Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
23.11.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
[18-08-05]
Новая информация о действиях полиции в Лондоне и новый виток общественной дискуссии; Налоговая амнистия - в России и в мире; Реабилитация: семья Милошевича как фактор внутренней политики Сербии; Готова ли азербайджанская пресса беспристрастно освещать выборы в странеВедущая Ирина Лагунина Ирина Лагунина: В среду британская частная телевизионная компания ITV предала гласности секретные документы полиции. Они касаются убийства полицейскими 22 июля этого года гражданина Бразилии, которого заподозрили в связях с террористами. Убийство в метро произошло на следующий день после неудачных терактов. Его называют 54 жертвой террора в Лондоне. Согласно документам, ставшим достоянием общественности благодаря утечке информации, объяснения этого инцидента полицией, которые звучали до сих пор, не соответствуют действительности. Подробнее наш корреспондент в Лондоне Наталья Голицына. Наталья Голицына: 27-семилетний гражданин Бразилии Жан Шарль де Менезес, проживавший, как впоследствии выяснилось, в Лондоне нелегально, был убит на станции метро Стоквелл 22-го июля - на следующий день после неудавшихся попыток терактов на лондонском транспорте. Сразу после этого инцидента глава лондонской полиции сэр Иэн Блэр заявил, что убийство непосредственно связано с проводимой полицией антитеррористической операцией. Вскоре он же признал, что Менезес был убит по ошибке, так как вызвал серьезные подозрения у следивших за ним полицейских в штатском и, не выполнив их требования остановиться, бросился бежать, чем якобы еще более усилил подозрения. По закону и по просьбе родственников Менезеса, расследованием убийства занялась Независимая комиссия по жалобам на полицию. Именно оттуда, как считают, и произошла утечка информации. Ряд документов предоставленных комиссии лондонской полицией (в частности, рапорты участвовавших в убийстве полицейских и протоколы допроса свидетелей) стали достоянием телевидения ITV, которое огласило их содержание. Выяснилось, что все предыдущие объяснения этого инцидента не соответствуют действительности, и что на самом деле убийство бразильского гражданина произошло при других обстоятельствах. За Менезисом, действительно, следили с того момента, когда он вышел из дома, в котором, по подозрению полиции, проживали террористы. Однако утверждения Скотленд-ярда о том, что "одежда и поведение Менезиса вызвали подозрение", согласно опубликованным документам, не верны. В частности, на нем не было объемной куртки, под которой можно было скрыть взрывчатку - он был одет в легкую джинсовую куртку. Кроме того, он вовсе не перепрыгнул через турникет, а спокойно, использовав билет, направился к платформе. Записи камер наблюдения, установленных в метро, зафиксировали, что он побежал лишь тогда, когда увидел подходящий к платформе поезд и был убит вовсе не в момент бегства от полиции, а уже в самом вагоне метро. Причем (и это очень важная деталь) в то время как один полицейских удерживал его, заломив ему руки, другой полицейский выстрелил в него 8 раз. Все пули попали в голову. Новые подробности убийства невинного человека вызвали серьезный скандал, который еще более усугубился, когда стало известно, что глава столичной полиции сэр Иэн Блэр пытался воспрепятствовать проведению независимого расследования и обратился по этому поводу с письмом в министерство внутренних дел. Блэр мотивировал это тем, что расследование может негативно сказаться на моральном состоянии задействованных в борьбе с терроризмом элитных полицейских подразделений. Однако ему было отказано в этой просьбе. Сейчас Блэр требует выяснить, каким образом произошла утечка секретных документов. В Скотланд-ярде уверены, что секретная информация поступила из Независимой комиссии по жалобам на полицию. Полицейские эксперты отмечают, что оказавшиеся на телевидение ITV документы, были извлечены из компьютеров, которые в полиции не используются. В четверг адвокаты, представляющие семью Менезеса, впервые встретились с членами комиссии, проводящей расследование убийства. По окончании встречи один из адвокатов, Харриет Уистрич, призвала правительство отменить предоставленное после лондонских терактов британской полиции право стрелять на поражение в случае подозрений, что этим она может предотвратить теракт. Ирина Лагунина: Рассказывала наш корреспондент в Лондоне Наталья Голицына. Информация, которую, судя по всему, собрала независимая комиссия по расследованию убийства бразильца в лондонском метро, была вторым шоком для семьи Менезеса. Единственное, что смог сказать отец, когда к нему пришли журналисты бразильского телевидения: Матозинхос Оттони да Сильвейн: Они пришли неожиданно и выстрелили без какой бы то ни было причины. Это ужасно. Ирина Лагунина: Адвокаты семьи Менезеса указывают на самый серьезный момент в этой утечке. Документы показали, что полиция знала о том, что ситуация выглядела не так, как ее описывали для общественности, но не раскрыла истинное положение вещей. Гарет Пирс: Нам лгали и позволяли этой лжи существовать без опровержения. Говорили, что этот человек был связан с террористическими актами в метро, что его подозревали в связях с террористами. Это не так. Говорили, что на нем была тяжелая куртка. Это тоже не так. Говорили, что он побежал, и это вызвало подозрения. Он не бежал. Ирина Лагунина: Благодаря опубликованным документам, путь электрика Менезеса известен по минутам. И именно по каждой минуте адвокаты намерены задавать вопросы Независимой комиссии и полиции. 9:33 утра, за Менезесом уже ведется наблюдение, но он спокойно садится в автобус номер 2. Почему ему дают сесть на автобус? И почему в автобусе его не пытаются арестовать? 10:05 он входит в метро, заходит в вагон поезда и садится на свободное место. Какие еще средства обезвреживания подозреваемого были у полиции? И если они были, почему ими не воспользовались? И так далее. Пока ответ специальной комиссии таков: Мехмуда Миан: Мы проводим независимое расследование - тщательный и профессиональный поиск правды. Ирина Лагунина: Это была член комиссии Мехмуда Миан. Мы беседуем с экспертом Института исследований проблем обороны и безопасности Королевских вооруженных сил Великобритании Шейном Брайтоном. Утечка информации совпала с двумя процессами в британском обществе. С одной стороны, после этого убийства невинного человека 22 июля идет дискуссия о том, имеет ли полиция право стрелять на поражение. Стрельба на поражение, которую хотят ввести в практику в случае антитеррористических операция, - это совершенно новое явление и новые функции для британской полиции, и понятно, какой резонанс это вызвало в обществе. С другой стороны, премьер-министр Великобритании Тони Блэр выступил в начале месяца с целым комплексом новых законодательных мер для предотвращения терроризма. Предложения тоже вызвали неоднозначные оценки, поскольку в некоторой степени ограничивают права человека. Как повлияет утечка информации на эти две проблемы? Шейн Брайтон: Трудно сказать сейчас, как этот конкретный инцидент повлияет на будущую дискуссию об изменении законодательства. А вот в первой области, которую вы описали - в области общественного отношения и общественной дискуссии относительно прав полиции, влияние будет существенным. Ирина Лагунина: Сейчас будут проводить несколько расследований параллельно. Во-первых, надо довести до конца независимое расследование убийства, во-вторых, наверняка будет начато расследование того, как и откуда произошла утечка. Как вы думаете, как это скажется на работе полиции? Шейн Брайтон: Высшие полицейские чины были против этого расследования. И объясняли свое нежелание связываться с независимой комиссией тем, что они и так находятся под огромным стрессом, продолжая проводить контртеррористическую операцию. И в это время им будет не на пользу независимое расследование. Ирина Лагунина: Но это говорит полиция - ведомство в данном случае заинтересованное. А на самом деле как? Шейн Брайтон: Конечно, я думаю, что один из уроков, который надо извлечь из того, что произошло, состоит в следующем. Эти офицеры чувствовали на себе огромное давление, что они должны немедленно что-то сделать, чтобы обезопасить жизнь в стране. И конечно, они будут чувствовать дополнительный стресс от того, что на них оказывает еще какое-то дополнительное давление. Ирина Лагунина: Но давайте вернемся к дискуссии о праве стрелять на поражение. Понятно, что это право в какой-то степени необходимо, если речь идет о террористах. Именно поэтому Менезеса убили выстрелами в голову и наповал. Это обычная практика, чтобы террорист не успел активизировать взрывное устройство. Но так ли это право необходимо всей британской полиции? Шейн Брайтон: Что на самом деле есть у полиции - это части специально и хорошо обученных полицейских, которые имеют право носить и применять огнестрельное оружие. Это - альтернатива тому, чтобы вооружать всех полицейских. Это очень небольшая группа. Более общий вопрос - могут ли они вот так применять это оружие? По-моему, сейчас они стоят перед лицом новой угрозы, которая знакома, пожалуй, лишь полиции Шри-Ланки и Израиля, где постоянно существует опасность террористов-самоубийц. И британской полиции теперь тоже приходится сталкиваться с угрозой, которая требует принятия моментального решения. А это очень сложно. Ирина Лагунина: Мы беседовали с Шейном Брайтоном, экспертом Института исследований проблем обороны и безопасности Королевских вооруженных сил Великобритании. Комментируя разразившийся скандал, газета "Гардиан" пишет, что благие намерения человека, допустившего утечку секретной информации, только затруднят дальнейшее расследование убийства Менезиса. Газета призывает к осторожности и считает, что до завершения расследования трудно будет сказать, что же в действительности произошло 22-го июля на станции метро Стоквелл. Ирина Лагунина: На будущей неделе правительство России должно представить доработанный план проведения в стране так называемой "налоговой амнистии". По предварительным планам, в первом полугодии 2006-го года российским гражданам, по тем или иным причинам укрывшим в прошлые годы свои легальные доходы за границей, будет предложено вернуть их в страну - на определенных условиях: разместить в российских банках, уплатить подоходный налог, а оставшейся суммой - распоряжаться по своему усмотрению. Другими словами, "легализовать" ранее вывезенные накопления. Тему продолжит Сергей Сенинский. Сергей Сенинский: Налоговые амнистии уже случались в новейшей истории России. Первая из таковых была объявлена указом Бориса Ельцина в октябре 1993 года. Тогда и гражданам, и предприятиям было предложено в течение одного месяца уплатить ранее неуплаченные налоги. Если успеют - никаких штрафных санкций. Если не успеют, то, мол, потом заплатите эти же налоги втройне. Поступления оказались минимальными... Следующую попытку российские власти предприняли в 1996-1997 годах. Бизнесу предложили рассрочку погашения налоговой задолженности прошлых лет - при условии, что текущие платежи будут производиться вовремя. Каковы были итоги этой амнистии, тоже вряд ли кто сегодня помнит... Впрочем, итоги абсолютного большинства налоговых амнистий, проведенных, скажем, в последние 30-40 лет в самых разных странах мира - как развитых, так и развивающихся (от Соединенных Штатов, Ирландии и Италии до Аргентины, Индии и Колумбии) - сегодня мало кто помнит, кроме специалистов. Однако были и запомнившиеся... В Испании, например, налоговая амнистия, по своим целям и обстоятельствам весьма напоминающая ту, которая теперь планируется в России, была проведена в начале 80-ых годов прошлого века. Наш корреспондент в Мадриде Виктор Черецкий рассказывает: Виктор Черецкий: В то время в стране завершался переходный период - от диктатуры генерала Франко, умершего в 1975-ом году, к демократическим формам правления. Эти годы не отличались в Испании ни политической, ни экономической стабильностью, ни внятной налоговой системой, а посему у многих испанских предпринимателей, предпочитавших в прежние времена действовать в "теневой" экономике, скопилось немало "черных" наличных денег, которые хранились либо дома в "кубышках", либо в зарубежных банках. Мадридский финансист и предприниматель Фермин Авила в те времена руководил одним из филиалов испанского Сберегательного банка - "САМ": Фермин Авила: В Испании "амнистированным" даже не пришлось платить налоги с укрытых в свое время денег. Всем желающим было предложено вложить деньги в специальный государственный фонд - под небольшой процент и сроком на пять лет. В это время вашими деньгами распоряжалось государство, но по прошествии пяти лет вы могли получить свои деньги назад - с процентами - и распоряжаться ими, как угодно. В этом и заключалась налоговая амнистия. Виктор Черецкий: Что принесла такая амнистия? Фермин Авила: Это был прекрасный способ вытащить деньги на свет Божий и заставить их "работать" на государство и в экономике. На мой взгляд, налоговая амнистия - неплохое средство решения проблем стран, переживших переходный период. Той же России, к примеру. Но такая акция может быть только разовой! Ведь если проводить такие амнистии каждые десять лет, мы вообще перестанем платить налоги... Амнистия - это чрезвычайная мера и применима она только в особых условиях. В Испании она совпала с началом периода политической и экономической стабильности, поэтому люди не побоялись амнистировать крупные суммы. Одновременно прекратился вывоз денег за границу. Ведь тогда, помнится, наличные вывозили буквально чемоданами - особенно, в соседнюю Андорру... Сергей Сенинский: Но все-таки в мире есть страны, и их - не единицы, где налоговые амнистии проводились и проводятся гораздо чаще, чем даже один раз в 10 лет. Это - не только Индия или Аргентина, но - и Соединенные Штаты. Правда, в США они проводятся на уровне отдельных штатов. Не всех, но большинства. С 1982-го года в 44-ёх штатах США было проведено - в общей сложности - более 80-ти налоговых амнистий. Каждая из них продолжалась от месяца-полутора до полугода. Там никаких льгот налоговые власти не предлагают, нет. Они просто говорят: если в указанные сроки граждане сами заявят о ранее неуплаченных ими налогах (в 9 случаях из 10 речь идет о подоходном), то штрафные санкции могут быть минимальными или вообще отменены. Но сами налоги - будьте добры, заплатите! А вот если неуплата выяснится позже, то ... не говорите потом, что мы вас не предупреждали!.. В Италии налоговые амнистии в том или ином виде в последние 5-7 лет проводились столь часто, что Организация экономического сотрудничества и развития, объединяющая 30 наиболее развитых стран мира, в последнем обзоре итальянской экономики настоятельно рекомендовала властям Италии отказаться от этой практики, дабы не подорвать саму систему налоговых требований. Тем не менее, одну из налоговых амнистий последних лет в Италии считают довольно удачной. Её объявили в сентябре 2001-го года специальным правительственным декретом, а в декабре 2002-го продлили еще на один год. Наш автор в Милане Юрий Мальцев рассказывает: Юрий Мальцев: Суть этих правительственных декретов состоит в следующем: частные лица и некоммерческие организации и ассоциации могут легализовать свои незаконно переправленные за границу капиталы. Они могут либо просто объявить о них, оставив их за границей и выплатив полагающиеся налоги, либо перевести капитал в Италию, заплатив 2,5% от объявленной суммы или приобретя государственные облигации на 12% этой суммы. В результате в Италию было возвращено из-за границы 73 миллиарда евро. Но эффект этот был недолговременным. В последние два года усилилась снова обратная тенденция утечки капиталов. Сергей Сенинский: Большая часть средств, как и предполагалось, вернулась тогда в Италию из соседней Швейцарии, в банках которой вклады граждан стран Европейского союза составляют примерно две трети объема всех вкладов, открытых здесь иностранцами. И потому налоговые амнистии, проводимые в странах Европейского союза, почти всегда подразумевают стремление властей вернуть хотя бы часть накоплений, которые граждане этих стран хранят в Швейцарии. Кстати, теперь, после многолетних переговоров с ЕС, Швейцария согласилась самостоятельно взимать налог на прибыль, которую получают по своим вкладам здесь граждане стран Евросоюза. Эти деньги будут переправляться в казну той или иной страны, но имена владельцев счетов при этом не раскрываются... В Германии налоговая амнистия была проведена совсем недавно, буквально весной этого года. Рассказывает Инго Миноччио, владелец адвокатской конторы в городе Хамм, Северный Рейн - Вестфалия, специализирующейся на вопросах налогообложения. К нему обратился наш корреспондент в Берлине Юрий Векслер: Инго Миноччио: То, что называют "налоговой амнистией", в Германии было проведено в Германии лишь однажды: с 1-го января 2004-го и до конца марта нынешнего года. Я думаю, что в ближайшие годы ничего подобного в Германии проводиться не будет... Сергей Сенинский: Эта амнистия распространялась только на доходы граждан или - компаний тоже? Инго Миноччио: Это распространялось и на компании, то есть была проведена весьма полная налоговая амнистия... Сергей Сенинский: Как и на каких условиях она проводилась? Инго Миноччио: На специальном бланке заявитель должен был показать свои ранее не представленные налоговому ведомству доходы, после чего определялся процент налогообложения - в зависимости от вида неуплаченного налога. Но в целом всем было предложено расплатиться с государством на гораздо более выгодных условиях, чем при "нормальной" уплате налогов с тех же сумм. То есть тот, кто ранее скрывал свои доходы от налогов, мог заплатить теперь меньше, чем тот, кто все заявлял вовремя и платил честно. К тому же заявителям не начисляли пени за просроченные платежи. То есть в целом амнистия для многих налогоплательщиков оказалась весьма выгодным делом. Это, разумеется, вызвало явное недовольство налогового ведомства и налоговой полиции. Но сама идея, на мой взгляд, была вполне удачной. Ведь бюджету лучше получить что-то, чем ничего... Скажем, для подоходного или налога на прибыль компаний за основу расчетов брали 60% от заявленной в рамках амнистии суммы. Для налогов на лицензируемую деятельность - 10% суммы; налогов на наследство или дарение - 20%... Единственной проблемой, как мне кажется, стала слабая реклама самой амнистии. Многие люди так и не узнали о предоставлявшейся государством возможности. Даже не все налоговые эксперты смогли вовремя узнать о ней и сообщить потенциальным клиентам. Ко мне, например, совсем недавно по поводу налоговой амнистии обратился клиент, которого направил его банк. Но я вынужден был его огорчить: ведь все документы для амнистии принимались только до конца марта... Сергей Сенинский: На какую сумму дополнительных поступлений правительство надеялось, и сколько получило? Инго Миноччио: Государство планировало и хотело бы получить 5 миллиардов евро в виде дополнительных налогов, но в итоге их было собрано лишь примерно на полтора миллиарда... Сергей Сенинский: И еще один зарубежный пример - проведения налоговой амнистии на максимально льготных условиях. Пример недавний и близкий к России - Казахстан. Весной 2001-го года здесь был принят специальный закон "Об амнистии граждан в связи с легализацией денег". Рассказывает наш корреспондент в Алма-Ате Сергей Козлов: Сергей Козлов: В соответствии с этим законом, была предпринята разовая акция, когда в течение двадцати календарных дней все желающие могли перечислить любые суммы ранее скрытых ими доходов на счета, специально открываемые для этого в девятнадцати коммерческих банках Казахстана. Другими словами, полностью легализовать такие накопления, которые не облагались при этом вообще никакими налогами. Называлась эта акция "амнистией капиталов", и распространялась она исключительно на налоговые и финансовые правонарушения прошлых лет, но - ни на какие другие. Условия амнистии не касались также граждан, привлечённых к уголовной ответственности за тяжкие преступления: бандитизм, вымогательство, наркобизнес, убийства. Те же, кто в ходе амнистии переводил свои накопления на специальные счета, получали соответствующие "охранные" свидетельства, в которых указывались конкретные суммы и дата их внесения. Воспользоваться налоговой амнистией могли только граждане Казахстана, при этом все, кто имел право принять в ней участие, полностью освобождались от какой-либо ответственности за нарушения, связанные с накоплением в прошлом декларируемых в ходе амнистии сумм. В ходе проведения легализации, срок действия которой был увеличен с 20-ти до 30-ти дней, правительство Казахстана предприняло ещё один радикальный шаг. В июле 2001-го года были уничтожены все налоговые декларации физических лиц за период с 1995-го года, все приложения к ним, а также журналы по их регистрации. Таким образом, с 1-го января 2002 года все граждане Казахстана фактически строили налоговые отношения со своим государством "с чистого листа". При этом налоговым органам страны было категорически запрещено выяснять у граждан происхождение той или иной собственности или накоплений. В какой мере оправдались ожидания властей? Всего на специальные счета, открытые в ходе амнистии в казахстанских банках, за 30 дней кампании поступило более 480 миллионов долларов. Национальный банк Казахстана перед началом акции прогнозировал, что предполагаемые поступления могут составить от 300-сот до 500 миллионов долларов. Таким образом, по мнению банка, результаты акции полностью оправдали прогнозы... Сергей Сенинский: В России, напомню, законопроекты, предусматривающие проведение в стране налоговой амнистии в первом полугодии 2006-го года, должны быть представлены правительством до конца августа... Ирина Лагунина: 20 августа бывший лидер Сербии и Югославии Слободан Милошевич надеется собрать в следственном изоляторе международного Гаагского трибунала свою семью, чтобы отпраздновать 64 день рождения. С женой Мирьяной Маркович он не виделся два с половиной года - она бежала из Белграда в Москву и не могла получить визу в Голландию, поскольку над ней висит международный ордер на арест по обвинению в махинациях с государственными квартирами в Белграде. Но два месяца назад сербские власти прекратили розыск. Основание - устные обещания адвоката бывшей первой дамы Сербии, что она в сентябре явится в суд. Возможно, в Гааге появится и сын Милошевича - Марко, который покинул Сербию на второй день после крушения режима его отца, в начале октября 2000 года. Его розыск также прекращён, так как недавно было сняты обвинения, что он, якобы, избил политического противника отца и угрожал его жизни. Попытка судить дочь Милошевича Марию за стрельбу из незарегистрированного пистолета во время ареста отца, также окончилась ничем. Эта реабилитация членов семьи Милошевича вызывает в Сербии немало вопросов. Рассказывает наш корреспондент в Белграде Айя Куге. Айя Куге: Случай сына Милошевича - Марко - вызывает сейчас наиболее оживленные дискуссии. В родном городе его родителей Пожаревце, где молодой Марко годами считался хозяином всех и всего, кто-то даже начал праздновать его скорое возвращение, а кто-то угрюмо молчит. Уже в двадцатилетнем возрасте сын Милошевича считался одним из самых богатых людей в Сербии. Когда его сверстники во времена югославской войны жили в бедности, он хвастался тем, что, пытаясь стать гонщиком, разбил 16 дорогих автомашин. Потом стал успешным бизнесменом - у него была монополия на ввоз сигарет. Во время натовских бомбардировок Сербии, он построил в Пожаревце дискотеку, крупнейшую на Балканах, под названием Мадонна. И большой парк с аттракционами и всяческими развлечениями (БАМБИЛЕНД). У него была сеть магазинов. И дом-крепость. Его отец говорил: мой сын трудолюбивый, он свой начальный капитал накопил, работая грузчиком пивных ящиков в ресторане. Марко никогда не расставался с оружием, несмотря на то, что его всегда окружала группа телохранителей. Потом сбежал в Москву - 6 октября 2000.года, на следующий день после мирной революции в Белграде. Пытался уехать в Китай. Порой скрывался то ли в Казахстане, то ли в Доминиканской республике, то ли в Прибалтике. Насколько известно, в последнее время Марко Милошевич жил с мамой в столице России, вроде, в Барвихе под Москвой. И, якобы, занимался нефтяным бизнесом в Сибири. Из-за международного ордера на арест, Россию легально покинуть не мог. Но теперь он стал свободным человеком. Обвинения против него сняты. Будет предан публичному забвению и тот единственный случай, когда Марко Милошевич терроризировал своих сверстников, и, - какое исключение! - попал за это под суд. Тогда его жертвой стал двадцатилетний Зоран Милованович. Парень, который состоял в молодёжном движении Сопротивление - Отпор, ведущим борьбу за разрушение режима Слободана Милошевича. 7 марта 2000 года в городе Пожаревац Марко Милошевич и его компания схватили двадцатилетнего Зорана Миловановича и тяжело его избили. Вот, что тогда рассказал Зоран: Зоран Милованович: Она завели меня в дискотеку "Мадонна" и затолкали в канцелярию Марко Милошевича. Начали бить полицейской дубинкой по спине, по бедрам, по ладоням, били ногами и стволом пистолета. Потом появился Марко Милошевич с моторной пилой в руках. Включил её, начал махать перед моим лицом, чтобы запугать, и сказал, что настал последний час моей жизни. Допрашивал, сколько денег движение Отпор получает от Европейского Союза, кто главный в Отпоре. Айя Куге: Процесс против Марко Милошевича длился пять лет. Год назад Марко Милошевич (заочно) и его друзья были приговорёны к шести месяцам заключения. После жалобы, новое слушание намечено на октябрь. Но теперь будут рассматривать дело лишь пятерых товарищей молодого Милошевича. Жертва выступила с заявлением, что не помнит, что в избиении участвовал Марко. Стало известно, что "забыть" о Марко ему "помог" влиятельный министр в нынешнем правительстве, который сам признался, что посоветовал Зорану: " Простить - это по-человечески. Надо уважать желание отца встретиться с сыном". Мать Зорана Миловановича в письме к адвокату сына Владану Батичу сказала прямо: "Мы хотим прекратить этот процесс, потому что у нас больше нет сил сопротивляться угрозам и нажиму". Белградский адвокат Владан Батич, (он был министром юстиции в первом правительстве после падения режима Милошевича) на мой вопрос, почему его клиент изменил свои показания против Марко Милошевича, ответил: Владан Батич: Ему одновременно предлагали и палку и пряник. Одни ему угрожали, другие обещали разные блага. А Зоран уже долго находится в тяжёлом психическом состоянии. Угрозы поступали от партийных товарищей Милошевича, даже открытые, в парламенте. Он начал сомневаться, что можно добиться правды после того, как так просто отменили розыск через Интерпол Мирьяны Маркович. Потом главным судьей окружного суда в Пожаревце был назначен человек, который ранее состоял в партии Милошевича. Более того, появилось впечатление, что соцпартия вернулась к власти, её кадры вернулись. В такой ситуации он и его семья много страдали. К тому же вмешалось и правительство, министр, который был в состоянии на него повлиять. Правительству нужна поддержка социалистов Милошевича в парламенте. На деле это политическая сделка. Айя Куге: Поясню: коалиционное правительство Сербии не имеет большинства в парламенте и опирается на теневых партнёров- депутатов Социалистической партии. А у них есть свои условия... Я спросила Владана Батича, почему против членов семьи Милошевича были выдвинуты в какой-то степени незначительные обвинения: какая-то моторная пила, противозаконно выделенная квартира из парламентских фондов для няни внука Милошевича, наличие пистолета у дочери вождя, - когда в Сербии говорят об их финансовых махинациях гигантских размеров и об их причастности к политическим убийствам. Владан Батич: Объяснить не трудно - это произошло потому, что в Сербии не проведена люстрация ни в полиции, ни в правосудии, ни в органах госбезопасности. Я был одинок в правительстве на посту министра юстиции, когда в 2001 году предложил сменить 220 судей. Теперь всё возвращается, как бумеранг. Бывшие кадры всё ещё на своих местах, а уволенные возвращаются. Ничего существенно не изменилось. После смены режима, новый президент Коштуница не позволил убрать начальника службы госбезопасности, а известно, что к политическим убийствам в Сербии причастны именно эти службы. Поэтому невозможно было провести расследование. Лишь после трагического убийства весной 2003 года премьер-министра Зорана Джинджича, в ходе последующей операции Сабля, клубок начал разматываться. Шеф госбезопасности Маркович признался, что, например, противник режима, бывший президент Сербии социалистических времён Иван Стамболич, был убит по заказу Слободана Милошевича. Обвинения против него выдвинуты. Однако теперь сложилась ситуация как в народной пословице: "Ворон ворону глаз не выклюет". Айя Куге: Словом, освобождение от уголовной ответственности сына, дочери и жены Слободана Милошевича, как и его самого, приобретает в Сербии размах пошире - это задевает многие структуры в государстве: отношение в системе правосудии, в структурах безопасности, между политическим партиями. Мой следующий собеседник, белградский учёный-историк Никола Самарджич. Никола Самарджич: Сложная сейчас не только политическая ситуация в стране, но и состояние сербского общества. Не просто выглядят из-за семьи Милошевича и международные отношения Сербии с теми государствами, которые поддерживали и укрывали семью. К ним я причисляю часть государственного аппарата России и ее тайные службы, как и некоторые страны ЕС - Грецию и Кипр. Все они поддерживали авторитарный режим Милошевича, который десять лет существовал в Сербии. Через близкие политические отношения с ним, эти государства, конечно, пополняли свой бюджет и бюджет своих правительств. Что касается внутриполитических отношений в Сербии, старая система Милошевича тесно связана с нынешними структурами правительства Воислава Коштуницы. Ситуация очень сложная и из-за того, что бывший политический, экономический и криминальный режим не полностью демонтирован. Неудачу потерпели реформы в правосудии, лишь частично реформирован банковый сектор - не проведено расследование путей, через которые шли и исчезали деньги. Во время международных санкций денежные потоки из Сербии шли на Кипр, Карибские острова, в Россию, и даже в некоторые стран ЕС, как Ирландия. Айя Куге: Вы считаете, что Слободан Милошевич и его семья всё ещё имеют сильных защитников, даже за границей? Никола Самарджич: Абсолютно! Если бы были последовательно прослежены следы денег и преступлений семьи Милошевича, дошло бы до больших потрясений, может быть меньше всего в Сербии, где их преступления, махинации, воровство, контрабанда и личные расправы довольно хорошо известны. Но это не была замкнутая система - деньги уходили из страны, и к этому были причастны и политические, и бизнес круги соседних и некоторых других государств. Моё впечатление, что никто не заинтересован в том, чтобы раскрывать целиком эту историю террора, грабежей и очень мутных отношений, которые связывали режим Слободана Милошевича с так называемыми традиционными сербскими союзниками и некоторыми в Европе, находящими в этом свой интерес. Айя Куге: Общественность в Сербии возмущена, и даже испугана тем, что из Москвы в Белград вернётся и супруга Слободана Милошевича Мира, и сын Марко. Даже многие его сторонники их боятся. Никола Самарджич: Я думаю, что никто из семьи Милошевича не вернётся в Сербию. Прежде всего, потому, что этого не хотят их бывшие товарищи по партии. И это несмотря на то, что можно сказать, практически в Сербии всё ещё правит режим Милошевича - не непрямую через его социалистическую партию, а через близких ему "бизнесменов", которые разбогатели в те времена. Но никому не нужно, чтобы семья вернулась. Прошло уже пять лет. В Сербии сложились новые отношения - и политические и деловые. Не в интересах этих новых отношений возвращение Марко Милошевича и его матери. И партии так называемого демократического блока (хотя слишком рано говорить, что в Сербии существует демократический блок), не заинтересованы в возвращении семьи Милошевича - они помогли свергнуть их режим. Хотя кабинет премьер-министра Коштуницы, его партия, его советники, в значительной степени потрудились над тем, чтобы в Сербии были восстановлены ценности режима Милошевича - ксенофобия, шовинизм, презрение ко всему, что представляет собой прогрессивное демократическое общество. Но, во всяком случае, семья Милошевича хорошо обеспечена в финансовом смысле, нам не надо об этом заботиться. Айя Куге: Но на днях семья Милошевич получила предупреждение, что в двух их особняках в городе Пожаревац будет отключено электричество, если они не оплатят счета за последние пять лет. Это двадцать тысяч долларов. Социалистическая партия немедленно организовала сбор денег, и электроэнергию оплатили за счет пожертвований. Стало известно также, что Марко Милошевич должен государству - и немалые деньги - в виде налогов своих фирм. Никола Самарджич: Этот случай показывает их презрение ко всему, что является нормальной, общепринятой жизнью. Я это больше связываю с их "игрой" с гражданами и государством, а не с тем, что у них нет денег на счета за электричество. Это одно из проявлений их бандитизма. Ирина Лагунина: 3 августа в Баку был арестован лидер молодежного движения "Новое мышление" Руслан Баширли. Ему предъявлены обвинения в том, что он получил 2 тысячи долларов от спецслужб Армении для того, чтобы подготовить революцию в Азербайджане. В подтверждение этого обвинения спецслужбы распространили пленку, на которой Баширли тайно встречается с агентами Армении в Тбилиси и получает от них деньги. Пленку показали в Баку на табло видеореклам. Адвокат Баширли признал, что его подзащитный брал деньги в Тбилиси, но не от армянских спецслужб, а от друзей в грузинской неправительственной организации, и собирался потратить их в том числе и на собственную свадьбу. Еще одна новость из Азербайджана - проправительственная партия Новый Мусават потребовала закрыть отделение американского Национального Демократического института, поскольку он, якобы, финансирует оппозицию, которая, в свою очередь, якобы, готовит заговор. Как ни странно, это все признаки того, что в Азербайджане набирает силу предвыборная кампания. Насколько свободна азербайджанская пресса, чтобы беспристрастно освещать этот процесс. Слово Олегу Панфилову. Олег Панфилов: Во второй половине июля в Баку офис представителя ОБСЕ по свободе средств массовой информации при участии Центра экстремальной журналистики провел семинар для азербайджанских журналистов и сотрудников пресс-служб государственных учреждений и министерств. Одновременно в Баку представитель ОБСЕ по свободе СМИ презентовал свой доклад, посвященный положению прессы в Азербайджане. Ситуация в этой стране по-прежнему остается тревожной. В прошлом году был убит известный независимый журналист, главный редактор журнала "Монитор" Эльмар Гусейнов. В последние годы многие оппозиционные издания подвергались судебным преследованиям. Неясна судьба общественного телевидения, которое должно быть создано в связи с недавно принятым законом. Но как и в большинстве стран СНГ главной проблемой для журналистов является доступ к информации, получение информации из государственных источников. Очевидно, что качество публикаций о деятельности государственных учреждений во многом зависит от работы пресс-служб министерств и ведомств. Но по-прежнему в отношениях между чиновниками и журналистами срабатывают старые советские традиции, когда пресс-службы или не умеют работать с журналистами или не хотят предоставлять информацию, полагая, что она может навредить имиджу министерства и даже самого министра. В той же степени необходимо говорить и во многом о некачественной работе журналистов, которые не умеют пользоваться информацией, умышленно или не по умению искажая факты, вольно их интерпретируя. О том, как оценивают эти взаимоотношения в Азербайджане, рассказывает Мурат Гусейнов, редактор независимой телекомпании "Спейс". Мурат Гусейнов: Естественно, зависит от того, о какой пресс-службе идет речь. Если говорить о проблемах, то это в некоторых случаях задержка с выдачей информации, в некоторых случаях это то, что пресс-служба хочет, чтобы пошла именно та информация, которая выгодна его министерству и очень бывает недовольна, когда эта информация идет в совсем другом формате, то есть с добавлениями или с комментариями каких-то других экспертов. Есть проблемы с аккредитацией некоторых органов. То есть есть определенные проблемы во взаимоотношениях. Олег Панфилов: Насколько мне известно, больше всего эти проблемы есть в парламенте, потому что парламент периодически устраивает разные преграды для работы журналистов, и депутаты иногда допускают даже оскорбления журналистов. Мурат Гусейнов: Периодически в парламенте возникают проблемы с аккредитацией оппозиционных изданий. Это, конечно, сложный вопрос, потому что оппозиционная пресса тоже перешагивает этические нормы, и депутаты тоже перешагивают этические нормы, что приводит в результате к тому, что какого-то оппозиционного журналиста пытаются не пустить на заседание парламента. Это чисто этические проблемы, исходящие из политизированности азербайджанской прессы, то есть проблема основная в этом. Да, и журналисты допускают неточности, неэтичные выпады против депутатов, и депутаты отвечают тем же самым. Возникает конфликт, который месяц, два месяца муссируется, затем идет на убыль. Но такие случаи имеют место. И опять-таки повторюсь - это из-за политизированности прессы. Олег Панфилов: Мнение сотрудника офиса представителя ОБСЕ по свободе средств массовой информации старшего советника Александра Болдырева о целях таких семинаров. Александр Болдырев: Взаимодействие государственных служб и прессы является крайне необходимым и неотъемлемым инструментом для построения любого демократического общества. И без этого взаимодействия очень сложно наладить определенный баланс, который существует в обществе между властью, отдельными ветвями. Пресса является как раз тем инструментом, который приводит это все в действие, весь этот механизм, властный механизм, позволяет сохранять контроль над ним, позволяет быть ему прозрачным для общества, позволяет вносить необходимые коррективы. И поэтому мы исходим из того, что пресса - это основной базовый механизм, который позволяет обществу двигаться вперед. Анализируя ситуацию на пространстве бывшего СССР, мы обнаружили, что, к сожалению, не везде и пресса, и власть могут взаимодействовать друг с другом достаточно скоординировано. Часто приходится констатировать, что существует определенный элемент предвзятости в отношениях друг с другом. И для того, чтобы исправить ситуацию, позволить прессе четче взаимодействовать и в свою очередь властным структурам давать и больше информации, и позволять вовлекать общество в процессы демократического строительства, необходимо было помочь найти какие-то точки соприкосновения, выработать опять-таки схемы взаимоотношения между собой. Вот наш семинар, который мы начали в Азербайджане, как раз призван помочь и прессе, и помочь властным структурам наладить понимание, готовность к взаимодействию - это была основная цель. К сожалению, многие проблемы связаны с тем, что зачастую и журналисты, и пресс-секретари, которые представляют свое ведомство, не проявляют достаточного профессионализма. Он заключается в различных проявлениях, это часто бывают слабые материалы, пресс-релизы, наоборот бывают слабые статьи, некомпетентность и с той, и с другой стороны, отсутствие правосознания. Потому что, к сожалению, и та, и другая сторона не знает свои возможностей, не знает пределов и не знает способов, как преодолеть какие-то конфликтные ситуации. Между тем конфликтные ситуации встречаются довольно часто, особенно в наше сложное время, когда общество только движется вперед, и механизм еще не выработан. И любое неосторожное слово, как с той, так и с другой стороны может привести и к положительным результатам, но может и дать отрицательный момент. Зачастую они просто не просчитываемые. В одном из недавних докладов, подготовленном офисом представителя ОБСЕ по свободе СМИ по итогам ситуации в Косово как раз и констатировалось, что неосторожные действия журналистов привели именно к непредсказуемым последствиям. Бывают ситуации и наоборот, когда неосторожное слово, сказанное кем-то из представителей госслужб, может быть неверно трактовано или он сам вкладывал другой смысл. Это ситуация сложная. Поэтому наша задача была в том, чтобы собрать вместе и представителей власти, и представителей прессы и провести как бы тренировку, показать им возможности нахождения общего языка, возможности преодоления конфликтных ситуаций. Иногда бывают вещи парадоксальные. Люди просто не знают друг друга, они не знают, к кому апеллировать. Нам кажется, что этот семинар прошел довольно успешно. По высказываниям и журналистов и представителей властных структур можно судить, что семинар был полезным для них, они получили и практические знания о том, как им вести, как строить свою работу, так и по правовым аспектам, куда может обратиться журналист, какие у него права, что он может просить или требовать от представителей властных структур, и наоборот. Пресс-секретари поняли свои возможности, увидели, как они могут работать с прессой, какой материал могут передавать. Олег Панфилов: Офис представителя ОБСЕ по свободе средств массовой информации Миклоша Харасти вместе с Центром экстремальной журналистики подготовил первый совместный семинар в Баку, предполагая, что с такими проблемами сталкиваются журналисты во многих странах бывшего Советского Союза, и будущие семинары помогут наладить отношения журналистов и пресс-служб в других странах СНГ. Сразу же после проведения трехдневного семинара в Баку состоялась презентация очередного доклада этого офиса. Незадолго до этого доклад был представлен руководителем делегаций всех 55 стран-участников ОБСЕ. Миклош Харасти, в прошлом известный венгерский публицист и диссидент, обычно использует для интервью английский язык, для Радио Свобода он попытался объяснить цель этого доклада на русском языке. Миклош Харасти: Мой офис ОБСЕ по защите свободы прессы в марте-апреле приехал с официальным визитом по приглашению правительства Азербайджана, Министерства иностранных дел, чтобы изучать, как обстоит со свободой прессы в Азербайджане. Мы сейчас подготовили доклад, который я презентировал для 55 послов ОБСЕ в Вене на прошлой недели. Сейчас на сайте офиса напечатаем, можно прочитать. Я приглашаю всех, чтобы прочитать. Мы говорим и о печати, и о телевидении. Конечно, мы видим больше проблем с телевидением. Хотя довольно хорошие законы в Азербайджане существуют, но новые лицензии не были выданы - это одна из проблем. Другая проблема, что трансформация государственного телевидения в публичное независимое - это не очень скоро пройдет. Один канал - это произойдет в августе возможно, другой канал будет частный. То, что мы нашли позитивное развитие, как, например, мораторий на клевету, эти законы угнетают журналистов, если употребляются против свободы слова. Мы всегда на Востоке и на Западе говорим, что эти законы должны быть только цивилизованные и в нормальных масштабах. А в Азербайджане очень интересно после марта по инициативе президента Алиева после убийства Гусейнова эти законы не употребляются, видимо, тоже потому, что Гусейнов был жертвой этих законов. Сейчас есть мораторий, это есть метод, к которому я приглашаю и западные страны, которые тоже не используют эти законы, только по инициативе судов. Мораторий - это есть хороший путь к изменению законов. Олег Панфилов: Миклош Харасти еще во вступительной речи на открытии семинара говорил о необходимости находить взаимопонимание между государственными чиновниками и журналистами. "Мы видим определенные положительные события, но свобода печати хрупка и может быть утеряна, если мы не будем бдительны и настойчивы в нашем решении защитить ее", - сказал Миклош Харасти. Другие передачи месяца:
|
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
