Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
21.12.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
[28-01-05]
Местные власти вынуждены нести ответственность за непопулярные шаги государственной властиПрограмму ведет Эдуард Коридоров. В программе принимает участие Сергей Мошкин, доктор наук, политолог. Эдуард Коридоров: Что может городская власть? Этим вопросом сегодня задаются многие, особенно вследствие того удара, который обрушился на самых незащищенных, в связи с монетизацией льгот. Сегодня гость нашей студии – политолог Сергей Мошкин. Всех, кто желает принять участие в нашей беседе, прошу ответить на простой вопрос: доверяете ли вы местной власти? Сергей, вам не кажется парадоксальной ситуация, когда местная власть – по Конституции, независимая от государственной – сплошь и рядом оказывается вынужденной нести ответственность за непопулярные шаги именно государственной власти? Свежий пример тому – как раз монетизация льгот. Сергей Мошкин: В этом нет ничего удивительного, поскольку местная власть максимально приближена к народу. Именно каждый день губернатора или же главу города горожане видят лично или с телеэкрана. Местная власть близка, поэтому, естественно, несет весь груз вот этой ответственности перед народом. Эдуард Коридоров: И свою, и чужую? Сергей Мошкин: Конечно. Эдуард Коридоров: А насколько при этом, на ваш взгляд, мэры, председатели дум местных включены в систему принятия государственных решений? Сергей Мошкин: Дело в том, что вы очень правильно заметили, местное самоуправление не входит в систему государственной власти, и оказывать влияние на принятие решений в центре можно лишь не более чем лоббистскими усилиями - высказывать свою позицию публично, выстраивать какие-то ассоциативные движения, типа «Города России», там заявлять свою позицию. Очень редкие, чрезвычайно редкие встречи с президентом, поэтому возможности такие ограничены, конечно. Эдуард Коридоров: А они достаточны или не достаточны, на ваш взгляд? Сергей Мошкин: Явно не достаточны. Эдуард Коридоров: Вот если изучить итоги местных выборов в разных городах России, ну, скажем, за прошлый год, то легко заметить две тенденции. Во-первых, катастрофическое падение явки на выборы – на границе легитимности, на 20-процентной черте уровень явки, и рост протестных настроений. Можно перечислять города, где эти тенденции присутствовали, - это Воткинск, Находка, Барнаул и многие-многие другие города, в которых избиралась местная власть в 2004 году. По вашему мнению, кредит доверия местной власти, вообще говоря, исчерпан? Сергей Мошкин: Он очень низкий. Те выборы, которые прошли, допустим, в Свердловской области полторы недели назад, показали, что из семи избиравшихся вновь глав муниципальных образований шесть проиграли. Это означает, что люди не доверяют власти, что растут протестные настроения, люди разочаровались в том курсе, который происходит в стране и, естественно, на местах. Кстати, это касается не только местной власти, это касается в первую очередь федеральной власти, правительства, института президента и, безусловно, института Государственной Думы как таковой. Эдуард Коридоров: Смерть депутата Екатеринбургской городской думы Александра Хабарова остается в центре внимания прокуратуры Свердловской области, коллег депутата, политологов, криминальных репортеров. Строятся различные версии, что же все-таки произошло в СИЗО номер 1 и как будут развиваться дальнейшие события. Об обстоятельствах этого дела рассказывает екатеринбургский корреспондент Радио Свобода Светлана Толмачева. Светлана Толмачева: Депутат Городской думы Александр Хабаров был заключен под стражу 14 декабря прошлого года. Оперативники Главного управления Министерства внутренних дел по Уральскому федеральному округу предъявили 48-летнему бизнесмену обвинение по статье «Принуждение к совершению сделки». Вчера утром Хабаров был обнаружен повешенным в камере екатеринбургского следственного изолятора номер 1. Как заявила областная прокуратура, есть основания предполагать насильственный характер смерти депутата. В то, что Хабаров мог покончить жизнь самоубийством, не верят ни его коллеги по Городской думе, ни друзья, знавшие его как человека волевого, спортивного, отца четырех детей. Президент Уральской гильдии политконсультантов Константин Киселев полагает, что в екатеринбургском СИЗО номер 1 произошло убийство. Константин Киселев: Это похоже на месть криминальных авторитетов, которые обычно таким образом наказывают тех людей, которые с ними тем или иным образом не согласны. Светлана Толмачева: Александр Хабаров являлся одним из лидеров небезызвестного «уралмашевского» сообщества. И хотя формально Хабарову предъявили обвинение в том, что он пытался нелегитимно приобрести пакет акций местного банка «24.ru», его арест связан с событиями 15 сентября прошлого года. Тогда в сквере за Оперным театром в центре Екатеринбурга состоялась криминальная сходка, на которой присутствовало несколько сотен человек. Перед собравшимися выступил Александр Хабаров с заявлением о том, чтобы не пустить в город криминальных авторитетов с Кавказа. «Сентябрьская сходка, заключение под стражу и внезапная смерть – звенья одной цепи» - это мнение депутата Государственной Думы, екатеринбуржца Евгения Ройзмана. Евгений Ройзман: Когда Хабарова только закрыли, сразу в город приехали несколько кавказцев, которые побаивались сюда заезжать. И на самом деле, это правда, что Хабаров не давал здесь криминальным авторитетам в городе разгуляться. Конечно, это только начало, любой понимает, что это только начало. Светлана Толмачева: Жителям Екатеринбурга памятны события середины 90-х годов: стрельба из гранатомета по зданию областного правительства, заказные убийства бизнесменов и громкие судебные процессы. И сегодня, после смерти Александра Хабарова, многие боятся возобновления криминальных войн на улицах города. Эдуард Коридоров: Вот на таком мрачноватом фоне разворачивается подготовка к выборам в Городскую думу Екатеринбурга. Господин Хабаров, о котором шла речь в материале нашего корреспондента, напомню, был депутатом Городской думы. Сергей, прокомментируйте, пожалуйста, как так могло случиться, что сразу три действующих депутата Екатеринбургской городской думы привлекли серьезное внимание правоохранительных органов? Одного из них – Александра Хабарова – неофициально называют лидером «уралмашевского» сообщества. Еще два господина с похожей репутацией сейчас находятся в бегах. Как так могло получиться? Сергей Мошкин: Ну, как могло получиться... Эти люди, о которых вы говорите, о трех депутатах Городской думы, представляли бывшее сообщество «Уралмаш». Избиратели за них проголосовали. Кое-кто избирался не первый раз. В данном случае интерес этих людей был только один – представлять свои экономические, финансовые интересы в городской власти. Аресты или же объявление в розыск тех или иных людей, я думаю, имеют все-таки не политический, а сугубо экономический и криминальный характер. Эдуард Коридоров: А вот ответьте, пожалуйста, почему народ поддерживает таких кандидатов на выборах? Почему за них голосуют? Сергей Мошкин: Это имеет непосредственное отношение к нашему разговору. Я думаю, что это отчасти проявление недоверия легитимной власти как таковой. Если люди разуверились во власти официальной, они рассчитывают получить хоть какое-то удовлетворение своих интересов со стороны людей, ну, с сомнительным прошлым. Это проявление протеста. Эдуард Коридоров: Несмотря на заклинания, которые звучат везде и всегда: криминал рвется к власти и так далее. Сергей Мошкин: Понимаете, дело в том, что эти депутаты, о которых мы говорим, на самом деле в своих избирательных округах для непосредственно жителей сделали достаточно много. Это, что называется, «подкормили». И на фоне ухудшающегося положения жизни людей, я думаю, люди в них увидели хоть какую-то надежду. «В конце концов, какая разница, от кого она приходит», - я так себе представляю ход мыслей этих людей, которые избирали данных депутатов. Эдуард Коридоров: А ваше мнение каково? С ходом мыслей, допустим, мы согласимся. А вы как считаете, это нормально, что дума становится «крышей» для криминальных авторитетов? Сергей Мошкин: Я бы так не сказал, что дума становится «крышей». Понимаете, у нас с криминальными структурами происходит то, что происходило всегда в Европе, в Америке, когда люди с сомнительным прошлым, нажив капиталы нечестным путем, всеми силами пытаются отбелиться и стать, что называется, более легитимными. Груз прошлого для них уже тягостен, они выходят в легальный бизнес. И для того чтобы полностью снять с себя вот этот прошлый мундир – мундир старого, груз прошлого скинуть, естественно, избрание депутатом дает им такую возможность. Это один из мотивов прихода в думу для них, для того чтобы полностью, если хотите, очиститься от прошлого. Но груз прошлого достаточно тягостен. Эдуард Коридоров: Если посмотреть на некоторую перспективу, пусть даже близкую, есть ли надежда, что подобные кандидаты, подобные господа с криминальной репутацией как-то будут дистанцированы от местной власти? Сергей Мошкин: Я думаю, что нет, поскольку люди с сомнительным прошлым на сегодняшний день представляют собой достаточно серьезные финансовые, а порой и промышленные группировки, и их интересы будут представлены как в Государственной Думе, как в Законодательных собраниях субъектов Федерации, так, естественно, и на уровне местной власти. Это процесс неизбежный. Эдуард Коридоров: Неоднократно и во многих городах России были попытки ввести различные цензы на выборах в местные органы власти. И почти всегда эти попытки торпедировались, в частности, со стороны прокуратуры. Ваше мнение, нужны цензы, не нужны? Если нужны, то какие? Сергей Мошкин: Федеральный закон такой ценз устанавливает. Непогашенная судимость является ограничением для участия в выборах и ограничением для возможности избрания. Все остальные цензы, я думаю, просто неуместны. Эдуард Коридоров: Преимущественный, который существовал до революции на выборах в местных органы власти. Сергей Мошкин: Нет-нет, я думаю, что неуместны. Единственный ценз, который нужен, - это, безусловно, гражданство Российской Федерации. Я бы, может быть, в некоторых случаях подумал о медицинском освидетельствовании тех или иных кандидатов. Потому что бывали случаи, и не раз, когда люди с очевидным физическим отклонением по здоровью занимали достаточно важные государственные посты. Вот это странно. Но этот вопрос чрезвычайно дискуссионный, он ставился в Государственной Думе, но не получил поддержки. Эдуард Коридоров: Давайте послушаем мнение одного из наших радиослушателей. Здравствуйте. Слушатель: Доброе утро. Это Виктор, город Омск. Вы знаете, если сравнить модель нашей власти сегодняшней, в общем-то... вот я проанализировал, поскольку мы сегодня отчасти по законам не живем, а живем где-то по понятиям, так вот она сродни модели знаменитого фильма «Бригада». Поэтому доверяю ли я российской власти, своему губернатору – да, это Леониду Полежаеву, который очень многое сделал для подъема экономики, в общем-то, в Омске у нас, поэтому ему я доверяю. А вообще, конечно, касаясь проблем нищеты... А вот сколько я слушал государственных депутатов, они почему-то считают, что чем народ более нищий, тем он больше будет рожать, тем он лучше будет работать. То есть чем ему будут меньше платить, тем он лучше будет. Но, к сожалению, они получили обратный эффект. Эдуард Коридоров: Спасибо. Мнение понятно. Вот, видите, Сергей, многие до сих пор не разделяют местную власть и государственную. Мы спрашивали о местной власти, а наш радиослушатель начал свое высказывание с похвалы губернатору. Сергей Мошкин: Ну, я только могу сказать, что рад за омичей, рад за губернатора Полежаева, поскольку люди впрямую, в эфире высказываются в его поддержку. Хорошо, если бы было так всегда и везде. Эдуард Коридоров: А что вы скажете по поводу недоумения совершенно законного: живем все хуже, и от нас ждут каких-то экономических успехов, социального спокойствия? Сергей Мошкин: Объективные цифры показывают, что за последние два-три года уровень материального благосостояния россиян просто существенно ухудшился. Особенно это касается людей старшего, пожилого возраста. И весь груз реформ, вот этот груз экспериментаторства в первую очередь лег на плечи стариков. Они оказались самими незащищенными. При этом я хочу заметить, что именно они являются самими активными избирателями. Что ж тогда удивляться, что протестные настроения растут?! Это совершенно понятный и очевидный процесс. Эдуард Коридоров: Вот давайте и проверим, растут ли протестные настроения. Еще один звонок. Доброе утро. Слушатель: Здравствуйте. Я москвич, инвалид второй группы. Я ни президенту, ни власти не доверяю. Почему? Потому что я репрессированный и реабилитированный. Гитлер такого не делал... Вот недавно наш президент приезжал в Польшу. И показывали, что делали в Освенциме. А вы представляете, моего отца арестовали в 1937 году, моя мать была беременная мною (я с 1937 года), брат 4 лет, меня отправили в колонию, а мне было 11 лет. Есть решение суда (его весь мир уже знает), оперативный приказ 00486 – детей врагов народа отправлять. Теперь эти преступники... раньше назывался НКВД, теперь это МВД. Вот сидит в Госдуме бывший заместитель министра МВД Васильев, он нагло отписался... Эдуард Коридоров: Извините, я вас прерву. Скажите, к Мосгордуме у вас есть какие-то претензии? Слушатель: В Мосгордуме у меня нет претензий ни к кому. А вот к Госдуме есть. Кто там сидит? Самые настоящие, как говорится... многие из них, которые... Васильев Комитетом госбезопасности руководит. Эдуард Коридоров: Спасибо. Я полагаю, что с вами согласятся очень многие. Я не имею в виду каких-либо отдельных депутатов, но претензий к федеральной власти более чем достаточно у жителей России сегодня, в этом мы имеем много возможностей убедиться. Сергей, что скажете относительно перспектив, к чему мы все-таки придем с ростом вот этих протестных настроений? Нельзя же бесконечно нагнетать пар в закрытом пространстве. Сергей Мошкин: Рост протестных настроений приведет к тому, что люди выйдут на улицу. Эдуард Коридоров: Это уже происходит. Сергей Мошкин: Да. И то, что произошло после нового года... произошел же совершенно беспрецедентный случай. Не студенты, не молодежь, не шахтеры, обратите внимание, а именно старики, стуча батогами и топая галошами по асфальту, вышли – вот почему власть должна задуматься и посмотреть. Людей фактически довели до отчаяния. Эдуард Коридоров: Смотрите, и вы тоже говорите «власть». Сергей Мошкин: Да. Эдуард Коридоров: Вы, как народ, не разделяете государственную власть, местную власть, региональную власть, федеральную? Сергей Мошкин: Нет, эту власть я прекрасно разделяю. Но когда я говорю «власть», я говорю о тех людях, которые принимают решения. И в данном случае свою критическую позицию я адресую в первую очередь президенту, правительству Российской Федерации и Государственной Думе. Эдуард Коридоров: А что в этой ситуации делать местной власти? Была ситуация до лета 2004 года, когда местная власть почти везде, почти хором, точно так же, как и большинство населения, поддерживала президента Путина, выражала доверие Государственной Думе и прочим, прочим органам федеральной власти. Сегодня вдруг возникла ситуация, когда население ругает президента Путина очень часто на митингах, и городская власть тоже вынуждена какую-то позицию занимать – с народом или с президентом, или где-то между. Вот эта парадоксальная ситуация, в которой оказалась городская власть, местная власть, местное самоуправление, куда она может развиваться? Может ли состояться здесь, на местах, в городах и весях оппозиция президенту Путину, его курсу, сконцентрированная в кабинетах местной власти? Сергей Мошкин: Нет, такая оппозиция формируется. Такая оппозиция формируется на уровне губернаторов. Ведь далеко не всем губернаторам понравилась... Да, губернаторы – представители государственной власти. Мы говорим об оппозиционных настроениях. Далеко не всем губернаторам ведь понравилась путинская реформа по поводу их назначения, что касается местной власти. Вы послушайте, что говорится в коридорах мэрий, что говорится в коридорах районных администраций. Две большие разницы – то, что произносится с экрана, и то, что говорится между собой. Эдуард Коридоров: Почти то же самое, что в подъездах и квартирах, наверное. Сергей Мошкин: Фактически, да. Но что может местная власть? Местная власть вынуждена каким-то образом вот этот груз микшировать. Обратите внимание, в Екатеринбурге, по крайней мере, были сохранены все льготы. Почему? Да по одной простой причине. Если бы отменили враз – протестные настроения выросли бы просто как бы на порядок. Не самый бедный город Екатеринбург, и мы это смогли сделать у себя. Эдуард Коридоров: Давайте послушаем еще один звонок. Доброе утро. Слушатель: Здравствуйте. Анатолий Григорьевич из Омска. Вы спрашиваете, какое отношение к местной власти. У нас вчера был митинг у Городского Совета почти два часа, потому что городские депутаты повысили больше чем на 100 процентов тарифы на коммунальные услуги. Так что многие пенсионеры очень ужаснулись. В случае, когда у пенсионеров 2 тысячи пенсия, а 1,5 тысячи из этого надо платить за коммунальные услуги... Эдуард Коридоров: Скажите, вы тоже в такой же ситуации? Слушатель: Да, конечно. Эдуард Коридоров: Понятно. Спасибо. Вот видите, и во многих других городах растут тарифы на коммунальные услуги, растут тарифы на проезд в общественном транспорте, и это накладывается на общий, так сказать, негативный фон. Сергей Мошкин: Замечу, что в Екатеринбурге январское повышение составило порядка 40 процентов. Эдуард Коридоров: Ну что ж, давайте подведем некую черту. Получается, что все плохо. Получается, что криминал все-таки рвется во власть, получается, что нет исхода. Или он в чем-то есть? Этот вопрос приходится задавать постоянно: есть ли какой-то свет в окошке? Сергей Мошкин: Я думаю, что есть, и надежда есть. Эдуард Коридоров: В чем конструктив? Что может сделать местная власть, чтобы вернуть доверие избирателей? Сергей Мошкин: Только встать на сторону народа, принимать решения, понятные народу, выходить из своих кабинетов и чаще опираться на поддержку народа. Другого способа нет. Власть должна быть открытой и власть должна быть легитимной. Эдуард Коридоров: Итак, Сергей, вы говорите о том, что городская власть должна, если она желает сохранить остатки кредита доверия избирателей, стать на сторону народа. Получается, это фактически призыв к организации некоего народного сопротивления реформам? Сергей Мошкин: На самом деле, я не призываю ни к какому бунту беспощадному, русскому бунту. Я говорю только очень простую вещь. Всякое решение местной власти должно быть понятно людям, живущим на данной территории, принципиальные решения должны обсуждаться гласно, каждому решению должна предшествовать общественная, гражданская экспертиза. Только тогда, когда люди будут понимать, куда идут бюджетные деньги, почему они расходуются тем или иным образом, только тогда местная власть сможет сохранить кредит доверия. Если политика будет делаться в тиши коридоров, если бюджет и его расходование будет мутным, непрозрачным и тайной за семью печатями, ну о каком кредите доверия тогда можно говорить?! Эдуард Коридоров: Вот я слушаю вас, и у меня такое ощущение, что мы находимся в 1992 году. Сергей Мошкин: У меня тоже такое ощущение абсолютно, когда я сегодня вижу митинги, которые проходят по всей стране. Что-то напомнилось, как будто мы прошли этап, круг замкнулся, и мы находимся опять в каком-то смутном времени. Обратите внимание, наша страна живет в реформах уже фактически 20 лет – это достаточно тяжелый срок, это целое поколение, которое живет в смутном или, как принято сейчас говорить, переходном периоде. Эдуард Коридоров: Скажите, но неужели действительно, с точки зрения развития местной власти и представления о местном самоуправлении, неужели прошедшие десятилетия прошли даром? Сергей Мошкин: Я думаю, что для института местного самоуправления даром не прошли. Для жителей и для избирателей, ну, по большому счету, особой разницы-то ведь не видно. Как они в советское время избирали депутатов Горсовета, так они и сейчас избирают. Для них эффективность власти определяется, извините меня, уровнем благосостояния – толщиной кошелька, наполненностью холодильника. Если этого нет, то и никакие, собственно, политические реформы... они теряют смысл. Эдуард Коридоров: А как же может городская власть действовать эффективно, если даже в городе-доноре – в Екатеринбурге, в Челябинске, в любом другом городе-доноре – львиную долю средств, собираемых на территории, забирают вышестоящие эшелоны власти? Сергей Мошкин: Вот это принципиальнейший вопрос. Чтобы местная власть смогла действительно быть полновластным хозяином своей территории, надо, во-первых, очень четко понять и разделить, за что отвечает государственная власть и за что отвечает местная власть. Эдуард Коридоров: Вот опять разговоры из 1992 года. Сергей Мошкин: Конечно. А во-вторых, если уж ввели институт местного самоуправления, то будьте добры его экономически обеспечить, чтобы налоги, собираемые на данной территории, по большей части оставались здесь. Сейчас же в Екатеринбурге (если мы говорим о Екатеринбурге) фактически только 15 процентов средств, собираемых на территории, будут оставляться городу. Все остальное уходит наверх – в область и в Москву. Эдуард Коридоров: Сергей, но ведь законодательство о местном самоуправлении обновилось совсем недавно. Вы его оцениваете негативно? Оно не дает возможности разграничить полномочия и как-то управиться с межбюджетными отношениями? Сергей Мошкин: Понимаете, я по роду своей профессии очень часто общаюсь с главами муниципальных образований. И я не видел ни одного главу, ни одного мэра города, который бы был удовлетворен или хотя бы позитивно воспринимал последние законы о местном самоуправлении. Эдуард Коридоров: Ваша точка зрения, чего там не хватает, в этом законе? Ясности? Понятности? Чего? Сергей Мошкин: И ясности, и понятности. Закон плох, он написан чрезвычайно сложно, его очень трудно читать. Там представлено несколько моделей возможности существования местной власти. И очень много юридических пробелов, которые не позволяют говорить, а как же эти задумки законодателей будут реализовываться на практике. И поэтому сегодня у всех руководителей местного самоуправления больше вопросов, нежели ответов по исполнению данного закона. Эдуард Коридоров: Свердловский губернатор Эдуард Россель на днях вновь поднял тему о возможной реформе управления крупными городами. По его сведениям, готов законопроект о назначении глав таких городов. Ну, слухи об этом ходят давно. Ожидания свердловского губернатора в свете его давнего конфликта с мэром Екатеринбурга понятны. А как вы считаете, удастся ли губернаторскому лобби добиться подконтрольности мэров, ну, скажем, крупных городов? Сергей Мошкин: Я думаю, что нет, поскольку по ныне действующей Конституции это невозможно, и нет юридического решения этого вопроса. А настроения губернаторов я прекрасно понимаю. Они пожимают и потирают руки, ждут, когда же, наконец, им дадут такую возможность – пристегнуть руководителей крупных городов. Ныне действующая Конституция такой возможности не дает. Если мы говорим о правовом поле, о правовом решении этого вопроса, то здесь такой возможности нет. А вот если уже не правовой характер, как у нас это принято в России, ну, тут могут быть варианты. Эдуард Коридоров: В виде исключения или в порядке укрепления народовластия. Сергей Мошкин: Нет, я думаю, что Конституция такой возможности не дает. Эдуард Коридоров: Но у нас Конституция многих возможностей не дает. Например, у нас бесплатная медицина по Конституции, и можно много еще приводить примеров. Сергей Мошкин: На самом деле, есть один вариант, каким образом не правовым путем пристегнуть глав. Я думаю, что он сейчас именно и будет отрабатываться центральной властью. Речь идет о наделении мэров все большими и большими государственными полномочиями при соответствующем финансировании. И в этой ситуации, когда мэр исполняет государственные функции, его уже глава региона может вызывать... Эдуард Коридоров: Это напоминает реформы Александра III, когда всю местную власть, включая земство, включили в государственный оборот. И мэры носили ордена и медали, государственные мундиры. А через 25 лет случилась Великая Октябрьская социалистическая революция. Сергей Мошкин: Да. Эдуард Коридоров: Давайте послушаем звонок. Слушатель: Ольга, Ленинградская область. Мне 70 лет. Я еще работаю. Я не могу не работать, потому что просто жить не на что. Вот целый месяц нас губернатор Сердюков уверяет, что все прекрасно и все хорошо, и только сейчас, когда митинги начались, он как-то немножечко подвинулся с места. Но дошло до того, что он блокадников (я блокадница) даже не поздравил с нашим праздником святым. Эдуард Коридоров: Ну, понятно, что люди удручены. Сергей Мошкин: Ольга, я бы, со своей стороны, хотел вас поздравить с этим праздником, действительно, искренним и святым. Сам, много лет прожив в Ленинграде, представляю, что такое праздник снятия блокады для ленинградцев. Поздравляю вас искренне. Эдуард Коридоров: В очередной раз хочу подчеркнуть, что мы пытаемся говорить о местной власти, а люди, которые взволнованы монетизацией льгот и отношением власти в целом к себе, совершенно не подразделяют: мэр, губернатор, президент, правительство – все слилось в некое и одно большое понятие, вызывающие отнюдь не лучшие чувства. Сергей, давайте подведем черту под нашим сегодняшним разговором. Что ждет местное самоуправление, как институт в России, наш взгляд? Давайте себе представим, что рано или поздно (я думаю, что рано, что в течение ближайших месяцев, не знаю, согласитесь ли вы со мной) местное самоуправление, местная власть должна будет действительно все-таки сориентироваться, с кем она – или с губернаторами и выше, или с народом, который недоволен и крайне недоволен ходом реформ. Что тогда? Что дальше? К чему-то волна возмущения должна привести, что-то должно быть после нее. Волна отхлынет, цунами стихнет, что останется на этих руинах? Сергей Мошкин: Я думаю, что если путинские реформы будут проходить в том же направлении, в том же векторе, то местное самоуправление фактически уничтожат, реально уничтожат. Оно останется на бумаге. У нас Конституция будет его предполагать. Реально же местного самоуправления, то есть власти людей на уровне поселения не останется. Местное самоуправление впишут, если не де-юре, то де-факто в жесткую вертикаль, как это принято сейчас говорить... Эдуард Коридоров: И тогда? Сергей Мошкин: И тогда мы вернемся в прежние годы традиционного «совка»: вертикаль власти, единая партия, лидер – ну, в общем, все прелести, которые мы еще достаточно хорошо помним. Эдуард Коридоров: И снова диссиденты, и снова митинги, и снова демократические завоевания... Сергей Мошкин: Да. Эдуард Коридоров: Ну что ж, я бы назвал вашу позицию сдержанным пессимизмом. Сергей Мошкин: Наверное. Эдуард Коридоров: Рост социальной напряженности в России и административные реформы президента могут существенно изменить роль местного самоуправления в ближайшие годы. Последние материалы по теме:
|
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
