Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
21.12.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
[09-11-05]
Первая русская революция с академической точки зренияИнститут российской истории РАН выпустил коллективный труд о событиях 1905 года Илья Смирнов Коллективная работа, подготовленная сотрудниками академического Института российской истории под редакцией Авенира Павловича Корелина и Станислава Васильевича Тютюкина, действительно, представляет современную научную альтернативу тому потоку клерикально-монархической пропагандистской белиберды, который льётся с телеэкранов. Вы скажете, что о событиях первой (а также второй и особенно третьей) русской революции историками ХХ века уже написаны библиотеки. Сказать что-то новое так же трудно, как режиссёру по-новому интерпретировать «Три сестры». Но авторам книги, к счастью, удалось рассказать знакомую историю интересно и по-новому. Например, для советской науки было характерно объединение всех недостаточно революционных сил во что-то безлично нехорошее, «милюковы и пуришкевичи». В книге «Первая революция» воссоздаётся реальное разнообразие российской политики, интересной именно этим разнообразием. Споры между сановниками тоже могли быть принципиальными, а не только из-за места у кормушки. Заявление С.Ю. Витте: «В России теперь происходит то же, что случилось на Западе… Она переходит к капитализму. Это мировой непреложный закон». Ответ В.К. Плеве: «Россия имеет свою отдельную историю и специальный строй…» Собственно, о том же спорили социал-демократы с народниками. И до сих пор спорят учёные с апологетами «цивилизационного подхода». Ещё один сюжет, считавшийся раньше не совсем политкорректным: национальный сепаратизм. В книге как раз замечательно показано, что в 1905 году трещины наметились именно там, где весной – летом 1917–го прошли глубокие разломы, так что к октябрю никакого единого российского государства уже не существовало, его придётся строить заново. И в этом смысле, безусловно, справедлива оценка событий 1905 года как «репетиции» 17-го. Реакция царского правительства - ставка на «свой», великорусский православный шовинизм, на возбуждение в тёмных слоях народа ненависти к инородцам, хотя любому вменяемому человеку понятно, насколько эта ориентация разрушительна для многонационального государства. Например, изданный летом 1903 года указ об изъятии имущества армянской церкви создал правительству накануне революции буквально из ничего, без всякой необходимости (ну, может, кому из «своих» свечной заводик приглянулся) дополнительную армию врагов. И в народном шествии 9 января генерал-губернатор Трепов и митрополит Антоний быстро распознали тайные происки… Нет, не тех, про кого вы сразу подумали, а, для разнообразия, японской разведки. Именно с такими разъяснениями митрополит выступал в церквах. Понятно, какую реакцию они вызывали у людей, не совсем обделённых интеллектом и совестью, тем более, если они собственными глазами видели, что произошло. Вот исторический опыт, который не мешало бы усвоить политикам, чтобы не наступать на те же грабли по 10 раз. В книге нет никакой апологетики большевизма, так же беспристрастно и, в общем, даже доброжелательно освещается деятельность П.А. Столыпина. При этом показано, как ряд важнейших его реформ бойкотировались правящим классом с подачи самого царя. Трагический финал последнего выдающегося политика царской России - уже за рамками исследования, но понятно, насколько он был закономерен. А, в общем, книга получилась по-хорошему консервативная. В предисловии как отрицательный пример – от противного - фигурирует новый вузовский учебник «История России». «Чем правомонархическая ангажированность лучше коммунистической?» Действительно, ничем. А в основе той истории революции, которую предлагают читателю сами авторы книги – экономика и социальные отношения, объективно вырастающие из экономики, и в этом смысле их труд продолжает лучшие традиции отечественной науки. Может быть, не так занимательно читать про распределение земельной собственности и стоимость рабочей силы, но это и есть нормальный научный подход. Производители белиберды называют его «позитивистским». Есть у них в лексиконе такое уничижительное обозначение настоящей науки – это, мол, «позитивизм». То есть, говоря по-человечески, позитивное, реальное, проверяемое знание о прошлом, которое идёт от источника и приводится исследователем в систему. Противоположность этому – как раз белиберда, «взгляд и нечто», мелькание произвольных «психологических» характеристик, навешиваемых как на отдельных личностей, так и на целые классы или нации: кто нравится, будет «достойный человек», не нравится – «политический демагог», крестьянин то «богоносец», то дикарь, нуждающийся в опеке помещика, и вообще у России «отдельная история». Из шулерской колоды легко подбираются пасьянсы каких угодно заговоров. Большевистских, масонских, японской разведки. Слава богу, что среди историков ещё есть честные «позитивисты», которые осмеливаются этому деградансу противостоять. К сожалению, шансы уравновесить телевизор у них невелики. Тираж книги, которую я сегодня рекламирую: восемьсот экземпляров. Последние материалы по теме:
См. также:
|
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
