Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
26.4.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
[04-02-03]
Петр Вайль рассказывает о своей новой книгеАндрей Шарый беседует с Петром Вайлем. Андрей Шарый: В московском издательстве "Независимая газета" вышла книга моего коллеги Петра Вайля. Книга называется "Карта Родины". Сейчас Петр Вайль со мной в Пражской студии Радио Свобода. Петр, на суперобложке вашей новой книги виден уголок вашей предпоследней работы книги "Гений места", скажите, что связывает эти две книги, кроме имени автора? Петр Вайль: Вы знаете, это такое издательский и художнический фокус. Я думаю, он имеет большую историю. Такие напоминания, скажем, в опере Моцарта "Дон Жуан" в сцене ужина сотрапезники слушают оркестр. Оркестр играет отрывок из оперы Моцарта же "Свадьба Фигаро". Вот такие фокусы приняты. Художник решил напомнить, что я еще и автор "Гения места", но книжки совершенно разные. На мой взгляд, совершенно разные. Может, это авторская иллюзия, но и писалось и ощущалось, и материал собирался – все было совершенно по-другому. Помимо самой общей разницы, то, что "Гений места " - это о Западе, а "Карта родины" – о России и бывшем Советском Союзе. Андрей Шарый: Но может, именно в этой связи и можно эти книги рассматривать одну как продолжение другой? В первой книге не было России, во второй нет того, что не в России? Петр Вайль: Нет, я не думаю, кроме личности автора, извините, неловко так про себя говорить, потому что единственная точка зрения мне доступная - это точка зрения человека русской культуры. Вот и все. Я под этим углом смотрю и на Нью-Йорк, и на Индонезию, и на Бийск, и на Сахалин, и на Калугу. Андрей Шарый: Как вам пришла в голову идея новой книги, почему вы решили ее написать? Петр Вайль: Это был некий момент осознания, не то, что бы меня разом вдруг осенило, поразило как молнией, но постепенно я осознал вот что: что волей судьбы я не только участник, но даже и часть истории. Например, чего стоит такая фраза: "Я родился в первой половине прошлого века". Звучит совершенно страшно даже. Но, тем не менее, именно так мой год рождения - 1949-й - выглядит из наших дней. Никакой, как вы догадываетесь, моей заслуги в этом нет - что я родился так давно, кроме того, свое перемещение в пространстве - первоначальное название книги было: "На окраине империи", или - "Осколки империи" - я себя воспринимаю таким вот осколком империи, и вся моя жизнь прошла на окраинах империи. Правда, отец - москвич, а мать, например, из русских молокан, она родилась в Туркмении, туда они пришли сложным, извилистым путем из Тамбовской губернии через Армению в Туркмению. Там родилась мать. Они с отцом встретились на фронте, где мать, военный хирург, оперировала раннего отца. Такая романическая история. Поженились они в Германии, я родился уже в северо-западном углу империи – Риге, затем 17 лет прожил в Нью-Йорке, который, разумеется, столица мира, но с точки зрения вот этой самой русской культуры - это все-таки экзотическая окраина. Сейчас уже почти 8 лет я живу в Праге, самом западном куске бывшего социалистического монолита. То есть, это перемещение в пространстве тоже делает тебя частью истории, когда я внезапно вот это понял, что я во времени и пространстве волей судьбы как-то перемещаюсь - тогда и получилась эта книжка. Андрей Шарый: А почему вы тогда решили поменять название? Ведь то, что вы сейчас сказали, лучше, чем "Осколок империи" или "Окраина империи", не назвать? Петр Вайль: Прежде всего, потому, что слово "империя" в заголовке - это слишком политизировано, я этого не хотел, потому что книжка получилась, скорее, лирическая, ничего подобного мне до сих пор писать не приходилось. Не скажу, что это художественная проза, но, во всяком случае, это некая автобиография, мемуар, история моей семьи, помимо того, что это и эссе, и жанр путешествия, и так далее, поэтому мне показалось, что "Осколок империи" или "На окраине империи" будет восприниматься как политика. Андрей Шарый: Любая книга - это итог, может, только промежуточный итог, но уж очень говорящее название – "Карта родины" - что на этой карте вы увидели, что, на ваш взгляд, может, самое главное? Петр Вайль: Содержание этой книжки можно, наверное, обозначить, как поиски той страны, в которой я родился, вот само понятие родина - неопределенно и многозначно. Посмотрите, раньше все было ясно, где я родился – Рига, Советский Союз. Сейчас Рига - столица суверенного государства, совершенно другого, никакого Советского Союза вообще не существует, так что тогда родина? Уже ничего не понятно. Россия? Да нет, я вроде родился не в России. Тем не менее, я человек русской культуры и никакой иной. Само понятие "карта" тоже многозначно. Это и карта географическая, и та карта, которая, что называется, легла. Вот так карта легла. Поэтому я даже не знаю, это некое путешествие в поисках вот этой самой страны, откуда я произошел. Что это за страна, была ли такая страна Советский Союз, был ли такой советский человек? Мне кажется, что был. Больше 40 лет назад, провозгласили когда построение коммунизма, то были сформулированы три задачи: построение материально-технической базы, создание новых производственных отношений, воспитание нового человека. Две первых с треском провалились, как всем известно, а вот воспитание нового человека - по-моему, это было выполнено в исторически рекордные сроки. Действительно, было создано некое новое человеческое существо. Андрей Шарый: Петр, это ностальгическая книга? Петр Вайль: Нет, ни в коем случае. Она обращена не в прошлое, хотя там много прошлого, много мемуаров, но эта книга о сегодняшнем дне, а сегодняшний день - он всегда и завтрашний тоже, так что нет, никакой ностальгии я по той стране не испытываю, тем более, что все-таки 25 лет я живу на Западе, и как фактами моей биографии являются и Нью-Йорк, где я прожил столько лет, и Рим, и Венеция, которые я люблю больше всего на свете, и Голландия, и Норвегия, но, тем не менее, я четко совершенно осознаю и тоже, что называется, никак иначе, что и Сахалин, и Соловки, и Горный Алтай - это тоже факты моей биографии потому что без этого я был бы совсем другой. Андрей Шарый: То есть, некая печать советского человека стоит на любом, кто имеет какое-то языковое, скажем так, по крайней мере, отношение к бывшей стране? Петр Вайль: Я уверен, что это так. Может, сейчас нарождается только-только какое-то поколение, свободное от этих ощущений, воспоминаний, наслоений, я не уверен что это так уж хорошо, потому что наш опыт уникален. Мне всегда казалось: почему мне так повезло с жизнью – да потому, что я много лет прожил в одной сверхдержаве, потом много лет прожил в другой сверхдержаве, сейчас живу в маленькой стране в центре Европы, но никакой заслуги моей в этом нет, абсолютно. Это просто так судьба сложилась, так, опять-таки, карта легла. И глупо не воспользоваться таким стечением обстоятельств, если я пока еще нахожусь в здравом уме и в состоянии более-менее связно изложить свои соображения на бумаге. Андрей Шарый: Я пока не читал всю эту книгу, я не буду скрывать от слушателей, что какие-то главы мне знакомы, тем не менее, эта книга отчасти книга путешественника, сказали вы, какое путешествие самое яркое? Петр Вайль: Пожалуй, Соловки. Вот это место, где удивительным образом сплелась великолепная природа, причудливая история и жестокая история ХХ века, плюс к этому, конечно, архитектура замечательная. Вот это сплетение соловецкое, может, самое сильное мое впечатление за все путешествия по России. Андрей Шарый: По вашему ощущению, Советский Союз, как виртуальная реальность, существует и будет существовать еще? Петр Вайль: Да, еще долго. Потому что, повторяю, может быть, то поколение, которое совершенно свободно от этого, еще даже не появилось на свет. Даже нынешние молодые - они ведь тоже в какую-то школу ходят, у них какие-то папа с мамой есть, а папа с мамой у них еще те, с тем самым уникальным советским опытом. Последние материалы по теме:
См. также:
|
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
