Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
20.4.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
[20-12-05]
В Ливане вновь требуют отставки президента; Азербайджан во внешней политике Ирана; Обзор научно-популярных журналов; Есть ли что-то печальнее, чем Дом ребенка.Ведущая Ирина Лагунина В Ливане вновь требуют отставки президента Ирина Лагунина:
Около 200 ливанских журналистов провели в понедельник акцию протеста - час молчания - против убийства члена парламента и редактора газеты "Ан-Нахар" Джубрана Туэйни неделю назад. "Разница между темнотой и светом - это слово" - гласил транспарант. В конце демонстрации журналисты зачитали лозунг, с которым Туэйни выступал за прекращение сирийской оккупации Ливана: "Клянусь Богу, мусульмане и христиане, мы будем вечно едины, защищая наш великий Ливан". Протест совпал с заседанием анти-сирийски настроенных ливанских партий, на котором вновь прозвучало требование отставки про-сирийского президента страны Эмиля Лахуда. С момента убийства бывшего премьер-министра Ливана Рафика Харири 14 февраля этого года в стране произошло 15 взрывов автомобилей, погибли четверо видных политических деятелей и анти-сирийски настроенных журналистов. Партии, собравшиеся на совещание в Бейруте и требующие сейчас отставки президента, составляют большинство в парламенте. С требованием отставки Лахуда выступили и молодежные организации, которым принадлежала главная роль в организации массовых протестов в начале года после убийства Харири. Говорят, что без них Сирия бы никогда не вывела войска. Молодежь также требует полного международного расследования всех политических убийств в Ливане. Но есть ли в ливанском обществе консенсус, что именно это и надо делать? Из Бейрута вернулся мой коллега, эксперт Радио Свобода/Свободная Европа, Аббас Сами:
Аббас Сами: По правде говоря, не думаю, что в ливанском обществе есть на этот счет консенсус. По-моему, многие хотят, чтобы факты вышли на поверхность, и благодарны международному сообществу за то, что сирийской оккупации пришел конец и Ливан может вновь после стольких лет стать суверенным государством. Но есть и беспокойство. Я встречался с членом шиитской организации АМАЛЬ. Он сформулировал это так: мы копаемся в сирийской оккупации, будь то убийства или какие-то иные связанные с этим политические процессы, но мы тем самым только усугубляем и так уже горькое горе. Надо дать людям остыть, надо на время отложить эту тему. Давайте двигаться вперед, давайте смотреть в будущее. Но это один взгляд на нынешнюю ситуацию. Другие мои собеседники - в основном, политики от христианских партий - говорят, что надо решить этот вопрос, надо поставить все точки, и только тогда страна сможет двигаться вперед. Но сначала надо узнать правду - в том числе и обо всех политических убийствах. Таково отношение политической элиты. Но если поговорить с обычными гражданами, то абсолютное большинство с кем мне довелось встретиться, были благодарны Сирии за то, что она ушла. И почти все, с кем я встречался, хотели бы знать, кто убил Рафика Харири. Хотя все уверены, что за убийством стояла Сирия, они все равно хотели знать точно, кто это сделал, а затем уже оставить этот вопрос в прошлом. Ирина Лагунина: Я напомню настроения на улицах Ливана неделю назад, когда хоронили погибшего в результате террористического акта депутата парламента и редактора и владельца газеты "Ан-Нахар" Джибрана Туэйни. Хаким Ахким: Правительство не может контролировать ситуацию. И это заставляет нас обращаться к миру и взывать к международной помощи и к международному суд и к продлению работы международного следственного комитета, чтобы он смог расследовать все убийства. Сара Мунзер: Надеюсь, что Совет Безопасности ООН ответит на призыв правительства создать международный суд и расширить и продлить работу международного следственного комитета. Ирина Лагунина: Хорошо говорить: мы хотели бы знать правду об убийстве Рафика Харири. Но сейчас следствие, хоть и в предварительном порядке, указывает на Сирию. А если на самом деле выяснится, что преступление было организовано кем-то из самого близкого окружения сирийского президента? Какого рода воздействие это окажет на ливанское общество? Оно не окажется расколотым в результате такой правды? Аббас Сами: Вы задали очень точный вопрос. Действительно, все говорят: мы хотим знать правду. Но о последствиях этой правды никто не думает. Если официальные лица Сирии на самом деле окажутся виновными в этом преступлении, и более того, если это будет признано Организацией Объединенных Наций, то ведь, вероятно, должен будет последовать какой-то ответ, надо будет что-то предпринимать. А я не уверен, что ливанцы готовы что-то предпринимать и как-то действовать. "Хезболлах", например, недавно выступила с заявлением, что Сирия поддерживала партию, когда та боролась с Израилем, и именно поэтому сейчас "Хезболлах" поддерживает Сирию. Так что эта партия выступает против любого наказания Сирии, как, например, возможный ввод санкций. Как это скажется на внутренней политике Ливана - это отдельный вопрос, предсказать на данный момент сложно. Но "Хезболлах" однозначно защищает Дамаск. И лидер "Хезболлах" шейх Хасан Насрулла в последние месяцы неоднократно выступал с заявлениями, что его пария благодарна Сирии и Ирану за поддержку. А шейх Фадлалла, с которым я встречался в Бейруте, хоть и не член "Хезболлах", но влиятельный шиитский духовный лидер, вообще уверен, что расследование, которое ведет ООН, - это попытка США установить контроль над Сирией. Так что трудно сказать, во что это все выльется по мере того, как расследование будет подходить к концу, но уже сейчас видно, что шиитские партии противятся этому процессу. А они в последнее время набирают силу в ливанской политике. Ирина Лагунина: Давайте проясним один момент. Логично, когда шиитский Иран поддерживает шиитскую партию в Ливане. Но Сирия - в большинстве суннитское государство за исключением руководства страны, алавитов. Это разновидность шиитов, но все-таки не шииты. И сирийская политика всегда ассоциировалась с суннитским арабским востоком. Почему суннитское государство поддерживает шиитскую партию в Ливане? Аббас Самии: Сирия поддерживала "Хезболлах" потому, что и та, и другая исключительно враждебно относятся к Израилю. После израильской оккупации Ливана Сирия стала оказывать "Хезболлах" поддержку для того, чтобы просто не своими руками воевать с Израилем. Это - первая возможная причина. Вторая возможная причина состоит в том, что Сирия решила поддерживать растущие и все более влиятельные шиитские политические организации в Ливане, чтобы закрепить за собой контроль над ливанской политикой. Но это - анализ именно возможных причин. Процесс принятия решений в таком закрытом государстве, как Сирия, постороннему взгляду не виден. Так что остается лишь делать предположения. Ирина Лагунина: В начале этого года после убийства Рафика Харири в Ливане произошло то, что назвали "Революцией кедров" - по символу на флаге страны. Но эта революция мало что изменила. По крайней мере, президент остался прежним, а Эмиль Лахуд считается просирийским президентом. Более того, четверо из его службы безопасности проходят по делу убийства Рафика Харири. Но, несмотря на все это, ливанская политическая верхушка меняется очень мало. Можно ли вообще считать это общество политически зрелым после почти 30 лет сирийской оккупации? Аббас Сами: По-моему, партийная система в Ливане за последнее время претерпела некую эволюцию. Особенно за последний год. В 50-х - в 60-х, да даже и в 70-х годах, партии ассоциировались с отдельными лидерами, и основу их составляла религиозная принадлежность людей - будь то друзы, христиане или мусульмане-шииты. Сейчас партии включают в себя больше, чем одну какую-то религиозную или этническую группу. Более того, партии уже научились совместно работать с правительством. Например, в нынешнем правительстве есть представитель "Хезболлах", есть человек, близкий к "Хезболлах", есть и представитель христианской партии. Так что партии взрослеют, если можно так сказать, но этот процесс далеко еще не завершен. Ирина Лагунина: Аббас Сами, эксперт Радио Свобода/Свободная Европа. Международное следствие по делу о политических убийствах в Ливане продолжится в новом составе. Возглавлявший его немец Детлев Мехлис уходит, его контракт истек в декабре, а его место, судя по всему, займет бельгиец Серж Браммерц, прокурор из Международного Уголовного Суда в Гааге. До этого он расследовал террористические акты в Бельгии. Азербайджан во внешней политике Ирана. Ирина Лагунина: В среду возобновляются переговоры между Европейским Союзом и Ираном по вопросу об иранской ядерной программе. Как говорят американские и европейские дипломаты, на этот раз ЕС займет более жесткую позицию. Иран продолжает настаивать, что ядерная энергетика ему нужна исключительно в мирных целях. Одновременно Иран подтвердил Индии, что выполнит условия контракта по продаже жидкого газа. Поставки, как и предложение построить газопровод между Ираном и Индией, были сорваны после того, как Индия поддержала европейскую и американскую позицию в вопросе об иранской ядерной программе. Более того, во вторник же Иран подписал меморандум о сотрудничестве в энергетической области с Азербайджаном. Что собой представляют ирано-азербайджанские отношения. Я передаю микрофон Олегу Кусову. Олег Кусов: Азербайджанский фактор, по мнению экспертов, занимает во внешней политике Ирана особое место. Тегеран стремится распространить на соседнее государство своё влияние. Более того, в процессе установления контроля над Азербайджаном Иран действует совместно с Россией. Баку пытается маневрировать между центрами силы, но положительного для себя результата добиться в силах. Так считает руководитель Фонда политических исследований "Запад-Восток" Арастун Оруджлу. Арастун Оруджлу: Азербайджан, проводя внешнюю политику на каких-то тактических маневрах, почти оказался в ирано-российским капкане. Олег Кусов: Баку следует вести более доверительную политику по отношению к южному соседу, от азербайджанских экспертов можно услышать и такое мнение. Вафа Гулузаде: Я считаю, что, конечно, Азербайджан должен строить свою политику по отношению к Ирану, только лишь исходя из дружественных побуждений. Иран - это наш большой сосед и наш единокровный брат, я бы так сказал. В то же время мы были лишены веры, религии советской властью, сейчас мы к ней возвращаемся шаг за шагом. Это наши единоверцы. Олег Кусов: Так считает Вафа Гулузаде, который занимал должность Государственного советника президента Азербайджана при Аязе Муталибове, Абульфазе Эльчибее и Гейдаре Алиеве. Тегеран и Москва, как создаётся впечатление у экспертов, прилагают большие усилия для того, чтобы вбить клин между Баку и Западом. Продолжает руководитель Фонда политических исследований "Запад-Восток" Арастун Оруджлу. Арастун Оруджлу: Они решили кардинально изменить ситуацию в Азербайджане. То есть прежде всего внешнеполитический курс азербайджанского правительства. Они стали втягивать Азербайджан еще больше в какие-то проблемы с Западом, углублять противостояние. И в конце концов дело дошло до того, что азербайджанские официальные лица стали делать явные демарши. И одним из таких демаршей было заявление заместителя министра иностранных дел господина Халафова, который сказал, что ядерная программа Ирана - это внутреннее дело Ирана, и Азербайджан ничего против этого не имеет. В то время, когда весь мир, кстати, даже Россия, самые ярые сторонники Ирана, очень осторожно относятся к подобного рода заявлениям. Такой демарш со стороны Азербайджана, я думаю, что это скорее всего была продукция непрофессионализма. Но непрофессионализм на уровне заместителя министра иностранных дел во всем мире воспринимается не как профессионализм, а как фактически внешнеполитический курс государство по тому или иному вопросу. Кстати, я скажу, что эта ядерная программа прежде всего угрожает для Азербайджана. Поэтому такие заявления, извините, я более чем глупостью не могу назвать. Я думаю, что Азербайджан должен быть именно та страна, которая прежде всего обязана выступать против ядерного проекта Ирана. Олег Кусов: Азербайджанские власти говорят о дружбе и сотрудничестве с Тегераном. Продолжает Арастун Оруджлу. Арастун Оруджлу: Между Ираном и Азербайджаном очень много разногласий. И В то же время в последнее время такое интенсивное потепление отношений естественно в первую очередь вызывает такую оценку, что это продолжение той же тактики маневров во внешнеполитической стратегии Азербайджана, если вообще можно назвать стратегией. Но сегодня эта ситуация выглядит иначе. Дело в том, что в те годы, в прежние годы, я имею в виду период правления Гейдара Алиева, между Западом и Ираном не было таких резких конфликтов или резких противостояний, как сегодня, скажем, относительно ядерной программы или относительно того, что происходит в Ираке. Иран, все это хорошо понимают, очень важная страна для дальнейшего развития процессов в Ираке. Азербайджан фактически сегодня шаг за шагом оказывается в загоне своей неопределенной внешней политики. Олег Кусов: Но это только на первый взгляд между Ираном и Азербайджаном не существует разногласий. Говорит бывший посол Азербайджана в Иране Насип Насипли. Насип Насипли: На первый взгляд, все хорошо с обеих сторон, очень обнадеживающие, очень дружественные заявления и о том, что между двумя странами существуют добрососедские отношения, братские страны. Как известно, Азербайджан и Иран являются странами, большинство населения которых являются шиитами. Но если подойти серьезно к вопросу, то сразу увидим, что очень много проблем. Как известно, как минимум на треть населения Ирана является азербайджанцами, их статус не соответствует даже статусу национальных меньшинств или этнических меньшинств. Как они сами говорят, только не в Иране, признают, что они являются народом, который является объектом дискриминации. Это заставляет официальный Тегеран в отношении азербайджанской республики вести специальную политику. Установление здесь независимого Азербайджана, процветание этой страны они рассматривают как угрозу для будущего Ирана. Конечно, азербайджанская республика влияет позитивно на национальные чувства, национальное самосознание и вообще национальное движение в самом Иране и за рубежом. Существуют проблемы, которые до сих пор не разрешены, из-за месторождения Алов. До сих пор остаются проблемы между этими двумя соседними странами, отношения которых являются очень сложными и теперь, и в будущем. Месторождение Алов считается одним из крупных месторождений вообще, и на южной части Каспийского моря в особенности. Пока этот вопрос остается неразрешенным. Олег Кусов: Внешнее потепление между государствами ещё не отражает реального положения дел, учит недавний политический опыт. Слово бывшему государственному советнику президента Азербайджана Вафа Гулузаде. Вафа Гулузаде: Чтобы понять нынешнее состояние азербайджано-иранских отношений, нам следовало бы вернуться к палению Советского Союза, когда Азербайджан вдруг стал независимым государством. Азербайджано-иранские отношения начались в период Эльчибея. То есть внешне они были плохими, потому что Эльчибей был плохим дипломатом и в то же время он не понимал, что с соседними странами надо хотя бы с виду вести дружелюбную политику. Его высказывания были негативные об Иране, и это вызывало гнев в Иране против него. Я помню даже случай: он не хотел принимать иранского посла, я с большим трудом убедил его принять. Но именно в период Эльчибея Иран как никогда укрепился и усилился в Азербайджане. В Азербайджане по всем районам была расположена сеть "Хезбулла", я так бы сказал. То есть иранские ячейки, которые собирали вокруг себя молодежь, одевали их в черные одежды, обучали исламским лозунгам. Эта сеть покрыла весь Азербайджан. И уже в 93 году, когда власть Эльчибея шаталась, примерно в марте или феврале месяце, выйдя на уличный балкон, а я жил тогда рядом с аппаратом президента, я поразился: иранцы решили продемонстрировать силу. По улице шел большой отряд людей в черной одежде, скандируя исламские лозунги, провозглашая "Аллах Акбар" и так далее. То есть внешне азербайджано-иракские отношения при Эльчибее были плохими, а внутренне здесь Иран добился, чего хотел. В Азербайджане не было порядка, сотни азербайджанцев увозились иранцами на самолетах якобы в Мешхед на могилу аятоллы Хомейни и неизвестно, кто возвращался, кто не возвращался, что там происходило, какая с ними велась работа. Вот все это было упущено. Олег Кусов: Но затем Абульфаза Эльчибея на посту президента сменил Гейдар Алиев. Началась новый этап в азербайджано-иранских отношениях. Продолжает Вафа Гулузаде. Вафа Гулузаде: Когда пришел Гейдар Алиев, внешне отношения стали прекрасными. Гейдар Алиев блестящий дипломат, он знал, что надо говорить иракским официальным лицам: о вечной дружбе, об исторической общности азербайджанского и иранского народа и так далее. Но Гейдар Алиев поставил перед собой цель разгромить иранское присутствие в Азербайджане, потому что оно угрожало лично его власти. То есть вся религиозная сеть в один прекрасный день присоединила бы Азербайджан к Ирану. Здесь была бы исламская революция, оркестрованная Ираном, и Гейдар Алиев потерял бы власть. Исламская партия была разгромлена Гейдаром Алиевым, все эти ячейки по районам были выметены. Иран был в страшном гневе. И в то же фразеология носила очень дружелюбный характер, что мы два соседних народа, мы должны жить в мире и дружбе. Суть ирано-азербайджанских отношений проистекает из претензий Ирана к Азербайджану, не из претензий Азербайджана к Ирану. Иран после Гейдара Алиева вновь очень успешно действует на территории Азербайджана. Олег Кусов: Говорил бывший Государственный советник президента Азербайджана Вафа Гулузаде. С ним беседовал наш корреспондент в Баку Ялчин Таироглу. Тегеран пытается показать своё благорасположение Баку, но за этим стоят конкретные цели. Говорит руководитель Фонда политических исследований "Запад-Восток" Арастун Оруджлу. Арастун Оруджлу: Иран, конечно, тоже сделал определенные встречные шаги - гуманитарная помощь, которая поступает из фонда Хомейни в Азербайджан. По сути это ничего, это та сумма денег, которую один министр в правительстве Азербайджана тратит за неделю на свои развлечения и так далее. Но Иран сделал другой шаг: он пошел на временное де-факто открытие границ между Нахичеванской республикой и Ираном. То есть люди будут получать мультивизы, постоянные визы на три месяца с обеих сторон и могут совершенно спокойно бесплатно переходить азербайджано-иранскую границу. Иран фактически втягивает Азербайджан в этот капкан, в этот загон, и Азербайджан идет, к сожалению. В этой ситуации, я думаю, что Иран будет делать и дальше определенные жесты в направлении Азербайджана, дабы еще больше втянуть его в конфликт с Западом. Я думаю, что власти Азербайджана, к сожалению, фактически упускают ситуацию из-под контроля. Что я имею в виду? Я имею в виду прежде всего президента Ильхама Алиева. Я не думаю, что Ильхам Алиев в состоянии контролировать своих чиновников. И среди этих чиновников есть довольно влиятельные фигуры, которые ратуют за проиранскую и пророссийскую внешнюю политику. Потому что в прозападном Азербайджане, демократическом Азербайджане они своего места не видят. Олег Кусов: Москва и Тегеран пытаются использовать Азербайджан в своих интересах. Арастун Оруджлу: Вообще иранскую политику в Азербайджане нельзя рассматривать как именно какую-то часть азербайджанской внешней политики. Это прежде всего ирано-российский или российско-иранский внешнеполитический курс Азербайджана. Потому что в то время, когда кольцо вокруг Ирана сужается, практически идет к тому, чтобы замкнуться, Азербайджан становится единственной отдушиной для Ирана, и кроме того единственным транзитным путем между Россией и Ираном. Естественно, таким образом Россия и Иран пытаются помешать стратегическому партнерству между Азербайджаном и Западом. Обзор научно-популярных журналов. Ирина Лагунина: Каждый научно-популярный журнал, впрочем, как и любой другой должен выбрать экономическую стратегию: получать основные доходы от рекламы или от подписки. Этим определяется, кто для журнала главный - читатель или рекламодатель. А уже от этого зависит все остальное - полиграфия, дизайн, тематика и качество статей. В журналах с рекламной моделью порой доходит до того, что читатель вообще начинает чувствовать себя лишним на этом празднике красивых картинок. Своими впечатлениями от свежих научно-популярных журналов делятся научный обозреватель Александр Сергеев и доктор биологических наук Александр Марков. Александр Марков: На меня очень удручающее впечатление произвел прошлый ноябрьский номер журнала "Вокруг света". Практически вместо научно-популярного журнала я купил какой-то рекламный альманах. Вместо обложки у него была какая-то ужасная гармошка с изображением некоего автомобиля, который необходимо срочно купить. Эта гармошка раскрывалась, мешала держать в руках журнал. В конце концов, я оторвал ее просто. По сравнению с другими журналами засилье рекламы мне кажется чрезмерным. Конечно, все понимают что экономические обстоятельства вынуждают научно-популярные журналы публиковать много рекламы, но как-то можно более гуманно располагать, чтобы эта реклама не вмешивалась в восприятие собственно тех материалов, ради которых люди покупают журнал. Вот, например, тут на одной из страниц хороший материал про Смутное время в России. И вот я вижу портрет, написано: авантюрист и самозванец Лжедмитрий Первый. И рядом с ней на той же странице примерно такого же формата портрет какой-то девушки с надписью внизу "Поехали!", рекламирует некое турагентсво. Я как читатель совершенно определенно говорю, что эта девушка мне мешает воспринимать этот материал. Готовясь к этому обзору, мне пришлось прочесть несколько толстых научно-популярных журналов в достаточно короткое время. И я просто физически чувствовал, как устают глаза, устает голова от чтения журналов с обилием рекламы и там, где материалы очень перемешены и все пестрит, где нужно выискивать фрагменты осмысленного текста среди каких-то джунглей из ярких, броских, попугайных рекламных картин. Еще эта мода печатать текст поверх фотографий. Иногда просто невозможно прочитать буквы. Например, в той же "Популярной механике" есть в одном месте напечатано несколько строк белыми буквами на белом фоне. Александр Сергеев: Буквы идут белые на темном фоне, а там они попадают на огни прожекторов и в результате полностью не видны. Александр Марков: Это просто неаккуратность, видимо, при верстке. Александр Сергеев: Кстати, если говорить про аккуратность, то журнал "Популярная механика" уже по содержанию в этом номере 12 фактически две научно-популярных статьи основных - одна про черные дыры, достаточно интересная статья, о том как вращающиеся черные дыры могут служить источником энергии и как выполняются законы сохранения и второе начало термодинамики для черных дыр. Александр Марков: Мне тоже понравилась эта статья. Мне там две понравилось - эта и .. Александр Сергеев: И статья "Таблетки на грядке". Александр Марков: Про генномодифицированные. Александр Сергеев: Что касается статьи про черные дыры, она замечательно, кстати, иллюстрирована и достаточно внятно написана. Хотя не могу не остановиться на том, что есть несколько мелких неточностей, когда, например, говорится, что именно вращающиеся черные дыры служат источником энергии в квазарах. Не вращение черных дыр служит источником энергии, а падение на них вещества. Собственно по тексту это сказано, но в каком-то месте текста проговорено, мол, именно энергию вращения черных дыр можно черпать с большой эффективностью, если придумать особые механизмы. И получается, что как будто бы именно энергия вращения питает квазары. Александр Марков: А если бы дыры не вращались, энергия бы все равно выделялась? Александр Сергеев: Конечно, потому что энергия выделяется за счет падения на черные дыры вещества, оно образует диск, который трется внутри себя и за счет этого разогревается и светится в рентгеновском и прочих диапазонах. Это основной источник энергии для квазаров. В одном месте, например, перепутан гравитационный радиус с эргосферой. Мелкая неточность. Потом по тексту становится видно, что автор понимает, что это разные вещи и все нормально. Но для читателя получается, что как будто бы горизонт событий у черной дыры может стать не сферическим - раз - и такая вещь написана, а это грубая ошибка. Это потом оговорено, но так, что читатель может и не понять. Александр Марков: А вот я не понял. Александр Сергеев: Вот на мой взгляд, такие мелкие ляпы должны отслеживаться рецензентом. Его не было. Так же как в статье "Таблетки на грядке" про генномодифицированные продукты в одном месте перепутаны прокариоты, клетки без ядра, с эвкариотами. Александр Марков: Названы эвкариоты дважды прокариотами. Это описка обыкновенная, просто человек отвлекся или случайность. А как-то еще наши научно-популярные журналы не доросли что ли до того, чтобы пользоваться услугами рецензентов. Совершенно очевидно, что рецензенты нет ни в одном из этих журналов, научных рецензентов. Александр Сергеев: Может быть не считая "В мире науки", у которого качество значительно выше. Александр Марков: Но там переводные статьи американские, которые, конечно, рецензируются. И "Наука и жизнь" наверняка тоже. Александр Сергеев: В "Науке и жизнь" качество, кстати говоря, хотелось бы упомянуть этот журнал. Я почти не притрагивался к нему около года. В прошлом году он мне достаточно показался скучноватым, совсем советским журналом еще по содержанию и по оформлению. И вот сейчас я посмотрел на номер, правда, не на последний 12, а на 11, заметно получшал журнал. При том, что оформление у него не изменилось, он остался как был в Советском Союзе, только чуть-чуть улучшилась полиграфия, цветные картинки на страницах. Александр Марков: Хочется сказать, что слава богу, что осталась такая же после общения с некоторыми другими. Александр Сергеев: Но при этом заметно интереснее стали статьи. Целый ряд приятных впечатлений осталось от прочтения журнала. Я с большим удовольствием посмотрел его. И не могу не отметить еще одну вещь: это второй журнал из научно-популярных долгожителей, который выпустил ДВД-архив с 60 годов. Несколько месяцев назад это же сделал журнал "Химия и жизнь". То есть полностью все, что было в "Науке и жизни". Они еще обращаются к читателям, говорят: если у вас завалялись старые номера, то, что у нас не сохранилось в редакции раньше 61 года, пришлите или дайте в пользование, мы их отсканируем и тоже переведем в электронный вид. Александр Марков: А в каком формате это будет? Александр Сергеев: Формат не знаю. "Химию и жизнь" поругивают за формат. Там, говорят, все защищено от копирования до такой степени, что и почитать трудно, хотя, конечно, при очень большом желании можно. Минуты две-три нужно ждать на компьютере пока загрузится база и потом можно смотреть в графическом режиме. В каком формате в "Науке и жизни", я еще не видел, потому что диск еще не тиражирован. Я считаю, что это очень важная тенденция, все-таки раз есть такой архив, надо его выпускать в электронном виде. Это очень правильный шаг. Кстати, они новый сайт открыли. "Наука и жизнь" - это сейчас журнал, который делает важные шаги вперед. Александр Марков: Журнал как-то появился. Не было слышно о нем. Он появился в Интернете на научных форумах. Люди, которые следят за научными новостями, стали обращать внимание на публикации в этом журнале. Александр Сергеев: Если вернуться к статьям в "Популярной механике", мы остановились на статье по генетике. Александр, у вас были замечания не технического, не редактурного порядка. Александр Марков: С одной стороны, это одна из самых интересных статей в этом номере журнала, безусловно. И вообще написана хорошо и там много всего интересного. Но я не могу согласиться в данном случае с позицией, которую занимает автор Александр Чубенко. Речь идет о генномодифицированных организмах. Он пишет об этих организмах только хорошее, как они могли бы спасти голодающих жителей Африки, как они могли бы спасти страдающих от авитаминоза жителей Азии, этот рис, в который был добавлен ген, благодаря которому синтезируется витамин А. Дело в том, что по этой проблеме существует широкий спектр мнений, и на краях этого спектра есть две крайне экстремистские точки зрения. Одна крайне экстремистская "запретить и не пущать" - это тот же самый Гринпис, в России есть много сторонников этого направления. Другая крайность - это, наоборот, - вперед, внедрять, скорее, ура. Как раз представителем этой экстремистской точки зрения выступил в данном случае Александр Чубенко. Но истина, как всегда, где-то посередине. И безоглядно внедрять все продукты генной инженерии в сельское хозяйство - это может быть очень опасно. Всякое вмешательство в геном, будь селекционная работа или тем более генная инженерия, приводит к комплексным последствиям. Нужны просто испытания, серьезные научные проверки, тесты. Александр Сергеев: В журнале "Что нового" была статья о возможных последствиях подобного неосторожного внедрения. Александр Марков: Совершенно верно. Очень хорошая статья про борщевик, то самое растение, которое в северной и северо-западной Европе сейчас стало причиной фактически экологического бедствия. Это гигантское трехметровое зонтичное растение, которое заполонило большие территории и вытесняет другую флору местную. Александр Сергеев: Это генномодифицированный вид? Александр Марков: Нет, это не генномодифицированный вид, просто селекция без генной инженерии. Это неважно, генномодифицирован данный вид или он методами обычной селекции модифицирован. Что было с этим борщевиком? Это считалось в какое-то время величайшим достижением советских агротехников, селекционеров, это растение, которое может расти в условиях Крайнего Севера. Оно, например, в республике Коми дает отличный урожай и годится на корм скоту. Это, по мнению специалистов, в то время обещало колоссальные экономические выгоды, развитие животноводства в северных районах. И его стали внедрять. А потом оказалось, что и молоко у коров от этого борщевика начинает горчить, и что этот борщевик стал распространяться и забивать естественные растительные сообщества, и что он ожоги вызывает сильные у человека. Александр Сергеев: От прикосновения, как крапива? Александр Марков: Его сок содержит вещества, которые резко повышают чувствительность к ультрафиолетовому излучению. То есть там, где попал этот сок, там тут же просто обыкновенный солнечный свет вызывает сильные ожоги. Александр Сергеев: На самом деле подобные проблемы не могут решаться на уровне каких-то чисто местных сообществ, наверное, должны вырабатываться какие-то глобальные методы контроля. И в этом отношении, мне кажется, нельзя обойти в разговоре большой номер журнала "В мире науке". У них есть такое правило - они раз в год выпускают спецвыпуск, то есть весь журнал посвящен одной теме. И в данном случае у них тема - будущее человечества и глобальные проблемы, с которыми сейчас сталкивается человечество. И в числе них и проблема демографии, и проблема борьбы с бедностью, и множество других проблем. Лично на меня наибольшее впечатление произвела демографическая карта мира в ближайшем будущем на срок до 2050 года. В примерной диаграмме каждая страна показана, насколько поднимется ее население. Соединенные Штаты примерно на 30%, Центральная Африка на 175%, Австралия и Океания примерно на 45%, Россия опустится на 22%. То есть вся суша представлена приподнятой территорией и одна единственная Россия, еще Япония и Восточная Европа, они так провалены. Когда я посмотрел на эту карту, я понял, что читая все остальные статьи, нужно делать скидку. При таком дисбалансе демографических перспектив глобальные проблемы мира должны видеться в России просто совсем иначе, чем они видятся во всем остальном мире. В мире проблема, например, можно ли и дальше продолжать развивать экономику растущего потребления. Казалось бы, совершенно неожиданная проблема для России. Можно ли и дальше повышать потребление, спрашивают американские экономисты. Например, экономическая статья, в которой говорится, что нужно думать о том, как переходить от экономики растущей к экономике стабилизации. На меня произвела большое впечатление такая тема: подсчитано, сколько разных услуг мы получаем даром от природы. Очистка воды, опыление растений... А вот если бы за них пришлось платить? И дальше простое предложение: вообще говоря, в экономике устойчивого развития за них надо платить - за сохранение, восстановление, продолжение этих природных процессов и так далее. Вот эти взгляды на вещи совершенно неожиданны для провального состояния экономики и демографии в России. Реальные проблемы, стоящие перед миром, в России многим могут быть просто неясны. Вот в этом отношении, мне кажется, вышедший номер "В мире науки", он, что называется, окно в мир, возможность взглянуть на то, что происходит в мире и на те реальные глобальные проблемы, которые стоят перед цивилизацией, взглянуть на них извне, со стороны большого мира. Вот, на мой взгляд, журнал "В мире науки" просто отличился тем, что такой номер сделал. Чрезвычайно интересно читать и, кстати говоря, совершенно не мешает реклама. Александр Марков: Честно говоря, его просто приятно взять в руки. Здесь черный шрифт на белом фоне - это такое счастье после чтения других научно-популярных журналов. Текст отдельно, картинки отдельно. Я испытал большое чувство комфорта, когда взял в руки этот журнал и действительно очень серьезные, интересные материалы. Кстати, в этом же номере замечательная статья Евгения Николаевича Черныха, который трижды у нас выступал. Это известный археолог, специалист по древней металлургии, и он рассказывал, в частности, про то, про что статья в журнале "В мире наук", - про Каргалы - это уникальная область на Южном Урале, где пять-три тысяч лет назад жил народ древних рудокопов. Александр Сергеев: Кто пропустил у нас эти передачи, еще может восполнить эту тему в журнале "В мире науки", с замечательными иллюстрациями к тому же. Есть ли что-то печальнее, чем Дом ребенка. Ирина Лагунина: Количество сирот в России не уменьшается, детские дома пополняются все новыми обитателями. Но если есть место грустнее детского дома, то это, наверное, дом ребенка, куда попадают самые маленькие дети - те, которых родители бросают иногда сразу после рождения. Я передаю микрофон Татьяне Вольтской. Татьяна Вольтская: В Петербурге 14 домов ребенка. Там живут дети в возрасте от нескольких дней до 4 лет. В одном из них 30 лет проработала главным врачом Нина Михайловна Смирнова, педиатр, заслуженный врач России. Детское горе - совершенно особый объект работы. Когда Нина Михайловна стала главврачом дома ребенка для детей с поражением центральной нервной системы во Фрунзенском районе, всего лишь за год она стала совершенно седой. Было ей тогда 25 лет. Нина Смирнова: Туда поступают дети, когда мать не может воспитывать ребенка. Это может быть женщина, которая находится в местах лишения свободы, женщина, которая тяжело больна, одинокая мать. Но очень часто от детей просто отказываются. Когда ребенка сдают на время, чтобы он получил определенный комплексное лечение - это можно понять. Не всегда семья в силу материальных возможностей может осуществить эту программу. А вот когда отдают ребенка только потому, что хотят еще пожить, увидеть какие-то удовольствия. На мой памяти просто, я считаю, страшный случай, когда меленького ребенка в возрасте где-то около шести месяцев отдает молодая семья только потому, что ребенок родился с небольшими проблемами, отставал в психомоторном развитии. Но проблемы были вполне поправимы. Когда я стала спрашивать, я беседовала и с папой, и с мамой, и вместе, и врозь для того, чтобы воздействовать на кого-то, они с упорством говорили о том, что мы такие молодые, мы еще ничего не видели в жизни, для чего нам себя обременять таким ребенком. Хотя ребенок мог вполне выздороветь при том, что приложили бы определенные усилия. Когда я беседовала с родителями этих родителей, то есть с бабушками и дедушками с обеих сторон, те молодые относительно люди точно так же повторяли слова своих детей: мы вырастили своих детей, мы хотим пожить. И так Лизонька стала нашим ребенком. Правда, к трем годам где-то ее взяла приемная семья, и ребенок счастлив. Но всегда убивает мысль о том, как можно отдать своего ребенка. Татьяна Вольтская: Что это значит - попасть в дом ребенка? Люди, усыновляющие оттуда детей, знают, что у них почти всегда задержка психического развития - их мало берут на руки, с ними не разговаривают, не играют, а значит, они медленно развиваются. У них часто недостаток веса - если на 20 малышей одна нянечка, вряд ли она может всех как следует накормить. Они, как правило, даже не умеют хорошенько жевать пищу, потому что им все время дают протертые кашицы - для простоты и быстроты. И, конечно, главное, чего им не хватает, - это любви. Нина Смирнова: Каждого человека, приходящего на работу в дом ребенка, у нас нет таких возможностей просветить его душу и увидеть, насколько он годен на работу с этими обездоленными детьми, чтобы не обидеть их. Приходилось приезжать ночами. Наши работники обязаны не спать ночами, то есть работа без права сна. Потому что часто происходит такие явления, о которых грустно говорить, когда уходят здоровые дети первого года жизни, так называемый синдром внезапной смерти. Доказано наукой, что ребенок внутриутробно уже знает, как к нему относятся. И дети нежеланные рождаются более слабыми, с менее выраженным иммунитетом, отстают в развитии. И больше того, у них есть синдром нежелания жизнь. Это как бы обида на свою судьбу. Он родился никому ненужным, я и уйду тогда. И вот ночами и происходит это страшное явление - уход ребенка. Поэтому спасать ребенка этого должен тот, кто рядом с ним. Выхватывает ребенка, кладет себе на грудь, ребенок ощущает материнское тепло, и сердечко его начинает биться. Татьяна Вольтская: Понятно, что таких вещей в принципе быть не должно. Об этом говорит врач-педиатр, а по второй специальности акушер-гинеколог, Вера Самарина, которая занимается экологией супружества, здоровьем и жизнью детей, еще не рожденных. Вера Самарина: Можно бороться с беспризорностью, безнадзорностью, леча, что называется, последствия. Его выловили из канализационного люка, вот он грязный, бутылки собирает, его привести, накормить, отмыть, дать кров. Но это уже следствие, он уже такой есть. На первый взгляд лозунг, который принят во всем мире - рожать надо только желанных детей - хороший, а на самом деле это ужасный лозунг. Ставится риторический вопрос: а что делать с нежеланными? Как раз все усилия мы прилагаем, чтобы не пришлось убивать нежеланных детей до их рождения. Это как бы смена менталитета. Многие люди считают, что первые 9 месяцев в утробе это не мышонок и не лягушка, а невиданная зверушка. Я как раз всей своей работой, и фильмы, и книги у меня посвящены тому, какая это величайшая красота - первые 9 месяцев жизни ребенка. Татьяна Вольтская: Часто, если ребенок рождается больным, сами врачи советуют от него отказаться. Нина Смирнова: Бывают случаи, когда от ребенка оказываются и в родильном доме, когда маме говорят, что у ее ребенка большие проблемы и вроде бы ей лучше отказаться. Бывают такие рекомендации в больницах. Да, бывают случаи, когда мы видим совершенно точно на самых ранних этапах, что ребенок будет тяжелым инвалидом. Но я по-прежнему утверждаю - это наша дитя, мы его родили, и мы должны нести свой крест, свою ответственность. И когда мы свою ответственность перекладываем на государство, я считаю, это неправильно. Хотя, с другой стороны, помощь государства нужна. Потому что если семья мало обеспечена, ради бога, пожалуйста, пользуйся льготами, определи ребенка в дом ребенка на какой-то момент. А ведь очень часто помещение ребенка в дом ребенка или в детский дом сопровождается практически полным отказом. Некоторые пишут этот отказ прямо при поступлении, а другие просто поместили ребенка и забыли. Кому-то стыдно написать отказ, но ему не стыдно просто уйти по-английски, не попрощавшись - это жестокость. Татьяна Вольтская: Я понимаю, что вы против таких рекомендаций, которые дают лечебные учреждения. Нина Смирнова: Я знаю очень известных людей в нашем городе, у которых девочка родилась с врожденной гидроэнцефалией. Головка ребенка сейчас огромная, ребенку 9 лет. И родители испытывают колоссальные трудности для того, чтобы содержать этого ребенка, нужно работать, нужно нанимать какую-то нянечку. Но, тем не менее, у них даже мысли не было никогда отдать ребенка в дом ребенка. Ребенок лежачий, ребенок практически ничего не слышит и не видит. Но ребенок, который ощущает присутствие своих близких, и он может смеяться, когда его ласкают. И я вижу как расцветают лица этих людей. Но, к сожалению, таких людей очень мало. Вера Самарина: Очень важно принятие ребенка, чтобы оно происходило с момента зачатия. Я часто думаю о том, откуда у нас столько злых людей, столько много всякой агрессии, убийств, преступлений. Люди ненавидят друг друга, пытаются обманывать. Я поняла, что очень часто истоки ведут к тому, как эти люди приняты в этом мире. И к своему ужасу я поняла, что рождается очень мало людей в нашем мире, желанных от момента зачатия. Я думаю, что не больше 5-10%. Татьяна Вольтская: Казалось бы, нужно приложить все усилия, чтобы детей из домов ребенка усыновляли, брали под опеку, но дом ребенка - учреждение закрытое, прийти туда можно, только собрав немыслимое количество справок. Говорит юрист, правозащитник Леонид Лемберик. Леонид Лемберик: У нас в Петербурге человек захотел оформить опеку над ребенком. От него потребовали характеристику с работы, характеристику с места жительства, справку о доходах, справку от участкового, уполномоченного милиции о том, что на него нет компрометирующего материалов, справку из поликлиники о состоянии здоровья, справку из психоневрологического диспансера, наркологического диспансера, кожно-венерологического диспансера, свидетельство о рождении этого ребенка, документы о том, что у него нет ни отца, не матери. Это особенно сложно, когда есть живые отец и мать, но где-то скрываются, значит судебное решение о признании их безвестно отсутствующих. Но для судьи нужно еще справка из милиции о том, что предпринимались меры по их розыску, но они не разысканы. А милиция заявление о розыске не от близкого родственника не принимает и от ребенка тоже не принимает, поскольку он еще малолетний. И вот попробуйте, оформив все это, дождаться удостоверения опекуна. Татьяна Вольтская: То, что нужно облегчить путь ребенка в семью, очевидно и для Нины Смирновой. Нина Смирнова: Задача так организовать процесс усыновления, чтобы сначала у человека повернулась душа к этому ребенку, а после этого проходи обследование, навещай ребенка, знакомься с ним. Ведь по положению об усыновлении, каждый усыновитель до момента, пока принимается решение в судебном порядке об усыновлении, он имеет право навещать ребенка. Татьяна Вольтская: Нина Смирнова очень хорошо знакома с тем, как заботятся о малышах, на чьих родителей нельзя положиться, на западе. Особенно привлекает ее опыт скандинавских стран. Нина Смирнова: После посещения Швеции я приехала в Россию и подумала: господи, мы все время говорили, что мы строим социализм, а они молчали и вот, кажется, его и построили. Там на самом деле нет домов ребенка, там есть детские дома. Это дом, куда поступают дети из семей, в которых возникли проблемы. Предположим, мама домашняя хозяйка, папа потерял работу, семье не на что существовать. Там дается право всей семье на протяжении полугода жить в условиях этого детского дома, пока папа найдет работу, пока восстановится их материальное благополучие, и семья вернется в свои пенаты. Никто не говорит о том, что этого ребенка надо кому-то отдать, помогают семье. Меня удивило отношение к женщинам, которые собираются рожать ребенка. Если женщина имела тяготение к алкоголю, с ней начиналась работа задолго до того, как она программировала беременность. Татьяна Вольтская: Предположим, я такая женщина, я выпиваю. Откуда кто-то может узнать, что у меня вскорости будет ребенок? Нина Смирнова: Есть специальные службы, которые наблюдают за явлениями в обществе, за женщинами в детородном возрасте. Ей предлагают на протяжении беременности вести трезвый образ жизни. Больше того, ее материально стимулируют. Если она такой образ жизни ведет, она получает прекрасное пособие. Затем она рожает ребенка, и государство ей выплачивает такое пособие, на которое она может жить с ребенком, не работая. Вы посмотрите, что у нас получает одинокая мать - это смешное пособие. А на то пособие ребенок становится ее кормильцем. Вот это удивительно. Поэтому, конечно, там не будет таких явлений, как массовые отказы от детей. Зачем отказываться от детей, если он кормит? Другие передачи месяца:
|
|
|||||||||||||||
![Открыть в новом окне. Карикатура из ливанской Газеты Дейли Стар - журналисты под
прицелом](javascript:show("TW.122005.jpg",468,274))
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
