Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
21.12.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
[08-03-05]
"Поверх барьеров". Американский час с Александром ГенисомБрайтон-Бич: ветераны Иракской войны. "Книжное обозрение" Американского часа: Японский повар о корейском диктаторе. Репортаж с "Красной площади" Нью-ЙоркаВедущий Александр Генис
Александр Генис: Я бы не сказал, что Брайтон-Бич может претендовать на звание столицы Русской Америки. Она давно уже переросла это знаменитый (или - пресловутый) район Нью-Йорка. Однако Брайтон сохранил - в глазах многих - свою репрезентативную функцию. Марья Васильевна, вдова Синявского, как-то мудро сказала: "Эмиграция - эта капля крови, взятая на анализ". Братойн-Бич как раз и есть такая бо-ольшая капля, не растворившаяся в окружающем его океане. Когда бродишь по брайтонским магазинам - и продуктовым, и книжным, - кажется, что здесь всегда живут на два дома. Но то же время Брайтон-Бич - органическая часть Америки. Как в мирное, так и в военное время: Об этом репортаж специального корреспондента "Американского часа" Раи Вайль. Рая Вайль: Организация RAS, Russian-Аmerican servicemen, или, по-нашему - "Русскоязычные солдаты американской армии", возникла по инициативе местной активистки, основательницы благотворительного фонда "Be proud Foundation" Раисы Черниной и сержанта американской армии, ветерана иракской войны, потерявшего там ногу, 27-летнего Алексея Прессмана. Мы договорились встретиться в небольшом бруклинском кафе на берегу канала, неподалеку от Брайтон Бич. Алексея я узнала сразу, по фотографии в газете, запечатлевшей момент награждения его высшей армейской наградой - медалью за мужество. Инвалидом Леша никак не выглядит. Веселый, смешливый, и ходит нормально, как все, протез хороший. Алексей Прессман: Я получил ранение, когда мы ехали в Багдад, чтобы забрать медицинский инвентарь и остановились просто отдохнуть, дорога два часа, ну, в общем, вышли на перекур, и я сразу наступил на мину. Мне оторвало левую ступню, ну и покромсало чуть-чуть... Ребята меня дотащили до машины.... с нами был медик, но у него не было даже болеутоляющих с собой. Вызвали вертолет, он через час прилетел, и мне уже вкололи обезболивающие и на вертолете привезли в полевой госпиталь в Багдаде... Там сделали первую операцию... И после этого меня уже самолетом привезли в Штаты, там положили в хороший госпиталь, один из лучших, и там уже сделали еще три операции... Рая Вайль: Вот так. В 27 лет Леша оказался, по сути, на пенсии. Алексей Прессман: То же самое, как и раньше... Только чек приходит иногда... прожить на это нельзя, но... чек 970 долларов... да, медали получил... самая главная из них, самая почетная, это "перпл харт", "пурпурное сердце", которую вручил мне главнокомандующий, генерал Хегель... в тот день там еще был президент Буш, который поздравил меня с днем рождения тоже и с получением этой медали... так что это было приятно и почетно... Рая Вайль: Ну, а как все началось? Леша рассказывает... Алексей Прессман: Приехал из Минска я... мне было 17 лет... и в армию записался в 19 лет... Поначалу было тяжело, потому что было плохо с английским, да ко всему привыкаешь, то, чего не понимал по-английски, уже догадывался... ну, и ребята, конечно, все помогали, никаких приколов, никто не смеялся, все было хорошо, все понимали... главное от человека зависит, а не от того, говоришь ты по-английски или нет... Я в Ирак попал где-то в мае 2003... Страха не было такого... просто было патриотическое настроение, что мы едем, в принципе, как бы защищать страну... Мы поехали с ребятами, с которыми я давно служил и которых давно знаю... плюс пару русских друзей у меня там было... просто едешь с теми, кого знаешь... и это, находясь там, это сплачивает еще больше... Рая Вайль: Уроженец Украины, город Драгобыч, сержант Андрей Барановский в Америку приехал в 92 году, когда ему было 14 лет. С Лешей они закадычные друзья, еще с тех времен, когда оба учились в бруклинской средней школе... Андрей Барановский: почему я пошел в армию?.. я просто хотел увидеть мир... я знал, я разговаривал с людьми, и они мне рассказали, что если ты идешь в армию, ты можешь поехать в Европу, в Японию... куда хочешь... и я в один день проснулся и подумал, правда, а почему бы не попробовать... колледж в армии тоже можно закончить, так они мне сказали, и это все бесплатно... и я так подумал, что мне платить за этот колледж... и мне даже неохото ходить было в колледж здесь, потому что случилось это 9-11... происшествие... и у меня колледж был прямо два блока оттуда... Боро-комьюнити колледж... он был дешевый и я туда ходил... и, может, это тоже был один из факторов, почему я пошел в армию... из-за того, что случилось, и я видел эти развалины... и столько людей там умерло... ... Попал я в танковую дивизию... это смешно, потому что отец мой был танкистом...я не просился, я просто сказал тем людям, которые нам давали работу, чтобы дали мне работу с высоким бонусом... там дают бонус... чем серьезнее работа, тем выше бонус... ну, дают сразу 20 штук... ... В армию, когда я попал, мне было 23 года... ну, и, конечно, когда я записался в армию, я сказал им сразу, что хочу ехать в Европу... я записался на четыре года... после учебки меня сразу бросили в Европу... я поехал в Фридберг, Германия... кстати, те же самые бараки, в которых Элвис Пресли был... он там был танкистом... он там был четыре года... в то же самое время, когда была Корейская война... этим, конечно, он прославил этот маленький городок... там его фотографии повсюду... улицу после него назвали его именем... было очень интересно жить там, где Элвис Пресли когда-то жил... ... Самая прикольная история, которую я могу вспомнить, это было с моим водителем... когда мы были в Карбале... в Карбале ситуация, так быстро могу объяснить, была такая... террористы туда понаезжали со всех стран, и взяли город... повыгоняли все население и устроили там, баррикады... там были две очень серьезные мечети... очень старые - и эти мечети охранялись по правилам, по которым мы не можем открывать огонь по этим мечетям... это было написано на камне, вырезано... террористы, конечно, это знали, и они этим пользовались... они сидели в этих мечетях, и пытались нас убить оттуда... снайперы и т.д., они бегали и стреляли своими маленькими автоматиками... и ракеты запускали, пытались бомбы делать... такие, которые взрываются на дорогах, называются А-И-Ди... ну, да, они сильны только тем, что все из-за угла делают... они выпускали детей, которые им рассказывали, где танки стоят, и потом они пытались выскочить, быстренько стрельнуть и убежать... ... Возвращаясь к моему водителю... у водителя была маленькая проблема, когда мы выехали... это была самая первая наша миссия в Карбале... и ему сильно надо было идти в туалет... и это мы только выезжаем... ну и сказали ему как-то, что мы уже едем, мол, придержи... и вышло так, что мы в этом танке под огнем противника просидели 31 час... в той же Карбале... пока новая компания не заехала и замену нам не сделала... вот так мы все время воевали... вот так это происходило где-то два месяца... а шофер все хотел в сортир... под конец, где-то там под 30-й час, он уже орал на моего лейтенанта... это было смешно и страшновато, потому что не знали, сколько еще мы там будем сидеть... ... Американская армия меня много чему научила... я изменился... я понял, что жизнь это хорошая вещь... ... Я, вобще, хожу сейчас в колледж... пока я в армии, все бесплатно там... Рая Вайль: Организация RAS возникла совсем недавно, рассказывает Раиса Чернина, главная активистка русскоязычной общины, без которой не обходится ни одно мероприятие. - Только что пришли все официальные бумаги. Президентом ее будет ветеран иракской войны Алексей Прессман. И еще Раиса сказала, что организация эта не политическая... Раиса Чернина: Мы не говорим о войне... мы не осуждаем и не хвалим войну... мы за этих ребят... за этих мальчиков и девочек, которые сегодня защищают эту страну... у нас погибло два мальчика... один - это капитан Тарлавский, Майкл Тарлавский... он был в "зеленых беретах"... он единственный старший по чину... он из Латвии, из Риги... его как раз хоронили на Арлингтонском кладбище, когда у нас было первое чествование этих ребят в Боро-холле... и совершенно недавно погиб совершенно юный мальчик, 19 лет, это Мурат Рагимов... ... Ну, когда я познакомилась с мальчиками этими, я познакомилась с их родителями... мы сделали первый русский бал... (слезы)... нас было 150 человек... мамы, папы, дедушки, бабушки, друзья, невесты, жены, просто чужие люди... ресторан "Националь"... ребята этого не знали... им преподнесли торт в виде американского флага... (слезы)... они стояли... эти дети... им так было неловко, что зал им аплодировал... и самое важное было (слезы)... когда они танцевали со своими мамами, как эти мамы смотрели на этих детей... для того, чтобы увидеть глаза этих мам... вот ради этого надо было создать эту организацию... И я видела, как люди подходили к этим ребятам... (слезы) ... как целовали их... пожимали руки, как гордились ими. Александр Генис: Из трех государств, которые по знаменитому определению президента Буша составили "ось зла", самое загадочное - Северная Корея. Именно поэтому так ценны любые сведения об этой закрытой для всего мира страны. Не удивительно, что мемуары личного повара корейского диктатора составляют крайне интересное чтение. Слушателям "Американского часа" книгу Кенджи Фуджимото "Я был поваром Ким Чен Ира" представляет Марина Ефимова. Марина Ефимова: Автор, японский кулинар, написал свои воспоминания под псевдонимом - не из страха, что у него украдут рецепты, а потому, что после 13 лет работы у Северо-Корейского лидера Ким Чен Ира, он сбежал от своего работодателя, обманув его хитростью, достойной Ходжи Насреддина. Хотя цель книги - описать жизнь при дворе восточного диктатора, обладающего атомным оружием, повар Фуджимото не может удержаться от кулинарных аспектов этой жизни, и слава богу, потому что эти аспекты самые красочные: Диктор: "У Ким Чен Ира вкусовые ощущения невероятно богаты и тонки. Однажды он сказал: "Фуджимото, сегодня у "суши" был чуть другой вкус". Я предположил, что ему так показалось, поскольку перед ланчем он выпил много вина. "Может быть", - согласился он. Но когда я пришел на кухню, я обнаружил, что в приправу положили сахара на 10 граммов меньше, чем обычно. Я был потрясен. Из всех обедавших ни один человек этого не заметил... Особенно чувствителен Ким Чен Ир к качеству и чистоте риса. Перед готовкой все работники кухни и официант проверяли каждую рисинку и отбирали для варки только совершенные экземпляры". Марина Ефимова: Постепенно Фуджимото стал не только шеф-поваром, но и приближенным. Его часто приглашали в официальную резиденцию, где Ким Чен Ир и его доверенные проводили по несколько часов в любимом месте хозяина - в винном погребе. Помимо десяти тысяч бутылок отборных вин и коньков, в подвале был рояль, музыкальная установка для "караоке" и круглый стол на 15 человек. За этим столом хозяин и его повар частенько пили виски "Джонни Уокер Свинг" и распевали японскую песню "Невеста из Сето". Привязанность Ким Чен Ира к Фуджимото отчасти, видимо, объяснялась тем, что оба были спортсменами. Особенно интересен один эпизод из их спортивной жизни: Диктор: "Ким Чен Ир - страстный лошадник. Он даже снялся в телевизионном фильме верхом на белоснежной лошади. Мы часто отправлялись на прогулки верхом: впереди группа охранников, за ними Ким, его жена - мадам Ко, дети и я. Однажды лошадь Кима внезапно остановилась и сбросила седока. Он ударился о груду щебня у дороги, расшиб голову и потерял сознание. После этого в течение целого месяца Ким Чен Иру делали ежевечерний обезболивающий укол морфия... а вместе с ним шести его сотрудникам и мне, потому что Ким боялся, что от уколов морфия он станет наркоманом, и хотел, чтобы в этом случае мы составили ему компанию". Марина Ефимова: Если Ким Чен Ир чего-нибудь хотел, то хотел этого немедленно. "Я слышал, что в Японии делают какие-то особенные рисовые крекеры с бобами, - говорил он. - Фуджимото, завтра поезжайте и купите" И Фуджимото педантично описывает, как рано он выехал, как из Пекинского аэропорта позвонил в супермаркет Митсукоши в Токийском районе Гинза и заказал 200 рисовых крекеров. И как он подсчитал, что вместе с авиабилетами и номером в токийском отеле каждый крекер, который стоит несколько центов, обошелся Северной Корее в 14 долларов. С годами желания Ким Чен Ира (по описанию Фуджимото) становились все более экзотическими. У него был некий круг увеселителей (известный даже в Японии), который называли "Свита восторга". Дам из этой свиты часто приглашали на танцы в так называемый Банкетный зал номер 8, похожий на дискотеку, декорированную с восточной роскошью. Фуджимото вспоминает: Диктор: "Однажды там пять девушек танцевали в стиле "диско". Вдруг Ким Чен Ир скомандовал: "Раздевайтесь!". Танцовщицы сняли платья, но Ким крикнул: "Всё, всё снимайте!". Девушки страшно растерялись, но ослушаться не посмели и продолжали танцевать нагими. Через некоторое время Ким обернулся к своим министрам и приказал им идти танцевать с голыми девушками... А еще через несколько минут - и мне... При этом он предупредил: "Танцуйте, но не смейте трогать. Если дотронетесь до них, значит, вы - воры"... Марина Ефимова: После этого и других подобных эпизодов, повар Фуджимото начал с тоской поглядывать на океан, за которым лежала Япония, и ждать подходящего случая... Но случай не представлялся. Раньше, в 90-х годах, Ким часто посылал повара заграницу за покупками: в северо-восточный Китай за дынями и виноградом, в Таиланд за папайей, в Малайзию за манго, в Чехословакию за пивом, в Данию за свининой, в Узбекистан за икрой и в Японию за рыбой. "Однажды, - вспоминает повар, - я вез из Японии самолетом полторы тонны рыбы. Одна транспортировка стоила бешеных денег. Я купил тогда одного огромного индийского тунца. (И к нему - эклектропилу, потому что когда-то в Японии я полгода учился искусству срезать филе и собирался продемонстрировать свою технику Киму)". Но, видимо, с годами Ким Чен Ир пресытился дарами природы и перестал посылать повара заграницу. Нужна была какая-нибудь особая экзотика. Фуджимото вспомнил, что сестра прислала ему из Японии несколько кулинарных телепрограмм на видеокассетах. На одной из них была демонстрация приготовления блюда из морских ежей. И повар нашел случай показать эту кассету своему хозяину-гурману. Диктор: "Когда дело дошло до блюда из морских ежей, Ким не выдержал: "Ничего не скажешь, соблазнительно!" - воскликнул он. Я сказал с энтузиазмом: "Я съезжу на Хоккайдо, на остров Ришири, куплю там морских ежей и приготовлю точно такое блюдо". - "Завтра же", - сказал Ким". Марина Ефимова: Это был их последний разговор. Книга повара Фуджимото, если не считать специфически северо-корейских деталей, показалась мне знаменательно похожей на все рассказы секретарей, слуг министров, любовниц, придворных врачей, визирей и даже детей, бежавших во все времена от всех сатрапов, начиная с халифов в сказках Шехерезады и кончая Сталиным, Кастро и Саддамом Хуссейном. Александ Генис: Песня недели. Ее представит Григорий Эйдинов. Григорий Эйдинов: В возрасте 75-ти лет от диабета умер Джордж Скот - основатель и баритон, пожалуй, самого влиятельного вокального госпел-ансамбля в Америке. Родившись в Алабаме, Джордж в 1936-м поступил в Алабамский Институте для Слепых афро-американцев, где встретился с Кларенсом Фонтэйном и Джими Картером. Через три года они создали традиционный госпел-ансамбль под названием "Пять слепых парней из Алабамы" (5 blind boys of Alabama). За 65-ти летную карьеру группы число участников менялось, часто не отражая названия, но друзья всегда оставались ключевой частью ансамбля. В последний год из-за болезни Джордж Скот редко выступал с группой, но успел (вместе с товарищами) спеть и получить награду на последнем "Грэмми", а также записать новый альбом под названием "Атомная Бомба". Во вторник - премьера этого альбома. И в этот же вторник - похороны Джорджа Скота. Вот он c друзьями поёт своё последнее обращение к Господу: Файф Блинд Бойз оф Алабама. Возьми мою руку (Take my hand). Александр Генис: Даже человека, который, как я, вырос в стране, где памятников Ленину было, увы, больше, чем грибов, не может не удивить многометровая статуя Ильича, водруженная на крышу жилого дома в южной части Манхэттена. Много раз, заглядываясь на этот курьез, я хотел докопаться до стоящей за ним истории. Сегодня мы ее, наконец, услышим. У микрофона - новый автор "Американского часа" Анна Немцова. Анна Немцова: Районы всех больших американских городов живут динамичной жизнью, непрерывно меняя свой облик и содержание. Одни развиваются и богатеют, другие приходят в полнейший упадок. Эта история о том, как жизнь одного уголка Манхэттена изменилась с появлением дома под названием "Красная Площадь". Открывшее двери первым жильцам в 1989-м году, здание Красная Площадь в восточной части Гринвич-Виллидж продолжает играть роль революционера, трансформируя общество и характер окрестностей, что, по мнению идеолога проекта Майкла Росана, даже грустно. Майкл Росан у себя в офисе Красной Площади показывает нам старые фотографии и вспоминает времена, когда в этой части Нью-Йорка было страшно пройти по улице. - Каким было это место, этот район? - Хм, вот видите, человек мочится на углу? Середина дня, а он просто стоит там. По улице Хоустон не ходили пешеходы. Я приехал сюда в 1983-м. Сохранившиеся фотографии кажутся сейчас невероятными. Там, где мы видим "мерседесы-бенц" и, прости господи, "хаммеры", раньше можно было увидеть перевернутую вверх дном машину, которую неделю бы никто не убирал. Вот там, за этим окном, была самая героиновая улица в Манхэттане. На Седьмой улице шла торговля марихуаной. - Но здесь было и весело, жизнь была особенной. Вот стол, за которым вы сидите, сделал человек по имени Джони Свинг, он жил здесь за углом. Эти картины написаны женщиной по имени Джули Дименски, видите эти машины с мертвыми оленями и Ричарда Никсона за рулем? Все это было сделано людьми, которые жили здесь вокруг. Анна Немцова: Как падшие империи, одни народы уходили из Восточной части Виллиджа, оставляя место новым жильцам. Так, в 19-м веке немцы-лютеране пришли на смену английским методистам, в свою очередь освободившим в начале 20-го века район для восточно-европейских евреев, а с ними и пуэрториканцев, афро-американцев и уже совсем недавно выходцев из Азии. Кризис 70-х принес разорение. Более 70-ти домов было брошено либо сожжено самими домовладельцами с целью получить страховку либо избежать оплаты налогов. К середине 80-х кризис добрался до художников, густо населявших тогда эту часть острова Манхэттена. Около 50 галерей закрылись в одночасье. Майкл Росан: Происходит неизбежная и грустная трансформация. Изначально большинство нас привела сюда вибрация, витающая в местном воздухе. Запущенность давала почву для буйного творчества. Вы бродили по улицам, и видели людей, выносящих огромные полотна из своих домов. Бывало, остановишься и слушаешь музыку, доносящуюся из окна, и это была живая музыка. А теперь художникам не по карману жизнь здесь. Когда я начал проект Красная Площадь или, скорее, начал думать о Красной Площади, в этом районе было около 80-ти художественных галерей, и они все умерли, как канарейки в шахте, сразу после кризиса в 87-м. Они просто умерли, вы знаете, около 50-ти из них закрылись в течение недели. Они не могли платить аренду, потому что въехали такие, как я. Потому что я построил здание, требующее очень высокой арендной платы, и за мной пришли другие. Вы знаете, я вижу, как один за другим закрывают свои лавки мясники, и старые хозяйственные магазины теряют свой бизнес. Все маленькие магазинчики, местечки, которые на самом деле создавали характер этого места. Анна Немцова: Как и многие другие районы Нью-Йорка, Нижний Ист-Сайд пережил несколько эпох. Каждый раз находилась новая причина для перевоплощенья. Так, в 1904 году 1300 детей и жен немецких иммигрантов погибли на затонувшем прогулочном судне Слокум, и несчастные мужчины ушли из опустевших домов. На смену им пришли восточноевропейские евреи, и уже к 1920 году их число выросло до 800 тысяч человек. В 40-х и 50-х население пополнилось украинцами, и сейчас здесь можно найти украинскую лавку или пообедать в кафе "Киев". Здание Красная Площадь сильно выделялось на фоне всеобщей разрухи вокруг. Проект Майкла вдохновил приход в район денег. Началось строительство новых и реставрация старых домов, в Нижний Ист-Сайд потянулась вереница сетевых магазинов и ресторанов. Один из первых жильцов Красной Площади Берри Холливуд, фотохудожник из Лондона, помнит времена, когда в этот район Нью-Йорка отказывались ехать таксисты. По его словам, он ощущал себя белой вороной на здешних улицах. Берри Холливуд: И потом, как-то раз, несколькими годами позже, я услышал об этом здании, что якобы сдаются квартиры в новом доме на Хаустон между улицами А и Б. Я сказал: да вы, должно быть, шутите! Там бензоколонка. Старая заправочная станция и больше ничего вокруг. Нет-нет, сказали они, ты должен пойти посмотреть. Анна Немцова: Название Вас каким-то образом заинтересовало? Берри Холливуд: Красная площадь? Я из Лондона, европеец, так что тут же возникла ассоциация с Россией и всем, что с ней связано. Идея мне показалась немного эксцентричной. Но теперь уже прошло около 13-14 лет с тех пор, как я приехал жить сюда в этот дом. Анна Немцова: Двенадцатиэтажное здание из оранжевого кирпича с зелеными оконными рамами и балконами занимает почти целый квартал от улицы А до улицы Б вдоль Хаустн Авеню в Восточной Стороне Виллидж. Над центральным входом надпись: Красная Площадь. В подъезде, как на выставке современного искусства. Черные металлические рыбы плывут по стенам. У стульев в приемной спиралевидные хвосты. У каждого лифта своя история: пруды с водоплавающими, на сей раз стеклянными, водоросли, гиппопотамы торчат из стен, разноцветная мозаика по всем этажам, какая-то волкообразная железная птица мелькает по углам. Венцом эклектической коллекции служат башенные часы с перепутанным циферблатом и надписью "Не потеряй мгновение" и - статуя Ленина, машущего с крыши Красной Площади в сторону Уолл Стрит. Майкл рассказал нам, как придумал название своему проекту, как познакомился с двумя молодыми американскими бизнесменами из Москвы. Они-то и нашли ему трехметрового Ленина для Манхэттена. Берри Холливуд: Это было примерно тогда, когда мы решили назвать наше здание Красная Площадь. Сейчас трудно в это поверить, но в начале 90-ых люди в Соединенных Штатах все еще боялись Советского Союза. Было очевидно, что большинство людей там переживали фундаментальные перемены, но здесь их по-прежнему считали врагами. Мы заказали фундамент из бетона и стали. На него водрузили монумент. Никто нам ничего не сказал. Ленин по-прежнему там, наверху. Я пытался привезти и Хо Ши-Мина. Даже ездил для этого во Вьетнам, но ничего не вышло. Они проверяли меня, кто я такой и можно ли мне доверять, там не любят, когда смеются над дядюшкой Хо. Анна Немцова: Думаете ли Вы, что украинцы и русские, живущие в этом районе, отнеслись к появлению Ленина на крыше спокойно? Берри Холливуд: Не знаю, я раньше никогда не думал об этом. Это достаточно деликатный вопрос в жизни: почти каждый раз, когда ты делаешь что-то неоднозначное, это неизбежно обижает кого-то. И мы действительно обидели некоторых местных украинцев старшего поколения, что плохо, и я этим вовсе не горжусь. И все же я очень рад, что мы водрузили Ленина на крышу. Мне кажется, что вместе со многими другими произведениями он делает проект более интригующим. Анна Немцова: Может быть. Вот что думает по этому поводу старый мясник из заведения "Кац -Деликатес" через дорогу: Мясник: Вы знаете, это или в шутку или всерьез, я уж не знаю. Это когда там, в России, поломалось все... Для меня просто чудо как интересно было. Вдруг, откуда он только взялся:. Привезти такого оттуда:: это ведь очень много денег стоит, понимаете, такую огромную штуку. (Здесь мы выходим на крышу, слышно как дует ветер и Майкл показывает нам Ленина.) - Вот здесь мы выходим на крышу.. Уф, Я здесь давно не был. Прекрасный вид отсюда на весь Манхэттен, и вот и он, Ленин, а вот там Уолл-Стрит и, видишь фундамент, красивый, да? Анна Немцова: Кажется, прочный. Виден ли Ленин с Уолл-Стрит? Берри Холлидей: О, боже, я не уверен, что у них есть бинокли, скорее всего они слишком увлечены деланием денег, чтобы заметить. Говорят, русские таксисты знают, что он здесь. Анна Немцова: Что случилось в этом районе с тех пор, как здесь появилась Красная Площадь? Берри Холлидей: С тех пор мы превратились в коммерческую улицу, все наше здание. У нас здесь и Блок-Бастер, и Данкен Донатс, и Авто-зона; Эйдж, расположенный в нашем здании, занимается налогами большинства американцев в стране. Под эгидой Ленина мы просто превратились в большой супермаркет. Александр Генис: В 1973 году в Чикаго в католическом приюте скончался некто Генри Даржер. Одинокий и нищий человек, без родных, близких или друзей он был похоронен на кладбище для нищих в Чикаго. Когда же фотограф Натан Лернер, хозяин дома, в котором Генри снимал многие годы квартиру, открыл его комнату, то он обнаружил рукопись в 15 000 страниц с тремя тысячами авторских иллюстрациями. Полное название рукописи: "История девочек Вивиен, или В Царстве нереального Гландеко-Ангелиннианской военной схватки, последовавшей после восстания детей рабов". ( The Story of the Vivian Girls, in What is Known as the Realms of the Unreal, of the Glandeco-Angelinnian War Storm, as caused by the Child Slave Rebellion.) Собственно говоря, если бы не Натан Лернер, то никто никогда бы не знал ни имени Генри Даржера, ни названия его фундаментального и по меньшей мере странного труда, над которым он начал работать в 1909 году. История Генри Даржера стала предметом исследования американской кино-документалистки Джессики Ю, которая сделала о нем полнометражный фильм "В царстве нереального". О нем рассказывает кино-обозреватель "Американского часа" Андрей Загданский. (In the Realms of Unreal by Jessica Yu - Henry Darger) Андрей Загданский: Автор фильма нашла лаконичное и точное решение для своей картины - в фильме очень мало интервью. Что и понятно, совсем не так много осталось людей, кто помнит Генри. Это - вдова Натана Лернера, бывшая хозяйка Генри, и его сосед. Вместо традиционных рассказов о герое, Джессика Ю экранизировала - точнее, оживила в мультипликации фрагменты его собственной рукописи, используя рисунки Даржера как основу. Александр Генис: Андрей, этот фильм не может не напомнить Вашу картину "Вася", где рассказывается, кстати, тоже с помощью мультипликации о судьбе и творчестве русского чудака-художника Василия Ситникова. Андрей Загданский: И да, и нет, Саша. Уж очень не похожи истории и характеры главных героев. Кроме того, мы экранизировали были и небылицы, рассказанные теми, кто знал Васю Ситникова. Джессика Ю создает мультипликацию из самого романа Генри Даржера. Историю его собственной жизни рассказывает за кадром маленькая девочка, насколько я могу судить по голосу, лет пяти-шести. Фрагменты рукописи, над которой, как я уже сказал, Генри работал 64 года - с 1909 по 1973 год, читает актер. Эти две параллельные линии - две истории - дают нам возможность проникнуть во внутренний мир автора этой странной книги. Лишившись матери в раннем детстве, Генри жил некоторое время с отцом. Родная сестра была удочерена неизвестными людьми, и Генри, зная о ее существовании, никогда ее не видел. Вскоре отец умер. Генри попал в приют, а затем в школу для слабоумных детей. Всю свою сознательную жизнь он работал уборщиком в одной из больниц Чикаго. История семи девочек Вивиен, поднявших восстание против жестоких и бессердечных Гландеколианцев, поработивших всех детей, была для Генри не столько писательским вымыслом, сколько иной реальностью, в которой он жил каждый день, вернувшись с работы. Подобно ребенку, который не сомневается в реальности придуманного им мира, Генри верил в реальность своего вымысла до самой смерти в возрасте восьмидесяти лет. Абсолютный интроверт, который по словам очевидцев вообще не замечал существования окружающих, Генри начинал разговаривать голосами своих героев, как только закрывал за собой дверь квартиры. Что знал Генри о реальном мире, остается загадкой. Как остается загадкой и то, почему он так реалистически рисовал обезображенные тела убитых на той вымышленной войне Гландоколианцев и Ангелиннианцев. Кто-то высказал предположение, что Генри был серийным убийцей, но это маловероятно. Неясно, почему он часто рисовал маленьких девочек голыми? И почему у всех его голых девочек непременно нарисован пенис? Бывшая хозяйка Генри госпожа Лернер, считает, что Генри был убежден: девочки устроены так же, как и мальчики: Погружение в этот странный сказочный мир странного одинокого человека оставляет глубокое впечатление. Александр Генис: Постскриптум: На сегодняшний день имя Генри Даржера широко известно среди тех, кто интересуется наивным искусством. Его книга, правда, так и не издана, но красочные, странные и очень детские иллюстрации из нее хранятся во многих музеях и частных коллекциях. На 53-й улице, совсем рядом со знаменитым Музеем современного искусства находится музей американского фольклора. В его постоянной экспозиции - работы Генри Даржера. Они висят совсем рядом с шедеврами Миро и Дали. Наша следующая рубрика - "Музыкальный альманах", в котором мы обсуждаем с критиком Соломоном Волковым новости музыкального мира, какими они видятся из Америки. В самом конце февраля, месяца, посвященного афро-американской культуре, американская почта выпусти марку, изображающую знаменитую чернокожую певицу Мэриан Андерсен. Поскольку марка - полномочный посол державы во всех странах мира, куда добирается письма, почтовое ведомство США с огромной ответственностью относится к выбору кандидата. По давно устоявшимся правилам на марку может попасть только та знаменитость, со смерти которой прошло не менее десяти лет. Считается, что за этот срок история успевает вынести свой окончательный вердикт. Соломон, как отражена музыка на американских марках? Соломон Волков: Я хочу сказать о том, как отражен в данный момент балет. Я в данный момент не отправляю писем. Вы же знаете, Саша, что у меня нет ни интернета, ни факса, ничего. Александр Генис: Да, вы технофоб. Соломон Волков: Да, у меня связь с миром осуществляется через почту. Так вот, ни одного письма я не отправляю, на котором марка не была бы музыкальная. Покупается огромное количество марок с музыкантами. Но вот уже полгода мы отправляем все письма с американскими хореографами. Всю серию мы купили из-за Баланчина. Но что касается музыкантов, мы тоже в течение полугода посылали марку с изображением Леонарда Бернстайна. Я огромное удовольствие получаю, когда наклеиваю марку: я знал и Баланчина (даже книгу с ним сделал), и Бернстайна. И такое двойственное чувство: когда ты видишь человека, которого ты знал, в виде памятника: Александр Генис: Как вам марка с Андерсон? Соломон Волков: Очень красивая марка. Она ведь была очень популярна в Советском Союзе - как Поль Робсон, скажем. Мэриан Андерсон родилась в 1902 году, умерла в 1993, то есть когда мы уже с вами, Саша, были здесь в Америке. У нее было дивное контральто, и я хочу показать в ее исполнении спиричуал - "Глубокая река". И сам голос Андерсон глубок, как глубокая река. Александр Генис: Наша следующая тема по контрасту довольно легкомысленна - оркестровый этикет. Дело в том, что недавно "Нью-Йорк Таймс" поместила пространную, да еще и снабженную рисунками статью, посвященную тому, как себя должны вести оркестранты в оркестровой яме и за ее пределами. Эта публикация позволяет проникнуть в замкнутую, клановую, закрытую для посторонних жизнь профессиональных музыкантов с ее неписаными законами, старинными традициями, забавными предрассудками и фобиями. Соломон Волков: Я хотел вам возразить, Саша, относительно того, что вот эти ритуалы такие забавные. Может быть - но на взгляд постороннего человека. Но поскольку я сейчас с вами говорю как бывший оркестрант, то должен сказать, что ничего в своей жизни более болезненного, чем оркестровый коллектив, не видел. Это собрание непризнанных гениев. Александр Генис: Каждый хочет быть солистом. Соломон Волков: Один из оркестровых ритуалов, о которых в этой статье ничего не говорится: вот, скажем, солист-скрипач, выступающий с концертом Чайковского. Обязательно, когда он готовится к выступлению, рядом стоит оркестрант из какого-нибудь последнего пульта вторых скрипок и демонстрирует ему самые сложные пассажи из этого концерта Чайковского, выкобениваясь и показывая для себя, а на самом деле для этого солиста, насколько у него это здорово выходит. И действуя - жутко - тем самым на нервы солисту. И это сплошь и рядом происходит. Отношения между оркестрантами и солистами очень напряженные, отношения друг с другом, с дирижером их отношения выражаются лучше всего в афоризме, который я услышал впервые еще в Ленинграде: лучше быть плохим извозчиком, чем хорошей лошадью. Так что оркестровые ритуалы - это обоюдоострый меч. Александр Генис: Ну, хорошо, а что же есть позитивного в этом этикете? Соломон Волков: Нет, ну есть там определенный этикет, который сдерживает этот негатив. Например, запрещается оборачиваться на ошибку своего соседа. Правильно, потому что иначе весь оркестр поворачивался и с удовольствием в упор тебя рассматривал. Александр Генис: А какой, по-вашему, самый симпатичный обычай оркестровой жизни? Соломон Волков: Скорее, не симпатичный, а трогательный. Когда умирает какой-нибудь оркестрант и оркестр хочет почтить его память, то, во всяком случае, в Соединенных Штатах это делают, исполняя арию из Оркестровой сюиты номер 3 Иоганна-Себастьяна Баха. Александр Генис: Тему оркестра по-своему продолжит традиционный блиц-концерт, который в этом году входит в цикл "Путеводитель по оркестру". Представьте сегодняшний инструмент, Соломон. Соломон Волков: Гобой, очень древний инструмент. Происходит от древней свирели, которую мы во множестве видим на древнегреческих вазах. Гобой очень своеобразный инструмент со специфическим тембром. Вот мы с вами говорили только что об оркестровых ритуалах. К таким ритуалам принадлежит обычай, когда оркестр выходит на сцену, и концертмейстер подает знак именно гобою, и тот дает звук ля первой октавой, к которому уже подстраивается весь оркестр. Именно оттого, что у гобоя такой специфически резковатый, понятный звук. Александр Генис: Соломон, как раз сейчас идет такая странная горячая дискуссия в американской прессе, что не хватает гобоистов. Что оркестры испытывают дефицит в музыкантах именно этой профессии. Почему? Соломон Волков: Время от времени такое случается в каждой музыкальной профессии. Вдруг не хватает флейтистов, вдруг не хватает кларнетистов. Всегда хватает струнников, вот струнников больше, чем нужно, но духовые и ем более хорошие духовики - это очень штучный товар, а тем более как сейчас в пяти ведущих американских оркестрах вдруг освобождается место первого гобоиста, и вот на такую роль найти высокопрофессионального музыканта бывает очень сложно. А еще в Америке в данный момент сложный момент, когда меняется одна традиция в области исполнительства на гобое, представленная ее основателем, и еще не началась другая. Такое бывает. Школы духовых вдруг прерываются, и на рынке недостаток профессионалов. Александр Генис: Гобоисты - это профессия труднее других. Соломон Волков: Нет, но это достаточно сложный инструмент. Так очень сложная пальцовка, то, что называется аппликатура. И вообще, гобой - это инструмент такой элегичный и грустный. Но я хотел бы показать два примера, в который гобой выступает как портретный инструмент, изобразительный. В произведении Прокофьева "Петя и волк" гобой изображает утку - важную, полную достоинства утку, которая, переваливаясь, идет к своему пруду. А другой пример - вариация Кот и кошечка из "Спящей красавицы" Чайковского. Здесь такая имитация зазывного мяукания, но здесь гобой демонстрирует свою изысканность, способность передать кокетство, томную ленцу, тоже женский портрет, но совершенно, я бы сказал: из другой оперы, но в данном случае, из другого балета. |
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
