Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
21.12.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
[28-09-04]
"Поверх барьеров". Американский час с Александром ГенисомГолливуд о крестовых походах. Сборник интервью Энди Уорхолла. Песня недели. Люсидные сныВедущий Александр Генис
Александр Генис: О том, насколько борьба с терроризмом подчинила себе общественное мнение, можно судить по предвыборной кампании в Америке. Несмотря на широкий спектр полемических аспектов, в конечном счете, она сводится к выборам не лучшего президента, а, как отмечают комментаторы, к выбору лучшего главнокомандующего. Между тем, главные сражения, и это тоже не устают повторять те же политические обозреватели, разворачиваются не на полях сражений, а в сфере идеологии. Стратегическая цель террористов - спровоцировать войну Запада с двухмиллиардным исламским миром. Страшный призрак "войны цивилизаций", которую нам еще до 11 сентября предрекал Хантингтон, стоит за всем, что сегодня происходит на нашей планете. Даже далекий от реальности Голливуд умудрился ввязаться в эту борьбу. Об этом рассказывает корреспондент "Американского часа" Ирина Савинова. Ирина Савинова: Киностудия Фокс 20-й век планирует выпустить в прокат в следующем году фильм "Царство небесное" с бюджетом в 130 миллионов долларов. Фильм снял Ридли Скотт, выдвинутый ранее на приз Оскара за "Гладиатора" и известный своим космическим научно-фантастическим фильмом "Чужаки" ("Эйлиен"). Студия поставила задачу рассказать и показать увлекательную приключенческую историю, но речь в фильме идет о битве за Иерусалим в 12-ом веке между христианами и мусульманами в ходе крестового похода. Когда со сценарием фильма газета "Нью-Йорк Таймс" предложила ознакомиться ученым-теологам и активистам межрелигиозных отношений, оказалось, что еще непоставленный фильм вызвал у многих сильное возмущение. Можно представить, каков будет их протест, когда вдобавок к словам на бумаге им покажут с экрана иллюстрации - в виде кровавых сцен убийств на поле брани, вызывающих особенный ужас и отвращение, поскольку сняты они таким мастером жанра, как Ридли Скотт. Обсуждение будущего фильма я начала с Лейлой Аль-Катами, официальным представителем Американо-арабского антидискриминационного комитета в Вашингтоне. Ирина Савинова: Что взволновало больше всего антидискриминационный комитет? Лейла Аль-Катами: Нас расстроили и насторожили несколько вещей. Во-первых, сама идея снять сегодня фильм на тему крестовых походов, кстати, не очень точный исторически и изобилующий страшными сценами кровавых убийств как мусульман, так и христиан. Во-вторых, показывать сегодня фильм на тему противостояния христиан и мусульман, значит напомнить, что ислам и христианство не могут мирно сосуществовать и что с мусульманством надо что-то делать, например, обращать в христианство. Ирина Савинова: Вот как прореагировал президент института "Минарет свободы" Имад-ад-Дин Ахмад. Имад-ад-Дин Ахмад: Известно, что когда имеешь дело с крестовыми походами, то исторически обе стороны предстают неприглядными. Однако христианская сторона предстает в более невыгодном свете. Так что постановщикам, очевидно, пришлось бы дать очень сильный крен в сторону, чтобы очернить мусульман в фильме на такую тему. Если в создании фильма принимали участие люди, которые хотят очернить мусульман, то неудивительно, что фильм отклонился от фактов истории и исказил ее. Ирина Савинова: Читая сценарий, профессор исламизма при университете Лос Анджелеса Халед Абу Эль-Фадль отметил в первую очередь исторические неточности, которые привнесены в фильм, чтобы, по его мнению, дискредитировать мусульман. Халед Абу Эль-Фадль: Мусульмане показаны религиозными фанатиками, бессовестными и жестокими варварами. Христиане представлены и положительными и отрицательными ролями, но они наделенными чертами, присущими человечеству в целом. Постановщики им симпатизируют. Зато ислам представляют персонажи-стереотипы. Они - фанатики, кричащие все время "аллах акбар" и "джихад-джихад", к ним нельзя испытывать сочувствие, их нужно ненавидеть. В фильме также показаны сцены массовых убийств, совершаемых мусульманами. Что не верно, такого не было. Например, мусульмане врываются в павший Иерусалим, захватывают церковь Христа, грабят и разрушают город и насилуют христианских женщин. Исторические факты говорят о другом течении событий: захватившим Иерусалим мусульманам были запрещены грабежи, церковь была закрыта на три дня, а потом открылась, массовых убийств тоже не было. В фильме есть сцены, в которых мусульмане бросают на землю и топчут кресты. В истории этому нет подтверждений. Зачем вводить такие сцены? Любой человек, знакомый с историей крестовых походов, знает, что мусульмане были настоящими рыцарями, а в фильме есть сцена, где мусульманские воины благодарят христианских лидеров за уроки рыцарства, преподанные им. То есть имеет место попытка показать, что мусульманская армия не имела никаких сдерживающих моральных устоев. Другая опасная неточность - в ходе крестовых походов были уничтожены сотни и сотни тысяч представителей немусульманских народов. В сценарии не упоминается, что бои проходили не только в Иерусалиме, но и в Дамаске, в Египте. Были уничтожены сотни тысяч евреев, а в фильме об этом не упоминается. Показываются захваты заложников и казни пленных. Мусульмане предстают коварными и жестокими, людьми, которым нельзя доверять. Их нужно опасаться. Ими владеют только два чувства: религиозный фанатизм и ненависть. Ирина Савинова: Когда искусство смешивается с политикой, создается неудобоваримая смесь, не так ли? Халед Абу Эль-Фадль: Я согласен. Художник, обращающийся к исторической теме, несет огромную ответственность. Месседж искусства не должен быть политическим воззванием, потому что в таком случае наносится ущерб и искусству и политике. Художник должен демонстрировать уважение к истории. Ирина Савинова: Но если снять фильм, проповедующий религиозную терпимость, он будет выглядеть таким искусственным, натянутым, нарочитым... Халед Абу Эль-Фадль: Я согласен: фильм, проповедующий мирное сосуществование и терпимость, будет не то что искусственным, а просто скучным, потому что зрители будут чувствовать, что им читают мораль, и им это не понравится. Фильм не должен морализировать, он должен демонстрировать уважение к истории, показывать и христиан, и мусульман во всей сложности их характеров. Это был бы более интересный фильм. Показать крестовые походы глазами и христиан и мусульман. Но этот фильм не позволяет зрителю быть судьей и сделать свои собственные выводы. Режиссер навязывает зрителю только одно мнение: мусульмане - варвары-убийцы, движимые религиозным фанатизмом. Ирина Савинова: Как видятся крестовые походы с современной точки зрения? На этот вопрос отвечает представитель Американо-арабского антидиффамационного комитета Лейла Аль-Катами Лейла Аль Катами: Цель крестового похода - насильственное обращение верующих одной религии в другую. Одна цивилизация заявляет о своем превосходстве: наша религия лучше, чем другие, поэтому и мы сами лучше, обращайтесь в нашу религию и тоже станете хорошими людьми. Это крайне расистская и фанатичная теория, прямо и неустанно говорящая: "мы лучше, чем вы". Мы не должны пропагандировать несовместимость цивилизаций, превосходство одной религии над другой. И вообще ислам - мирная религия, и в основе ее лежит вера в того же бога, в какого верят христиане и евреи. Ислам признает и Тору, и христианскую Библию; есть некоторые нюансы, но не фундаментальные различия. Исламская религия верит в того же того Бога, но под другим именем. Я знаю, что есть много людей, которые думают, что у мусульман - другой Бог. Это совершенно неверно. Ирина Савинова: Несмотря на поднявшийся скандал, режиссер фильма Ридли Скотт не обеспокоен тем, что оскорбит чьи-то религиозные чувства. Он говорит: Диктор: "Мой фильм заставляет зрителей думать своей головой и сердцем. Коран в фильме никто не топчет. Я снимаю художественное кино, а не документальное. Крестовые походы показались мне самым интересным конфликтом в истории". Александр Генис: В первый день военных действий в Афганистане я с ужасом услышал по радио, что операции по освобождению этой несчастной страны от власти талибов американские власти дали кодовое название "Крестовый поход". Это примерно то же, что назвать миротворческую акцию "Варфоломеевская ночь". Конечно, уже на следующий день операцию переименовали, а инцидент замяли, так, к сожалению, и не назвав виновного в этой опасной нелепости. Однако ошибка эта была по-своему показательная. Она говорит о том, насколько разнятся мифы, лежащие у истоков исторического самосознания Востока и Запада. Для нашей культуры крестовые походы - не история, а поэтическое предание, оплодотворявшее западную культуру от трубадуров до Блока. Веками считалось, что эта эпоха - время невиданного духовного порыва, сумевшего мобилизовать Европу и произвести на свет высший тип человека - рыцаря без страха и упрека. Этому, конечно, нас учит не современные историков, а древний миф, который настолько сильнее учебников, что никакие ухищрения политической корректности не смогли вычеркнуть из западного сознания ложную, но льстящую Западу версию событию. Вот в этом, более универсальном контексте, я и предложил обсудить казус с голливудским фильмом о крестоносцах философу "Американского часа" Борису Михайловичу Парамонову. Борис Параминов: Конечно, решение голливудских боссов - явная политическая ошибка, если можно говорить о политических соображениях в этом бизнесе, подчиняющемся исключительно соображениям финансовым. Такой фильм может иметь финансовый успех именно в силу нынешней политической ситуации. Думается, что проект "Небесное Царство" был вдохновлен колоссальным кассовым успехом фильма Мела Гибсона "Страсти Христовы", отнюдь не бывшего политически корректным. Давно известно (русским со времени "Одноэтажной Америки" Ильфа и Петрова, давшей очень острый очерк Голливуда, да и из опыта знакомства с голливудскими фильмами), что исторические фильмы - слабейшее из того, что там делается. Я не помню ни одного нефальшивого фильма на исторические темы: все они подчиняют историю приемам и штампам голливудского кинопроизводства. Это может нравиться только очень невзыскательной публике; но такой, как известно, большинство. Так что финансовые соображения продюсеров обсуждаемого фильма могут быть резонными, но политическая ошибка, повторяю, делается колоссальная. Стоит напомнить, что сразу после 11 сентября один очень высокопоставленный американский политик употребил в своей речи выражение "крестовый поход" - но больше его не употреблял ни разу. Скандала особенного не было - потому что уж очень большой он босс, - но, похоже, что за кулисами по этому поводу раз и навсегда было принято соответствующее решение. Какова главная историческая ложь, которой явно не избегнет Голливуд, делая фильм о крестовых походах? Они были крайне неудачными по результатам, в сущности, это был провал религиозно ориентированной политики на Западе. Два самых значительных результата: гибель Восточно-Римской империи, Византии, после всех интриг, устроенных крестоносцами, и особенно разграбления ими Константинополя в 1204 году. Одна из целей крестовых походов была - укрепить связи и заключить союз западных и восточных христиан (католиков и ортодоксов), и это с треском провалилось: византийцы настолько были травмированы опытом общения с западными вроде бы единоверцами и политически ослаблены, что их переход под власть мусульман сделался только вопросом времени (что и произошло в 1453 году). И второй результат: крестовые походы очень сильно укрепили ислам в этих регионах, расширили его влияние и его владения. Нельзя также не сказать, что до тех пор весьма терпимый к иноверцам ислам приобрел недоверие к христианам. Сравним два события: взятие Иерусалима в 1099 году первыми крестоносцами сопровождалось массовой резней мусульман и иудеев, а когда Салладин в 1187 году Иерусалим вернул, всё было спокойно, ни христиан, ни иудеев не тронули. Нельзя не признать, что в те времена мусульманам было что предъявить в счет христианскому Западу. Другой вопрос, который, будучи чрезвычайно трудным в научном и культурологическом смысле, наверняка не найдет отражения в планируемом Голливудом фильме. Христианство времен крестовых походов было примерно тем же, что нынешний исламский фундаментализм. Дело отнюдь не в том, как вели себя христиане и мусульмане в 11-м или 12-м веке, а в том, что наблюдается сейчас. Людям, живущим и работающим в высокоразвитом демократическом государстве, не пристало делать героев из темных фанатиков средневековья, хотя бы и прикрытых крестом. Опыт истории показал, что общественная жизнь не может строиться исключительно на религиозной основе. Религиозная эксклюзивность, единоверие, религиозный энтузиазм - не тот сюжет, которым может гордиться история Запада. Не забудем, что введению принципа веротерпимости на Западе предшествовала тридцатилетняя война, приведшая Европу на край уничтожения. Если Запад в результате чему-то научился, так именно тому, что религиозные концепции - не повод для кровопролития. Героизировать эпоху крестовых походов - значит игнорировать все результаты западной истории. Это, повторяю, совершенно безответственный шаг. Вспомним подобную историю с еще одним голливудским проектом. Фильм о Гитлере был задуман в плане индивидуальной психологии: у Гитлера, мол, был деспотический папаша, который сделал из него мстительного фанатика. Это настолько мельчит тему, так далеко уводит ее с истинных путей, что и в Голливуде опомнились после широкой общественной критики. Готовый продукт мало был похож на задуманный проект. Будем надеяться, что и в этом случае произойдет что-либо подобное, хотя как раз тут сделать это гораздо сложнее: широкомасшабный исторический эпос, требующий колоссальных средств, трудно переделать на ходу. Вспомним провал такого же, с позволения сказать, эпоса - фильм "Клеопатра", хотя в нем снимались чуть ли все звезды того времени - шестидесятых годов. Известно, что этот сюжет - крестовые походы - сильно способствовал на Западе созданию героических легенд, то есть обогатил литературное творчество (вплоть до пушкинского "Рыцаря бедного"). Вряд ли можно надеяться, что планируемый сейчас в Голливуде фильм даст в результате нечто даже отдаленно похожее. Нельзя в наше время реставрировать старинную мифологию, - это реакционная установка. В жизни такие реставрации рождают последствия вроде немецкого фашизма или сегодняшнего исламского фундаментализма. Ирония и парадокс в том, что Голливуд великолепно делает собственную мифологию, предметом которой становится если не современная реальность, то современный антураж: все эти "Звездные войны", "бэтманы", люди-пауки или хитрые матрицы. Вот этим и надо продолжать заниматься. Оставим мертвым хоронить своих мертвецов. Гегель сказал, что крестовые походы имели своим результатом обретение пустого гроба. Истина христианства реализовалась по-иному: на путях культуры, а не фанатизма. Но Голливуд, как известно, озабочен не истиной, а прибылью. Один современный парадоксалист сказал: истина - это гонорар. Надо думать, что гонорар звезды, приглашенной на роль какого-нибудь Готфрида Бульонского, будет достаточно высоким. Александр Генис: Не только, Борис Михайлович, не только прибылью. Я глубоко убежден, что такие грандиозные многомиллионные проекты пробиваются на поверхность под влиянием могучих, но подспудных импульсов. Сумма этих импульсов и реализуется в каждом голливудском мегахите. Ведь массовое искусство, о чем мы, Б.М, не раз с Вами толковали в этих передачах, - подсознание общества. А подсознание, как учил Юнг, не знает лжи. Оно проговаривается о том, о чем мы молчим. С этой точки зрения новая волна исторических боевиков - симптом тревоги, свидетельствующий о состоянии коллективной психики. Я бы сказал, что Голливуд своей сверхъестественной интуицией почувствовал, что перед лицом угрозы Запад нуждается в апологетической ревизии своих исторических корней. Поэтому в каждом из таких фильмов прослеживается скрытая тема противостояния с Востоком. Сперва эта была "Троя" (ахейцы мужи, напомню, плыли на Восток). Скоро выйдет на экраны градиозная эпическая лента об Александре Македонском, сражавшимся с персами. Ну, и, конечно, обсуждаемый сегодня фильм о крестоносцах. Впрочем, несмотря на все здесь сказанное, все-таки не следует преувеличивать влияние голливудской истории на обыкновенную. Вряд дли исламские фундаменталисты часто смотрят кино. Особенно - американское. Песня недели. Ее представит Григорий Эйдинов. Григорий Эйдинов: Леонард Коэн - поэт, писатель, музыкант, певец, по возрасту и значению равный Битлз и Бобу Дилану. При этом трудно себе представить человека более безразличного к современной популярной музыке и, в тоже время, более повлиявшего на неё и её исполнителей. Коэна, кстати, хорошо знают и очень любят в России. Особенно, - читатели Пелевина, который постоянно ссылается на своего кумира. На прошлой недели, 21-го сентября, Коэну исполнилось 70 лет. К своему дню рождения - и восторгу поклонников (например, таких как я) в конце октября бард выпускает новый альбом под названием "Дорогая Хэзер" (Dear Heather). Нам удалось получить предварительную копию этого альбома. Здесь есть все, за что так любят Леонарда Коэна: низкий проникновенный голос, хорошие стихи, свежесть, чёткость и ясность виденья, остроумие, минималистская аранжировка, женский хор (как будто бы из греческой трагедии) и аккордеон. Вот одна из вершин нового альбома. Она написана на мотив народной песни из родного Коэну канадского Квебека: "Вера" (The Faith). Александр Генис: Следующая рубрика этого выпуска - "Книжное обозрение" Марины Ефимовы. "Я БУДУ ВАШИМ ЗЕРКАЛОМ", собрание интервью Энди Уорхолла Марина Ефимова: Не будет преувеличением сказать, что американский художник Энди Уорхолл, умерший в 1987 году, был при жизни (и лет 10 после смерти) одним из самых знаменитых людей в Америке. Новый российский энциклопедический словарь даёт такую характеристику его творчества: Диктор: Один из основоположников и лидеров поп-арта. Переосмысливая приемы коммерческой рекламы, создавал масштабные композиции, иронически преобразующие мотивы современной массовой культуры, в том числе "серийные портреты звезд эстрады и кино (Элвис Прэсли) и политических лидеров (Мао Цзэдун, Джон Кеннеди). В начале 70-х снял несколько фильмов, где неподвижная камера фиксировала поток жизни. Марина Ефимова: Из "иронического переосмысления" рекламы я помню только его картину, фотографически изображавшую пирамиду банок супа "Кэмпбел"... Из серийных портретов - плакатную Мерилин Монро. Остальное забылось... И именно с этого начинает рецензию на сборник интервью Уорхолла редактор "Книжного обозрения "Нью-Йорк Таймс" Барри Гьюин: Диктор: "Есть ли еще хоть один знаменитый художник, чьи картины значили бы так мало для его репутации, как работы Уорхолла? Даже при его жизни. Когда он выставлял свои шелковые цветы в галерее Лео Кастелли, Кастелли сказал знакомому: "Нет никакой необходимости приходить на выставку. Картины выглядят точно так же, как на открытке, которую я вам послал". Марина Ефимова: Да и сам Уорхолл говорил о своих работах примерно то же самое. О своей ретроспективной выставке в музее Уитни он сказал: "Мы организовали ее так, что люди за минуту могут охватить ее взглядом и уйти"... Относительно своих фильмов Уорхолл признавался: "Они лучше, когда о них говоришь, чем когда их смотришь"... Апологет Уорхолла критик Артур Данто писал, что произведения Уорхолла - философия, воплощенная в визуальные образы. Могу добавить, что если Уорхолл в свою живопись вложил философию, то талант он вложил в свою жизнь". Скорей, оригинальность и ироничность... Так или иначе, именно эти качества отчетливо проявляются в 200-х интервью, опубликованных поэтом и журналистом Кеннетом Голдсмитом в сборнике "Я буду вашим зеркалом": Уорхолл говорил: "Я не люблю рассказывать журналистам свою биографию, потому что каждый раз рассказываю ее по-разному и забываю предыдущий вариант". В 70-х годах в Париже он встретился со знаменитым тогда художником Мэном Рэем. Когда его спросили, как прошла встреча, он сказал: "Мэн меня сфотографировал. Тогда и я его сфотографировал. Потом он снова меня сфотографировал... И я его. Он - меня. Я - его. Он - меня, я - его, он..." и т.д. Рецензент Гьюин пишет: Диктор: Больше всего Уорхолл любил издеваться над интеллектуалами, разбирающими его картины. Один из них не поверил, что Уорхолл рисовал банки с супом Кэмпбел потому, что каждый день ел этот суп, и скопилась гора банок... Интеллектуал пытался найти его картине параллель в новейшем искусстве: "Сёра? Ротко? Стюарт Дэвис?".. Пока, наконец, Уорхолл не сказал ему: "Вы назвали столько имен... неужели вы еще помните, с кого начался разговор?.." Марина Ефимова: Другой приставал к Уорхоллу с осмыслением значения повторяющихся, серийных портретов: "В чем идея? В критическом значении дистанции? Или само непонимание зрителем идеи было целью этой работы?" Уорхолл промямлил: "Нет, не знаю... Вообще-то идея была в том, чтобы чем-нибудь заняться"..." Из интервью Уорхолла выступает личность, до смешного похожая на андерсеновских ткачей из сказки "Новое платье короля" - с той только разницей, что Энди Уорхолл никого не пытался обмануть. Когда его спрашивали, почему его работы так раскупают, он каждый раз честно говорил: "Не знаю"... "Он жил, - пишет рецензент Гьюин, - без вдохновения, без идеалов, без Бога (хотя посещал Католическую церковь), даже без сильных желаний. Абстрактные понятия ничего для него не значили. Существование было только здесь и сейчас. Искусство - "способ чем-нибудь заняться". Мир Уорхолла был ландшафтом из пьес Беккета - холодным и необитаемым". Критик Данто называл Уорхолла "художником, подошедшим ближе всех к философскому гению 20-го века". А сам Уорхолл говорил: "Моя философия всегда укладывалась в одну фразу: "Это не имеет никакого значения"..." В интервью, данном Роману Поланскому (и не включенному в сборник), Уорхолл рассуждал: Диктор: Люди вечно преувеличивают смысл и значение жизни. На самом деле в ней нет ничего важного: ложишься ночью в постель, засыпаешь, и все кончается... Просыпаешься на следующий день, и все повторяется... Марина Ефимова: За всю карьеру Уорхолла ни один мальчик не крикнул: "Да, ведь, он голый!" И поэтому Энди Уорхолл все время кричал это сам. Александр Генис: Расхожая молва считает, что поэты живут во сне. По-моему, это - сильное преувеличение. Все мои знакомые поэты - люди весьма трезвые, если и не в прямом смысле. Но все же стихи состоят в прямом родстве со снами. Поэтому не удивительно, что поэт "Американского часа" Владимир Гандельсман взялся нам рассказать, как управлять сновидениями. Владимир Гандельсман: "Уснуть и видеть сны", - вздохнул когда-то Гамлет. Но если нет снов, то спать скучно, да и жить тоже. Многие страдающие бессонницей в те редкие часы, когда им удаётся поспать, не видят снов или не помнят их. Для этих несчастных учёными разработан новый вид туризма - путешествие в собственное подсознание. Что может быть экзотичнее? Подобные путешествия проходят обычно в санаториях, с помощью и под присмотром психологов. Их цель - не столько научиться спать, сколько достичь определённого состояния во сне, которое учёные называют "люсидным". Перевести этот термин довольно трудно - ясный? прозрачный? светлый? - пожалуй, "осознанный сон". Эта разновидность сна отличается тем, что спящий осознаёт, что спит, и осознает настолько чётко, что при желании может контролировать сновидение. Спящий человек, в такие минуты ясно мысля, сохраняя представление о том, как устроен реальный мир, действует сообразно собственным желаниям и - одновременно - спит глубоким здоровым сном. Как тут не вспомнить русского поэта-провидца, который увидел землю в сиянье голубом задолго до космонавтов. Вот его "требование" осознанного сна: ...Я б хотел забыться и заснуть! Оказывается, не все так поэтично в обыденной жизни. Освободившись от произвольно развивающихся событий обыкновенного сна, люди чаще всего "вызывают" сны сексуального или воздухоплавательного характера (то есть полеты). Полеты во сне, не наяву. Учёные-терапевты считают, что "осознанный сон" - это состояние, во многом способствующее оздоровлению психики: избавлению от кошмаров, преодолению душевных травм, сближению двух реальностей: бодрствования и сна. А главное, ваша сексуальная жизнь находится в полной безопасности. Существуют особые методы развития сознательного сна. Диктор: Как только спящий понимает, что спит, он должен попытаться как-то зарегистрировать это в реальности, например, перевернуться на другой бок. Есть также специальные препараты, способствующие глубокому сну. Кроме того, врачи придумали специальную маску, которую спящий надевает и которая, регистрируя начало сна по движению глаз, включает красный луч, который тут же появляется во сне пациента, не разбудив его, но вызвав состояние ясного сна. У этой маски есть ещё и специальная кнопка, которую можно нажать, если пациент не уверен, спит он или бодрствует. Если свет начинает мигать, значит, вы бодрствуете, если нет - спите и вам снится, что вы её нажали. Владимир Гандельсман: Известно, что уже древние греки знали об этом виде сна. Тибетские монахи исстари обращаются со своими снами, как с явлениями, продолжающими реальность, то есть как с реальностью. На западе новатором в этой области в 18-ом веке стал некий маркиз д-Эрве де Сан Дени, который прославился тем, что перед сном брызгал на свою подушку духами одной из знакомых женщин, которая ему тут же и снилась. Разумеется, он менял духи каждую ночь. Есть, конечно, и скептики, которые считают, что спящий мозг не способен мыслить и рассуждать, как бодрствующий. Опыты осознанного сна они называют просто галлюцинацией. Но выяснилось, что существуют доказательства, опровергающие скептиков. Диктор: Известно, что во время глубокого сна, когда глаза у спящего быстро двигаются под закрытыми веками, они двигаются в том направлении, в котором спящий смотрит. Например, если ему снится, что он смотрит в небо, то и глаза его в этот момент направлены вверх. Владимир Гандельсман: Оказывается также, что в таком сне время проходит согласно времени в нашем мире, что снящееся дыхание (sic) совпадает с действительным дыханием спящего, и что снящийся секс вызывает такие же, простите, физиологические реакции, как и секс настоящий. В чём, в таком случае, вообще заключается разница между реальностью и сном? Как правило, человеческий опыт построен на ожидании: люди видят то, что хотят видеть, или то, что они привыкли видеть. Известно, например, что режиссёр Бунюэль в фильме "Смутный объект желания" в главной роли снимает двух разных и непохожих актрис. Мало кто замечает подмену, так как, ожидая увидеть одну актрису, мы не подозреваем подвоха и так и продолжаем видеть именно её. Своим фильмом Бунюэль спрашивает: существует ли вообще объективная реальность? Существует мнение, что сны - это всего лишь бессмысленный шум, помехи мозга, который как бы очищает себя от впечатлений прошедшего дня и готовится к новому. Сны притворяются, что имеют смысл, но это иллюзия. Однако многие психологи сейчас полагают, что во сне, так же как и в реальности, человеческий мозг пытается построить модель мира. Что это вообще его, мозга, главное занятие. Сновидения, возможно, играют важную роль в эволюции культуры человечества, так как они привносят в реальный мир новые идеи, пополняя старый запас. До конца понять жизнь снов невозможно. Сон, все сны человечества, это - чувственный опыт, не имеющий физического существования. К тому же сон по своей сути первобытен. Диктор: Мало кому снится, что он пишет. Письменность - ведь относительно новое изобретение человека. Но всем снятся опасность и попытки спастись от неё, потому что опасность и защита от неё - это и есть основной старейший опыт человечества. Владимир Гандельсман: Не из чувства ли противостояния смертельной опасности действовала секта ловцов снов в знаменитом романе Павича "Хазарский словарь"? Эти священнослужители могли нырять в чужие сны, а один доныривал аж до самого Бога, ибо на дне каждого сна - Бог (таково убеждение и лично Милорада Павича). Так вот, если собрать все сны человечества, то из них составится некий первобытный Адам, который есть истина и спасение. Это красивая история, впрочем, едва ли проясняющая тайну снов. Вряд ли и учёные когда-нибудь ее разгадают. Но даже если сны являются всего лишь биологической случайностью, они всё равно есть интимнейший опыт сокровенных историй, которые человечество рассказывает само себе. Как сказал Уайльд, жизнь имитирует искусство. Возможно, она имитирует ещё и сны. А вдруг жизнь - это такое ясновидчество? Напоследок еще один древний и великий литературный пример, ничего не проясняющий, кроме, возможно, того, что мудрый задает вопрос не для того, чтобы на него ответить, но ради красоты вопроса, которая и есть ответ. Однажды Чжуан Чжоу приснилось, что он бабочка: он весело порхал, был счастлив и не знал, что он - Чжоу. А проснувшись внезапно, даже удивился, что он - Чжоу. И не знал уже: Чжоу ли снилось, что он - бабочка, или бабочке снится, что она - Чжоу. Ведь бабочка и Чжоу - совсем не одно и то же. Или это то, что называют превращением? Александр Генис: Управление снами в последнее время превращается в серьезную отрасль науки и, даже, промышленности. Во всяком случае, в Калифорнийском институте люсидных снов, где этому делу учат всех желающих. Об этом с представителем Института Кейтом Гарсией беседует корреспондент "Американского часа" Рая Вайль. Рая Вайль: Несколько слов о вашем институте, Кейт. Когда он возник, чем занимается? Кейт Гарсиа: "Институт люсидных снов" был основан в 1987 году доктором Стивеном Лабеш, автором книг "Люсидные сны" и "Проникновение в мир люсидных снов". Доктор Лабеш провел в Стенфордском университете медицинское исследование, доказывавшее существование люсидных снов. Он сделал это на собственном примере. Во время сна к нему был подключен специальный аппарат, следящий за малейшим движением глаз. В момент осознания сна, Лаберш намеренно скашивал глаза сначала до упора вправо, потом до упора влево. И опять вправо и снова влево. Это было сигналом для внешнего мира. Люди, наблюдавшие за экспериментом говорили: "О, да он и впрямь знает, что спит". Рая Вайль: Кейт, говорят, только 10% людей могут испытывать люсидные сны. Лишь те, кто находятся в мире с собой. Кейт Гарсиа: Да, находиться в мире с собой помогает, но я категорически не согласен насчет 10 %. Убежден, что каждый человек может видеть люсидные сны. Этому можно научиться, как иностранному языку, например. Большую часть того, что мы предлагаем, можно делать дома, с помощью "Новодримера", который человек надевает на себя перед тем, как лечь спать. Во время сна прибор этот, как я уже говорил, хронометрирует движения глаз, усиливающиеся во время сна. Кроме того, он проводит серию вспышек с определенным интервалом - вспыхивает, отключается, снова вспыхивает. И так несколько раз. Эти вспышки можно увидеть во сне. Они как бы пробуждают вас без пробуждения. Как телефонный звонок или другой какой-то внешний звук, который входит в ваш сон и становится его частью. То же самое происходит со вспышками света. К примеру, вы видите сон, и в этом сне окружающая среда становится яркой, потом тускнеет, снова яркой и снова тускнеет. Вы недоумеваете, в чем тут дело, и тут же спохватываетесь - наверное, мне это снится. Рая Вайль: Так какими же качествами должен обладать человек, способный видеть люсидные сны? Кейт Гарсиа: Да в принципе, ничего особенного не нужно. Главное, что должно быть это желание. Оно необходимо для тех, кто хочет научиться контролировать сон. Очень помогает регулярная запись снов. Можно также использовать бесплатную информацию, которую мы в огромном количестве помещаем на интернете. Вот все это вместе, плюс хронометраж движения глаз во время сна, плюс вспышки, которые видит спящий, плюс техника прерывистого сна, а мы обнаружили, что возможность увидеть люсидный сон возрастает в 10-20 раз, если человек использует такую технику. Как это происходит? Допустим, вы легли спать в 12 ночи и запланировали встать в 8 утра. Вместо этого вы ставите будильник на 6.30, в течение получаса вы бодрствуете, а затем вновь засыпаете на оставшийся час. Перебивая, таким образом, свой сон, вы привносите в работу мозга дополнительный элемент, который продолжает действовать в то время, когда вы засыпаете вновь. Мы не знаем, какая часть мозга активизируется во время этих кратковременных побуждений, но ясно одно: используя эту технику, вам легче потом вспомнить свой сон. Рая Вайль: Кейт, лично вы видите люсидные сны? Кейт Гарсиа: О, очень часто. И каждый сон не похож на другой. Но есть в них и что-то общее. Хорошее расположение духа, легкость во всем теле. Впрочем, тела никакого нет. Какое тело может быть во сне! Но что бы это ни было, а переживаемый опыт замечателен. А опыт у меня был всякий. Я испытал все, от ночных кошмаров, которые я преодолел, до парения в воздухе. Поначалу летать во сне непросто. Но ощущение потрясающее. Это все равно как уйти в отпуск. Неудивительно, что просыпаешься в хорошем настроении. Рая Вайль: А мне сны вообще не снятся. Во всяком случае, я их не помню. Нормально ли это? Кейт Гарсиа: И помнить свои сны нормально, и не помнить нормально. Тем, кто не помнит, могу сказать в утешение только одно - это значит, что кошмары вас по ночам не преследуют. Если бы вам снились страшные сны, вы бы их запомнили. Александр Генис: Ну, и, наконец, чтобы завершить нашу сновидческую тему, я хочу поделиться собственным опытом. Дело в том, что я всегда любил свои сны. Отнюдь не потому, что они ярче жизни. Скорее - наоборот. Наяву сновидческая реальность кажется бесцветной, угловатой и плоской. В ней совсем нет периферии. Видение направлено только на тебя, а все остальное - то, что прячется у нас за спиной, отсутствует за ненадобностью. Дефицит изобразительных средств сновидение искупает теологическими достоинствами. Сон - пример, если не источник, любой метафизической модели. Он позволяет, более того, обрекает на жизнь сразу в двух мирах, ведущих внутри нас свой беспрестанный немой диалог. К тому же, во сне нам чужды сомнения. Только там мы живем с завидной уверенностью, что окружающая реальность - единственно возможная. Спящий забывает о том, что спит. Ночью наша расколотая неверием душа вновь срастается, чтобы испытать лечебную целостность мировосприятия, лишенного недоверия к окружающему. Каким бы причудливым ни казался сон днем, ночью он яснее фантика. Подлинная фантастика сна сосредоточена не в объекте, а в субъекте. Во сне мы не равны себе. Наше Я дробится и слипается в самых прихотливых сочетаниях. Лишенные волевого центра, собирающего отдельные импульсы в единую личность, во сне мы живем всей гурьбой. Чтобы познакомиться с толпой, населяющей меня по ночам, я отправился в Сохо на семинар сновидческой йоги. Эта отрасль психоделического бизнеса обещает освоить последнюю целину распаханного мира - подсознание. Чтобы им овладеть, онейрология (переживающая сейчас бурный расцвет наука о снах) разработала методику управляемого сновидения, о которой нам подробно рассказал Гандельсман. Хотя все это кажется невероятным, многие, особенно в детстве, испытывали состояние люсидности. Вопрос в том, как научиться входить в него по желанию и оставаться в нем достаточно долго, чтобы насладиться открывающимися возможностями. Учеба требует тренировки, психической дисциплины и удачи. Тем не менее, после несколько месяцев упражнений, которые обязательно включают ведение подробного дневника снов, я достиг люсидности. Дорожа искусством, доставшимся мне таким трудом, я долго подстерегал сон позначительнее. И он, наконец, мне приснился - такой важный, что я бы отправился с ним в ООН, если бы верил в здравомыслие этой организации. - У каждого человека, - сказал мне тот, кто заменяет нам в снах Бога, - должен быть доход, равный номеру его телефона. Раньше я бы принял решение этой мировой проблемы без сомнений, но опыт люсидности не прошел даром. Пробившись сквозь кокон ночного оцепенения, я проснулся ровно настолько, чтобы успеть возразить. - Это же нечестно, - беззвучно завопил я, - у одних телефон начинается на девятку, а у меня на двойку. - А сейчас, значит, все по справедливости? -саркастически ответил реформатор, и растаял в бесспорной яви утра. |
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
