Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
21.11.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
[08-12-03]
Итоги парламентских выборов в Российской ФедерацииВедущий Виталий Портников Виталий Портников: Специальная программа, посвященная итогам парламентских выборов в Российской Федерации. С нами на связи политолог и журналист Алексей Федута в Минске и политолог и журналист Николай Княжицкий в Киеве. Как отразятся итоги парламентских выборов в Российской Федерации на той ситуации, которая сегодня сложилась в отношениях России с двумя соседними странами? Первый вопрос мой в Минск, в столицу страны, которая строит союзное государство с Россией. На первый взгляд, выборы укрепили позиции тех сил, которые выступают за объединение России и Белоруссии в единое союзное государство. Но это только на первый взгляд. Ведь нынешняя Дума будет в гораздо большей степени зависима от президентской администрации Владимира Путина, чем предыдущий парламент. По крайней мере, спикер предыдущего парламента Геннадий Селезнев был активным партнером Александра Лукашенко с точки зрения имитации процесса союзного правительства, новый спикер таким партнером уже не будет. Так выиграл или проиграл Александр Лукашенко от итогов парламентских выборов в России, как вы считаете, Алексей Федута? Алексей Федута: Александр Лукашенко проиграл, он проиграл очень сильно. Он откровенно оппонировал Путину, он делал ставку на антипутинские силы. Вероятно, его консультанты - и в Белоруссии, и не в Белоруссии - убеждали его, что не удастся сформировать твердого пропутинского большинства. То, что произошло в России вчера ночью, окончательно обрушило все надежды Александра Григорьевича на возможность в перспективе хотя бы выстроить модель отношений в соответствии с собственными представлениями. С другой стороны, победили не просто пропутинские силы. Победили как раз те силы, которые откровенно выступают за союз согласно одной из моделей, предложенных в свое время Путиным, - если иметь в виду фактическую корпорацию Белоруссии в состав России. Сейчас Лукашенко должен будет очень быстро заканчивать интеграционные игры, потому что в противоположном случае при повышенной проходимости, легкой проходимости законов и международных договоров сквозь нынешнее думское большинство, он может просто в один прекрасный день проснуться губернатором западного края Российской Федерации. Виталий Портников: И это еще лучший вариант, возможно. Алексей Федута: Да, конечно. Виталий Портников: Николай Княжицкий, накануне выборов в российский парламент многие утверждали, что если в этом парламенте не будет демократических сил, то есть "Союза правых сил" и "Яблока", это может отразиться на взаимоотношениях с Украиной, что Украина проиграете, если не будет тех сил, которые относятся к ней как к соседнему государству, и укрепятся позиции тех сил, которые считают Украину неким историческим недоразумением. Так выиграла или проиграла Украина от того, что в новом российском парламенте представлена только партия власти и силы национально-патриотического содержания? Николай Княжицкий: Вы знаете, проблема состоит в том, что за последние годы суть реальных либеральных сил в России несколько изменилась, и эти либеральные силы, заговорив о противоречивом понятии "либеральной империи" как бы поставили себя для украинцев в один ряд с такими силами, которые пользуются совершенно другой риторикой, - такими, как блок "Родина" либо другими силами. Поэтому украинцы наблюдают выборы в России, проводя параллели с ситуацией у себя в стране и не ожидая от России никаких положительных изменений и никаких отрицательных изменений. Последний приезд Чубайса в Киев, где он провозгласил еще раз перед журналистами перед выборами лозунг свой - создание либеральной империи, - был воспринят в Киеве, скажем так, отрицательно и очень настороженно. Поэтому я не думаю, что украинцы российских демократов считали такими уж либералами и демократами. Виталий Портников: Поговорим об опыте парламентской работы. Есть соседние страны и есть парламенты в них - белорусский парламент и украинский. Александр Лукашенко, вероятно, может поделиться с Владимиром Путиным опытом сотрудничества с таким парламентом, который любые предложения президента встречает с пониманием. Но в последнее время обнаружилась такая тенденция, что даже этот, казалось бы, совсем послушный парламент старается быть самостоятельной политической структурой. Или я ошибаюсь, Алексей? Алексей Федута: Вы ошибаетесь, потому что речь может идти только о небольшой группе депутатов Палаты представителей Национального собрания республики Беларусь. Я имею в виду группу "Республика", которая последовательно в течение последних полутора лет выступает за определенную демократизацию белорусского общества. Другое дело, что сформировалась другая оппозиция - это экономическая оппозиция Лукашенко. В парламент прошло большое количество лояльных власти бизнесменов, которые понимали, что единственная возможность усилить каким-то образом рыночные механизмы - это принятие нового пакета законов. И формально Александр Григорьевич в 2001 году обещал, что эти реформы пойдут. Сейчас они убедились, что реформы не идут, и они оказались в очень сложной ситуации. Это достаточно большая, достаточно влиятельная депутатская группа. Они не хотят превращаться в политическую оппозицию, но экономической оппозицией они являются по существу. Я думаю, в России это невозможно, потому что экономических противоречий между курсом президента и курсом парламентского большинства Государственной Думы просто не будет. Виталий Портников: Мой вопрос Николаю Княжицкому сейчас связан с проблемой парламентского большинства. В России вся, собственно, государственная машина - и президент, и министры, и телевидение, все, что возможно, - была включена, чтобы создать сильное парламентское большинство и, вероятно, большинство, которое сможет менять Конституцию так, как необходимо администрации президента России, если это будет необходимо. Мы помним, что и на Украине мы наблюдали процессы создания парламентского большинства, причем такие сложные, я бы даже сказал, революционные, когда депутаты, которые хотели стать членами этого большинства, покидали зал заседаний Украинского парламента, переходили в другой зал заседаний и там уже формировали это большинство. Это было совсем недавно. Но можно ли говорить, что на Украине парламент является силой, управляемой все той же президентской администрацией, что для Леонида Кучмы парламент является не инструментом сотрудничества, а инструментом управления элитой? Николай Княжицкий: Отчасти да. Безусловно, в Украинском парламенте существует большинство. Оно не настолько стабильно и не настолько велико и подавляюще, как в новом российском парламенте, но оно существует. Проблема украинской оппозиции, которую можно, в принципе, сравнивать с оппозицией российской - с "Союзом правых сил" или с блоком "Яблоко", - в том, что эта оппозиций, во-первых, изначально была гораздо более многочисленно, чем в России, представлена в парламенте. Но она не пошла на коалицию с провластными силами и фактически отмежевалась от принятия любых решений, надеясь взять власть в свои руки полностью. Власть согласилась с таким ходом событий и использовала этот ход событий (власть - я имею в виду то большинство, которое поддерживает президента Леонида Кучму), с тем чтобы фактически отодвинуть оппозицию от принятия каких-либо решений, либо от влияния на них. Таким образом, есть четкое большинство, которое поддерживает президента, но это большинство пока не набирает 300 голосов, необходимых для принятия изменений Конституции. Поэтому многие украинские наблюдатели считают, что Украина повторит российский вариант на этом этапе. И, возможно, коммунисты (которые так или иначе время от времени голосуют так же, как и большинство, по каким-либо ключевым моментам) в таком случае тоже могут проголосовать за изменения Конституции, поддержав большинство и дав, таким образом, сторонникам Леонида Кучмы те 300 необходимых голосов, которые требуются для изменения Конституции. Виталий Портников: Совсем недавно казалось, что определенные политические силы в России повернулись как бы лицом к белорусской оппозиции. В Минск приезжали Борис Немцов и Ирина Хакамада. Кстати, Борис Немцов был в Минске как раз накануне парламентских выборов в России и говорил со своими коллегами, белорусскими оппозиционерами, о том, что теперь, после того, как будет построена свободная Россия, можно будет говорить о том, что необходимо строить и свободную Белоруссию. И теперь Бориса Немцова как лидера фракции "Союза правых сил" в Государственной Думе России не будет. "Союз правых сил" как организация парламентская, как парламентская фракция свое политическое значение утратила это ночью. Означает ли это и ослабление тех сил в Белоруссии, которые старались сотрудничать с этой политической формацией? Или же это сотрудничество было скорее призрачного характера, Алексей Федута? Алексей Федута: Ну, сотрудничество было далеко не призрачного характера. Белорусская оппозиция согласовывала (или пыталась согласовывать) свои определенные ходы со своими российскими партнерами в Государственной Думе. И, во всяком случае, это означало, что Александр Лукашенко не единственный партнер России, российской властной элиты в Белоруссии. Сейчас сложилась ситуация, при которой Александр Лукашенко является фактически единственным партнером, потому что партнеры белорусской оппозиции не вошли в Думу. Белорусские демократы это чувствовали, и неслучайно парламентская группа "Республика" пыталась установить контакты прежде всего с группой "Народный депутат". Мы знает, что "Народная партия" Райкова тоже в Думу не попала. Сейчас создаются условия, когда инициатива будет находиться в руках не думского большинства, поскольку оно, скорее всего, в белорусском направлении никакой собственной инициативы проявлять не будет, а в руках администрации президента России. Либо президент России и его администрация будут по-прежнему считать, что единственный партнер, который может быть у России (как государства, а не как органов управления Российской Федерации), - это Лукашенко. И тогда диалог с Лукашенко просто приводит к очень напряженному и очень скорому кризису, окончательному, в союзных отношениях. Либо пытаются устанавливать контакты с белорусской оппозицией уже напрямую. До недавнего времени казалось, что так оно и будет. Достаточно вспомнить серию "круглых столов", которые провели господа Караганов и Никонов с белорусской оппозицией. Что будет сейчас? Я не исключаю, что внутри нынешней Государственной Думы по инициативе администрации президента России возникнет группа, которая возьмет на себя функции куратора белорусской оппозиции, по крайней мере, определенных кругов белорусской оппозиции. Скорее всего, это будет внутри самой крупной фракции, фракции господина Грызлова "Единая Россия". Виталий Портников: Николай Княжицкий, "Союз правых сил" был партнером не только белорусской оппозиции. Он был активным партнером и оппозиции украинской. Борис Немцов и Ирина Хакамада встречались с Виктором Ющенко и другими лидерами фракции "Наша Украина" в Верховной Раде Украины. И их встречи носили несколько иной характер, чем тот молниеносный визит, который нанес на Украину под флагом пропаганды либеральной империи председатель правления РАО "ЕЭС России" Анатолий Чубайс. Придется ли "Нашей Украине" теперь искать себе других партнеров в российском политическом спектре? Понимают ли руководители этой формации, что они сделали неправильную ставку и остались без союзников на российской политической сцене? Николай Княжицкий: Ну, вы знаете, Виталий, они сделали ставку, которую у них получилось сделать. Потому что мечтой украинской оппозиции, которая, конечно, хотела бы прийти к власти, всегда было поддержание контактов с российской властью. И неоднократные визиты Виктора Ющенко в Москву... после этих визитов журналисты, которые симпатизируют оппозиционным силам, неоднократно говорили, что вот все-таки состоялась встреча Владимира Путина и Владимира Ющенко, а потом оказывалось, что этой встречи не было. И никто до сих пор не знает, была эта встреча или нет, но силы, которые поддерживают оппозицию, всегда хотели такой встречи. Они хотели своего признания на государственном уровне. Кстати, не только в России, но и в Соединенных Штатах Америки. Поэтому я думаю, что и Россия, и Соединенные Штаты Америки, которые уделяют Украине большое внимание и будут, я думаю, уделять еще больше внимание после этих выборов, все-таки будут делать, скорее всего, ставку на сильнейшего. То есть если оппозиция сможет грамотно построить свой возможный приход к власти, свою избирательную кампанию, грамотно сыграть, то и российская администрация, и американская администрация будут общаться с оппозицией. Если же оппозиция будет проигрывать всю политическую внутриукраинскую борьбу, то они проиграют и в отношениях с властными элитами крупных супердержав. Виталий Портников: И все же, господа, давайте попробуем ответить на такой просто вопрос. А есть ли в наших странах - в России, Украине и Белоруссии - вообще законодательная власть? Алексей Федута: В Белоруссии законодательная власть существует формально, ее не существует реально, поскольку декреты, издаваемые президентом, имеют силу закона. И для того, чтобы изменить закон, нужно просто парламентское большинство, а для того, чтобы отменить указ президента, нужно конституционное большинство. Поэтому законодательная власть в Белоруссии отсутствует. Николай Княжицкий: Я думаю, что законодательная власть на Украине существует, она развивается, мимикрирует и изменяется. Какой она будет, будет она только лишь формальным названием органа, будет утверждать все указы президента, этого или будущего, или Украина, наоборот, превратится в парламентскую республику, - все это покажет ближайшая политическая реформа, которая сейчас инициируется в Украине. И провластные силы как раз инициируют уменьшение роли президента и переход большинства власти к парламенту. Поэтому, возможно, наш парламент, который объединяется лоббистов и предпринимателей, часть из которых поддерживает президента, часть из которых находится к нему в оппозиции, возможно, будет играть даже большую роль, чем играет сейчас. Виталий Портников: Николай, а есть ли эта законодательная власть не только на Украине, но и в России и в Белоруссии? Как это видится из Киева? Николай Княжицкий: Вы знаете, в Киеве все-таки кажется, что ситуация в Украине более демократична, безусловно, более демократична, чем в Белоруссии. И я думаю, что она и более демократична, чем в России. Она Украина - другая страна, поэтому по каким-то параметрам в политической жизни мы можем завидовать России и российским свободам, по каким-то, наоборот, нас есть чем гордиться в демократическом процессе посткоммунистических изменений, которые приведут пока непонятно, собственно говоря, куда - после этих выборов на Украине, в России, будущей политической реформы на Украине и той ситуации, которая оказалась в Белоруссии. Виталий Портников: Ну а вам как, Алексей, видится, есть ли законодательная власть в России, на Украине и в Белоруссии в целом? Алексей Федута: Вы знаете, я думаю, что у каждого зубная боль все-таки ощущается по-своему. И я думаю, что в России есть законодательная власть, в Украине, вне всякого сомнения, есть законодательная власть как самостоятельная ветвь власти. То, что существуют проблемы... они существуют, и это та зубная боль, с которой можно бороться, это все-таки не вывихнутая челюсть. Виталий Портников: То есть по большому счету вы считаете, что главная проблема белорусского парламентаризма, который мы наблюдаем, в его, если угодно, абсолютной управляемости, то есть даже нежелании власти создавать какой-либо привлекательный фасад? Алексей Федута: Да, потому что президентское большинство просило о расширении полномочий - это нужно хотя бы для того, чтобы белорусский парламент на равных принимали в Парламентской Ассамблее Совета Европы, в Парламентской Ассамблее ОБСЕ. Не получается, не хочет Александр Григорьевич делиться полномочиями. Он просто помнит, что он сам появился как кандидат в президенты именно на парламентской скамье, и боится конкуренции. Виталий Портников: Николай Княжицкий, вы вот говорили о конституционном большинстве, которое так или иначе может сложиться в парламенте Украины. Насколько я понимаю, это конституционное большинство может сложиться, для того чтобы Украина вообще стала парламентской республикой, то есть для того, чтобы власть на Украине вообще стала только законодательной, а исполнительная власть - подотчетна ей. Это для России нечто немыслимое, многие участники предвыборной борьбы как раз и пугали избирателей призраком такой парламентской республики, что, по их мнению, приведет к развалу России, к кризису государства, - так говорили представители партии власти, "Единой России". А на Украине представители партии власти говорят противоположные вещи. Николай Княжицкий: Вы знаете, дело в том, что экономические причины построения общества и экономические принципы построения кардинально отличаются в Украине и в России. В России мы знаем группу бизнесменов, которые были близки к окружению бывшего российского президента Бориса Ельцина. Мы знаем другие группы, которые пришли к власти. В Белоруссии мы знаем одну группу, которая у власти находится. Власть на Украине принадлежит такому конгломерату богатых групп, отчасти региональных, отчасти объединенных финансовыми интересами, которые поддерживают существующий статус-кво. Собственно говоря, они являются основой большинства. Те бизнесмены, которые вступают с ними в определенную конкуренцию, так или иначе поддерживают оппозицию. У нас нет монолитного центра либо вокруг президента, либо вокруг его "семьи", либо вокруг каких-то других сил в обществе, которые бы это все объединяли. И вот такой социальный договор с так называемыми украинскими олигархами, которые отличаются от российских олигархов не только тем, что у них гораздо меньше денег, но и тем, что они менее зависимы от власти, а сами, пожалуй, составляют власть, - вот этот договор и может сформировать новую политическую систему на Украине. Виталий Портников: Я так понимаю, что в Белоруссии один олигарх - президент, и поэтому новой политической системы быть не может до того момента, как этот олигарх будет в президентской резиденции. Но, может быть, после его ухода белорусская элита тоже захочет парламентской республики, Алексей Федута? Алексей Федута: Вы знаете, белорусская элита, конечно, захочет парламентской республики. Но дело в том, что следующий президент будет избран по нынешней Конституции. Он будет президентом все-таки той республики, которую построил Александр Лукашенко. Это такие полномочия, с которыми люди расстаются с трудом, если расстаются. Для того чтобы новый президент Белоруссии отдал парламенту хотя бы часть своих полномочий, нужно, чтобы это был последний срок его президентства, чтобы он не имел искушения увековечить свою власть. Виталий Портников: Спасибо. Ну а мы посмотрим, как президент России Владимир Путин будет теперь сотрудничать с новой Государственной Думой и к каким изменениям в российском политическом пейзаже все это приведет. |
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
