Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
21.12.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
[18-01-05]
Социальная защита детей Программу ведет Ольга Писпанен. В программе принимают участие Ольга Рудницкая, председатель правления общественной организации "Упсала-цирк", и Светлана Селезнева, социальный работник. Ольга Писпанен: Сегодня у нас в студии председатель правления общественной организации "Упсала-цирк" Ольга Рудницкая и социальный работник Светлана Селезнева. А сначала давайте послушаем репортаж на тему, которую будем сегодня в прямом эфире обсуждать. В преддверии новогодних праздников, чтобы очистить улицы городов от бродячих несовершеннолетних, была проведена всероссийская операция "Беспризорник". В ходе операции сотрудниками милиции были задержаны около 34 тысяч подростков. Рассказывает корреспондент Радио Свобода Татьяна Вольтская. Татьяна Вольтская: Предновогодняя операция называлась "Беспризорник". В ней приняли участие 87 тысяч милиционеров, представители Комиссии по делам несовершеннолетних, органов образования, здравоохранения и общественных организаций, а также правозащитники. По словам заместителя министра внутренних дел Сергея Шадрина, более тысячи несовершеннолетних в момент задержания находились в состоянии наркотического или токсического опьянения, более 7 тысяч находились в состоянии алкогольного опьянения. И это несмотря на то, что в последние годы число беспризорников несколько сократилось. Больше всего их было в 90-е годы, говорит представитель Петербургского общества защиты детей Алексей Аношин. Алексей Аношин: Даже у нас были автобусы, когда мы детей кормили. То есть привозили им к станциям метро пищу. Выстраивалась очередь по 50-70 человек. Сейчас мы тоже их разыскиваем, пытаемся их устраивать. Татьяна Вольтская: Но все-таки и сейчас беспризорных детей по-прежнему очень много. Кто-то бежит из неблагополучных семей от пьющих и дерущихся родителей, кто-то - из детских домов, где жизнь тоже не сладкая. Многие привыкли бродяжничать, и, естественно, что они стремятся в Москву, в Петербург и другие крупные города, где им легче найти кров и пищу. Очень часто нарушаются права таких детей. Организация Алексея Аношина пытается защищать их в суде. Алексей Аношин: Самый типичный случай был. Ребенка избивал воспитатель детского дома. Он убегал на улицу, стал воровать продукты для того, чтобы выжить. Детский дом, вместо того, чтобы принимать меры, передавал дела в суд, и примерно на два года колонии осуждали детей. Мы за это взялись с тем, чтобы этого не допускать. Хотя факты устанавливались, что кражи были продуктов, но так как мы доказывали мотивы, что ребенок вынужден был кушать, а он был изгнан из детского дома, дети получали условные сроки наказания, например, два года лишения свободы условно, или один год. С этими детьми мы тоже стали работать, и тоже добивались либо их переводов в хороший детский дом, либо перевода в приют. Нельзя защищать детей, не вступив в борьбу с чиновниками. А чиновники, которые отказывались защищать детей, они были кругом, они и сейчас есть. То есть это администрация, милиция, прокуратура, РОНО. Татьяна Вольтская: В ходе операции "Беспризорник" более 13 тысяч человек привлечены к административной ответственности. Но все же вряд ли такие разовые операции могут решить проблему безнадзорных и беспризорных детей. Ольга Писпанен: Ольга, видимо, первый вопрос к вам. «Упсала-цирк», что это за организация? Почему слово "цирк" там присутствует? Действительно ли это цирк? И как вы работаете с беспризорниками?
Ольга Рудницкая: "Упсала-цирк" - это организация, которая в 2000 году была создана, и она была создана именно для работы с такими детьми - с детьми, которые большую часть своего времени проводят на улице. И на улицу их приводят действительно различные обстоятельства. Но результат один для них. То есть они живут в тяжелых условиях. И они или какое-то время проводят дома... То есть обычно у большинства этих детей все-таки сохранился какой-либо контакт с домом. И кто-то проводит дома ночи, а все дни бывает на улице. А кто-то проводит дома неделю, а следующую неделю проводит на улице. Кто-то уходит из дома на лето. То есть ситуации у всех разные. И, в принципе, понятно, что этих детей нужно каким-то образом забирать с улицы. И существуют разные методы, Можно на них как-то административно воздействовать, то есть просто силой их забирать и помещать в какие-то государственные учреждения опеки или в дом назад возвращать. Но, скорее всего, это принесет какие-то временные, незначительные результаты в большинстве случаев. И вот для работы с такими детьми была создана организация "Упсала-цирк". Почему "цирк"? Потому что цирк - это яркий, разноцветный мир, который действительно близок детям. А уличные дети - это такие же дети, как и все остальные. И те же вещи, которые важны для обычных детей, для них они тоже являются важными. То есть они тоже хотят быть уникальными, они хотят быть оцененными, они хотят получать какую-то поддержку, они хотят, чтобы ими восхищались. И цирк дает им эту возможность. То есть они могут научиться вещам, которые их действительно отличают от других детей. Ольга Писпанен: То есть это, в принципе, действительно цирк? Ольга Рудницкая: Конечно. Основа нашей деятельности - это ежедневные цирковые тренировки. И когда мы начинаем работу с ребенком, для нас самое главное - привлечь его к нам и сделать так, чтобы он регулярно начал посещать эти тренировки. И эти тренировки очень интересные. И каждая тренировка - это возможность получить какой-то небольшой результат - небольшой, но заметный результат для ребенка. И параллельно с этими цирковыми тренировками мы начинаем свою социальную работу. То есть если этот ребенок пришел с улиц, ему необходимо в первую очередь питание, чистая одежда, теплая одежда, какая-то санитарная обработка и так далее. И постепенно, когда уже ребенок начинает привыкать приходить в цирк регулярно, мы начинаем ближе знакомиться с его ситуацией. Это все, естественно, основано на доверии, у нас нет никаких силовых способов воздействия на ребенка. То есть постепенно, когда он понимает, что ему ничего не угрожает, то он уже может начать рассказывать, какая у него ситуация в семье - и мы уже можем получить доступ в эту семью, почему он не живет в этой семье какое-то время, или, может быть, он из детского дома. То есть мы уже можем больше узнать о том, что его привело на улицу. И мы уже пытаемся работать с причинами. То есть мы выходим в семьи и уже оказываем помощь семьям. Ну, это такая большая, комплексная работа. Ольга Писпанен: Но это уже то, что касается социальной защиты ребенка. Об этом поговорим чуть позднее. Все-таки хотелось бы более подробно узнать, что же это действительно за цирк. То есть, во-первых, не каждый ребенок, например, гуттаперчив, не у каждого ребенка тело приспособлено к каким-то акробатическим упражнениям, не каждый спортивен сам по себе. Тем более это все-таки дети в основном, которые голодали, кто-то долгое время, кто-то не очень долгое время, питались неправильно и так далее. Они не в очень хорошей физической форме-то в основном. Как вы их привлекаете именно к такой работе... ну, не к работе, к развлечению, к такому проведению времени, вместо беспризорничанья? Ольга Рудницкая: Конечно, это работа, но они просто это не сразу понимают. То есть сначала это какое-то развлечение. Но мы никогда не делаем отбор, основываясь на каких- то физических данных. Ольга Писпанен: То есть вы как-то находите занятие для любого ребенка, какую бы физическую форму он ни имел? Ольга Рудницкая: Да, конечно. То есть в этом смысле мы не цирковая студия, нацеленная... Ольга Писпанен: Стоять, чтобы поддержать страховку? Ольга Рудницкая: Нет. На самом деле любого ребенка, даже если у него действительно уж совсем плохие физические данные, можно научить потихоньку жонглировать. И у нас были совершенно потрясающие случаи, когда ребенок, например, из коррекционной школы, в которой вообще никто и никогда не верил в то, что он способен на то, чтобы заниматься цирком, через несколько лет занятий у нас директор его школы увидел его на выступлении и сказал: "Боже мой, не может быть, что это мой ребенок!". То есть я думаю, что все дело в том, что у нас работают замечательные тренеры и художественный руководитель. Это очень увлеченные, яркие люди, и они действительно настолько верят в каждого ребенка... это не высокие слова, это действительность, я вижу это каждый день, когда с ними общаюсь, что эта вера, она, видимо, производит какой-то эффект. То есть несмотря на то, что ребенок может прийти действительно совсем зажатым, и ему самому кажется, что он никогда не сможет ничего этого сделать, что ему показывают, они ему говорят: "Давай, попробуй. Давай, сделай - и у тебя получится", - и ребенок пытается, естественно, с поддержкой постоянной. И он видит, как у других детей получается. И постепенно, шаг за шагом, получая какие-то маленькие результаты, он становится действительно артистом. И уже он видит, как публика им восхищается. То есть я думаю, что это очень важно для детей, и вообще для всякого человека. Когда ты видишь то, что ты что-то можешь, и люди это замечают, - это само по себе очень важно. Даже уже не учитывая социальную работу. Для ребенка, который чувствовал, что к нему относятся... как у нас принято считать таких детей отбросами общества, на самом деле они, конечно, никакие не отбросы, и они талантливые, и способные дети, которые могут еще всех поразить. Понимаете? Когда они это видят, для них это огромный толчок для того, чтобы развиваться дальше. Ольга Писпанен: Большое спасибо. У нас уже есть звонки. Говорите, пожалуйста, вы в эфире. Здравствуйте. Слушатель: Доброе утро. Во-первых, я хочу поблагодарить ваших гостей за ту подвижническую работу, которую они предприняли. В наших условиях это довольно сложно. В последние 10 лет я работал в школе, преподавал русский язык, литературу, английский язык и прочее. И не в школе, а в довольно благополучной гимназии. И в прошлом году я провел интервью с беспризорниками. И сделал так, чтобы мои благополучные дети, которых привозят в "Мерседесах", послушали бы других детей. И довольно хорошо проходили уроки. После этого меня обвинили в том, что у меня педофилические наклонности, и из школы уволили. Вот такая ситуация. Мне, конечно, абсолютно наплевать на мое увольнение. Но я рад был, что эти дети из "Мерседесов" узнали, что есть и другие дети, нуждающиеся в помощи, в поддержке или хотя бы в сочувствии. Всего доброго. Благодарю вас. Ольга Писпанен: Светлана Селезнева, видимо, ответит на этот вопрос. Как вообще, в принципе, приходят люди в такую организацию, как люди помогают детям? Вот вы как там оказались? Светлана Селезнева: Я уже семь лет работаю с уличными детьми. Работала в организации "Гуманитарное действие". Как только в первый раз я увидела этих детей, я поняла, что они мне очень близки и мне интересно с ними работать. И жалость никогда не была основным мотивом для меня. Действительно, мне было это интересно. К сожалению, да, как-то в обществе есть какой-то стереотип, что уличные дети - это дети какие-то неправильные. Но это действительно дети, причем дети живые, дети очень эмоциональные, очень интересные, часто очень талантливые. Среди уличных детей очень много талантливых детей. И с ними действительно здорово работать. Ольга Писпанен: Кстати, по данным всероссийского социологического исследования, граждане России считают, что они недостаточно информированы об этой проблеме - о проблеме беспризорников. Только треть опрошенных заявили, что они когда-либо встречались с детьми-беспризорниками на улицах, и из них более 35 процентов описывают их как хороших, а 16 процентов описывают таких детей негативно, называя их агрессивными, грубыми и плохими. А вы ведете какую-либо работу по информированию с соседями? Какие у вас отношения с соседями? Как на вас смотрят люди, которые живут рядом, потому что у вас постоянно, скажем публичным языком, ошиваются беспризорники? Наверное, все-таки люди знают, которые живут рядом с вами, о том, какая это организация, и чем вы занимаетесь. У вас были какие-то конфликты? Ольга Рудницкая: Вы знаете, вот сейчас по отношению к соседям не могу никакого примера привести. Потому что просто мы сейчас занимаемся в помещении коррекционной школы номер 25, и там... Ольга Писпанен: Они вас пустили? На благотворительных началах? Ольга Рудницкая: Да. И директор школы Виктор Васильевич Мамаев - это прекрасный человек, и для него действительно очень важно делать что-то хорошее и полезное. И он говорит, что помещения школы во второй половине дня могут быть использованы для каких-то хороших, важных и полезных дел. И я очень ему благодарна, что он оценивает нашу деятельность как полезную и благородную. Ольга Писпанен: Кстати, возвращаясь к звонку от нашего слушателя, который рассказал историю о том, что он начал помогать таким детям, и его обвинили в педофилии, потому что зачем показывать... родители более благополучных детей не хотели сталкивать своих детей с неприглядной стороной жизни. Вот у вас нет таких проблем? Ольга Рудницкая: С обвинениями в педофилии? Ольга Писпанен: Нет, не с обвинениями, а с тем, что родители из дневной школы, обычной школы не хотели бы, чтобы там по вечерам работали в цирке беспризорники. Ольга Рудницкая: Вы знаете, это коррекционная школа. И на самом деле родители детей, которые там учатся, я думаю, понимают проблемы тех детей, которые у нас занимаются. Ольга Писпанен: То есть она просто не совсем обычная. Ольга Рудницкая: Потому что эта школа расположена в районе, где достаточно много людей испытывают подобные трудности. И поэтому, я думаю, им просто понятна ситуация. То есть у нас действительно никогда не было проблем с таким непониманием. И я думаю, что это всегда от людей зависит очень сильно. Вот этот случай со школой, может быть, это не нужно обобщать. То есть, может быть, это действительно как-то связано с администрацией именно этой конкретной школы. Потому что я, например, чувствую, наоборот, что сейчас отношение общества меняется к социально исключенным людям, и детям в том числе. То есть сейчас появились какие-то случаи, когда люди звонят и говорят о том, что... просто обыкновенные люди, которые целый день работают на своей работе, и действительно могли бы не обращать никакого внимания, звонят и говорят: "Вот у нас беспризорные дети рядом с нашим домом. Мы их покормили. Что нам делать?". И частота таких случаев увеличивается - и это очень важно. Это значит, какая-то социальная ответственность в обществе действительно существует, и она растет - и это очень здорово! Ольга Писпанен: У нас есть еще звонок. Мы вас слушаем. Здравствуйте. Слушатель: Здравствуйте. Николай Николаевич, город Ленинград. У меня вот какой вопрос. Как вы считает, закон 122 РФ о лишении льгот людей, как он повлияет на проблему беспризорности? Предполагается, что этот закон во благо людей. Тогда получается, что беспризорников должно быть меньше. Ольга Писпанен: Видимо, Светлана, социальный работник, может ответить на этот вопрос Светлана Селезнева: Мне кажется, что введение этого закона, конечно, не уменьшит количество беспризорников. Дело в том, что семьи таких детей находятся в крайне тяжелом положении. На мой взгляд, отмена льгот еще ухудшит их положение. Ольга Писпанен: Скажите, пожалуйста, Светлана, вот такая работа... ну, берем отдельную, конкретную общественную организацию "Упсала-цирк" и детей, которые в эту организацию приходят и работают в этом цирке. Возможна ли их полная социальная реабилитация, возвращение в общество через такие организации? Светлана Селезнева: Да. Мне кажется, при условии комплексной помощи, при условии работы с семьей, при включении семьи в работу это возможно. Ольга Писпанен: А если нет семьи? Светлана Селезнева: Если семьи нет, если ребенок воспитывается в социальном учреждении, в принципе, тоже возможно. Если ребенок находит контакт с этим учреждением и возвращается туда, живет там, то у него есть все шансы. Ольга Писпанен: Потому-то они и называются беспризорниками, потому что они все-таки в основном убегают, не возвращаются куда-то, а убегают. И пока их не отловят снова, не распределят по тем же самым местам, либо в какое-то другое место, так все и продолжается. Я говорю именно про то, что проходя через такую организацию, где с ребенком работают более душевные, может быть, люди, чем в том социальном приюте, где они были, возможно ли его возвращение к обычной жизни, именно к обществу, то есть нежелание больше идти на улицу. Светлана Селезнева: Мне кажется, да. Дело в том, что когда ребенок находится на улице, он, как правило, не верит взрослым, не верит в то, что ему могут помочь, и не имеет навыков социального общения. И когда он попадает в среду, в которой постепенно раскрывается и начинает доверять, мы постепенно стараемся обучить его и социальным навыкам, и навыкам общения, которые отсутствуют. Ребенок понимает, что в этом обществе можно функционировать. Мы стараемся ориентировать его на возвращение в семью, на возвращение в социальное учреждение, поддерживаем его в этом, когда он возвращается. И это бывает достаточно эффективным. Многие наши дети вот сейчас уже живут дома постоянно или вернулись в интернат. Ольга Писпанен: Большое спасибо. Ольга, как к вам приходят дети? Вы как-то их находите на улицах, либо они сами узнают по "сарафанному радио" и приходят к вам? Ольга Рудницкая: Дети приходят по-разному. То есть вот всеми этими способами, которые вы описали. Действительно, ведется уличная работа. И социальный работник, и тренер, и художественный руководитель выходят к детям в места так называемых тусовок. Да, есть места, которые известны социальным работникам организаций, где собираются уличные дети. И там-то и можно с ними работать. Ольга Писпанен: Обычно такие дети уже познакомились с малолетства и с алкоголем, и с наркотиками, а тут все же физическая работа - цирк. Вы проводите какую-то реабилитационную программу, как-то их отучаете от этих вредных привычек? Ольга Рудницкая: Вы знаете, мы больше, конечно, разговариваем с детьми. То есть каких-то химических способов реабилитации мы не используем. Действительно, у нас есть дети, которые были и токсикоманами, и... не знаю, можно ли это назвать алкоголизмом, но много пили в свое время. И сейчас все они... то есть все дети, которые у нас сейчас давно занимаются, они не употребляют наркотики и не злоупотребляют алкоголем. Есть подростки, которым уже по 18 лет, и я думаю, что, конечно же, по праздникам или по каким-то поводам они позволяют себе выпить чего-то, но нельзя ни в коем случае считать, что это асоциальный поступок. Я считаю, что это достижение. Ольга Писпанен: У нас есть звонок. Говорите, пожалуйста, мы вас слушаем. Здравствуйте. Слушатель: Здравствуйте. Дмитрий. Не могу с вами согласиться, что социальная ответственность у людей увеличивается или уменьшается. Ведь со стороны мы не можем об этом судить. Если человек свободен, то и ответственность при нем. Статистически здесь нельзя брать, потому что есть интерес, есть всякие другие причины интереса к детям. Я не имел в виду, конечно, хорошие они или плохие. Это дело людей, они решают. Ольга Писпанен: Вот такая ремарка. Ольга Рудницкая: Спасибо. Но действительно со стороны я не могу это оценить, потому что это тема какого-то специального исследования. Но изнутри ситуации социальной организации я действительно чувствую, что люди сейчас хотят помогать социальным организациям. И важно, что люди начинают доверять социальным организациям как профессионалам в социальной деятельности. То есть 5-10 лет назад, я помню, действительно люди хотели лично помочь каким-то детям, или бездомным, или другим социально исключенным, но они не доверяли организациям, которые... Ольга Писпанен: Потому что знали, что все разворуют. Ольга Рудницкая: Да, все разворуют, никто не может быть честным, "непонятно зачем они все это делают" и так далее. Сейчас это не так. И сейчас доверие к организациям растет. И это видно по тому, как люди обращаются, потому что в социальных организациях начинают появляться волонтеры наши, русские, по тому, как мы сейчас можем уже сказать, что есть русские люди, которые готовы жертвовать средства и помогать материально. Ольга Писпанен: Кстати, скажите, где вы находитесь, для тех, кто действительно хочет... Очень часто после таких программ звонят и спрашивают: "Да, мы хотим. Но куда нам деться? Куда нам пойти? Вот мы хотим помочь. Мы волонтеры", - и так далее. Где вы находитесь? Ольга Рудницкая: Наш адрес: Большая Зеленина, дом 30, помещение школы номер 25, метро "Чкаловская". И телефон для связи: 115-84-55. Ольга Писпанен: И по поводу... понятно уже, кто работает - и социальные работники, и психолог, и волонтеры. А кто помогает? Вот вы говорите, что все-таки в последние годы стали больше помогать. Вы имеете в виду денежную помощь? Ольга Рудницкая: Я имею в виду разную помощь. Но вот очень яркий и важный для нас пример. У нас сейчас есть человек, которого мы можем назвать нашим спонсором здесь, в Петербурге - это Михаил Александрович Васкин. И мы ему очень благодарны. Я очень рада ему сказать, если он слышит, об этом. Потому что это совершенно удивительный человек. Ну, это человек обеспеченный, и он может себе позволить заниматься благотворительностью. И, в принципе, он мог бы и не заниматься ею, но он считает нужным и важным для себя помогать детям. При этом он очень лично к этому относится. Это не просто какие-то формальные пожертвования. Например, сейчас на зимние каникулы... он каждые каникулы детей вывозит в зимний лагерь. И вот этой зимой очень было сложно найти что-то недорогое и с хорошими условиями, чтобы детей вывезти и им там действительно было бы хорошо. И Михаил Александрович... я вот это сейчас говорю, но мне самой трудно поверить, что это факт, но это факт, он предложил нашим детям - это было 22 ребенка и 5 сопровождающих взрослых - выехать к себе на дачу. То есть это его собственный дачный дом за городом, это большой, двухэтажный дом, с двухэтажной баней, с каминами. И для детей это было действительно настоящим... Ольга Писпанен: То есть еще есть добрые люди. Ольга Рудницкая: Да. Причем он это делает совершенно искренне, без какой-то позы. И он очень много нам помогает. То есть, допустим, мы сейчас имеем возможность, благодаря ему, оказать помощь детям в лечении зубов. Вы знаете, что сейчас помощь по нашему обязательному медицинскому страхованию... если родители как-то не очень активно в этом участвуют, если не водят туда детей за руку и не говорят с врачами, то есть она оказывается, к сожалению, на очень низком уровне. Ольга Писпанен: Кстати, а как беспризорникам оказывается медицинская помощь? Ольга Рудницкая: Никак. Есть медико-социальные пункты в каких-то случаях, когда острое заболевание и ребенок может... и большинство беспризорных, безнадзорных детей знают эти места. То есть действительно это здорово, что такие места в Петербурге существуют, и дети не умирают от болезней на улицах, а могут обратиться и получить там при травмах или каких-то... Но, допустим, стоматологическая помощь - это очень дорогое удовольствие. Поэтому, конечно, медико-социальные пункты не могут... Ольга Писпанен: А какая примерно возрастная группа - от и до - какие дети-беспризорники из, так скажем, не очень хороших семей у вас в "Упсала-цирке"? И как долго они у вас там? Ольга Рудницкая: У нас есть сейчас две группы безнадзорных детей. Старшая группа - там дети от 13 до 18 лет, подростки, которые от двух до четырех лет уже занимаются. Они все живут или в семьях или в интернате, они все учатся. Ольга Писпанен: То есть теперь стали учиться? Ольга Рудницкая: Да, теперь. Они прекрасно выглядят. То есть вы никогда бы не подумали, встретив их, что они когда-то были беспризорниками. И младшая группа - это дети от 9 до 13 лет. И сейчас мы думаем о том, чтобы набирать новую группу. "Упсала-цирк" также работает с детьми из вот этой коррекционной школы, где мы находимся. И у нас есть группа "Особый ребенок" - это дети-инвалиды, это дети с тяжелыми ментальными нарушениями. Ольга Писпанен: Большое спасибо. Последние материалы по теме:
|
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
