Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
18.10.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
[04-07-03]
Юбилей Франца КафкиАндрей Шарый: Исполнилось 120 лет со дня рождения писателя Франца Кафки. У микрофона Борис Парамонов: Борис Парамонов: Судьба Кафки в Советском Союзе была достаточно интересной. Его имя появилось еще в старой Литературной энциклопедии начала тридцатых годов. И там он был назван в числе мелкобуржуазных австро-немецких писателей, не чуждых даже социальному критицизму. Эта рекомендация, будучи абсолютной глупостью, по тем временам, однако, могла считаться позитивной, что не помогло Кафке сделаться популярным чтением в Советском Союзе. Опубликовали его тогда, когда уже неприлично было замалчивать эту мировую звезду. В 1960-м году появился сборник Кафки тиражом 5 тысяч экземпляров. Тираж совершенно смехотворный. Впрочем, несколько важных текстов Кафки опубликовал многотиражный журнал "Иностранная литература". Теперь нельзя было делать вид, что Кафки не существует. Чем он так досаждал блюстителям советской идеологии? Он был ее живым и гениальным опровержением. Советский миф - это рационалистический миф, уверенный в возможности и даже неизбежности переделки всего строя бытия на основе разума и доброй воли человека. Кафка показал другое: мир темен и непознаваем. Он управляется силами, неведомыми нам. Бытие - страшная тайна. Ткань прозы Кафки напоминает сновиденческую ткань. Все темно и движется медленно и неправильно - не убежать и не закричать. После Фрейда легко говорить, что Кафка описывал темные ходы подсознания. Но ужас ситуации, кошмар ХХ века в том состоял, что страшные сны стали повседневной явью, из которой проснуться можно было в ту же явь, ставшую еще страшнее. Кто-то сказал: "Невозможно искусство после Освенцима". Гений Кафки в том, что он создал искусство, выдерживающее масштаб Освенцима еще до Освенцима. В каком-то смысле это именно он, Кафка, создал Освенцим, показал человечеству его недалекое будущее. Такие уроки не забываются никогда. Андрей Шарый: В пражской студии Радио Свобода Петр Вайль - известный литератор. По вашему мнению, Франц Кафка был сумасшедшим писателем? Петр Вайль: Нет, я так не думаю. Хотя личность была странная. Вообще, самое в нем, пожалуй, поразительное - заурядность его жизни, его биографии. Он родился в зажиточной семье, закончил гимназию, получил высшее юридическое образование. Дальше всю жизнь работал в страховой компании, занимался страхованием производственных травм чешских шахтеров. Сделал даже какую-то карьеру. Небольшую, но сделал. Никаких потрясений, никаких лишений, никаких бедствий. За границей был в турпоездках. То есть никаких странствий, никаких бродяжничеств, съездил куда-то либо на каникулы, либо в отпуск. Небольшой круг друзей. Довольно трудности большие были с девушками, что и понятно. Я бы такого приятеля не хотел иметь. Ну, представьте себе, Кафка не пил, не курил, не употреблял ни чаю, ни кофе, временами был вегетарианцем, то есть не компанейский, что называется, человек. Кроме всего прочего, он выглядел неважно. По тем временам, в начале ХХ века, мужчине должна была быть присуща такая дородность, основательность. Это ценилось. А Кафка был худ, и от худобы своей страшно страдал. Девушки на него не обращали внимания. В результате он трижды был обручен, но так никогда и не женился, хотя хотел создать семью. Рисуется жизнь человека, скорее, асоциального. Только в этом может быть его отклонение. Во всем остальном - это совершенно заурядная чиновничья жизнь. Именно это потрясает: как, когда он успел заглянуть в те бездны, в которые заглянул. Скажем, с Достоевским все понятно: отец казнен своими крестьянами жестокой и мучительной смертью; припадки всю жизнь у него; игорный азарт - проигрывался до нитки; дважды был драматически женат; был на каторге; был под угрозой расстрела; участвовал в революционном кружке. Жизнь, соответствующая его безумным романам. Откуда у Кафки это появилось? Как он сумел создать эти страшные стереотипы романа "Замок", романа "Процесс", рассказа "Превращение"? То, на чем основывается не только современная литература, но современное сознание. Где он все это увидел? Непонятно. Андрей Шарый: Ну, так скажите - где? Петр Вайль: В себе. У него есть замечательная фраза. Я ее выписал: "Нет нужды выходить из дому. Оставайся за своим столом и прислушивайся. Даже не прислушивайся. Жди. Даже не жди. Будь неподвижен и одинок. И мир разоблачит себя перед тобой. Он не сможет поступить иначе". То есть все, что он увидел, он увидел в своей душе. Такого примера, как Кафка, я думаю, нет. Андрей Шарый: То есть ответ – одиночество? Петр Вайль: Ну, как одиночество? Это одиночество в толпе, как принято говорить. Он же все-таки был человек с тремя сестрами, с отцом-матерью, с другом Максом Бродом... Андрей Шарый: Ну, с отцом не очень. Если вспомнить письмо к отцу, то... Петр Вайль: А у кого с отцом очень? У кого с родителями безоблачные отношения? Нет, в том-то и дело - полная заурядность жизни. При том, что фантасмагорические романы. Фантастические образы. Где он увидел эти отношения человека с властью, как в романе "Процесс"? До всякого Сталина и Гитлера. Где он это все усмотрел? Непонятно. Человек, прошедший благополучную чиновничью карьеру. Как ему пришло в голову, что человек просыпается и видит, что он превратился за ночь в жука или таракана - в какое-то насекомое? Где он в романе "Америка" увидел эту Америку? Он никогда не был. Даже в первом абзаце романа "Америка" описана статуя Свободы, что у нее меч в руке. Видимо, у Кафки просто была плохая картинка: он вместо факела там усмотрел меч. Да ему все равно было. Просто его интересовало помещение человека в чуждую среду. Он взял максимально отдаленную тогда Америку. Андрей Шарый: Видимо, для того, чтобы рисовать такого человека. Или одна из версий того, что приходит на ум, - в первую очередь, нужно было неуютно, одиноко чувствовать себя в тех декорациях, в которых Кафка жил. Прага и Кафка. Это самый неуютный на свете, по вашему мнению, город, где Кафка только и мог создать такого рода произведения? Петр Вайль: Когда я впервые в 1995-м году приехал в Прагу, и вышел на Карлов мост, и увидел нависающий над городом Град с собором Святого Вита, я вдруг как-то сразу понял: а вот почему Кафка написал "Замок"! Замок нависал над Прагой. Но это тоже ничего не объясняет...Конечно, Прага в его время была городом трех национальностей: чехов, немцев и евреев. И в этом смысле Кафка всюду был чужой. Для чехов он был - немец, потому что его язык был немецкий. Для немцев он был - еврей. Для евреев он тоже был чужаком, потому что не был ортодоксально религиозен. То есть он не соблюдал своих традиций, своей религии в полной мере. В этом смысле – да, одиночество в нем было. И Прага, как и вся Австро-Венгерская империя, своего рода провозвестник нынешнего, между прочим, Европейского Союза и Объединенной Европы. Такая лоскутная неколониальная империя. Она была, наверное, самым подходящим местом для развития такого таланта, как Кафка. Андрей Шарый: Тогда какой Кафка писатель: австро-венгерский, чешский, еврейский, немецкий? Петр Вайль: Я думаю, что всегда определяет язык. Коль скоро он писал по-немецки, надо, очевидно, считать его немецким писателем австрийской разновидности. Последние материалы по теме:
См. также:
|
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
