 |
|
[09-03-00]
Liberty Live -
Чечня: даже если действительно основные чеченские формирования разгромлены, все равно впереди бесконечная партизанская война
Программу ведет Савик Шустер. В ней участвуют Андрей Бабицкий, с которым беседовал Александр Батчан, а также корреспонденты Радио Свобода на Северном Кавказе Олег Кусов и Хасин Радуев. Приводится перевод статьи Госсекретаря США Мэдлин Олбрайт "Пояснение к Чечне", опубликованной в американской газете "Вашингтон Пост".
Савик Шустер:
Спецподразделения российских войск продолжили штурм села Комсомольское, расположенного в 13 километрах к юго-востоку от райцентра Урус-Мартан. Боевые действия продолжаются и в горах Шатойского и Веденского районов. Рассказывает корреспондент Радио Свобода на Северном Кавказе Хасин Радуев:
Хасин Радуев:
Бои за Комсомольское продолжаются уже пятые сутки. Российские войска пытаются овладеть этим населенным пунктом, используя все имеющиеся в их распоряжении боевые силы и средства. По селу наносятся массированные артиллерийские и воздушные удары. По рассказам очевидцев, в ночь с 4 марта на 5-е сюда вошел чеченский отряд, которым командует Руслан Гелаев. По разным данным его численность составила от 300 до 400 человек. По селу прошел слух, что скоро начнется бомбардировка и жителям рекомендуется выйти к российскому блок-посту на северной окраине села. Люди расположились на небольшой площади в местечке так называемых "Новых участков" и могли наблюдать, как разрушаются их дома.
Спецподразделения российских войск после соответствующей артподготовки начали "зачистку" села, но натолкнулись на чеченских бойцов. Бои продолжались всю ночь, после чего на следующий день наступило некоторое затишье. По свидетельству женщин, вышедших из села, в нем, особенно в южной части имеются большие разрушения и есть жертвы среди мирного населения. Чеченские бойцы, которые занимают позиции в южной и юго-западной части села, оказывают ожесточенное сопротивление. Сегодня подразделения Внутренних войск, спецназа и ОМОНа продолжали при поддержке боевых вертолетов штурм села. Зону боев покинули всего около двух десятков человек из числа местных жителей. Все они - женщины с детьми. Мужскому населению, включая мальчиков старше 10 лет, выход из села закрыт. Упорные бои продолжаются и в горах, в районе населенных пунктов Улус-Керт и Сельментаузен. По некоторым данным, эти населенные пункты перешли под контроль российских войск, а чеченские формирования занимают позиции на некоторых господствующих высотах.
Савик Шустер:
Итак, любой чеченец старше 10 лет обречен на Чернокозово, несмотря на то, что российские военные утверждают, что война в Чечне близится к завершению, а ситуация находится под контролем властей. Так чего же боятся десятилетних мальчиков? Чеченская же сторона, судя по высказываниям ее лидеров, не намерена сворачивать боевые действия. Кто из противоборствующих сторон ближе к истинному положению вещей? Об этом мой коллега Александр Батчан беседовал с корреспондентом Радио Свобода Андреем Бабицким.
Андрей Бабицкий:
Логика развития этих военных действий, логика развития военных действий в прошлой чеченской кампании показывают, что война, которая идет в Чечне, бесконечна. Предположим, что пропагандисты говорят правду, и действительно те вооруженные формирования, которые несколько месяцев назад вступили в конфликт с федеральной группировкой, действительно разбиты и речь идет об уничтожении жалких остатков этих формирований. Поверьте, что в Чечне произошел разлом поколений и воюет огромное количество 15-ти, 16-ти, 17-ти летних молодых людей. Они являются кумирами своих младших братьев. Им 12, 13, 10, 8 лет. То есть конфликт все равно обречен на воспроизведение.
Произвол, который федеральная группировка на штыках принесла в Чечню, остановить практически невозможно, а образ новой власти, который складывается на наших глазах, не предполагает в обозримой перспективе ни закона, ни порядка. Если закон и порядок будут попираться на территории России, - за пределами военного конфликта, то уж на территории, где идет война, они исчезнут абсолютно. Ну, пусть речь идет об уничтожении остатков. Уверяю вас, что все равно будет партизанская война, все равно есть младшие братья, есть постоянно воспроизводимая ненависть к тем, кто попирает права человека, не считается с жизнями людей, к тем, кто пытается устанавливать в Чечне новый порядок, к тем, кто пытается установить там военно-полицейский режим. И еще одно соображение: война продолжается, чеченцы сейчас пытаются, вклиниваясь в расположение контролируемых федеральными силами территорий, показать, что они продолжают воевать, что война не закончена. Они рассчитывают, что таким образом им удастся сломить общественное мнение и опровергнуть официальную ложь об окончании военных действий и том, что федеральные подразделения можно выводить из Чечни. Чем вызвана эта ложь - понятно: власть стремится выиграть президентские выборы и хотела бы, чтобы успех на войне дал ей дополнительные шансы.
Александр Батчан:
Сегодня в одном из наших репортажей с Северного Кавказа прозвучали слова беженки из Комсомольского о том, что репрессии по-прежнему применяются ко всем мужчинам и мальчикам старше 10 лет.
Андрей Бабицкий:
Совершенно верно, вот эта "гребенка", которая фактически идет во всей территории Чечни, очень произвольна, неизбирательна. Она может коснуться своими режущими углами любого чеченца. Любой чеченец находится под подозрением, и федеральным военнослужащим, которые действительно испытывают страх перед своим противником, каждый чеченец представляется врагом и потенциальным партизаном. Представьте себе произвол властей, которые не думают о соблюдении прав человека, и у которых даже нет ощущения ценности человеческой жизни - мы видим это на примерах массовой гибели гражданского населения Грозного... Представьте себе, что этот произвол помножается на страх каждого конкретного участника войны с федеральной стороны, который ни в чем не виноват, которого бросили в это пекло, который боится кавказского лица - ему чудится враг, так его воспитали, ему сказали, что на Кавказе враги. Все это горнило, в котором выпекаются кровь, смерть и истязания, продолжает бурлить, и нет ощущения, что этому скоро будет конец.
Савик Шустер:
Чеченские беженцы не стремятся покидать палаточные городки в Ингушетии, несмотря на тяжелые условия для проживания. На подконтрольной российским войскам территории Чечни угроза для их жизней сохраняется. Рассказывает Олег Кусов:
Олег Кусов:
В лагерях чеченских беженцев на территории Ингушетии на специальных листах висят списки очередников на получение палаток. Сотни чеченских семей продолжают скитаться по Ингушетии в поисках более-менее сносного жилья. Несмотря на заявления представителей федерального командования об установлении контроля над значительной территорией Чечни мирные чеченцы продолжат покидать свою республику. В Чечню возвращаются единицы, но и эти люди не только испытывают невероятные трудности, но и рискуют своими жизнями. В качестве трагического примера беженцы рассказали мне о семье Хадизовых. В прошлом месяце они покинули палаточный городок в Ингушетии и вернулись в свое селение Мартан-Чу. Во время первой же бомбардировки в семье погибли четыре человека, которые не успели добежать до подвала. Российская артиллерия с близкого расстояния наносила удары по селению. Военные впоследствии говорили, что получили указание открыть огнь по пробирающимся через селение в горы бойцам чеченских отрядов. Другой житель селения Мартан-Чу - Магдан тоже недавно попытался вернуться в свое селение, находящееся род контролем федеральных сил. Магдан, почему вы не смогли остаться дома?
Магдан:
Как мы выехали сюда в Ингушетию, мы около месяца пожили, потом я уехал домой , побыл там семь дней и уехал обратно, потому что дальше оставаться было опасно - бомбили село. Со мной дети... итак, уже не выдержав всех этих бомбардировок... у моей дочери больное сердце, ей восемь лет, и мне пришлось вернуться в палаточный городок.
Олег Кусов:
Когда вы планируете вернуться домой?
Магдан:
Когда будет возможность, я хоть бы сегодня уехал домой, но в ближайшее время мне опасно туда ехать. На первом же российском блок-посту им мои руки не понравятся, и они меня могут задержать и увезти в фильтрационный лагерь. Такие примеры уже были и заканчивались трагически. Люди просто-напросто пропадали без вести.
Олег Кусов:
Сегодня подобным образом рассуждает большинство чеченцев. С установлением российскими войсками контроля над территорией Чечни в разряд подозреваемых попало почти все мужское население. Карательные меры проводятся без суда и следствия, а в роли исполнителей выступают сотрудники ОМОНа и СОБРа, считающие себя победителями во второй чеченской кампании.
Савик Шустер:
"Есть мнение, что мы стесняемся критиковать Россию за то, что происходит в Чечне. На самом деле все иначе", - это цитата из статьи Госсекретаря США Мэдлин Олбрайт "Пояснение к Чечне", опубликованной в американской газете "Вашингтон Пост". Вот перевод статьи:
Статья Мэдлин Олбрайт:
"В России в разгаре историческая президентская кампания и кровавая военная кампания в Чечне, которая столь шокировала международное общественное мнение. Очевидно, что американские политики не могут принимать чью-либо сторону в предвыборной российской политике, но должны одновременно с полной ясностью показывать, что мы против этой жестокой, бесполезной войны.
И все же есть мнение, что администрация Клинтона поддерживает кандидатуру исполняющего обязанности президента Владимира Путина, и что мы стесняемся критиковать Россию за то, что происходит в Чечне. На самом деле все иначе. Американские официальные лица, начиная с президента Клинтона, говорили, что Путин - способный и энергичный человек, знающий руководитель, ясный и прямой, сказавший уже несколько положительных вещей по поводу экономических реформ, правопорядка и контроля над вооружениями. Все это - простая констатация фактов, но никак не поддержка его кандидатуры.
Мне самой иногда бывает трудно совместить две основные нити биографии господина Путина. С одной стороны, он ассоциируется с экономическими реформами в Санкт-Петербурге. С другой, он провел большую часть своей сознательной жизни в КГБ и руководил сверхразрушительной военной кампанией в Чечне. Российские политические комментаторы сами не могут сложить воедино эти факты, задавая вопрос: действительно ли Путин хочет построить общество законна и правопорядка или для него предпочтительнее то, что я бы назвала "Порядком" с большой буквы "П".
Мне кажется, что если пытаться ответить на этот вопрос сейчас, то это вряд ли что-то даст - потому что на самом деле мы не можем знать ответа на него; потому что нам придется иметь дело с поступками Путина, а не с тем, что у него на уме; потому что наша задача - влиять на то, что он делает посредством того, что делаем и говорим мы сами.
Ни по какому другому вопросу для нас не было столь важно высказать нашу ясную позицию, как по Чечне. Мы уважаем территориальную целостность России и не ставим под сомнение ее право бороться с терроризмом на своей собственной земле. Но там, где российские действия заслуживали критики, мы не стеснялись в выражениях.
Когда в прошлом году в сентябре бомбы сровняли с землей два жилых дома в Москве, мы предупреждали, что произошедшее не должно стать поводом для ущемления гражданских свобод. Когда российские войска в октябре прошлого года разбомбили рынок в Грозном, я сама назвала этот акт "зловещим и прискорбным". Когда в результате военной кампании все возрастающее количество жертв среди мирного населения приобрело масштабы жестокости, мы сказали, что безразборное применение силы российской армией "непростительно, и мы осуждаем его".
В ноябре во время Стамбульской встречи на высшем уровне, президент Клинтон, сидя напротив Бориса Ельцина в присутствии всех европейских лидеров, сказал ему, что Россия не может рассматривать эту войну как свое внутреннее дело. После того, как в январе пропал корреспондент Радио Свобода/Радио Свободная Европа Андрей Бабицкий, мы заявили, что российское правительство в ответе за его судьбу и призвали его "положить этому конец". В феврале наш доклад по правам человека в деталях описывал ужасные последствия этой войны для человеческой жизни.
Когда "Human Rights Watch" опубликовала результаты расследования массовых убийств в Грозном, мы призвали провести полное и открытое расследование - с участием международных наблюдателей, и наказать виновных. Позволю себе заметить, что из-за подобных заявлений Российское министерство иностранных дел обвинило Госдепартамент в том, что он занимается "информационным терроризмом". Я лично сказала исполняющему обязанности президента Путину, что только в том случае, если Россия расследует эти обвинения до конца, ей поверят, что она придерживается взятых на себя международных обязательств. Такое же ясное и жесткое послание содержится в письме президента Клинтона о Чечне, направленном на прошлой неделе. И я поставила этот вопрос первым в повестку дня переговоров с министром иностранных дел Игорем Ивановым в Лиссабоне в прошлую пятницу.
Я слышала, говорят, что администрация не подвергает Россию критике из-за того, что это подорвет перспективы переговоров по контролю за вооружением. Мы на самом деле работаем над этим вопросом и, по существу, прошлой осенью достигли основного соглашения по обычным вооруженным силам и вооружениям в Европе. Оно было подписано на той же встрече, на которой президент Клинтон выразил свое отношение к войне в Чечне. Но если бы мы сдержали наш удар по вопросу Чечни, если бы мы не высказали нашу позицию, то это бы противоречило американским принципам и интересам, и мы на это не пойдем.
Не важно, к каким соглашениям мы стремимся прийти по другим вопросам, мы должны показать России, что эта война - а военные потери на прошлой неделе доказывают, что она далека от завершения, - должна быть разрешена политическими, а не военными средствами. Неспособность России признать этот факт приведет лишь к еще большей ее изоляции. И чтобы нас поняли, мы будем и впредь именно так стоять на своей позиции".
Другие материалы за ближайшие три дня:
|
|
