Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
27.7.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
[19-09-02]
Во Франции судят популярного писателя Мишеля Уэльбека за оскорбительные высказывания об исламеПрограмму ведет Андрей Шарый. Участвуют корреспондент Радио Свобода в Париже Дмитрий Савицкий и российский поэт и литератор Татьяна Щербина - с ней беседовал Дмитрий Волчек. Андрей Шарый: В Париже проходят слушания по делу известного французского писателя Мишеля Уэльбека, против которого некоторые мусульманские организации выдвинули обвинения в расизме и разжигании религиозной ненависти. В одном из своих интервью Уэльбек назвал ислам "самой тупой религией мира", - это цитата. Роман писателя "Платформа" также содержит выпады против ислама и палестинцев. Уэльбек открыто заявляет о своем презрении к монотеистическим религиям. Интересно, что на процессе ни кто иной, как прокурор, предложил снять с писателя все обвинения. По его мнению, писатель не может быть привлечен к уголовной ответственности за свое творчество и высказывания. О том, кто такой Мишель Уэльбек рассказывает корреспондент Радио Свобода в Париже Дмитрий Савицкий: Дмитрий Савицкий: Мишель Уэльбек раздражает всех: левых и правых, своих и чужих, литераторов и графоманов, верующих и атеистов; Мишель Уэльбек выводит из себя всех подряд. Талант скандалиста? Скандальный талант? Или же талант литературный? Мишель Уэльбек несомненно талантливый поэт и прозаик. Раздражает же его творчество, будь то "Метод Выживания", "Элементарные частицы" или "Платформа", не степенью откровенности описания сексуальных схваток, этого добра нынче на любом языке тонны, а его нежеланием быть политически корректным. Мишель Уэльбек родился в феврале 1958-го года на принадлежащем Франции острове Реюньон. Отец его - гид горных троп, мать - врач-анестезиолог, отправили шестилетнего Мишеля к бабушке и больше его жизнью не интересовались. Позже, точно так же как в свое время Селин, Уэльбек сделал фамилию бабушки своим литературным псевдонимом. Он рос под Парижем, получил диплом сельскохозяйственного инженера, но долго не мог найти работу. В итоге он получил место секретаря в администрации Национальной Ассамблеи. Уэльбек начинал со стихов и в 1992-м году был удостоен премии Тристана Тцара, а в 1996-м - премии Флор. В 1998-м году - еще одна премия: молодых талантов, национальный Гран При. Он фотограф и певец; компакт его песен-поэм вышел два года назад. В скандальную личность он превратился с первых же строк прозы. Вот что он писал в книге, учебном пособии, "Выжить": "Правда - скандальна. Но без нее нет смысла. Честное и наивное видение мира уже является шедевром. Чем ближе ты к истине, тем ты - одиноче". Уэльбек подвержен запоям и тяжелой депрессии; он чрезвычайно застенчив, труден в отношениях и прост в своих публичных заявлениях. Его любят и ненавидят во Франции одновременно. Для одних он - расчетливый буффон и фанфарон, для других - писатель-пророк. В последнем романе "Платформа" возлюбленная героя гибнет от атаки исламского террориста. В интервью журналу "Лир" в прошлом году Уэльбек сказал, что, цитирую в сильно смягченном переводе, "ислам - худшая из религий". Его издатели считали, что "Платформа" получит Гонкуровскую премию. Но, говорил один из них, намекая на Салмана Рушди, стоит ли премия объявления "фатвы"? И здесь и начинается минное поле. Уэльбека будут судить за оскорбление ислама и разжигание религиозной вражды. В наши времена безнаказанно можно высказываться о всех религиях - кроме ислама, тем более в стране, где проживает 6 миллионов мусульман. Поэтому Уэльбек и не живет во Франции, а в Ирландии, недалеко от Корка. В любом случае полиция давно сообщила ему, что его жизнь в опасности, и каждый его приезд на ТВ похож на военную операцию. Уэльбек может нравиться или раздражать. Но он первый в эту новую эпоху тронул опасную зону политической корректности. Нынче многие аспекты этой "моральной позиции" ставятся под вопрос. Что трудно. Ибо нужно быть политически некорректным, чтобы сомневаться в политической корректности. Андрей Шарый: О противоречивой личности Мишеля Уэльбека мой коллега Дмитрий Волчек беседовал с российским поэтом и литератором Татьяной Щербиной, хорошо знакомой с этим французским писателем. Дмитрий Волчек: Татьяна, Мишеля Уэльбека называют скандалистом, провокатором, ниспровергателем каких-то норм. Я читал только один его роман, "Элементарные частицы", самый, видимо, скандальный роман, и мне он показался довольно усыпляющим, честно говоря, я не понял, почему такая репутация этого писателя. Может быть, вы знаете секрет? Татьяна Щербина: Когда этот роман вышел. и я приехала во Францию, каждый человек, кого я встречала, меня спрашивал - "Вы читали Уэльбека"? Я все-таки прожила во Франции несколько лет, и ни один писатель до Уэльбека не вызывал такой реакции. Действительно, это был эффект разорвавшейся бомбы, и мне очень понятно почему, хотя сам Уэльбек - человек очень скучный, как он про себя говорит, что он депрессивный. Когда мы с ним общались в Москве, вот он рассказывал, что он все время в депрессии, у него, правда, бывают и маниакальные стадии, я. Значит, пытаюсь из него вытянуть хоть какие-то слова и говорю: "Ну, сейчас у вас депрессия, по всей видимости?" Он: "Что вы, сейчас у меня маниакальный период". Это просто его свойство личности, и книга, на мой взгляд, тоже действительно скучная. Но что это для французов - у нас же она так и не стала вот таким скандальным событием - там в этой книге есть некое психологическое состояние, о котором не принято было, по крайней мере, до Уэльбека говорить вслух. Какие-то внутренние психологические вещи, как бы очень интимные, Уэльбек впервые сформулировал то, что раньше говорилось там некоммуникабельно. А здесь речь идет о некоем принципиальном одиночестве, невозможности разделить ничего ни с кем, и как бы некий образ, метафора современного человека, вот такой онанизм, когда все другие - это помеха, то есть, человек хочет с ними вступить в контакт. Но, на самом деле, это невозможно, потому что он не получает того, что он должен был бы получать, и то, что предположительно он получал, во все предыдущие времена. В этом смысле это такой конец света, что ли. Дмитрий Волчек: Но сейчас ведь Уэльбека судят не за его произведения, а за его политические заявления, вот эти его, казалось бы, экстремистские слова, сказанные в интервью журналу "Лир", о том, что ислам отвратительная религия, и так далее... Татьяна Щербина: Буквально, я читала это интервью по- французски, почему-то это слово переводят, я уже это читала в ссылке в русской прессе как "одурманивающая религия", как-то еще там, на самом деле, сказано буквально - "ислам это самая ... религия из всех". По-французски нет же понятия нецензурных слов... Надо представить себе во Франции количество арабов, которые там проживают. Ни один человек, даже человек, который, не знаю, ксенофоб французский, который ненавидит арабов, никогда и нигде не может этого произнести вслух, не то, что написать. Это понятно как бы почему. И когда Уэльбек говорит такое, это опять, это то, что очень многие думают, на самом деле, но то, что никто не решится произнести вслух. Дмитрий Волчек: Но это его личная смелость, или провокация, рассчитанная коммерчески? Татьяна Щербина: Он человек настолько аутичный, что мне очень трудно сказать, я думаю, что у него просто есть такое свойство как бы не сильно задумываться, ему там что-то кажется, он так это и пишет, и говорит. Дмитрий Волчек: Борьба с политкорректностью - это общее место, и пнуть политкорректность, и сказать что-то неполиткорректное, это теперь уже само по себе политкорректно, так что, в общем, не знаю, как во Франции, но в англоязычном мире, в Америке - это уже как бы хороший тон, сказать что-то неполиткорректное. Татьяна Щербина: Нет, во Франции это исключено сказать что-то про ислам, про арабов, что-то в этом направлении - это абсолютно исключено. И я просто разговаривала, например, с людьми таких правых взглядов, даже приближающихся к ультраправым, французские ультраправые - это все равно люди очень корректные, это не Жириновский... Мне, например, рассказывали, что была просто вечеринка в доме, там моя подруга, журналистка "Фигаро", она проявила невероятную смелость - просто в доме, не публичное никакое выступление, что она посмела сказать, что вот, просто от арабов беда, они заполонили нашу жизнь, и, может, вообще Франция кончится, из-за этого, что это будет арабская страна. Это произвело просто потрясающий эффект, и даже на домашнем уровне - это была чрезвычайная смелость. Дмитрий Волчек: Тем не менее, журнал "Лир" опубликовал эти слова Уэльбека. Татьяна Щербина: Да, но ведь действительно это - как у нас сейчас, это достаточно похоже, вот эти суды над Володей Сорокиным, ведь это вообще какой-то бред. Это начинается всегда все с бреда, когда произошла Октябрьская революция, то Гиппиус еще долго писала в дневниках - "ну, какая-то, говорят, какой-то переворот, это ясно на три дня, какая-то ерунда". Все начинается с какой-то ерунды, а потом это превращается во что-то серьезное, ни один человек не будет серьезно сейчас обсуждать, есть у Сорокина порнография - ну, смешно. Но через некоторое время это может быть совсем не смешно. То же самое - Уэльбека судят за ислам. Здесь пока только пытаются очертить какие-то рамки. Не знаю... В эпоху Ельцина можно было все. Сейчас есть табу. Ничего нельзя сказать критического в адрес президента, это абсолютное табу, а про всех остальных можно - такие же есть табу во Франции. Не говоря о том, что каждый знает, в этом смысле это в любой стране, что за какое-то высказывание в адрес ислама он может, как Салман Рушди, быть приговорен какими-то исламскими деятелями к смертной казни. Дмитрий Волчек: Вот Уэльбек и прячется сейчас. Татьяна Щербина: Совершенно верно, это, в общем, обрекать себя на то, что ты должен будешь потом прятаться, всю жизнь тебя будут разыскивать, и ты будешь под таким дамокловым мечом. Я не думаю, честно говоря, что Уэльбек как-то очень сознательно на это пошел. Последние материалы по теме:
См. также:
|
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
