тенденция, что у нас сейчас процент местного финансирования с каждым годом увеличивается. У нас есть и муниципальное, и областное финансирование, и средства местные. Но вообще, такой стереотипный взгляд на самом деле есть, потому что действительно лет 10 назад общественные организации начинали именно на западных грантах. Мне хоть бы один человек, который так говорит, что мы работаем на западные деньги, показал, что плохого мы сделали. Что хорошего – тут я могу примеры привести. Если говорить о западных деньгах, то оказывается, что у нас практически все живут на западные инвестиции, так скажем, где-то в кавычках, где-то не в кавычках: и наука, и образование, и тот же Минатом. Буквально все живут на западные деньги. Светлана Толмачева: Кстати, по поводу Минатома, интересное мнение по этому вопросу высказал накануне в беседе с нашим корреспондентом Максим Шингаркин, председатель общественного фонда «Гражданин». Предлагаю послушать это мнение. Максим Шингаркин: Если даже посчитать все суммарно гранты общественных организаций за последние 20 лет, которые получили они на ядерную и радиационную безопасность, и сравнить с теми грантами, которое получило Министерство по атомной энергетике, а сейчас Агентство по атомной энергетике иностранных грантов, то вы увидите, что все суммарные гранты общественных организаций максимум составляют полтора миллиона долларов, а суммарные гранты, направленные в Минатом, то есть в госструктуру, в том числе тому же ПО «Маяк», составляют порядка 3 миллиардов долларов. При этом Счетная палата, проверяя расходование средств только одной статье «Международная помощь в сфере обращения с РАО (радиоактивными отходами)», установила, что отсутствует в Минатоме отчетность по расходованию средств в размере 270 миллионов долларов, выделенных иностранными государствами на программу обращения с РАО. То есть речь идет о том, что ядерщики получают деньги в несравнимо больших масштабах, в несколько порядков большие суммы на осуществление своей деятельности от иностранных государств. Результатом стало предательство интересов Российской Федерации, выразившееся в том, что Минатом пролоббировал закон о ввозе иностранных ядерных отходов, каким является отработанное ядерное топливо, на территорию Российской Федерации. Светлана Толмачева: Таково мнение относительно иностранных грантов Максима Шингаркина, председателя общественного фонда «Гражданин». Ольга, что вы можете сказать, не слишком ли категоричен Максим Шингаркин? Ольга Подосенова: Честно говоря, когда суммы были сказаны… Общественные экологические организации и вообще общественные организации – это малобюджетные организации, и у нас годовой бюджет средней общественной организации соизмерим с недельной выручкой ларька, который на улице стоит. Мы знаем о таких фактах, что и «Маяк», и многие атомные станции получают огромные деньги от Запада, и при этом они еще умудряются кричать, что во всем виноваты «зеленые». То есть «зеленые» виноваты в том, что возникли огромные проблемы около «Маяка», проблемы со здоровьем и проблемы восточно-уральского радиационного следа. Что тут комментировать? Это на самом деле факты. Светлана Толмачева: Как вы думаете, будет ли в дальнейшем россиянам навязываться стереотип, что если пришли «зеленые», значит, им за это хорошо заплатили? Ольга Подосенова: Мне кажется, что кто-то заинтересован в том, чтобы такие стереотипы жили в обществе. На самом деле, даже президент в каком-то из обращений обмолвился, что много стало шпионов (он говорил об общественных организациях в общем). То есть слова были сказаны не такие, но смысл был заложен подобный. Хотя опять же, что касается экологической информации, сам же Владимир Владимирович Путин говорил о том, что экологическая информация не может скрываться под государственной тайной. Нам хочется увидеть какие-то добрые, положительные тенденции в этом процессе. Можно привести массу примеров, когда общественные экологические и неэкологические организации – это наша миссия. Мы живем здесь, я и люди, с которыми мы работаем, - мы все патриоты. Все наши проекты придуманы нами, на нашей почве, никто никогда нам не спускал никаких программ и проектов. Светлана Толмачева: Сейчас к нашему разговору присоединяется Сергей Костарев, доктор философских наук, председатель некоммерческого партнерства «Экологический комитет» из Омска. Доброе утро, Сергей Владимирович! Вы уже более 10 лет занимаетесь проблемами экологии. Если анализировать те события, которые произошли в России с начала 90-х годов, когда общественные организации регистрировались десятками буквально, что можно сказать, почему поубавилось сейчас веры в силу общественности? Ведь сегодня в любом городе России можно по пальцам пересчитать реально работающие общественные организации. Сергей Костарев: Я думаю, что веры не поубавилось, просто организации, которые рассчитывали на легкие какие-то деньги, может быть, на легкий эффект, на хорошую популярность, они все исчезли. Остались только те, которые реально работают, и работают не за какие-то реальные преимущества, а по воле души, по желанию. Светлана Толмачева: Если говорить о решении каких-то конкретных проблем Омска, Омской области, насколько велика здесь роль общественных организаций, и если есть примеры успешной работы, то как их можно оценить, как некоторое уникальное свершение, которое далось напряжением сил, или как пример ежедневной плодотворной работы? Сергей Костарев: Примеры можно приводить, и Ольга говорила уже, что общественность выступает таким промежуточным звеном между людьми, которых много, и между властью, которой немного, но которая обличена определенными функциями, определенной мощностью. В Омске мы немного, может быть, по-другому работаем, чем в Екатеринбурге. У нас нет таких проблем, связанных с радиацией, но у нас много других очень близких и понятных проблем для любого человека. Это и отходы в городе, это и воздух, загрязненный автотранспортом, это и проблемы реки, которые общественность решает, иногда успешно, иногда неуспешно. Успех в основном определяется, конечно же, насколько мы можем влиять на власть. И в этом смысле у нас есть определенный опыт, в частности, по решению проблем Иртыша. Нам все-таки удалось найти такой компромисс, может быть, или нормальную рабочую атмосферу с местной властью. Кстати, сделано это было в том числе и на иностранные гранты, мы не боимся об этом говорить, потому что они выступили инициатором вот этого процесса. Сейчас мы решаем проблему утилизации отходов, пытаемся нашу власть убедить, что надо за отходами следить, и людей агитировать для раздельного сбора мусора. Светлана Толмачева: Тему продолжит корреспондент Омской телерадиокомпании «Антенна 7» Вячеслав Суриков. Он выяснял, как и за счет чего работает и живет в Омске Ассоциация экологических организаций. Вячеслав Суриков: В Омске активно действуют около 10 экологических организаций. Среди основных направлений практической деятельности омских экологов: обследование местных водоемов, очистка территорий и посадка деревьев. Кроме того, они проводят образовательные программы и становятся инициаторами принятия в Омске успешно действующих в других регионах законов. По мнению председателя ассоциации экологических организаций Александра Станковского, еще одна задача, которую призваны решать общественники, это воспитание экологической культуры. Александр Станковский: На сегодняшний день очень большая проблема в России - это воспитание. Куда бы сейчас ни посмотрел, у нас воспитательная часть отсутствует, если образовательная в школах и вузах хорошо представлена, но вот воспитывать не хватает ни денег, ни времени, а проблемы мы нигде никак не освещаем. Человек может легко выбросить мусор там, где он идет, а не там, где положено. Вячеслав Суриков: Состоят общественные организации в основном из преподавателей, ученых и тех, кто просто неравнодушен к экологическим проблемам. Они пытаются решить их в свободное от основной работы время в качестве добровольцев. Александр Станковский: Я не получаю зарплату в общественной организации, в неделю работаю часа два. Основное время - осень зима и лето, зимой в основном обмениваемся опытом, а летом выезжаем и что-то пытаемся сделать. Года четыре назад это была проблема мусорных свалок, на сегодняшний день - это проблема реки Оми, которая превратилась в свалку. Но если по-хорошему, то руководитель должен работать на профессиональной основе. Вячеслав Суриков: Источники финансирования проектов -российские и зарубежные гранты. Их получение требует серьезных интеллектуальных и временных затрат. Еще более серьезных усилий требует реализация тех проектов, под которые эти гранты получены. Александр Станковский утверждает, что в российских проектах гораздо более сложная отчетность и больше ограничений. Еще одна особенность российской экологии: предприятия, приносящие ей максимальный вред, отказываются финансировать ее защиту. Александр Станковский: Они говорят: мы платим налоги, с этих налогов берите деньги и защищайте природу. На западе загрязнители оплачивают большинство фондов экологических, особенно нефтехимический комплекс, у нас нет на сегодняшний день ни одного проекта, который бы поддержал наш нефтехимический комплекс, он в основном занимается меценатством по спорту, а вред от него очень большой, потому что бензин, который он производит, пожалуй, наносит самый большой вред атмосфере. Вячеслав Суриков: К числу недавних заслуг общественников можно отнести создание омской «Красной книги». Экологи подготовили для нее материалы о редких и исчезающих на территории Омской области видов животных. Эта инициатива была поддержана правительством Омской области и сейчас находится на стадии юридической экспертизы. Светлана Толмачева: Сейчас мы можем послушать звонок одного из наших радиослушателей. Доброе утро, представьтесь, пожалуйста. Слушатель: Доброе утро, это Виктор из Омска. Конечно, 19 лет назад авария на Чернобыльской АЭС – это была действительно черная дата для нашей страны. По поводу загрязнения окружающей среды, собственно, в Омске одна проблема – транспорт. Его стало настолько много, выхлопных газов. А вообще, я бы хотел сказать вот что по поводу общественных организаций: словами примерно президента Путина, что мы давим, а вы сопротивляйтесь. Вот они и сопротивляются. Толк определенный, разумеется, есть. Никто этого не отрицает. Светлана Толмачева: Спасибо. И тему, которую поднял Виктор из Омска, продолжат его земляки. Я предлагаю послушать опрос, который записала на улицах Омска корреспондент Омской телерадиокомпании «Антенна 7» Мария Гергель. Какие меры нужны, чтобы улучшить экологическую ситуацию в городе? Об этом Мария Гергель спрашивала горожан. - Нужно улучшать и воздух, когда идешь – задыхаешься, и вода очень скверная. Деньги надо в это дело вкладывать и просто убирать город. - Конечно же, нужно озеленять, новые посадки делать в городе. Естественно, много надо делать для того, чтобы город стал чище, лучше. Нужны и правительственные программы, и просто люди откликаются последнее время на то, что надо убирать город, любыми способами улучшать ситуацию экологическую в городе. - После того, как у нас закрылся завод моющих средств, после того, как мощности «Ароматики» снижены, то у нас меньше стало выбросов. Но что касается дорожной ситуации, машин прибавилось, и атмосфера на прежнем уровне. По весне множество костров, дым, само собой ухудшается состояние атмосферы, если нет ветра. Главное, с воспитания ребятишек начинать, и взрослым немножко мозги вправить. - Чтобы воздух чище, ну что делать? Транспорта чтобы поменьше было, ведь пробки капитальные. Где-то за городом была бы дорога, не здесь, в центре. - Чтобы следили за городом, не жгли как на субботнике, весь город в дыму, дышать вообще невозможно. Надо с этим бороться. - Сложная экологическая обстановка. Надо город переносить правее, переселять на левый берег, а нефтяников оставлять, под промышленные районы. - Насколько я знаю, водоканал у нас в Омске самый лучший, он выходил даже на соревнования, показывали, что очистка воды у нас – просто из-под крана пей, и прекрасно все. Мусорных баков не хватает и дворников. Какая-то была бы программа, чтобы дворники у нас были на каждом закрепленном участке в центре города. И хотелось бы, чтобы у нас каждый день это делали, не то что дали деньги – они убрали к какому-то празднику, а чтобы это было каждый день, чтобы это было нормально. - Экологическая обстановка в нашем городе, я бы сказал, процентов 50 – хорошо и 50 - плохо. Так как у нас прошли субботники, что-то очистилось в городе, а что-то нет. Если бы были мусорки, я бы кидал в мусорки. - Мы сами живущие не соблюдаем чистоту. Как-то обидно за свою страну, что мы не можем навести порядок. Мы сами виноваты, что у нас вот такая обстановка. Светлана Толмачева: Ольга, все проблемы, которые называли сейчас омичи, есть и в Екатеринбурге, и в другом крупном городе России. Существует мнение, что не стоит общественным организациям поощрять иждивенческие настроения. Если есть у горожанина проблемы даже в своем собственном дворе, но нет дворника, горожанин может выйти и сделать так, чтобы лучше дышалось, убрать мусор. Но есть и другая точка зрения: пусть решением экологических вопросов занимаются те, кому за это платят деньги, - чиновники, общественные организации, живущие на гранты или на какие-то другие средства. Вы какого мнения придерживаетесь? Ольга Подосенова: Мое мнение где-то посередине, потому что самой часто сталкиваться приходится с иждивенчеством населения. То есть люди звонят, говорят: «Вот у нас проблема, и чем вы там «зеленые» занимаетесь? Приходите в мой двор и уберитесь». Мы говорим: «Мы не решаем за вас проблемы, мы можем помочь это сделать». Такая же точно позиция есть и у власти. То есть мы считаем, что действительно должны выполнять свои функции те, кому за это платят, то есть либо дворники, либо муниципальные службы, какие-то другие службы. Просто есть иждивенческая позиция и там, и там. Мне кажется, если бы ее меньше было и там, и там, то тогда чище реально стало бы. Светлана Толмачева: Есть еще один звонок от наших слушателей. Доброе утро! Представьтесь, пожалуйста. Слушатель: Утро доброе. Это Александр, Москва. МЧСник замечательно выступал, он занимается констатацией фактов. То есть они мониторингом занимаются, но не занимаются поиском того же виновного. Кто допустил загрязнение и с чьей помощью? Вот не кажется ли вам, что эффективность общественных организаций нужно оценивать по количеству выигранных судебных исков к тем, кто загрязняет, отравляет нас радиацией, и к тем, кто этому способствует, и к власти? Тогда, может быть, эти штрафные санкции пойдут в фонды, которые будут уже ликвидировать последствия этих загрязнений. Светлана Толмачева: Я предлагаю Сергею Костареву ответить на вопрос Александра. Сергей Владимирович, действительно, может быть, стоит оценивать эффективность работы общественных организаций по количеству выигранных в суде исков? Сергей Костарев: Можно оценивать деятельность организации по количеству выигранных исков, но надо понимать, что общественные организации разные. Есть общественные организации, которые защищают права в таком юридическом плане, имеют добровольных помощников юристов, которые могут это дело выиграть, грамотно поставив его в суде. Но есть общественные организации, которые занимаются образованием, есть общественные организации, которые занимаются лоббированием законов каких-либо либо положений на локальном уровне или на уровне области или региона. Надо понимать, что общественные организации разны, и функции у них разные. Миссия у них может быть одна, но мерить всех по одному шаблону очень сложно, хотя этот критерий очень показателен. И примеры такие существуют, выигранные дела, победа над чиновниками. Светлана Толмачева: Как раз один такой свежий пример. В городе Карабаш Челябинской области 14 февраля начался судебный процесс в отношении технического директора предприятия "Карабашмедь" Виктора Ермилова. Руководство предприятия обвиняется в уничтожении лесов и загрязнении воздуха. За судебным процессом в Карабаше следит директор общественного фонда «Гражданин» Максим Шингаркин. Накануне с ним связался мой коллега Олег Вахрушев. Олег Вахрушев: Летом прошлого года на "Карабашмеди" в связи с технологическими нарушениями произошел масштабный выброс газа. Он образовал в осадках серную кислоту, которая уничтожила посадки на огородах жителей Карабаша. Ущерб прилегающему лесному фонду превысил 12 миллионов рублей. В феврале этого года в Карабаше начался судебный процесс в отношении технического директора предприятия Виктора Ермилова. По данным следствия, он отвечал за строительство печи, где произошел технологический сбой. Однако, после третьего слушания судья объявила перерыв. По словам директора общественного фонда «Гражданин» Максима Шингаркина, оснований для беспокойства у общественности пока нет. Максим Шингаркин: Материалами уголовного дела было установлено, что пострадавшими по факту выброса, произошедшего летом 2004 года, являются порядка около 300 человек. Однако, за время, прошедшее между следственными мероприятиями и направлении дела в суд, часть пострадавших получила компенсацию от предприятия, часть отказалась защищать свои права. И поэтому не в полном объеме прокуратура на момент передачи дела в суд не знала, какие люди считают себя действительно пострадавшими, какие – нет. И суд посчитал, что он неправомочен, и это не задача суда – проводить этот опрос, и поэтому дело было направлено на доследование. То есть мы, со своей стороны, считаем, что такие действия судьи – это не попытка затянуть судебный процесс, а это, наоборот, страховочные действия судьи, которые позволили бы исключить в дальнейшем обжалование решения суда, так как не был установлен полный круг лиц, пострадавших от действий предприятия. Олег Вахрушев: Дата очередного слушания станет известна на этой неделе. Правозащитники надеются, что решение суд вынесет в ближайшие 3-4 месяца. Как заявил Максим Шингаркин, общественный фонд «Гражданин» предоставляет жителям Карабаша, пострадавшим от выбросов, юридическую помощь. Цель фонда – защитить тех граждан, чьи права были нарушены в результате выброса на предприятии «Карабашмедь». Светлана Толмачева: Ольга, судя по тому, что рассказал только что в небольшом материале нашему корреспонденту Олегу Вахрушеву Максим Шингаркин, руководитель общественного фонда «Гражданин», инициатива общественности все-таки первична. Поступили заявления в правоохранительные органы, общественная организация предоставила юридическую помощь тем людям, которые хотят добиться результата по своей экологической проблеме. Но все-таки существуют ли ситуации, когда общественная организация не ждет сигналов от граждан, а действует сама? Ольга Подосенова: Обычно так и случается. Просто как говорил Сергей Костарев, действительно, общественные организации разные. Организации правозащитные действительно ждут звоночков от граждан и помогают им. Я могу привести наш региональный пример того, как, я считаю, мы достаточно успешно работаем, например, по речным проблемам. 10 лет назад появилась общественная инициатива создания природного парка в истоках Исети. Это была чисто общественная инициатива, никаких звонков от граждан не было, никаких судов. И вот за этот десятилетний срок, я считаю, что удалось общественности добиться многого. Мы вышли с инициативой создания этого парка в правительство Свердловской области, затем были организованы общественные экспертизы, и общественности удалось не допустить строительства медеплавильного цеха на Верхисетском заводе. Была куча таких мелких завоеваний на этом участке. И теперь на этой территории уже принято решение правительством области, что будет создан парк. Есть постановление правительства области. И теперь бюджетные деньги уже работают на идею, на инициативу общественности. Я считаю, что это если не идеальный, то очень хороший пример, когда инициатива общественности, идущая чисто от общественности, без всяких судов превращается в реальность. Светлана Толмачева: А если вернуться к вашему сегодняшнему пикету у здания ГО ЧС Свердловской области, это тоже ваша инициатива? Или к вам обращались люди, которые считают, что от них скрывается информация по радиационной безопасности? Ольга Подосенова: Инициатива наша, но она неслучайно возникла. Полтора года назад мы проводили опрос населения о том, что они знают о радиационных проблемах, об авариях, знают ли они, как реагировать на такие ситуации? Мы получили просто ошеломляющие результаты. 92% опрошенных вообще не знают, как вести себя в такой ситуации. И ответы были бы смешные, если бы не были такие грустные. Люди говорили: накрыться белой простыней, одеть белые тапочки, вот и все реагирование. То есть люди реально не знают. После этого опроса мы часто сталкивались, кого где ни спроси, никто практически не знает, как вести себя в этой ситуации. Можно, конечно, сказать, что нам пришла эта идея, но она просто навеяна жизнью нашей, реалиями. Светлана Толмачева: И сейчас у нас на связи находится Сергей Костарев. Сергей Владимирович, нашу беседу мы начали с того, что обсудили цель пикета группы «Экозащита!». Сегодня в Екатеринбурге они будут требовать у представителей МЧС раскрыть планы транспортировки ядерных материалов, предоставить описание, как будут эвакуировать людей в случае радиационной аварии. Как вы относитесь к таким публичным акциям? Как вы считаете, вот такими публичными акциями можно повлиять на решение конкретных экологических проблем? Сергей Костарев: Акции, конечно, должны быть публичными, тем более общественных организаций. Это та основа, на которой строится вся деятельность общественных организаций, по крайней мере, начинается. Публичная акция привлекает внимание людей, заставляет их думать о тех проблемах, которые они, может быть, не замечают. Поэтому публичная акция – раз, и потом повседневная работа общественных организаций, которые берут на себя ответственность за то, что заявленное на публичной акции должно быть доведено до логического конца. Светлана Толмачева: Если говорить о деятельности вашего некоммерческого партнерства, сейчас весна, общественные экологические организации выходят на свои места дежурств, начинают работать с реками, с мусором в городах. Скажите, что вы планируете сделать в Омске в самое ближайшее время? Сергей Костарев: В самое ближайшее время не только наша организация, наша коалиция будет сосредоточена на уборке территорий вдоль рек, на том, что называется защита рек, в том числе и проведение акций. То есть мы предусматриваем проведение большого количества акций, которые включают в себя и митинги с пикетами, и проведение общественных слушаний, и даже спектаклей, которые будут школьники представлять не только в городе Омске, но и в близлежащих городах, которые располагаются на реках. Это большая программа на май, июнь, июль и даже на сентябрь, когда мы хотим поехать вниз по реке, в Тюмень, в Тобольск, Ханты-Мансийск, может быть, попадем, для того чтобы наши наработки распространить по всему течению реки. Светлана Толмачева: Я благодарю гостей за участие в нашем сегодняшнем эфире. Последние материалы по теме:
|
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
