Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
21.12.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
[16-10-02]
В Петербурге завершился театральный фестиваль "Балтийский дом"Программу ведет Дмитрий Волчек. Андрей Шарый беседует с театральным критиком Радио Свобода Мариной Тимашевой. Дмитрий Волчек: В Петербурге завершился международный театральный фестиваль «Балтийский дом». В фестивале, который был впервые проведен в начале 90-ых годов, теперь принимают участие театральные труппы со всей Европы, совершенно не обязательно – из стран Балтийского региона. С театральным критиком РС Мариной Тимашевой, вернувшейся из Петербурга, беседовал мой коллега Андрей Шарый. Андрей Шарый: Марина, этот международный фестиваль, если я не ошибаюсь, был 12-й по счету и лозунгом этого фестиваля были слова "Другой театр?". Какой другой театр? Марина Тимашева: Я, честно говоря, не знаю, что имели в виду организаторы этого фестиваля, они еще под девизом нарисовали эмблему - красный перец. То есть это должно быть что-то острое и, видимо, чрезвычайно шокирующее. Но я сразу должна всех успокоить, утешить – ничего шокирующего не было. И все бесконечно в кулуарах выясняли, что же имеется в виду под этими словами "Другой театр?". Предположений существует несколько. Первое: что другой театр это просто очень плохой театр, которого ты не хочешь видеть. Второе предположение – это другой театр, как специалисты его называют, визионерский, от слова "видеть", "зрение". Театр, который может служить иллюстрацией к тому или иному классическому сюжету или просто какому-нибудь сюжету, а может и не служить, до сюжета вы никогда не доберетесь и не разберетесь, в чем там дело. Это спектакли, в которых нет и не следует искать никакого смысла. Это спектакли, которые призывают зрителя наслаждаться чистой формой, такие своего рода медитативные, гипнотические, очень красивые картинки. Вот лидером такого театра в мировом масштабе является американец Боб Уилсон, его на этом фестивале не было, но был польский режиссер совсем молодой, очень знаменитый Гжежек Ежинек, который поставил спектаклю по пьесам Виткевича, такие галлюцинации, довольно специфичные, красивые. И был очень знаменитый румынский режиссер, человек, которого зовут Сильвиу Пуркарете, он у нас неизвестен, но он один из лидеров мирового театра. Андрей Шарый: Я читал довольно плохую критику о спектакле Пуркарете, говорят, что это была "фанера" театральная. Марина Тимашева: Он поставил в румынском городе Сибиу спектакль по сказкам "Тысяча и одна ночь". Абсолютно то, о чем я говорю, то есть это такие картинки, такие массовки, безукоризненно, безупречно разведенные, такая стерильная, безумная совершенно красота. Какое все это имеет отношение на самом деле к знаменитым сказкам Шехерезады, совершенно непонятно. И там очень эффектный финал, там на сцену большая группа артистов выносит одну из актрис, надо сказать, внешне очень привлекательную, которая лежит в огромном подносе, вся засыпанная рисом. То есть она лежит в рисе и сверху рис – такой плов. И, в конечном счете, я подумала, что вся эта безумная полуторачасовая красота это был такой рекламный ролик, посвященный умению приготовить плов, тем более, что пловом очень вкусно пахло в зале. Андрей Шарый: Вы посмотрели, насколько я понимаю, в Петербурге много таких визионерских спектаклей или спектаклей визионерских театров. Это модный тренд, это серьезная тенденция в театральной жизни? В какой степени Россия готова и хочет соответствовать со своей школой театра этим тенденциям? Марина Тимашева: Художники-сценографы российские они делают мощнейшие, надо сказать, декорации, у них нет таких компьютеров, у них нет таких супертехнологий, которые позволяют творить то, что творят в театрах мира. Тем не менее, необыкновенно красивое зрелище они создать умеют. Но дело только в том, что в российском театре, в русском театре вообще никогда художник сам по себе не являлся несущей конструкцией спектакля. В российских спектаклях все равно очень важно наполнение этой картинки. Условно говоря, режиссеры спектакля, актеры, художники они находятся в сговоре, они разными способами, доступными каждому из них языками, решают, тем не менее, какую-то общую задачу. Поэтому эта сценография, эта картинка она всегда соответствует тому, что происходит на сцене, в идеале, я имею в виду, в хорошем театре. И вот, скажем, здесь был спектаклю совсем молодого петербургского режиссера Андрея Прикотенко, которого в Петербурге называют Андрей Три Котенка, очень смешно. Он показал "Царя Эдипа", ни больше, ни меньше, Сафокла, с совсем молодыми актерами. Это изумительно красиво, потому что сценографию делал Эмиль Копелюш, это построено на потрясающем умении читать стихи так, как положено читать стихи, написанные гекзаметром. Но при этом из всего этого пения, танца, изобразительных решений вырисовывается ужасно простая человеческая история, которую, кстати говоря, никто и никогда, и я в том числе, не видела в "Царе Эдипе". То есть история человека, который просто в один час, в одну минуту потерял вообще все, что у него было: маму и папу, жену и детей, прошлое и будущее, власть и дом. В трагедии действует рок, а в принципе это могла бы быть ледяная лавина. Андрей Шарый: Марина, фестиваль "Балтийский дом" проводился уже в 12-й раз. Зачем 12 раз проводить фестиваль "Балтийский дом", есть ли дом и каково место этого фестиваля на театральной карте мира? Марина Тимашева: Место очень, на самом деле определенное. Если посчитать, что такое 12 лет назад было, это был 90-91-й год, и человек в Петербурге, которого зовут Сергей Шуб на базе театра, который теперь называется "Балтийский дом", придумывает фестиваль театров Балтийского региона. Что такое театры Балтийского региона? Кроме тех стран, которые действительно совсем западные и зарубежные по отношению к России, это, между прочим, еще Эстония, Латвия и Литва. Представить себе, что кому-то удастся выманить лучших режиссеров из этих стран, а вообще-то лучшие режиссеры из этих стран это первые имена в мире, это было совершенно невообразимо. И представьте себе, что творилось в коридорах этого театра "Балтийский дом", когда люди, уже совершенно потерявшие надежду когда-либо встретиться, они бежали друг навстречу другу, театральные критики, режиссеры и актеры и просто плакали. Потому что влияние литовского театра на русский театр или влияние эстонского театра на русский театр при обратном, естественно, влиянии, оно было огромно. И люди вообще не понимали, как они останутся вариться в собственном соку. То есть этот фестиваль сделал дело совершенно необыкновенное. Андрей Шарый: Но это все-таки дело уже прошлого, прошло десятилетие. Сейчас это географический фестиваль или это фестиваль-тенденция, это фестиваль стиля какого-то определенного театрального? Марина Тимашева: Довольно сложный вопрос. Потому что по идее он начинался как географический фестиваль, потом начал мало-помалу выходить за его рамки. Сейчас он, тем не менее, приглашает театры из многих стран, не имеющих никакого решительно отношения к Балтийскому региону. Но тогда он стал пробовать тематические игры. В прошлом году это был "Учитель и ученик", было безумно интересно наблюдать лучших петербургских актеров, которые все у нас знают по сериалам, того же Хабенского или Пореченкова или кого-то еще, все они выпускники Ефима Фельштинского. И очень интересно было наблюдать лучших московских актеров, все они выпускники, ученики Петра Наумовича Фоменко. Вот в этом году вот этот самый "Другой театр?", который столкнул нас на самом деле уютный, психологический театр вот с этим театром-зрелищем, театром как искусство для искусства, театр, который не унижается до участия в реальной жизни и в проблемах человеческого быта и бытия. Андрей Шарый: Марина, и последний, наверное, вопрос – вопрос о лауреатах фестивальных и ваших личных лауреатах, какой бы спектакль вы бы посоветовали посмотреть из того, что доступно широкому российскому зрителю и на что обратили внимание члены жюри? Марина Тимашева: Жюри в этом году не было, второй год на фестивале отменена система жюри, может быть это разумно, чтобы не предпочитать кого-то кому-то. А вот приз критики петербургской и критики, присутствовавшей на фестивале, приз имени Леонида Попова, это был петербургский молодой театральный критик, который умер от тяжелого заболевания, и вот премию его имени дали спектаклю латышского театра "Ревизор" Алвиса Херманиса. Я бы могла говорить и о других нескольких замечательных спектаклях – о "Царе Эдипе", о потрясающем кукольном спектакле "Невский проспект", о московской "Даме с собачкой". Но этот спектакль он как раз в себе совмещает все самые прелестные свойства театра. С одной стороны, это на самом деле комедия Гоголя "Ревизор", именно комедия. Там действие все происходит в обкомовской столовой где-то 70-х годов. Все женщины – это буфетчицы, а все чиновники – это все ужасно пузатые люди, и все они, несмотря на то, что у них есть какие-то должности и звания, это все такая очень большая провинциальная мелочь. Смешно на это смотреть ужасно, на эти комбинации, восстановленные из магазинов 70-х годов, этот запах такого противного столовского мяса, который они каким-то образом умудряются перенести в зал. Но внутри этого жутко-жутко смешного спектакля, тоже, надо сказать, очень эффектного зрительно, там есть такая странная тема, которую никогда тоже никто не видел в "Ревизоре": они все такие маленькие эти чиновники, хотя очень толстые, и все такие ничтожные, и все такие провинциальные. И точно такой же ничтожный этот самый Хлестаков, но он из Петербурга. И вот если чуть-чуть задуматься о том, как приедет какой-нибудь финн, например, совсем никчемный финн, но он же из Финляндии. И люди, которые толком не знают, что там именно в Финляндии, но знают, что там богато, что там сыто, что там красиво, и что всякий финн зарабатывает много больше, чем житель российских городов и петербуржцев в том числе, и вот как они будут его обхаживать, как станут обихаживать, как со всем чаянием, старанием и нежностью попробуют выдать за этого никчемного финна свою дочь. И вот в этом очень-очень смешном спектакле тоже вдруг образуется какая-то щемящая нота и какая-то на самом деле реальная очень проблема, когда человек задумывается о своей жизни, о том, что он делает, о том, какая это по сути дела беда страны. Потому что любая мать сочтет счастьем выдать девочку за самого завалящего хлыща, который просто приехал из города чуть-чуть западнее Петербурга. Последние материалы по теме:
См. также:
|
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
