Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
21.12.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
[23-04-04]
40-летие Театра на ТаганкеПрограмму ведет Андрей Шароградский. С режиссером Юрием Любимовым беседовала Марина Тимашева. Андрей Шароградский: Сегодня, 23 апреля, исполнилось 40 лет Театру драмы и комедии на Таганке. Художественный руководитель и главный режиссер театра Юрий Любимов не принимает подарков, он сам одаряет публику премьерой. Новый спектакль называется "Идите и остановите прогресс". Рассказывает обозреватель Радио Свобода Марина Тимашева: Марина Тимашева: "Идите и остановите прогресс" - поэтический спектакль. Верность поэзии Таганка хранила всегда: "Антимиры" и "Берегите ваши лица" Вознесенского, "Послушайте" Маяковского, "Пугачев" Есенина, "Под кожей статуи Свободы" Евтушенко. "Товарищ, верь", "Борис Годунов" и "Пир во время чумы" Пушкина, Владимир Высоцкий, пьесы Шекспира. Только за последние годы театр выпустил "Фауста", "Евгения Онегина", спектакль "До и после", построенный на стихах Серебряного века. Юрий Любимов: Поэзия сродни музыке. А что может быть выше? Обратитесь к Александру Сергеевичу. Но и любовь - мелодия. Вот моя любовь к музыке, к поэзии. Баек в голове очень много. С Борисом Леонидовичем было странное знакомство. Я молодым совсем играл Ромео, а Борис Леонидович пришел с Вознесенским в театр, а когда я фехтовал, кусок шпаги отскочил и вонзился в кресло между Вознесенским и Пастернаком. И Борис Леонидович пришел за кулисы и сказал: "Ну вот, вы меня чуть не убили". Марина Тимашева: Больше Юрий Любимов на поэтов не покушался, только на поэзию. Новый спектакль основан на произведениях обэриутов: Хармса, Введенского, Заболоцкого, Олейникова, Крученых, и музыке Владимира Мартынова. Юрий Любимов: Были обэриуты, и вдруг вот позвонок целый выбили из культурного слоя, и остались мы с "Дядей Степой". Вот мы собрались, пришли к выводу: а лучше сделать убиенных всех разгромленных обэриутов. Это прекрасные поэты. Введенский вообще неизвестен. Марина Тимашева: Новый спектакль заканчивается историей гибели Александра Введенского. Но Юрий Любимов без устали повторяет, что его театр никогда не был политическим, даже гражданственным не был. Юрий Любимов: Никакой гражданской позиции я не выражал. Просто я на старости лет решил переменить профессию. Я для этого и переменил, потому что мне не нравился репертуар, который играется, даже выдающиеся советские драматурги... Булгакова, Эрдмана - с удовольствием. Ведь тогда я должен был получить официальную бумажку, чтобы репетировать Гамлета. Марина Тимашева: Выдающийся режиссер отрекается еще и от системы Станиславского. Юрий Любимов: Да не может быть системы в искусстве. Один повар так готовит, а другой эдак. А вот то, что один повар на весь шарик - ну, не бывает так. Марина Тимашева: О "театре-доме" Юрий Любимов тоже отзывается пренебрежительно. Юрий Любимов: Я думаю, это два понятия, которые не надо смешивать. Театр - это работа, а дом должен быть очень приличный, с достатком. И в семье должны царить мир, дружба и покой. А это все наше стремление к плохому пафосу. У греков слово "пафос" прекрасно - подъем души, а у нас это какое-то безобразие - пафос - на цыпочках выть от успеха. Я помню те времена, когда с утра такой праздничный голос говорил: "Вчера вечером задули мы еще одну домну. Товарищи, мы приближаемся". Куда мы приближаемся? Дом - это живые люди, которые должны решать свою судьбу, а театр - это служба. Если лучше служить, будет больше порядка, и больше успехов можно достигнуть. А это сюсюканье... Я кончил ФЗУ, и в армии огибался много, поэтому на меня иногда снисходит грубость такая. Марина Тимашева: Вечный спорщик соглашается разве что с манифестом обэриутов: Юрий Любимов: Время, Бог, Смерть... Все сейчас очень увлечены внешней религией. По-моему, даже на Северном полюсе построят часовню для белых медведей. Я нарочно говорю гиперболами, как и обэриутами. Я сам тут недавно узнал картину, которая меня поразила, и я онемел. Сикстинская капелла Микеланджело, стоит кранознаменный ансамбль, впереди Кобзон и поет Папе Римскому "Аве Марию". Онемеешь от таких картин. Вот я и старался в этом направлении. Марина Тимашева: О 40-летии театра говорить Любимов не желает: Юрий Любимов: 40 лет - это для театра возраст перезрелый, а мне скоро 87 брякнет. Нет, я с удовольствием живу, предметы как дети, что спят в колыбели. Марина Тимашева: 40-летняя история театра неоднородна. Она делится на три части. Первая началась в 1964-м году студенческим спектаклем "Добрый человек из Сезуана". Юрий Любимов: Попали на Таганку. В театр в этот никто не ходил, мы его реорганизовали, я снял весь репертуар и стал создавать новый репертуар. Марина Тимашева: Этот этап жизни театра длился до 1983-го года, когда Любимова лишили советского гражданства. Юрий Любимов: Нас обвинили потом, что я заранее спланировал "Бориса Годунова", вот что Брежнев умер, а Андропов взашел. Вот это и рассчитал я. Значит, что же, Андропов – самозванец. Я еще имел неосторожность ляпнуть: "А что? Он с Ярузельским договорился наступать на Москву?" Тут говорят - "ну, с вами все ясно". Спектакль закрыли, и дальше начались крупные неприятности. Главные неприятности возникли после смерти Володи Высоцкого, это был 1980-й год, они, видимо, не поняли, кого они хоронят, и получилось очень некрасиво, когда они сразу выломали портрет его на втором этаже, в фойе, и поливочной машиной стали смывать цветы, то площадь, на которой был тысяч 70 человек, стала кричать: "Фашисты, фашисты". Начались крупные неприятности. Все закрыли, короче говоря, а меня послали ставить "Преступление и наказание", в Лондон. Как бы ко мне ни относились, ни актеры, ни начальство, я хозяин... Я его сделал в Лондоне. Поэтому они решили меня выгнать, что я вроде не имею отечества своего. Это же глупость. Как можно меня выгнать и лишить, как можно лишить человека, он тут родился, в городе Ярославле. Марина Тимашева: С 1983-го года место Любимова в Театре на Таганке занимает Анатолий Эфрос. Когда в 1988-м году Любимов возвращается, Эфроса уже нет в живых. Но ситуация вокруг Театра драмы и комедии остается не комедийной, драматичной. Театр раскалывается на две труппы, существующие по сей день. В Содружество актеров Таганки уходят Николай Губенко, Зинаида Славина, Леонид Филатов. С Любимовым остаются Валерий Золотухин, Мария Полицеймако, Феликс Антипов, Семен Фарада, Виталий Шаповалов, Иван Бортник и другие. Почти все они работают с Любимовым до сих пор. В репертуаре появились запрещенные прежде спектакли "Живой", "Борис Годунов", "Высоцкий", были восстановлены спектакли по Брехту, Мольеру и Булгакову, поставлены новые - Пушкин и Эрдман, Софокл и Пастернак, Достоевский и Вайс, Солженицын и Шекспир, Гете и Еврипид. Любимову вменяли в вину, что его театр слишком режиссерский, что актеры для него - только функции. Назовем "функции" по именам: Владимир Высоцкий и Зинаида Славина, Валерий Золотухин и Татьяна Жукова, Вениамин Смехов и Алла Демидова и все те имена, которые мы уже назвали прежде. Многие ли театры за всю историю своего существования могут похвастать такими актерскими индивидуальностями. Их воспитал Любимов. С Любимовым в театре появился Давид Боровский и совершенно новый способ решения пространства. Мешковатый, перемещающийся по сцене занавес в "Гамлете" - символ рока, сметающего все со своего пути, или доски кузова грузовика, они же - лес, они же - надгробия в "А зори здесь тихие" - классика мировой сценографии. С Любимовым в театре появляется Альфред Шнитке. Само существование театра, его репертуар, независимое поведение не одного только Любимова, ночные очереди у касс - все это было вызовом существующему режиму. Театр на Таганке привел на сцену поэтов, современных прозаиков ( Юрия Трифонова и Федора Абрамова, Бориса Васильева и Бориса Можаева) и молодого зрителя. Он сделал ставку на эстетику Брехта и Мейерхольда, а не Чехова и Станиславского. Он как минимум на 20 лет отменил понятие "занавес" и разрушил четвертую стену - действие спектаклей начиналось в фойе, актеры обращались прямо к зрителю, им было разрешено выходить в зал. Современный образ режиссера - человека в джинсах и свитере - создан Любимовым. Любимов оказался первым демократом при советской власти. Его театр - первой демократической институцией. Демократия переживает сейчас в России нелегкие времена: Юрий Любимов: А искусство не может изменить. Столько гениев было, и что? И до чего мы дошли? Все ждем, где теракт, кого убили, что взорвали, шарик уже вздрагивает от нас. Он-то поставит все на место, но мы-то неизвестно, на каком месте будем. Раньше все боялись деспота Ирода нашего, и старались, как могли. А теперь все распоясались. Они, видимо, так поняли свободу. Видимо, незрелый, какой-то странный народ, который раскорячился между Азией и Европой в какой-то странной причудливой позе, и стоит, и топчется, то там, то тут, долго не устоит... Последние материалы по теме:
См. также:
|
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
