Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
21.12.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
[24-12-04]
Ряд частей российской армии переходит на контрактную основуПрограмму ведет Светлана Толмачева. Гость в Екатеринбургской студии – Евгений Сороковский, начальник Свердловского областного отделения пункта набора граждан на военную службу по контракту. Светлана Толмачева: На вчерашней пресс-конференции президент Владимир Путин заявил, что в России не ставится задача создания целиком профессиональной армии, но части постоянной готовности таковыми будут. С этого года в России действует федеральная целевая программа по переводу ряда частей и подразделений на контрактную службу. Согласно этой программе, в Приволжско-Уральском военном округе в следующем году должно быть около 11 тысяч военнослужащих-контрактников. Каким образом будет осуществляться переход к профессиональной армии? Об этом мы и беседуем сегодня с Евгением Сороковским, начальником Свердловского областного отделения пункта набора граждан на военную службу по контракту. Евгений Аркадьевич, федеральная целевая программа работает уже весь 2004 год. Какие первые результаты? Евгений Сороковский: Да, федеральная целевая программа у нас начала работать с 1 марта 2004 года. В принципе, результаты уже есть. На сегодняшний момент мы практически подошли к тому, что части 42-ой мотострелковой дивизии, дислоцирующиеся в Ханкале, практически полностью уже укомплектованы военнослужащими по контракту. Это по сведениям из официальных источников. В нашей Свердловской области на комплектование по контракту переходят два соединения – это 32-ая мотострелковая дивизия и 29-ая бригада химзащиты. Но переход осуществляется только с 1 января 2005 года, поэтому пока проводятся только подготовительные мероприятия. Светлана Толмачева: Каким образом идут эти мероприятия, расскажет наш корреспондент Денис Каменщиков. Он побывал как раз в бригаде химзащиты, где нашел желающего служить по контракту. Денис Каменщиков: В городах и районах Свердловской области в эфир местных телекомпаний запущены видеоролики, призывающие молодых мужчин служить в армии по контракту. Ставку командование округа делает на жителей сельской местности. Так, в одном из роликов крепкий молодой человек бодро протирает ветошью броню БТРа и рассказывает, что в армии ему лучше, потому что в деревне работы совсем нет, жить не на что, все пьют, а тут зарплата стабильная и перспективы. В другом ролике на деревенской улице беседуют две женщины, а на заднем плане веселится пьяная компания. - Ой, пропадают парни! Вот как из армии пришли, так жизнь под откос и пошла. - В нашем-то городишке работы для них нет. - Так одна пьянка и наркотики. А твой-то - молодец – по контракту служит! - Сегодня письмо получила. Пишет, что специальность приобрел. Зарплату ежемесячно получает. Как женится – квартиру дадут. Вот как ни крути, а это все-таки шанс! Диктор: Контрактная армия – шанс на достойную жизнь! Денис Каменщиков: То, что ставка командованием сделана правильно, подтверждает история младшего сержанта Алексея Козырева. Контракт на три года он подписал пару месяцев назад. Служить теперь он будет, конечно, дольше, чем его товарищи по призыву, но зато сегодня ему платят 3 тысячи рублей в месяц, а не 100 рублей, как обыкновенным солдатам-срочникам. В новом году командование обещает младшему сержанту Козыреву поднять зарплату до 7 тысяч. Алексей откладывает деньги на счет в банке и помогает родителям-пенсионерам. Алексей Козырев: Призывался я из Пермской области, город Кунгур, из села. Для меня здесь лучше. Ну, во-первых, дома не все удачно складывается с работой. А во-вторых, посчитал: после «учебки» я отслужил полгода, контракт могу уже подписать. Чем остальные полтора года служить срочную службу, лучше отслужить их по контракту и иметь что-то в кармане. Жизнь с армией я связывать не хочу в дальнейшем. Пока хочу заработать как бы подъемные. Денис Каменщиков: Младший сержант Алексей Козырев служит в Екатеринбурге, в отдельной бригаде радиационной и химической защиты. Бригада – одна из немногих военных частей, где в этом году выполнен план по переводу военнослужащих на контракт. Договоры подписали 225 человек. Как говорят в штабе округа, если целевая программа по набору на контрактную службу будет выполнена, после 2007 года будет больше шансов на сокращение срока службы по призыву до одного года. Светлана Толмачева: Евгений Аркадьевич, объясните, если, на самом деле, нужны добровольцы с гражданки, то зачем? Ведь наверняка найдется много молодых парней, которые пришли на срочную службу и, прельстившись деньгами, могут перейти на контракт, и, таким образом, вот эти самые 11 тысяч, которые нужны Российской армии в Приволжском военном округе в 2005 году, эта квота будет заполнена. Евгений Сороковский: Как вы слышали из интервью одного из военнослужащих, может быть, основной контингент граждан, которые будут поступать на военную службу по контракту, - это будут военнослужащие по призыву. Отслужив 6 месяцев, они заключают контракт. Единственная проблема, что они после заключения контракта служат не полтора года, а 3 года. То есть в общей сложности у них срок службы получается 3,5 года. Во-первых, не каждый на это пойдет. Во-вторых, не у всех такие, скажем, проблемы с работой и с родителями, как у данного товарища. Поэтому одним из направлений работы по выполнению федеральной целевой программы является отбор граждан на военную службу по контракту из запаса. То есть работа военкоматов городов и районов, работа военкоматов субъекта по набору, отбору таких граждан и направлению для прохождения службы. Светлана Толмачева: У нас есть звонок от одного из наших слушателей. Доброе утро. Слушатель: Доброе утро. Это Виктор, город Омск. Вы знаете, пареньки из деревень ничего не видели. 7 тысяч, 11 тысяч... Воюют наши люди. С той стороны воюют люди за 2 тысячи долларов в месяц, и с этой стороны воюют за 7-11 тысяч. Ему и предлагают: «Айда к нам служить за 2 тысячи долларов в месяц!». Деньги – главное, как известно. А Родина нынче... глобализация. Что вы думаете по этому поводу? Евгений Сороковский: Спасибо за вопрос. Меня просто удивляют ваши сведения о том, сколько получают боевики на той стороне. И скажу следующее, это касается, в общем, федеральной целевой программы. Военнослужащий, который служит по контракту, он имеет какую-то стабильность, он под защитой государства. И в любом случае, получив или ранение, или даже если он заканчивает службу, он все равно социально защищен. А переходить на сторону боевиков... ну, по меньшей мере, разговор неуместный. Светлана Толмачева: Евгений Аркадьевич, вот первый вопрос, который прозвучал от наших слушателей в эфире, и сразу же возникает тема «горячих точек», возникает тема Чечни. В сознании российских граждан укрепилось уже: если контрактник, значит, он будет воевать в Чечне, или у него есть такая вероятная возможность. Те люди, которые сегодня подписывают контракты в Свердловской области, в других областях, они неминуемо попадут в Южный федеральный округ? Евгений Сороковский: Отбор граждан на военную службу по контракту... я хочу сказать именно про граждан, которых отбирают военные комиссариаты, осуществляется по их добровольному желанию. То есть гражданин приходит в военкомат и говорит, что «я хотел бы поступить на военную службу по контракту». Соответственно, пишет заявление, где указывает конкретно и часть, и вид силового ведомства, с кем бы он хотел заключить контракт. То есть насильно, скажем так, оформить документы и направить его в Чечню, если он хочет проходить службу по контракту в части нового способа укомплектования, например, в той же Свердловской области или в Самарской области, никто этого делать не будет. Светлана Толмачева: Если логически рассудить, часть химзащиты, которая сейчас комплектуется военными, задача этой части – ликвидация последствий чрезвычайных ситуаций, если эти ситуации связаны с химическим, биологическим заражением территорий. И только в этом случае контрактники могут быть использованы государством по назначению, так скажем. Да? То есть в Чечне эта часть не нужна? Евгений Сороковский: Нет, я не исключаю вариант, что часть может быть по решению Министерства обороны, правительства отправлена в «горячую точку» для выполнения функциональных обязанностей своего предназначения – такой вариант я не исключаю. Но если мы, например, отбираем кандидата на военную службу по контракту в часть той же 29-ой бригады химзащиты, то мы отбираем его для прохождения службы здесь. А впоследствии, какие мероприятия будут осуществлены, так сказать, к сожалению, нам неведомо. Светлана Толмачева: Думаю, что ведомо. Потому что вчера было сделано заявление на пресс-конференции Владимира Путина, что с 1 января 2005 года в Чечне не будет ни одного военнослужащего Министерства обороны срочной службы. Это к вопросу о контрактной службе. Из того, что рассказывают сейчас в пресс-службе Приволжско-Уральского военного округа, складывается радужная картина: ежемесячная зарплата, проживание в общежитии, обмундирование и питание за счет Минобороны, ну и, собственно говоря, те самые гарантии, о которых вы говорили. Очередей у военкоматов нет. Значит, что-то журналистам не рассказывают такого, из-за чего люди не идут в военкоматы? Евгений Сороковский: Понимаете, рассказывают все правильно. И говорят-то, в принципе, всю правду, ну, за небольшим исключением насчет жилья. Потому что пока все идет в режиме обещаний. То есть мы обещаем, что будет жилье удовлетворительное, мы обещаем, что будут условия для прохождения и проживания семейным гражданам. На сегодняшний день именно в Екатеринбургском гарнизоне такого нет. То есть проводятся мероприятия, строятся общежития, строятся общежития семейные, но пока, на сегодняшний день проблема жилья стоит не только у военнослужащих по контракту, из числа солдат, сержантов, но даже у офицеров. Светлана Толмачева: И уже есть звонок от нашего слушателя. Доброе утро. Слушатель: Это из Екатеринбурга вас беспокоят. Трифонов моя фамилия, пенсионер. Сейчас пропагандируется набор контрактников, и вроде как рекомендация идет: из деревни. А ведь всем известно, что деревня-то наша разваливается. И когда в армию будут забираться последние разумные силы, то ведь в деревне-то еще «веселее» будет. Кто-то о деревне подумал или нет? Светлана Толмачева: Евгений Аркадьевич, не губит ли военкомат деревню? Евгений Сороковский: Ну, вопрос, конечно, хороший. Здесь немножко проблема затронута не военной службы по контракту, а деревни, скажем так. Я думаю, что если от вас из деревни уйдут на военную службу по контракту трое-четверо парней, а больше, как правило, из деревни не уходят, и, отслужив три года, они вернутся в деревню, они принесут больше пользы, чем если бы они находились там. Мне кажется, что это будет достойный ответ. Светлана Толмачева: 11 тысяч военнослужащих-контрактников должно быть в Приволжско-Уральском военном округе в 2005 году. Как много мест из этих 11 тысяч вы можете отдать представительницам слабого пола? Евгений Сороковский: На сегодняшний день представительниц слабого пола мы в части нового способа комплектования не отбираем – это указание вышестоящего командования. И, в принципе, это правильно, потому что у нас армия должна состоять из профессионалов, то есть людей, которые отслужили и имеют свою военно-учетную специальность, и впоследствии должны выполнять обязанности по данной специальности. К сожалению, женщины, насколько бы они хорошо ни выполняли свои функциональные обязанности, немножко не удовлетворяют тем требованиям, которые предъявляются к военнослужащим. Светлана Толмачева: Немножко – это как? Евгений Сороковский: Немножко – это и по состоянию здоровья. Я имею в виду, что, скажем так, военнослужащие мужского пола болеют намного меньше, во-первых. Во-вторых, семейные обстоятельства, которые тоже являются ограничивающим фактором для прохождения ими службы. В принципе, ограничивающим фактором не для поступления на военную службу по контракту, а когда они уже проходят службу – это и больные дети, и какие-то семейные проблемы и так далее. То есть основным требованием для поступления на военную службу по контракту в части нового способа комплектования удовлетворяют в основном мужчины. Светлана Толмачева: У нас телефонный звонок. Доброе утро. Слушатель: Доброе утро. Николай, Москва. Я хотел бы поддержать вашего гостя и идею профессиональной армии. И мне очень понравился клип. Но я хотел бы задать вопрос. Радио Свобода и силы, которые оно представляет, многие годы ратовали за введение у нас профессиональной армии. Вот когда реальные действия в этом направлении предпринимаются, я чувствую, так сказать, что вы и в этом пытаетесь усмотреть прежде всего какие-то негативные стороны, о которых, по-моему, сейчас говорить просто рано. И вот был поднят вопрос о том, что при сегодняшнем идеологическом состоянии в стране и деморализации действительно нельзя исключить того, что наши военнослужащие будут переходить на сторону врага. И вот я хотел бы вашего гостя спросить. Что делается в армии? А по-моему, это надо делать и во всем обществе, чтобы этого не происходило. Спасибо. Евгений Сороковский: Николай, спасибо за вопрос. Пока я, правда, не вижу, чтобы Радио Свобода как-то компрометировало федеральную целевую программу. Насчет вашего вопроса хотелось бы ответить, что мне на сегодняшний день не известны случаи, когда наши военнослужащие переходят на сторону боевиков, вот просто не известны. В армии существует целая система воинского воспитания, которая предупреждает различные преступления, а переход на сторону, скажем так, врага – это считается воинским преступлением. Поэтому второй вопрос по поводу перехода, по меньшей мере, как-то меня ставит в тупик. Я даже не знаю, что вам ответить. Это первое. Второе. Не факт, что ту сумму, которую назвал первый корреспондент в 2 тысячи долларов, что это зарплата боевиков, но факт, что военнослужащий, который проходит военную службу по контракту в Чечне, получает от 15 тысяч рублей, не участвуя в боевых действиях. Светлана Толмачева: Я бы не хотела тоже сейчас вступать в полемику с Николаем по поводу позиции Радио Свобода. Мы обсуждаем то, как будет осуществляться этот переход. Профессиональная армия, никто не спорит, России нужна. Мы говорим о том, как это происходит. И говорим вот о чем. Когда приходят к вам люди, готовые подписать контракт, они задают вам вопрос. Записано в программе, что через 10 лет военной службы по контракту никто не может быть уволен без жилья. Когда контрактники будущие спрашивают вас: какие гарантии, что через 10 лет у меня, у контрактника, будет жилье? – что вы на это отвечаете? Евгений Сороковский: Мы отвечаем, что гарантия – это закон, который подписан президентом. Но еще раз говорю, проблема жилья – это такая проблема, о которой можно говорить с утра и до вечера, например, выдвигать свои предложения и так далее. На сегодняшний день мы имеем то, что у нас есть бесквартирные офицеры, и очень много, вы, наверное, об этом знаете. Но есть система, которая работает, - это государственные жилищные сертификаты. Да, тяжело работает, да, может быть, немножко не так, как хотелось бы, но она есть. И в принципе, купить квартиру, пусть не в таких мегаполисах как Екатеринбург, Москва, Санкт-Петербург, но, например, в области – вполне реально, за деньги, которые предоставляются государственным жилищным сертификатом. Светлана Толмачева: Евгений Аркадьевич, много надежд сейчас возлагается на те самые рекламные ролики, которые запущены на телерадиокомпаниях Свердловской области и, насколько мне известно, соседних областей. Обращаются в этих роликах ваши коллеги к сельской молодежи. На чем строится ваша уверенность, что селяне все-таки откликнутся? Евгений Сороковский: Уверенность строится на том, что мы анализируем среднюю заработную плату в деревнях, в населенных пунктах сельского деления, мы анализируем заработную плату в городах. И, в принципе, то денежное обеспечение, денежное довольствие, которое обещают с 1 января 2005 года, то есть в среднем 6,5 тысяч рублей, оно должно устроить именно граждан, которые проживают в селе, по большому счету, не имеют какого-то образования, которое высоко бы оплачивалось при работе. А также социальные гарантии государства, которые пока еще и малые, но остались на военной службе, они должны также завлечь именно граждан, которые поступают в основном из деревень и сел. Потому что, в принципе, те люди, которые проживают в городе... ну, скажем так, средняя заработная плата в Екатеринбурге – минимум 10 тысяч рублей, для мужчины, я имею в виду, именно в возрасте 35 лет. Конечно, 6,5, к сожалению, его не устроят, тем более, проживание в казарме, и со всеми вытекающими отсюда последствиями. А также может он завести семью и так далее. Еще раз говорю, как только решится проблема с жильем, а она решится довольно-таки скоро, то есть в ближайшем будущем, в 2005 году должна эта проблема разрешиться, я так думаю, опять-таки из заверений и правительства, и Министерства обороны, мы надеемся, что мы будем привлекать на военную службу по контракту немножко народу больше, в том числе и из городов. Светлана Толмачева: Сейчас идет реконструкция казарм. Это делается силами самих частей на деньги Министерства обороны, я правильно понимаю? Евгений Сороковский: Это делается не силами частей. Там работают строители, которые не имеют отношения к Вооруженным силам. Но по федеральной целевой программе выделены денежные средства для строительства, реконструкции жилья – вот именно для тех целей, о которых мы с вами только что говорили. Светлана Толмачева: И у нас звонок. Доброе утро. Слушатель: Доброе утро. Валентина Андреевна из Москвы. Мне уже 66 лет. Я вас слушаю с 26 лет. Дай Бог вам здоровья! И у меня вопрос к гостю. Недавно я ехала в электричке, и, видимо, два паренька демобилизовались вот с этой контрактной службы. Вы знаете, они были так между собой возмущены, что деньги им не выплатили, а о квартире вообще речи не может быть. Где гарантии? Нет никакой гарантии. Как это вообще все понимать? Туда идут от безысходности только. За 3 тысячи и 7 тысяч никто там не будет «контрачить» никогда, извините меня. Евгений Сороковский: Понимаете, если говорить по отношению отдельных командиров и отдельных представителей, которые проходят службу в тех или иных частях, да, мы имеем на сегодняшний день ряд проблем. Это и денежные поборы, это и несвоевременная выплата денежного довольствия – на сегодняшний день это есть. Но нельзя говорить о том, что это процветает везде. Люди, которых вы видели, может быть, на контрактную службу-то пошли действительно оттого, что им нечего было делать, или попали туда совершенно случайно. Потому что денежное довольствие военнослужащего по контракту зависит, в том числе, и от качества исполнения им воинского долга, то есть от порядка прохождения службы, от исполнения служебных обязанностей, от их личного отношения к службе. Поэтому, ну, может быть, вам попались не те люди. Да, конечно, хотелось бы денежное довольствие повыше, потому что при проведенном мониторинге в 2003 году граждане изъявили желание получать 11-13 тысяч, только в этом случае они сказали, что «ну, мы бы тогда подумали насчет заключения контракта». Это было в 2003 году. В этом году хотелось бы, чтобы военнослужащий по контракту получал, ну, как минимум, 11 тысяч рублей. Согласен. Насчет жилья повторяться не буду, потому что, да, эта проблема стоит. Светлана Толмачева: Сейчас перед вами еще стоит задача не набирать контрактников, а отбирать. Насколько мне известно, те люди, которые приходят и хотят заключить с вами контракт, их спрашивают о состоянии здоровья, были ли они в армии, есть ли у них воинская специальность, нет ли у них судимостей, и есть ли у них вообще какое-то желание работать в армии, то есть приносить какую-то реальную пользу, а не просто находиться на контракте и получать деньги за то, что они, собственно говоря, есть. Ваши прогнозы, сможете ли вы набрать 11 тысяч человек в Приволжско-Уральском военном округе, которые идеально удовлетворяют вашим требованиям? Евгений Сороковский: Насчет 11 тысяч я бы говорить не стал, потому что военкоматы Свердловской области – это один из субъектов Приволжско-Уральского военного округа, один из 19 субъектов. Прогнозировать отбор... по числу мы не говорим, сколько по наряду, по заданию, прогнозировать отбор можно будет, если все обещания, которые идут согласно федеральной целевой программе, будут выполнены со стороны государства и Министерства обороны. Мы делаем для этого все. Командиры частей тоже для этого делают все, несмотря на то, что им очень тяжело. Потому что федеральная целевая программа задумана, в принципе, правильно, потому что профессиональная армия в настоящий момент наиболее реальна и наиболее перспективна. Но, к сожалению, вся эта федеральная целевая программа легла на плечи военных комиссариатов и командиров соединений и воинских частей. Светлана Толмачева: А на чьи плечи она еще могла лечь? Евгений Сороковский: Да, конечно. Но мне кажется, что немножко должна быть роль государства. Например, взяв опыт 76-ой Псковской воздушно-десантной дивизии, когда эту дивизию комплектовала чуть ли не вся страна, и представители Государственной Думы туда приезжали, и представители правительства, то есть смотрели и в соответствии с этим выдвигали какие-то новшества, которые, например, сейчас введены и в части нового способа комплектования. То есть доплата в 3 тысячи рублей, которая введена для частей нового способа комплектования, построена на опыте 76-ой дивизии. Но опять-таки это опыт двухлетней давности. И на сегодняшний день 6,5 тысяч рублей, которые в идеале должен получать военнослужащий по контракту, не отвечают требованиям. Светлана Толмачева: Есть еще один звонок от нашего слушателя. Доброе утро. Слушатель: Доброе утро. Валерий Анисимович. Мне нравится очень бодрый голос представителя военкомата. Но что я вижу в Свердловске?! Солдаты иногда просят милостыню. Это первое. Второе. Вчера милиционеры у «Тюльпана» выпрашивали свои боевые. И обманут опять ведь с этими контрактниками. Нельзя верить государю нашему, нельзя никак. Светлана Толмачева: Спасибо, Валерий Анисимович. Для тех слушателей, которые живут за пределами Екатеринбурга, поясню, что «Тюльпан» - это мемориал «Черный тюльпан», который известен в Екатеринбурге как памятник погибшим в афганской войне. Не верит народ правительству. Что делать? Евгений Сороковский: Валерий Анисимович, солдаты, которые проходят военную службу по контракту, милостыню не просят. Просят милостыню военнослужащие по призыву. Светлана Толмачева: Которые получают 100 рублей в месяц. Евгений Сороковский: Да, которые получают 100 рублей в месяц, и которым предлагается через полгода заключить контракт, причем предлагается довольно настойчиво, то есть им рассказываются перспективы и так далее. Что касается невыплат боевых, прецедент такой есть, но те, кто обращается в органы правосудия, на сегодняшний день, по-моему, все эти деньги отсуживают и получают и от Министерства обороны, и от Министерства внутренних дел. Светлана Толмачева: Вы не считаете, что пока дело дойдет до селян, пока селяне примут решение, все решится гораздо проще? С теми же самыми срочниками будет проведена работа, как вы говорите, и в добровольно-принудительном порядке будут набраны эти 11 тысяч человек по всему Приволжско-Уральскому военному округу. И проблема сама собой решится. Евгений Сороковский: Что касается частей нового способа комплектования, который базируется в мирных условиях прохождения службы, да, может быть, это и лучше. Может быть, это и лучше, когда военнослужащему по призыву, с которым шесть месяцев была проведена боевая подготовка, его обучили какой-то военно-учетной специальности, необходимой именно в данных реалиях (почему бы и нет?), ему предлагается заключить контракт. Но насчет того, что с селянами... С селянами работа проводится очень большая. У нас представители пунктов предварительного отбора граждан военкоматов городов и районов выезжают в села, собирают граждан потенциальных, которые могут поступить на военную службу по контракту, проводится с ними работа, рассказывается, разъясняется. И какой-то процент граждан все равно обращаются в военкоматы с целью поступить. Другой вопрос, что не все подходят на военную службу по контракту. Светлана Толмачева: Очень много мы сегодня говорили об обещаниях, которые дает федеральная целевая программа. И еще об одном обещании, которое звучит в стенах пресс-службы Приволжско-Уральского округа. Если программа по переходу на контракт будет выполнена, то после 2007 года, возможно, срок службы уменьшится до одного года? Евгений Сороковский: Это заложено и в федеральную целевую программу. То есть как итог федеральной целевой программы с 2008 года планируется при благоприятном завершении этой программы, что срок службы военнослужащих по призыву будет 1 год. Светлана Толмачева: Вы, как кадровый военный, верите в это? Евгений Сороковский: Что срок службы будет 1 год или что федеральная целевая программа завершится благополучно? Светлана Толмачева: Мне хотелось бы узнать ваше мнение и по тому, и по другому вопросу. Евгений Сороковский: Насчет федеральной целевой программы я скажу так. Если наше правительство, наши руководители Министерства обороны захотят, то федеральная целевая программа к 2008 году завершит свою работу благополучно. Опять-таки, еще раз говорю, здесь нужна воля государства. Что касается второго вопроса, то, в принципе, одного года для того, чтобы обучить военнослужащего военно-учетной специальности, вполне достаточно, если у нас будут служить профессионалы. То есть у нас будет военно-обученный резерв находиться, и у нас будет профессиональная армия. В принципе, благоприятнейшие условия. Но еще раз говорю, для этого нужно немножко задуматься о перспективах на 2006 год, на 2007 год. То есть уровень инфляции растет, уровень жизни, скажем так, гражданского населения тоже немножко растет, а Вооруженные силы, к сожалению, пока получают денежное довольствие, не соответствующее тем функциям, которые они выполняют. Если посмотреть в войсках, как служат офицеры по 20 часов... даже в интервью прослеживается этот момент, то есть служба нелегкая, тем более, переход на военную службу по контракту требует очень много сил и энергии и от командиров частей, и от всех офицеров. Светлана Толмачева: Посмотрим, как будут развиваться события. Напомню, начинает действовать в 2005 году набор на контрактную службу. Спасибо вам большое. Последние материалы по теме:
|
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
