Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
21.12.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
[10-02-05]
Безвозмездная и добровольная помощь: кому она нужна больше всего и откуда ее ждатьПрограмму ведет Евгения Назарец. В программе принимают участие - Мария Гладышева, сотрудник волонтерской организации «Добрая Воля», и Ирина Сербина, директор социальных программ регионального Центра общественных инициатив «Помоги советом». Евгения Назарец: Сегодня мы говорим о безвозмездной и добровольной помощи: кому она нужна больше всего и откуда ее ждать. Воспитанники Артынского детского дома в Омской области сами проводят добровольческие акции для сельчан, которые живут с ними в одном районе. Подробности рассказывает омский журналист Вячеслав Суриков. Вячеслав Суриков: Воспитанники Артынского детского дома опровергают устоявшееся мнение о том, что они находятся в числе тех, кто нуждается в помощи, они сами готовы помогать. Детский дом расположен в нескольких сотнях километрах от города – в Муромцевском районе, на севере Омской области. Его директор, заслуженный учитель России Алла Колмачева надеется, что их усилия помогут объединить местное сообщество. Алла Колмачева: Мы сельчане, и в нашем сообществе три села – Сеткуловка, Артын и Карташово. И нам хотелось бы объединить сообщество какими-то благотворительными задачами, чтобы сообщество откликнулось и увидело беды рядом идущего человека. Вячеслав Суриков: На счету у воспитанников Артынского детского дома уже есть проекты, воплощенные в жизнь. Благодаря собственному подсобному хозяйству у детского дома есть даже возможность их финансировать. Алла Колмачева: Мы свою помощь так оказали селу. На заработанные средства оформили Социальную палату, больнички наши участковые, где будут сейчас лечиться наши уважаемые ветераны, незащищенные слои малообеспеченного населения. Дальнейшие шаги: мы своим проектом хотим охватить инвалидов, ветеранов Великой Отечественной войны. Детский дом взял их на учет всех. И бывает, помогает в деревне снег убрать, принести воды, протопить печь. Вячеслав Суриков: У воспитанника Артынского детского дома Александра Тимашева уже есть навык социальной работы. На его счету реализация социального проекта «Помоги ближнему». Александр Тимашев: В этой акции приняли участие больше ста человек из населения. Во-первых, мы листовки выпустили, потом прошли тесты населения, выявили главные проблемы населения, и потом пытались решить эти проблемы вместе с местными сообществами. Вячеслав Суриков: Еще один пример тех возможностей, которыми располагают добровольцы. Недавно в одном из сел Омской области сгорел жилой дом. В результате остались без крыши несколько человек, в том числе и дети. Воспитанница Артынского детского дома, 12-летняя Виолетта Колмакова написала им письмо поддержки. Виолетта Колмакова: Ну, я написала, что очень им сочувствую, что все наладится. Вячеслав Суриков: Педагоги детского дома уверены, что даже проявляя простое сочувствие, дети-добровольцы осознают свои возможности, приобретают навыки социального лидерства и менеджмента, и со временем они смогут организовать не только собственную жизнь. Евгения Назарец: А в Екатеринбургской студии Радио Свобода тему добровольчества и волонтерства среди россиян мы начинаем обсуждать с Марией Гладышевой, она сотрудница общественной организации «Добрая Воля» в Екатеринбурге. Мария, вот общественная организация «Добрая воля» в Екатеринбурге прежде всего известна тем, что проводит, осуществляет такой проект, как «Агентство социальной информации». И это позволяет организации, которую вы представляете, иметь довольно большую базу данных тех структур, которые занимаются добровольческой деятельностью так называемого некоммерческого сектора. На ваш взгляд, количество, направление и качество добровольческих и волонтерских организаций на Урале, они широко представлены? Мария Гладышева: Вы знаете, количество направлений достаточно широко, потому что организации некоммерческие занимаются совершенно различной деятельностью, начиная от экологических каких-то проектов – элементарно уборка прибрежной зоны какого-нибудь озера – и заканчивая помощью детям-инвалидам, культурными проектами, национальными и так далее. Но о качестве волонтерской помощи говорить пока еще очень сложно. Потому что, на наш взгляд, волонтерство в Екатеринбурге и в Свердловской области только-только начинает развиваться. К сожалению, чаще всего это неквалифицированная, непрофессиональная помощь, которая оказывается на невысоком уровне ответственности самого волонтера. Евгения Назарец: Вместе с нами вы прослушали рассказ омского журналиста Вячеслава Сурикова о примере из Омской области, о том, как воспитанники детского дома сами участвуют в добровольческом движении, волонтерском. А какие примеры из уральской жизни можно привести, которые бы вызывали у вас, например, гордость за местных добровольцев? Мария Гладышева: Ну, это в первую очередь, конечно, общественная организация, добровольческое движение «Дорогами добра». Эта организация на сегодняшний день насчитывает около 200 человек. Она уже открывает свои отделения в городах области. И, собственно, чем они занимаются, и за что я ими горжусь. За то, что ребята смогли найти компромисс между развлечением и работой в удовольствие и какими-то социальными проектами, которые ориентированы и на пожилых людей, и на малышей. Они тоже проводят различные мероприятия. Они проводят и экологические акции, они помогают старичкам и берут их под свой патронат. Ими я горжусь, потому что их акции всегда очень интересные. И этих ребят любят наши журналисты, потому что они из любой вещи смогут сделать настоящий праздник и сделать хорошую картинку. Евгения Назарец: На ваш взгляд, можно ли сказать, что добровольческих организаций на Урале или в Екатеринбурге много? Мария Гладышева: Вы знаете, сказать так можно. Но надо учитывать тот факт, что, к сожалению, волонтеров не много. У одной организации их бывает от двух и максимум до пяти. Вот добровольческое движение «Дорогами добра» - это, пожалуй, исключение. Их достаточно много, но еще и за счет того, что, к сожалению, в последнее время финансирование сокращается, грантовые фонды от нас уходят – и получается, что люди просто вынуждены быть добровольцами. Евгения Назарец: Мне хочется получить от вас, может быть, краткую оценку: пик добровольчества в России, он не настал, прошел или есть сейчас? Мария Гладышева: Пик добровольчества в России был при Советском Союзе. Сегодня мы пытаемся восстановить ситуацию и привлечь как-то население к оказанию социальных бесплатных услуг. Но говорить о том, что он у нас сейчас есть, это очень сложно. В перспективе, ну, может быть. Но сейчас у нас добровольчество только-только начинает пробиваться. Евгения Назарец: Нашим слушателям мы предлагаем ответить на вопрос: кому должны помогать волонтеры и добровольцы? Екатеринбург один из 10-ти городов России, где с сегодняшнего дня начинается акция Фонда «Общественный вердикт». Представители Фонда в течение десяти дней будут принимать жалобы россиян, у которых есть претензии к работе милиции. С подробностями о новых и наиболее известных делах волонтеров в Екатеринбурге – моя коллега Светлана Толмачева. Светлана Толмачева: Правозащитники обещают помощь всем, кто пострадал от действий сотрудников правоохранительных органов. После консультации адвоката они смогут составить иск о компенсации морального ущерба. Акцию под девизом «Отсуди свое у государства» в Екатеринбурге проводит Александр Левчак, руководитель Архива «Отписка». Последние два года Левчак предлагает создать группу общественного контроля, которая бы постоянно вела подобный мониторинг. Но денег у некоммерческой организации Архив «Отписка» на эту работу нет. А попытка привлечь волонтеров из числа студентов юридического факультета Гуманитарного университета в Екатеринбурге успехом не увенчалась. Работать за спасибо никто не захотел. Но Александр Левчак на студентов не в обиде. Александр Левчак: Я думаю, что это признак общего кризиса нашего общества, что люди разуверились вообще, что они всюду видят обман. Впрочем, и правильно делают, потому что жульничества вот в этих общественных организациях очень много. Вот все общество у нас коррумпировано, и общественные организации чаша сия не миновала. Ну, кроме того, конечно, нищета. Ну, если человек вынужден на десяти работах работать, куда он еще пойдет волонтерить?! Светлана Толмачева: Студентка консерватории Екатерина Осинцева работает бесплатно шестой год. Увидела объявление в Свердловской филармонии о наборе в Центр волонтеров и решила попробовать. Начала с распространения концертных программок. Сейчас ее привлекают к участию в больших филармонических проектах. В последний раз, например, волонтерская помощь Екатерины потребовалась на рождественских балах. Екатерина Осинцева: Самое главное – показать слушателю, куда идти, помочь какой-то справкой. В волонтерстве каждый может найти свою нишу. Это и какое-то общение, с другой стороны, это просто постоянное общение с музыкой. Светлана Толмачева: Сегодня у Свердловской филармонии около 200 волонтеров-внештатников. Ими создана компьютерная база данных постоянных слушателей, распространяются билеты, есть даже свои гиды и переводчики. Они нужны тогда, когда в Екатеринбург приезжают иностранные музыканты. По словам добровольных помощников, у них нет права бесплатно приходить на концерты, но во время дежурства в зале у них есть возможность занять свободное место. Созданный в марте 1999 года при содействии Фонда Сороса Центр волонтеров сегодня работает как самостоятельное подразделение филармонии и на сегодня является одной из самых успешных добровольческих программ в Екатеринбурге. Евгения Назарец: А сейчас я хочу представить нашим слушателям нашу собеседницу в Омске – это Ирина Сербина, директор социальных программ Омского добровольческого центра «Помоги советом». Ирина, вы вместе с нами послушали рассказ Светланы Толмачевой о примерах волонтерского движения в Екатеринбурге. Видите, два совершенно полярных примера. В одном случае приходится общаться с музыкой, в другом случае – с милицией. Как вы полагаете, насколько влияет то, что приходится делать волонтерам, на выбор людей: работать в волонтерском движении или нет? Ирина Сербина: С моей точки зрения, это достаточно важный фактор при определении позиции человека – будет он волонтером или нет. Потому что одна из причин кризиса добровольческого движения состоит в том, что мы забываем, что волонтерам нужно предоставить возможность выбора: чем заниматься, как заниматься и когда. Потому что я полностью согласна, что люди сейчас загружены максимально социальными проблемами. Поэтому где-то и кому-то еще помогать – для этого необходимо создать эти условия. В Омске существует опыт работы в добровольческом движении. В большей степени он развивается образовательными заведениями, поэтому репортаж нашего омского журналиста, наверное, не случаен. По крайней мере, для меня не удивительно, что инициатива добровольческой деятельности в местных сообществах идет от образовательных учреждений. Но, тем не менее, вот сейчас мы начали новый проект – проект «Помоги советом». В рамках этого проекта действует добровольческая служба, прежде всего из молодежи. Мы, честно говоря, очень сомневались, сможем ли мы набрать добровольцев. То есть, обратите внимание, мы не навязывали программу, что нам нужно контролировать кого-то или что-то, мы шли, наоборот, от того, что на конкурсной основе, то есть через анкеты отобрали 100 добровольцев, которые указали, с какими целевыми группами им бы хотелось работать и в какое время в течение недели. Евгения Назарец: Ирина, у меня есть вопрос по поводу вот этого добровольческого Центра «Помоги советом». Я знаю, что эти центры создаются в нескольких городах России. И как вы сейчас сказали, в основном волонтеры – это молодежь. Не кажется ли вам противоречивым, что помогают советом молодые люди? Может быть, у них недостаточно чисто по имиджу какому-то жизненного опыта для того, чтобы помогать советами? И разве советы – это то, что сейчас так необходимо людям в качестве помощи? Ирина Сербина: Ну, относительно названия, что касается советов, то это не значит, что ребята-добровольцы только выдают словесно какие-то рекомендации. Речь идет об адресной помощи. По крайней мере, в рамках этого Центра уже 15 ветеранов Великой Отечественной войны в возрасте 80-85 лет получили эту адресную помощь. Кроме этого, мы говорим о том, что иногда советы полезны. Вот вчерашний пример. Позвонил пенсионер и сказал, что у него протекает крыша, он одинокий, и он не может никак решить эту проблему. Естественно, перекрыть крышу мы не сможем в силу того, что у нас нет средств. Но написать бумагу в соответствующую инстанцию, в органы социальной защиты для того, чтобы помочь конкретному человеку и довести эту работу процедурно до конца, студенты могут. Евгения Назарец: Ирина, подскажите, пожалуйста, есть ли способ проверить, помог ли этот совет человеку, есть ли обратная связь с теми людьми, кто получил совет? Ирина Сербина: Да, конечно, есть. Потому что опять же мы открылись 2-го числа, 4-го числа к нам пришел пенсионер, у которого возникли проблемы в медицинском учреждении. То есть он получил талончик, тем не менее, у него его забрали, и он не смог попасть к врачу. После разговора с нашим добровольцем-юристом было определено поведение этого человека, что нужно делать дальше. Мы ему объяснили, что он должен сходить и выяснить фамилию врача, чтобы мы дальше подключились с юридической позиции. И вы знаете, было достаточно того, что пенсионер пришел и попросил назвать фамилию того врача, который ему отказал. В этот же день все было решено. И он к нам пришел и сказал: «Спасибо вам большое. Ничего я писать не буду, потому что я эту проблему решил». Евгения Назарец: Я знаю, что и в Екатеринбурге есть примеры, когда людям, нуждающимся в помощи, помогали советами. Хоть это и было в рамках политических кампаний, но все-таки прецеденты были. Например, «скорая социальная помощь», когда люди тоже звонили, излагали свою социальную проблему, и волонтеры, под эгидой некоего политического движения, правда, работавшие, но, тем не менее, рассказывали им, как поступить, куда-то пытались звонить. Мария, как вы оцениваете – положительно или не очень – екатеринбургский опыт подобных начинаний, который был до этого? Мария Гладышева: Ну, в принципе, я могу сказать одно, что если, например, предоставляется такая услуга, как бесплатное юридическое консультирование, то в этой организации телефоны раскаляются докрасна. Люди обращаются постоянно, и обращаются с очень серьезными проблемами. Опыт у нас такой есть, и такие консультации работали и работают. Но опять же есть один минус – опять же минус добровольчества, что, к сожалению, консультация не всегда оказывается на достаточно качественном уровне, и не всегда есть возможность решить проблему человека, и он уходит разочарованным и уже не верящим ни во что. Евгения Назарец: Ирина, оцените, пожалуйста, популярность идеи волонтерства среди россиян. Ну, вам, наверное, все-таки ближе омичи. Многие ли готовы работать на благо ближних безвозмездно? И всегда ли волонтерство – это безвозмездная помощь? Ирина Сербина: Ну, что касается степени популярности, вы знаете, я могу говорить только по той аудитории, с которой мы сейчас работаем. То есть прежде всего это молодежная аудитория. Из анкет, которые были предложены в вузы и в колледжи, и в школы относительно того, «готов ли ты стать добровольцем, и на какой группе ты готов работать и когда»... мы получили 234 адресных анкеты. Из них отобрали 100 добровольцев. То есть большой это показатель или нет, вы знаете, мне сложно сказать. Но тот факт, что люди готовы работать добровольно, он присутствует. Еще один пример. Женщина 54 лет пришла и сказала: «Вы знаете, мне 54 года, я, может быть, не подхожу для добровольца, но я хочу помогать людям». Вот вам конкретные примеры. Евгения Назарец: Мария, как вы считаете, какие основные особенности современного российского добровольчества? Может быть, возраст участников, их социальное положение, часто ли они бывают сами состоятельными или, как правило, небогатый человек лучше помогает тоже человеку, который не очень большого достатка. Мария Гладышева: В основном волонтеры – это, конечно, молодежь. Есть волонтеры и среди пожилых людей, но их гораздо меньше, потому что просто людям сложнее работать. Наш волонтер (во всяком случае екатеринбургский) – это молодой человек, как правило, школьник, потому что у школьников побольше времени. Этот человек хорошо учится, этот человек, как правило, имеет достаточно неплохое образование, занимается чем-то еще подспудно, это человек альтруистичный и ориентированный в жизни. Как правило, это ребята из социально благополучных семей, со средним достатком. Детей миллионеров среди них, к сожалению, нет. Дети миллионеров создают сами свои общественные организации и уже стараются на этом делать какой-то бизнес. Евгения Назарец: Вот один пример. Насколько нам известно, пенсионерка-екатеринбурженка Светлана Петровна Подкорытова не состоит ни в какой волонтерской организации. Но повстречав однажды во дворе своего дома бездомного человека, она попыталась принять участие в его судьбе. После этого у нее появился еще один подопечный. И прямо сейчас мы можем задать несколько вопросов Светлане Петровне. Итак, Светлана Петровна, расскажите, пожалуйста, как это все произошло. Когда это началось? И сколько это продолжается? Светлана Подкорытова: Как говорят некоторые мои подруги: «Тебя не просят, чего ты лезешь?!». Говорю: «А потому что я вижу, что надо этому человеку помочь, и я могу это сделать. Почему я этого не сделаю?». Этим летом на нашем перекрестке оказался безногий молодой человек Павел Шестаков. Он из Семипалатинска. Сначала покормила – жалко мне его. И когда начались морозы, нужно было думать об убежище. Я пошла в милицию, и там был молодой человек, который в Уголовном розыске работает. Я говорю: «Может быть, все-таки официальнее будет, если вы позвоните и вызовете «скорую». Он откликнулся. И Павла в Реабилитационный центр инвалидов забрали. А второй парень, к которому я сейчас хожу, он воспитанник детского дома. Последнее место работы – турбомоторный завод. Когда начались все эти неразберихи и невыплаты зарплат, он вынужден был уволиться. И он оказался вообще без общежития, без работы. Тогда он пошел сторожить сады. Когда он шел на очередное дежурство, на него нападают три «смельчака» с ножами, его разувают, раздевают, избивают. Ноги пришлось ампутировать. Нужно достать лекарства. Евгения Назарец: Светлана Петровна, чтобы помогать людям в такой серьезной ситуации, требуются хоть какие-то материальные средства. Где вы их находите? И почему вы за это беретесь? Светлана Подкорытова: Потому что я - человек. Мой отец без вести пропал во время войны, и я все думаю, может быть, кто-нибудь его где-то накормил, напоил, пригрел. Поэтому когда я вижу таких людей, во мне начинает что-то внутри бушевать, я не могу мимо них пройти. Пусть у меня не велик достаток, но я поделюсь тем, что есть. Это делала и моя бабушка во время войны. Евгения Назарец: Светлана Петровна, спасибо вам большое. И думаю, что ваш пример в нашей программе для многих послужит поводом если не для подражания, то хотя бы для того, чтобы посмотреть на жизнь другими глазами. Мария, большинство людей считают, что помогать нужно прежде всего тем, у кого мало денег. Это, в общем-то, логично и объяснимо. Но все-таки добровольческие организации работают в разных сферах. И какие сферы деятельности, на ваш взгляд, заслуживают того, чтобы их еще охватить, но им пока не уделяется внимания? Мария Гладышева: Ну, в первую очередь это проблема людей, живущих с ВИЧ, и особенно детей, живущих с ВИЧ, которые в течение первых полутора лет жизни, к сожалению, вынуждены находиться в больницах. Это, на мой взгляд, сейчас самая актуальная проблема, во всяком случае для нашего города, где идет эпидемия. Евгения Назарец: Скажите, это тоже как-то связано с материальной помощью или это не только материальная помощь? Мария Гладышева: Вы знаете, это вообще не материальная помощь. Нужны просто люди, которые будут заниматься с этими малышами. Поскольку в больницах, где находятся дети, есть только санитарки. И в их обязанности игры с детьми и развитие их вообще не входят. То есть полтора года ребенок предоставлен сам себе. И эти самые важные для жизни годы он видит только голые стены и белый потолок. Евгения Назарец: У нас есть телефонный звонок. Здравствуйте. Слушатель: Доброе утро. Это Виктор, город Омск. Вам не кажется, что приватизацию сделали на халяву, то есть хапнули собственность. Теперь пытаются молодежь опять использовать. Что у нас не государство, в общем-то... То есть пенсионерам, конечно, им нужно общение, но деньги-то ведь тоже не помешают. А то «помоги советом Госдуме», «помоги советом им». Халява, халява и халява. Может быть, хватит халявы-то? Евгения Назарец: Мария, скажите, пожалуйста, в чем принципиальная разница, оказывает ли помощь организация или просто добрый человек? Ведь это, в общем-то, не трудно – пойти и помочь, чем можешь, не состоя ни в какой организации. Более того, вспомним прозвучавший ранее сюжет, где Александр Левчак, один из волонтеров из Екатеринбурга, добровольцев, говорил, что организации как раз общественные вызывают порой некое недоверие. Мария Гладышева: Совершенно верно. И даже, на мой взгляд, как человека, гораздо лучше, когда люди просто сами идут и помогают. Когда, например, человек устраивает субботник, зовет своих друзей, они убирают двор – это великолепно и отлично. И более того, по своему опыту могу сказать, что чем дольше люди могут существовать и делать добрые дела без организации общественной, тем лучше. Потому что как только появляется общественная организация, возникает необходимость вести бухгалтерскую отчетность, отчитываться в различные фонды и так далее. Зачем вообще общественная организация нужна? Только в том случае, если вы хотите выходить на какой-то профессиональный уровень. Например, работать с чиновниками, реализовывать вместе с ними какие-то проекты, или же привлекать большие финансовые средства, будь то гранты или большая благотворительная помощь со стороны предпринимателей. В этом случае как бы юридический статус служит неким знаком, что вы готовы нести ответственность за свои обязательства, что вы готовы довести дело до конца и вы готовы по своим обязательствам отчитываться. Разницы, в принципе, нет никакой. И даже, на мой взгляд, лучше, когда люди сами проявляют эту инициативу. Во всяком случае, тут-то точно нельзя как-то схитрить и куда-то пустить деньги налево. Евгения Назарец: Ирина, вы же слышали, что сказал ваш земляк Виктор по поводу добровольчества. Что вы думаете по этому поводу? Ирина Сербина: Вы знаете, мне кажется, вот этот вопрос, он в большей степени затрагивает как бы целевые группы. И мы при этом вопросе забываем, что есть еще сами добровольцы. То есть недаром же он называется добровольцем, потому что это его добрая воля. По крайней мере никто насильно никого не сможет заставить сделать доброе дело. Это первая позиция. И вторая позиция. Молодежь идет сюда, по крайней мере, те категории, с которыми мы работаем, мы же снимали по анкетам мотивы, почему они собираются это делать, так вот один из мотивов – им необходимо самореализоваться. И если мы пойдем по пути нашего собеседника Виктора, то в этом случае получается, что мы развиваем как бы иждивенчество, но, с другой стороны, мы даем возможность нашей молодежи быть конкурентоспособными и реализоваться в обществе. Евгения Назарец: Ирина, а как вы относитесь к так называемому профессиональному подходу к добровольчеству, к специальной подготовке организаторов волонтерских структур? Насколько это необходимо, на ваш взгляд, и важно? Ирина Сербина: Вы знаете, мне кажется, это один из самых важных моментов, который необходим сейчас для развития добровольческого движения. Потому что одно дело – желание ребят или желание любого человека. Другое дело – нужно понимать, что целевая группа, на которую они выходят, она имеет свои определенные особенности. Это и возрастные особенности, психологические, потому что мы работаем, например, в больницах или по программе «Хоспис» и так далее. Поэтому нужно готовить как волонтеров к этой деятельности, так необходимо готовить и сотрудников, если волонтеры приходят в организацию. Поэтому если профессионализм войдет в добровольческое движение, мне кажется, это только ему поможет. Евгения Назарец: В этой же связи у меня вопрос к Марии. Как вы считаете, каково соотношение в самих добровольцах (вы же с ними общаетесь) прагматичного и альтруистичного, в их деятельности? Насколько они видят в добровольческой деятельности, возможно, какой-то шаг в своей общественной карьере? Как это часто? И осуждаете ли вы это, или, может быть, это нормально? Мария Гладышева: Вы знаете, на мой взгляд, это абсолютно нормально. Потому что я, допустим, в свое время тоже была волонтером, и благодаря своей волонтерской работе нашла себе непосредственно свое нынешнее место работы. Мне кажется, что там 50 на 50. Во-первых, совершенно верно сказала Ирина, люди хотят самореализоваться, во-вторых, люди хотят получить какие-то профессиональные навыки, которые могут им пригодиться в дальнейшей работе. Потому что когда человек реализует какие-то проекты благотворительные или социальные, он учится и маркетингу, и менеджменту, и многому-многому другому, и пиару в том числе. И на мой взгляд, это даже хорошо, что люди видят в добровольчестве прагматику. Потому что, с этой точки зрения, им добровольчество выгодно. И я это одобряю. Евгения Назарец: Ирина, милосердие и самопожертвование – это одно и то же, что и волонтерство, добровольчество, на ваш взгляд? Ирина Сербина: Нет, я развожу эти понятия. Евгения Назарец: Поясните немного. Ирина Сербина: Понимаете, мне кажется, милосердие – это качество человека, это то, что в нем заложено. По крайней мере, вот я искренне считаю, что в традициях и в менталитете нашего народа милосердие заложено как бы уже корнями историческими. Что касается добровольчества, то в данном случае это уже активная гражданская позиция человека, который реализует свою потребность. Другое дело, что, по большому счету, мне кажется, вряд ли немилосердный человек будет добровольцем. Евгения Назарец: Напоминаю, что сегодня мы говорим о волонтерстве, или добровольчестве, или о готовности безвозмездно помогать нуждающимся. Во всем мире, и в России, создано много организаций, которые провозгласили это своей задачей. Иногда эти организации вызывают недоверие. Одной из причин могут быть двусмысленные отношения с властью или политиками. И вот в связи с этим будут мои следующие вопросы. Мария, скажите, пожалуйста, какими должны быть взаимоотношения некоммерческих организаций с властью, чтобы они при этом не перешли ту грань, когда некоммерческая организация (НКО) станет таким имиджевым предметом органов власти? Мария Гладышева: Знаете, в первую очередь они должны быть партнерами. Безусловно, власть всегда старается, и всегда будет стараться сыграть как-то в своих интересах на некоммерческих организациях, от этого мы никуда не уйдем. Но, допустим, у нас в Екатеринбурге реализуется достаточно положительный опыт, когда администрация признает некоммерческие организации, признает их вклад в социальную сферу и выделяет определенные суммы на поддержку некоммерческих организаций. Это замечательно! Но влиять на политику некоммерческих организаций, вмешиваться в процесс проекта и как-то определять, корректировать цели и задачи государство, или наш муниципалитет, не может. И на мой взгляд, это правильно. То есть партнерские отношения равных двух людей или структур – вот так. Евгения Назарец: Уточнение небольшое. Может быть, некоммерческим организациям нужно больше внимания от властей, чем есть сегодня? Или сейчас достаточно, на ваш взгляд? Мария Гладышева: Вы знаете, в принципе, речь вообще и идет о том, чтобы часть социальных функций государства передать некоммерческому сектору. Конечно, наши некоммерческие организации заинтересованы в том, чтобы государство интересовалось ими больше. Но в то же время они не хотят от него слишком зависеть. Евгения Назарец: Ирина, как складываются отношения некоммерческих организаций добровольческих с властью в Омске? Ирина Сербина: Ну, относительно всех организаций я говорить не могу, потому что у каждой организации своя позиция. Евгения Назарец: Ну, на своем примере. Ирина Сербина: Относительно нашей организации мы говорим о том, что отношения, по крайней мере, с Министерством образования Омской области выстраиваются на сегодняшний день на партнерской основе. Это значит, что Министерство образования нам помогает своими какими-то организационными условиями и, наверное, отчасти методическими. Я сейчас немножко поясню. Например, мы проводим тренинг для руководителей образовательных заведений по развитию добровольческого движения. Нужно им это или нет... ну, по крайней мере, такой запрос шел, и мы его проводили. Но, естественно, если это руководители, то они привязаны к своим должностным обязанностям. Чтобы у них не возникало сложностей, мы обращаемся с письмом, что «было бы очень хорошо - вот мы предлагаем такой вариант – возможно или нет пригласить этих руководителей». То есть какие-то административные ресурсы, они, конечно, необходимы. И я полностью поддерживаю опять же нашего екатеринбургского коллегу, и моя позиция точно такая же. Я считаю, что некоммерческая организация, она должна быть самостоятельной. И партнерство, оно должно быть взаимовыгодным. Поэтому пристальное внимание, оно должно заслуживать, чтобы и власть была заинтересована, и мы были самодостаточны, чтобы предоставить квалифицированные услуги в плане добровольчества для власти. Евгения Назарец: Что ж, мне осталось только поблагодарить наших собеседников за участие в сегодняшнем обсуждении. Последние материалы по теме:
|
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
