Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
21.12.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
[25-04-05]
Российские психологи констатируют увеличение нервно-психических расстройств среди детей и подростковПрограмму ведет Татьяна Валович. Принимает участие корреспондент Радио Свобода Татьяна Вольтская. Гость студии - психиатр Игорь Добряков. Татьяна Валович: Российские психологи констатируют увеличение нервно-психических расстройств среди детей и подростков. Одна из причин - школьные неврозы, они стали предметом обсуждения на прошедшем в Петербурге семинаре «Особенности психологии подростков». Татьяна Волтьская: Термин «дидактогения» расшифровывается как психологическое состояние, вызываемое у подростков нетактичным и грубым обращением учителей. Такое обращение в некоторых случаях может вызывать невротические срывы. Очень многие родители детей, обучающихся в российских школах, жалуются на поведение преподавателей. О своем сыне рассказывает Ольга Борисовна. Ольга Борисовна: Ребенок совершенно устал. Когда на уроке ему говорят: "Ты идиот, и все вы идиоты здесь", - ребенок говорит учителю: "Вы можете оценивать мои знания, но я вас очень прошу, не оценивайте меня с точки зрения, идиот я или нет. Вы не врач, вы мне не можете поставить диагноз". - "Ах, ты еще и хамишь!" И, как говорится, дальше все это понеслось. Видеть каждый раз ребенка, которого ежедневно унижают, причем в хорошей школе, хорошей гимназии... И тут же достает мобильный телефон и разговаривает по мобильному на уроке учитель, а ребенок не имеет право этого делать. Татьяна Волтьская: Нетактичность преподавания может проявляться и на обычных уроках, и на специальных курсах, например, таких, как программа по половому воспитанию. Именно этот вопрос, а не конфликты с преподавателями больше волнуют воспитанников Морского колледжа, - говорит психолог колледжа Елена Винокурова. Елена Винокурова: Вопросы полового плана выступают ярко, потому что ребята предполагают, какая у них впереди будет специальность и как им построить свою жизнь. Татьяна Волтьская: Но уроки по половому воспитанию иногда проводятся некорректно, без учета вероисповедания, национальных традиций, возрастных особенностей подростков. И родители часто требуют свернуть такие программы и даже обращаются в суд. На семинаре, посвященном профилактике дидактогении, доцент кафедры детской психиатрии и психотерапии Петербургской Медицинской Академии последипломного образования Игорь Добряков подчеркивал, что занятия на эту тему нужно проводить прежде всего с родителями, спрашивая, согласны ли они, чтобы на уроках их детям давался тот или иной материал, - тогда не будет судебных исков по поводу нарушения прав ребенка. По мнению специалистов, в современной российской школе очень перегружены и ученики, и учителя. Школьная программа совершенно не оставляет свободного времени детям, что плохо сказывается на их психике. Учителя тоже вынуждены работать чересчур много, чтобы прокормить свои семьи, и в этих условиях трудно требовать от них идеального поведения. Татьяна Валович: Сегодня участник семинара, посвященного профилактике неврозов, вызванных системой образования, Игорь Добряков, психиатр высшей категории, кандидат медицинских наук и доцент кафедры детской психиатрии и психотерапии Петербургской Медицинской Академии последипломного образования у нас в гостях. Игорь Валерьевич, наверное, такие неврозы и состояния, которые связаны с психическими расстройствами детей в сфере образования, они возникли давно, как, наверное, и сама система образования. Я, помню, в детстве читала книжку Лидии Будагорской "Повесть о рыжей девочке", и там очень хорошо как раз это описано, как она боялась своих учителей, своего родителя, потому что за то, что она получала "двойки", он ее порол. Возникло это, конечно, не сегодня, но почему же тогда сейчас наблюдается такой резкий рост, с чем это связано?
Игорь Добряков: Я не знаю, можно ли сказать, что резкий рост, но какой-то определенный рост есть. Вы знаете такую пословицу: не да бог жить во времена перемен. У нас же идут сплошные перемены, в том числе перемены касаются и образования. И вот происходит изменение образования, появление новых форм, появление частных школ, и далеко не всегда эти частные школы соизмеряют свои программы, нагрузки, которые даются ученикам. К сожалению, часто приходится наблюдать, что руководство таких школ идет на поводу у родителей, а родители тревожные, амбициозные, им кажется, что школа очень хорошая. И если в этой школе учат один, два, три, четыре языка, появляются все новые и новые предметы, но на самом деле получается так, что это идет за счет чего-то другого, и часто дети перегружаются. Нельзя даже сказать, что идет резкий рост нервнопсихических расстройств, а меняется слегка структура. Если раньше, скажем, было больше истерических реакций, то сейчас очень много астенических неврозов, связанных как раз с перенапряжением наших ребят, которые много занимаются. Татьяна Валович: То есть в первую очередь это перенагрузки в школе. Игорь Добряков: Да, очень много именно этого. Татьяна Валович: У нас есть вопрос от слушателя. Пожалуйста. Слушатель: Интонации наших детей на улице и в школе такие обиженно-агрессивные. Дети не могут говорить спокойно, даже друг на друга кричат. Это связано с неврозами или нет? Игорь Добряков: То, что вы сказали, что дети у нас обиженные и агрессивные, это совершенно верно, только тут надо посмотреть, как здесь нужно строить причинно-следственные связи. Не потому обиженно-агрессивные, что у них невзров, а невроз у них возникает потому, что они у нас, бедные, обижены. Они у нас тревожные. И уровень тревоги повышается, потому что очень высокий уровень требований, а оборотная сторона тревоги - это агрессия. Агрессия - это свеобразная защита, не всегда, но часто механизмы именно такие. То есть, проявляя агрессию, наш ребенок на какое-то время начинает чувствовать себя сильным, потому что может дать отпор, на какое-то время тревога снижается, он успокаивается, но очень ненадолго. Татьяна Валович: То есть можно говорить, что российское общество, находясь в постоянном стрессе - это один из сигналов детских неврозов. Игорь Добряков: Я хочу вам сказать, что прямой зависимости - если материальный и бытовая благоприятная обстановка, то не неврозов нет - не существует, мы наблюдаем совсем иное. Вы же прекрасно знаете, что Америка считается благополучной страной, а какая там агрессия, что там в школах происходит. Татьяна Валович: Вплоть до применения оружия. Игорь Добряков: Да. Так что все не настолько прямо надо смотреть, что здесь хорошо, а здесь плохо. В Скандинавских странах много проблем возникает, хотя они очень благополучны. Татьяна Валович: У нас есть еще вопрос от слушателя. Доброе утро. Слушатель: Я хочу сказать родителям, что не надо сразу бежать с ребенком к психиатру, потому что часто ставят сразу диагноз и калечат ребенку жизнь. Спасибо. Татьяна Валович: Вот такое мнение. И очень часто приходилось мне сталкиваться еще с таким мнением, что психологи, чтобы обеспечить себя работой, выдумывают какие-то новые заболевания или признаки. Что бы вы могли ответить таким оппонентам? Игорь Добряков: В любой профессии есть честные люди, выполняющие хорошо свой долг, есть не очень честные, есть просто не очень профессиональные. И, к сожалению, сейчас, когда материальные, меркантильные вопросы стоят очень напряженно, действительно, и среди психологов встречаются те, кто не слишком задумываются над тем, что происходит с ребенком, а просто выполняют запросы родителей. А у тревожных, амбициозных родителей часто запрос как можно раньше и быстрее ребенка чему-то научить. И направление нашей кафедры - прежде всего семейная терапия. Очень часто бывает, что к нам приводят ребенка с неврозом - и мы не ставим его на учет, не прикрепляем ему никакой ярлык. Такие мнения часто ошибочны. Татьяна Валович: А бывает, что психолог сразу назначает какие-то лекарства... Игорь Добряков: Психолог назначать лекарств вообще не может, лекарства назначает только врач. Это совершенно разные профессии, путают психотерапевта и психолога. Я хотел бы сказать, что когда ко мне приводят ребенка с неврозом, с выраженным неврозом, я ничего с ним не делаю, а приглашаю родителей прийти на лечение. И когда у супругов отношения становятся гармоничными, невроз у ребенка проходит. Когда они перестают предъявлять к нему повышенные требования, невроз у ребенка проходит. Нужно прежде всего разговаривать ся родителями, и поэтому наша кафедра носит такой характер семейной психологии. Татьяна Валович: У нас еще есть вопрос от слушателя. Здравствуйте. Слушатель: Сейчас многие психиатры активно ставят детям диагноз "синдром гиперактивности с повышенным вниманием". Хотя в США и в Европе очень большая оппозиция этому среди медицинской общественности, потому что считается, что этот диагноз не имеет права на существование, попросту говоря, он является научной фальсификацией. Тем не менее, он ставится у нас в России, и, тем не менее, детям назначаются психотропные препараты при этом. Я прошу комментариев по этому поводу. Игорь Добряков: Вы и правы, и не правы. С одной стороны, действительно, идет противодействие этому диагнозу, но достаточно много специалистов, которые этот диагноз поддерживают. Лично моя практика показывает, что у нас сейчас наблюдается некая гипердиагностика, когда ставится такой диагноз не всегда обоснованно. Хотя, действительно, растет количество нервно-психических расстройств у детей, причем это связано не только с экологией, с теми напряженными моментами, которые у нас в стране есть, но и с успехами медицины. Потому что те дети, которые раньше просто умирали, они сейчас живут, и мы должны с ними что-то делать. Последствия очень раннего органического поражения головного мозга дают себя знать, и это, как правило, сопровождается нарушением внимания у детей. Однако нарушение внимания может быть субъективное. Часто родители предъявляют требования, говорят, что ребенок невнимательный, но очень часто формула звучит такая: очень умный, очень талантливый, но невнимательный. Так вот, очень часто он, на самом деле, внимательный, а то, что он не выполняет какие-то задания, отвлекается, это его естественная психологическая защитная реакция, когда его слишком много нагружают, а ему надо отдыхать. Поэтому надо посмотреть, каковы нагрузки, и, конечно, не бросаться сразу же к этому ребенку с какой-то таблеткой. Поэтому каждый раз, когда к нам попадают такие ребята, мы проводим достаточно глубокое психологическое исследование и смотрим, насколько внимание действительно нарушено, или это просто результат повышенного уровня притязаний родителей. Татьяна Валович: Игорь Валерьевич, скажите, пожалуйста, занимается ли ваша кафедра какими-то исследованиями на различных возрастных группах и проводятся ли какие-то исследования в школе? Игорь Добряков: Мы консультируем и занимаемся детьми разного возраста и семьями, у которых дети разного возраста, начиная от самых маленьких, даже занимаемся с семьями с еще не рожденным ребенком. Потому что уже здесь часто закладывается то здоровье или то нездоровье, которое потом скажется и в школьном возрасте. Занимаемся, разумеется, и школьным возрастом. У нас есть аспиранты, которые этим занимаются. Татьяна Валович: Какие методики применяются и потом какие-то рекомендации даются, скажем, Министерству образования или городскому Комитету по образованию? Игорь Добряков: Нет, Министерство образования к нашим рекомендациям особенно не прислушивается. Мы стараемся принимать участие и всегда принимаем приглашения, когда происходят различные мультидисциплинарные конференции. Только что закончилась конференция под эгидой ЮНЕСКО, которую проводил наш Государственный университет имени Герцена, педагогический университет, и там как раз встречались врачи, психологи, философы и учителя. Конференция называлась "Ребенок в современном мире", и обсуждались вот эти самые вопросы. Обсуждались те проблемы, которые встают перед нами в связи с реконструкцией образования. Очень многие были недовольны, высказывали свое мнение, только таким образом сотрудничаем. А кроме того, мне приглашают иногда сотрудничать в Университет повышения квалификации педагогов, мы с ними сотрудничаем там. То есть контакт достаточно тесный, но не на уровне правительства города, не на уровне правительства страны. Татьяна Валович: У нас есть вопрос слушателя. Пожалуйста. Слушатель: Я работаю тренером в школе и вот что хотел бы сказать. Приблизительно с 5-6-го класса – не будем говорить об экологии, о питании – мальчишек начинает будоражить армия, и они начинают пить, курить, колоться, у них вот это сидит внутри: не поступлю в институт – попаду в армию, надо как-то отмазаться от этой армии. И, вы знаете, страшно просто смотреть на этих мальчишек. Вот сейчас прозвучал разговор Иванова о том, что сократятся кафедры и прочее. Неужели он не думает, что эти пацаны, которые учатся в институте, среди них определенный процент будет наркоманов. Игорь Добряков: Я думаю, что здесь связь действительно есть. Меня тоже эта ситуация очень тревожит. Меня, например, покоробили слова одного из высоких военных чинов, который сказал, что нужно призывать в армию "этих балалаечников" (он имел в виду студентов консерватории). Я думаю, что так наша страна может лишиться вообще элиты, потому что, наверное, надо находить другие способы, делать армию контрактной, в общем, решать эти вопросы и смотреть в будущее. Татьяна Валович: Вы сказали, что на правительственном уровне нет контакта. Тогда как же решать? Игорь Добряков: Ну, у меня нет. Я доцент кафедры, и почему у меня должен быть контакт какой-то? Мы высказываем свое мнение, мы принимаем решения на конференциях. Вот в ноябре месяце будет очередной съезд психиатров России, и я думаю, что там не детской секции мы поднимем этот вопрос. Сейчас на конференцию, которая была, "Мир ребенка", приезжал профессор Юрий Степанович Шевченко, он зав кафедрой Московской детской психиатрии. И вопросы детской психиатрии, детской психотерапии, конечно же, мы будем поднимать. Татьяна Валович: У нас есть еще вопрос от слушателя. Слушатель: Здравствуйте. Все говорят о питании, о чем угодно, но не говорят о главном. Образование также должно идти к свободе. У нас есть опыт Льва Толстого, и над ним только посмеялись. Но на самом деле в нем есть истина. Надо понимать, что нагрузка противоестественна для ребенка, ребенок к образованию должен добровольно стремиться, а для этого ничего не делается. Спасибо. Татьяна Валович: Ну, как может маленький ребенок стремиться к образованию?.. Игорь Добряков: Может, может. Это очень хорошая тема, которую поднял слушатель. Дело в том, что в образовании, на мой взгляд, очень большое значение имеет мотивация. И родителям, и учителям нужно создавать мотивацию для учения, не заставлять учиться, а мотивировать. Татьяна Валович: К сожалению, очень часто сейчас педагоги отмечают, что именно эта мотивация и отсутствует. Игорь Добряков: Так педагоги должны создавать эту мотивацию. Татьяна Валович: Значит, проблема в кадрах? Игорь Добряков: И в кадрах, и в родителях. И родителей надо приучать создавать мотивацию. Происходит обратное: как можно раньше читать, как можно раньше учить географию, заниматься языками и так далее. Сначала надо создать мотивацию, а потом это делать. Вот родители поступают совершенно неверно. Например, выдающийся наш грузинский педагог Шалва Маманашвили мотивацией как раз занимался, и дети у него читали с наслаждением, писали с наслаждением в первом классе в несколько раз больше, чем дети в параллельном классе, где этого не было. Татьяна Валович: При нынешней системе образования, будем говорить, еще советско-российской системе можно создать такую мотивацию? Можно говорить о том, что будет какой-то индивидуальный подход к каждому ребенку? Игорь Добряков: Можно, если только работать в этом направлении. Я очень плохо относился к педагогам долгое время, потому что каждый день ко мне на прием приходили дети с какими-то проблемами, связанными со школьными делами, с неправильным поведение учителей. И когда меня один раз пригласили в университет на какое-то научное общество, я очень не хотел идти, несколько раз отказывался, а потом думаю: я им все скажу. Я пришел, этим педагогам все сказал, что хотел, а они как закричали: "Куда же вы смотрите?!" Я говорю: "А куда вы смотрите?" Я оказались, что они мои единомышленники, просто у меня взгляд был замыленный, я не видел хороших учителей. Те дети, у которых хорошие учителя, они ко мне просто не попадали. Поэтому говорить, что хороших учителей нет вообще, нельзя. Я посещал их уроки, я сидел на уроке математики, где было мне необыкновенно интересно. Татьяна Валович: Вот для этого и учителя надо создавать мотивацию, чтобы они стремились создать такой климат в классе. Игорь Добряков: Разумеется! К сожалению, среди учителей, среди врачей сейчас много людей, которые не очень удачны в жизни. Многие учителя и врачи, получая высшее образование, по профессии не работают – и это беда нашей страны. Татьяна Валович: У нас еще есть вопрос слушателя. Пожалуйста. Слушатель: Здравствуйте. Георгий из Санкт-Петербурга. Я считаю, что современная система образования, которая полностью является американской, она была еще при Луначарском. И благодаря тому, что от нее отказались в 1928 году при Сталине, учитель победил. Новая система работала, и работает, и сейчас ее пытаются разрушить. Я хочу сказать еще, что половое образование как предмет надо исключать из школьной программы. Татьяна Валович: Уважаемый слушатель, вы знаете, какое количество абортов сейчас до 16 лет совершается? Слушатель: Я вам скажу, что это в большей степени ужасает еще. Татьяна Валович: Понятно, секса у нас нет по-прежнему. Игорь Добряков: Я хочу порадовать нашего слушателя, половое воспитание выкинуто из программ. На мой взгляд, это не очень правильное решение. Дело в том, что была, на мой взгляд, замечательная программа, которая называлась "Этика и психология семейной жизни". К ней можно было предъявлять претензии, но это было очень здоров, и даже самое название было психотерапевтично – прежде всего этика и психология семейной жизни, а не половое воспитание и сексуальное просвещение. И программа была хорошая, только преподавать ее было некому, и поэтому были всякие перекосы, поэтому решили запретить вообще. На мой взгляд, необходимо готовить грамотных специалистов, которые будут заниматься грамотно этим, и наши дети не будут получать травмы, а будут предупреждены от многих неприятностей. Татьяна Валович: Скажите, пожалуйста, а какой возраст наиболее подвержен дидактогении, последствия от которой могут отложиться очень здорово на психике ребенка, - детский сад (там тоже это можно наблюдать), начальная школ, вузы, техникумы? Игорь Добряков: Дидактогения – под этим, как правило, понимаются нарушения психики, которые возникают в связи с неправильным воспитанием и неправильным преподаванием. С того возраста, как начинают воспитывать ребенка, возможна и дидактогения. И все дело, наверное, не в возрасте, потому что в любом возрасте можно человеку очень повредить, неправильно его воспитывая, неправильно с ним занимаясь, требуя от него больше, чем он может дать, или не требуя с него то, что он может дать, не занимаясь с ним. Поэтому, наверное, дело в качестве педагогов, в качестве воспитателей, в качестве воспитательных тенденций родителей и тех взаимоотношений, которые складываются между воспитуемым и воспитателем, и не только в возрасте. Хотя есть некоторые критические периоды, когда из одного периода своего индивидуального развития человек переходит в другой период, и эти периоды считаются критическими. Чаще всего нарушения возникают, в том числе дидактогенические, когда у ребенка уже появились новые потребности, а родители, воспитатели их не воспринимают и относятся к нему так, как относились раньше, и сохраняют свои воспитательные, поведенческие стереотипы. Например, у ребенка в три года появляются новые потребности в самостоятельности, потребность в общении со сверстниками, а родителям удобнее относиться к нему так, как относились раньше, целиком все делать за него, не давать ему проявлять самостоятельность. И тогда он будет делать это в социально неприемлемой форме. Татьяна Валович: То есть личность ребенка нужно воспринимать сразу же с рождения, и понимать, что это личность уже, которую надо учитывать. Игорь Добряков: С рождения ребенка не личность. Есть разные теории личности, но личностью ребенок становится тогда, когда выделяет себя из окружающего мира, когда строит границы своего тела, своей души, когда у него появляется самооценка, и это происходит в три года. До трех лет есть предпосылки личности, есть определенное отношение, которое ребенок вырабатывает. А вот в три года он уже говорит о себе "я", появляется самосознание, и можно говорить о том, что это личности. И конечно, начинать надо очень рано, в том числе еще даже до зачатия думать о том, зачем и как ребенок должен появиться в этой семье, что он должен сделать, какова его роль – чтобы улучшить отношения между родителями или с какой-то другой целью. Как правило, все это происходит на бессознательном уровне, но часто приводит или к конструктивным, или, наоборот, к неконструктивным жизненным сценариям, которые строятся у человека, это определяет особенности воспитания и обучения ребенка. Татьяна Валович: Некоторые дети обладают – то ли по своим природным качествам – какой-то степенью психологической защиты, они выстраивают этот барьер, другие в меньшей степени. Что бы вы посоветовали родителям, на что в первую очередь обращать внимание? Наверное, первый психолог – это родитель должен быть. Игорь Добряков: Конечно. И нужно помнить, что воспитание вообще идет примером. Во-первых, примером, и причем и для девочки и для мальчика важно иметь два примера перед собой – пример женственного поведения и мужественного поведения. И это формирует личность ребенка. Кроме того, нужно уважать ребенка, и если родители только жесткими, авторитарными методами пытаются его воспитать, ни к чему хорошему это не приводит. Очень интересно, что родители могут быть одни, они ставят перед собой цель, а используют другие методы воспитания. Например, родители хотят, чтобы ребенок был успешен, чтобы он достиг многого в своей жизни, чтобы он сделал хорошую карьеру, и очень жестко требуют от него одного, другого, третьего, совершенно не давая ему проявлять инициативу. Если не давать ребенку проявлять инициативу, если с ним не считаться, его не уважать, не давать ему возможность самостоятельности, он никогда не станет инициативным и не сделает карьеру. Татьяна Валович: Сейчас идет запись в первые классы, и что бы вы порекомендовали родителям тех, кто станет первоклассником с 1 сентября? На что обратить внимание? Очень многие мальчиков отдают гораздо раньше в школу, то есть еще даже иногда и шести лет не исполнится. Игорь Добряков: Я думаю, что это неправильно. Я понимаю, что армия может страшить многих родителей, но есть такие ребята, которых если и отдать в школу в том возрасте, в котором положено, в 7 лет, для них школа может быть еще тяжела. Здесь нужно смотреть не только на биологический возраст, но и на психологический возраст. И очень важно создать мотивацию к обучению, чтобы ребенок шел в школу, желая получать знания. Если ребенка начинают обучать очень рано, у многих детей может возникать реакция на это, отрицательная реакция, и обучение у них будет всегда, на всю жизнь иногда ассоциироваться с отрицательными эмоциями. То есть если меня обучают языку, музыке, письму, чтению, то меня отрывают от игры, меня отрывают от общения, мне не дают заниматься тем, чем мне, между прочим, жизненно необходимо в этом возрасте (об этом писали многие психологи). И учение связывается у ребенка навсегда с отрицательными эмоциями, поэтому, когда он идет в школу, он негативистически относится к своему обучению и будет протестовать. Ко мне часто приводят таких ребят, у которых проблемы следующие: интеллект хороший, а учится очень плохо, не хочет учиться и не будет учиться. И работать с такими ребятами очень сложно, хотя возможно и надо это выявлять. Ребенок должен учиться с желанием, а не из-под палки. Татьяна Валович: У нас есть еще вопрос от слушателя. Слушатель: Доброе утро. Санкт-Петербург, Николай Васильевич. Я не ученый, я простой человек. Я воспитал своего внука (мы сейчас втрое живем), и я воспитал его непринужденно, он у меня была вундеркинд. Но его Россия поганая просто делает дураком. Татьяна Валович: Эта проблема реализации своих возможностей, к сожалению, стоит перед очень многими. Другой вопрос еще – как справиться с той психологической нагрузкой, которая есть сейчас у одиннадцатиклассников, которые будут заканчивать в этом году школу. Обязательно хотят все поступить. Что можно им порекомендовать? Может быть, какие-то есть аутотренинги или что-то еще? Как можно себя защитить на психологическом уровне? Хотя они иногда об этом даже не думают. Игорь Добряков: Прежде всего, наверное, здесь нужно рекомендовать пройти профориентацию. Потому что, к сожалению, труднее всего тем ребятам, которые выбирают модные, престижные профессию, но которая им не подходит. Татьяна Валович: А насколько профориентация действительно может определить склонности? Игорь Добряков: Может, есть такие методики, психологи этим занимаются, и они могут определить склонности и дать рекомендации. Но сейчас очень модная профессия - бухгалтер, и все хотят быть бухгалтерами, но далеко не у всех есть к этому психологическая склонность. Замечательная профессия, и некоторые будут с наслаждением этим заниматься всю жизнь. И ребенку, который идет туда, потому что родители его заставляют или ребята знакомые идут, или мотивация у него только на каких-то меркантильных представлениях о том, что по этой специальности можно много зарабатывать, - им очень трудно учиться потом, потому что вся их душа сопротивляется этому. И получается часто так, что когда я спрашиваю у ребят: "Что бы вы выбрали, очень интересную работу в замечательном коллективе, но очень средне оплачиваемую или вы бы выбрали очень скучную и противную работу, среди людей не очень вам симпатичных, но хорошо оплачиваемую?" - к сожалению, большинство старшеклассников сейчас предпочитают второе. Татьяна Валович: Ну, такова сейчас жизнь. Игорь Добряков: Богатые тоже плачут, им очень тяжело, и счастья это не приносит. Это я вам говорю как опытный специалист, который консультируют людей разных уровней. И проблем там не меньше, если не больше. И одна из проблем – неправильно выбранный путь. Татьяна Валович: Спасибо, Игорь Валерьевич. Последние материалы по теме:
|
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
