Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
19.4.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
[24-05-02]
Фильм Александра Сокурова "Русский ковчег" на Каннском фестивалеВедущий программы "Темы дня" Петр Вайль беседует с кинокритиком Андреем Плаховым. Петр Вайль: На Каннском кинофестивале идет оживленное обсуждение премьеры конкурсного фильма Александра Сокурова "Русский ковчег". Об этом я побеседовал с работающим сейчас в Канне кинокритиком Андреем Плаховым. Андрей, итак, публика, пока только фестивальная, и критики увидели, наконец, фильм Александра Сокурова "Русский ковчег". Расскажите пожалуйста об этой картине и о том, какое она произвела впечатление на Каннском фестивале. Андрей Плахов: Прежде всего, надо сказать о том, что эта картина в своем роде экспериментальная и снята совершенно необычным способом. Она снята в один день и даже в течение полутора часов, ровно столько длится картина, одним кадром, вернее, одним включением камеры без монтажных вклеек. Подобные эксперименты были в истории кино, но это скорее были попытки чего-то подобного. Сокуров же построил на этом огромную постановочную картину, в которой участвуют сотни статистов, присутствуют огромные массовки, которым мог бы позавидовать Бондарчук или Ридли Скотт, и, кроме того, это происходит все в естественном интерьере Эрмитажа, который, как мы знаем, никогда не становился объектом для такого рода кинематографической деятельности, это категорически запрещено. Для проекта Сокурова было сделано исключение, и мы видим, как в интерьере Эрмитажа разыгрывается огромное действо из русской истории, истории русской культуры, не только русской, но и европейской. Вообще, тема Россия и Европа, их отношений, тяготения и отталкивания взаимного является центральным сюжетом фильма, а его центральными героями становятся два персонажа, которые ведут между собой дискуссию. Это как бы сам Александр Сокуров, которого мы не видим в кадре, но голос которого за кадром звучит, и некий европейский аристократ, приходящий из прошлого, прототипом является очевидно маркиз Де Кюстин, который высказывает свою концепцию России и российской культуры. Кроме того, в фильме фигурируют такие исторические персонажи, как Петр Первый, Екатерина Вторая, Пушкин и Наталья Гончарова, и целый ряд других, семейство Романовых - Николай Второй со своим семейством. Все эти персонажи причудливым образом сплетены в общей сюжетной конструкции, и самое поразительное то, что все это действо вместе со всеми авторскими размышлениями развернуто и снято вот этим одним сплошным планом, то есть, вся вот это толпа исторических персонажей как бы движется по анфиладам лестницы Эрмитажа, проникает вглубь висящих на стене картин Эль Греко или Рембрандта, и потом возвращается снова к авторам, к спорщикам, главным оппонентам в фильме. Еще следует сказать что эта картина, хотя как бы уникальная, но не единственная в своем роде, в то же время на фестивале присутствуют еще, по крайней мере, две картины - британская картина Майкла Винтерботтома "Люди, веселящиеся 24 часа в сутки" и фильм Аббасы Киаростами "Десять", которые тоже сняты в экспериментальном жанре, с помощью новейшей технологии, с помощью дигитальной камеры. Но, конечно, вот такого радикального эксперимента, который предпринял Сокуров - сравнить с ним вряд ли что-то можно, даже из того, что показывается на весьма радикальном Каннском фестивале. Петр Вайль: И как восприняли это на Каннском фестивале? Андрей Плахов: Реакция на эту картину была очень неоднозначная, с одной стороны, сам этот эксперимент поразил воображение каннской публики и даже очень искушенных профессионалов. Например журнал "Голливуд Репорт" написал, что увидев фильм Сокурова даже такой известный американский экспериментатор и режиссер как Майкл Фиггис, режиссер картины "Покидая Лас-Вегас", позеленел бы от зависти. И другие отзывы, появившиеся в профессиональной печати, чрезвычайно полны пиитета, почтительны и высказывают всяческий восторг по поводу картины Сокурова. Некоторые профессионалы утверждают, что этот фильм достоин Золотой пальмовой ветви, что это вообще лучшая картина конкурса. С другой стороны, есть и совершенно противоположные мнения о том, что эта картина имеет много слабых сторон и минусов, как творческих, так и идеологических особенно последний. В этом смысле очень интересной была статья в газете "Либерасьон", где речь шла о том что Сокуров стал официальным художником, который снимает с имперских позиций и даже поддерживает политику Путина в Чечне. Последнее, в общем, совершено непонятно каким образом может следовать из фильма, в котором ничего подобного не говорится, и вообще как бы тема империи безусловно в фильме, но она присутствует как фон, как некая мечта, как некий образ прошлого, прекрасного не всегда прекрасного, ужасного, но в общем образ истории, а отнюдь не как какая-то чисто идеологическая константа. В общем, мнение по этому поводу очень сильно разделились, в том числе и среди российских журналистов, присутствующих здесь. Многие вменяют в вину Сокурову чрезмерную навязчивость авторского монолога, и вот этого закадрового голоса, который высказывают свою позицию свое отношение к России, к русской истории. Но это скорее формальные претензии, чем идеологические, хотя, повторяю, есть и последние. Петр Вайль: А вот в этом споре двух основных героев - закадрового голоса самого режиссера Александра Сокурова и некоего европейца, прообразом которого стал маркиз Де Кюстин - кто побеждает в этом идеологическом споре? Андрей Плахов: У меня сложилось впечатление, что это спор Сокурова с самим собой, и в этом споре не побеждает никто. В сущности и маркиз Де Кюстин, если так условно называть этот персонаж, он ведь тоже спорит сам с собой. Мы знаем, что в отношении к России он был одновременно русофобом и русофилом, оно крайне противоречиво, она его вовлекла, и одновременно она его пугала и отталкивала. Вероятно, то же самое можно сказать и о Сокурове, по крайней мере, я так восприняло его позицию в этом фильме, хотя больше, конечно, там тяготения и любви, даже некоторого экстаза и пафоса, который появляется, особенно во второй половине картины. Но мне лично это не показалось идеологически каким-то претенциозными или навязчивым, по той причине, что именно во второй половине фильма Сокуров сумел как-то, если еще в первой половине чувствуется некоторая робость при обращении к этой новой форме, когда приходится снимать огромное количество статистов, актеров, танцоров, музыкантов одним кадром, или вот как бы следовать все время за этой толпой и так далее, как-то манипулируя ею, это чрезвычайно сложная задача, невероятной сложности... Во второй половине фильма Сокуров разворачивается в полную мощь и выстраивает массовые сцены действительно чрезвычайно впечатляющие, которых, я повторяю, просто, наверное, не знал Голливуд, по массовости может и знал, но вот именно суметь создать такое зрелище в рамках вот этого великолепного интерьера, каким является Эрмитаж, как бы естественного интерьера, уже существующего, а не декорации, и оживить эти образы, даже не царей и каких-то известных исторических фигур, а простых людей, одеть их соответствующим образом и суметь инсценировать все это пространство, это, по-моему, чрезвычайно удалось, это чрезвычайно впечатляет. Особенно - выход всей этой толпы в конце фильма с лестниц Эрмитажа к Неве - это совершенно невероятная по мощи сцена. Поэтому фильм, по-моему, очень набирает во второй своей части, и он оставил у меня очень сильное впечатление. Петр Вайль: Андрей, коротко, коль скоро вы упомянули о том, что многие прочат фильму Сокурова Золотую пальмовую ветвь - какие еще определены хотя бы мнением критиков, общественным мнением фавориты Каннского кинфестиваля? Андрей Плахов: При всем том, что я сказал, что я с чрезвычайным уважением отношусь у работе Сокурова, думаю, что получить Золотую пальмовую ветвь ей все-таки будет достаточно сложно. Все-таки это картина особая, отдельная и как бы вписывающаяся в каннский контекст, но вряд ли в качестве Золотой пальмовой ветви. Я думаю, что гораздо больше шансов имеет фильм Аки Коризмяки, картина которая называется "Человек без прошлого", собственно лидер конкурса определился только, когда был показан этот фильм. До этого критики называли палестинский фильм "Божественное вторжение", такую абсурдисткую комедию, как это ни странно на фоне израильско-палестинского конфликта, называли картину Майка Ли, чрезвычайно интересную - "Все или ничего", но уже повторяющую то, что Майкл Ли делал в прошлом. Что касается фильма "Человек без прошлого", то это абсолютный шедевр, картина сделана без единой помарки, тоже повторяет уже созданное некогда Аки Коризмяки, но повторяет это на таком высоком уровне, с такой тонкой режиссурой и с таким действительно неподдельным гуманизмом и симпатией к человеку, с таким юмором, что фестивальный зал с диким восторгом принял этот фильм, и по всем рейтингам прессы он идет на первом месте как главный кандидат на Золотую пальмовую ветвь. Хотя, показан еще один фильм авторов фильма "Розетта", уже некогда награжденного в Канне главным призом, братьев Дарденов, бельгийцев, этот фильм называется "Сын", и это тоже чрезвычайно сильная, интересная картина. Каннский конкурс еще не завершен, и еще под занавес возможны какие-то сюрпризы. Другие материалы за ближайшие дни:
См. также:
|
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
