Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
21.11.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
[07-01-03]
Дерево и Сеть. Дерево. Кризис иерархии. Передача 1Автор: Владимир Губайловский
В книге Станислава Лема "Голем XIV" мыслящий суперкомпьютер, иронически обращаясь к своим создателям, говорит: Мы попытаемся рассмотреть две такие структуры: дерево (иерархию) и сеть, сравнить их, и попробуем разобраться в том, что же они представляют сами по себе, почему они возникают и как влияют на своих создателей. Мишель Фуко пишет в своей работе "Слова и вещи": "Порядок -- это то, что задается в вещах как их внутренний закон, как скрытая сеть, согласно которой они соотносятся друг с другом, и одновременно то, что существует, лишь проходя сквозь призму взгляда, внимания, языка; в своей глубине порядок обнаруживается лишь в пустых клетках этой решетки, ожидая в тишине момента, когда он будет сформулирован". Я вовсе не хочу сказать, что именно сейчас настал тот самый момент, которого "ждет порядок", но мне кажется, что нужно попытаться этот порядок сформулировать, хотя бы потому, что сегодня глобальный социум переживает внутренний перелом, который связан именно с изменением порядка. И необходимо оглянуться на то от чего мы отказываемся и посмотреть на тот путь, которым мы собираемся идти дальше. Представим наших героев: дерево и сеть. С точки зрения математики и сеть, и дерево - это графы. Всякий граф состоит из точек - вершин, и ребер - то есть линий, соединяющих эти вершины. Две вершины могут быть соединены однонаправленным ребром (стрелочкой) от вершины А к вершине B - это будет дорога с односторонним движением, но стрелочка может быть и двунаправленной. Граф со стрелочки - это ориентированный граф. Впервые графы с конечным числом вершин и ребер исследовал Леонард Эйлер в 1736 году. Ему в этой области математики, принадлежит безусловный приоритет. Первой работой по теории графов была решенная в общем виде задача о мостах Кенигсберга. В городе было семь мостов. Эйлер задумался: можно ли пройдя по каждому ровно один раз и вернуться в точку, из которой началась прогулка? Решение этой головоломки стало началом теории графов. Сеть - это ориентированный граф, в котором каждому ребру приписано определенное число - это может быть длина ребра, или его пропускная способность, или вес и так далее. Примером сети является схема московского метрополитена. Поскольку с любой станции метро можно доехать до любой - эта сеть является односвязной. Поскольку в вагон может войти только определенное количество пассажиров, пропускная способность этой сети не очень велика, в чем легко убедиться в час пик. Но начнем мы с другой, наверное, более знаменитой и заслуженной структуры - которая называется "деревом" или "иерархией". Дерево - это граф с одной выделенной вершиной - корнем, из которой выходит любое конечное количество ребер. Из каждой вершины графы выходит несколько ребер, а входит только одно. Все вершины дерева можно разбить на уровни. Уровень определяется количеством ребер, которые соединяют данную вершину с корнем. Вершины одно уровня никогда не соединяются. Любое подмножество дерева - тоже является деревом только поменьше, и называется веткой. Вершины разных веток тоже никогда не соединяются ребрами. Примеров, деревьев можно привести много. Реальный тополь за окном - это перевернутое дерево, поскольку корень у него самый нижний уровень, а в структуре корень, как правило, находится наверху. В остальном сходство полное, если только у тополя нет вросших друг в друга веток. Другой пример дерева: система подчинения в армии. Здесь всегда существует один главнокомандующий - то есть корень - и никогда не бывает у одного офицера или солдата двух начальников, хотя может быть много подчиненных. Но подробно мы остановимся на другом примере дерева управления. Государственное плановое хозяйство и система государственного управления в том виде, в котором оно было реализовано в СССР, это самая чистая иерархическая структура из известных мне. В ней отчетливо проявлена не только структура самого управления, но и производства, и распределения продукции. Человек, лишенный практически начисто какой бы то ни было собственности, сам становится прозрачным до дна. В СССР дерево было простроено до конца - до закоулков человеческой души. Жесткая иерархия планового хозяйства определялась наличием единственного собственника - государства. Только оно было способно принимать решение о выпуске продукции. Только оно контролировало результат и получало прибыль. Оно являлось единственным субъектом хозяйствования, и никакой конкуренции просто не могло быть. Рынок в таком случае вырождается, фактически до обмена. Но это государство оказалось необыкновенно сложным для управления. Количество управленческих связей очень велико. А дает указания В, В передает их С, но он передает не совсем то, что сказал А - при каждой передаче присутствует определенный уровень шума - уточнения, конкретизации. И когда Y приказывает Z - который должен непосредственно делать работу, Y говорит что-то такое, что даже отдаленно приказ А не напоминает, а может быть даже ему противоречит. Что делает Государство, чтобы не провалиться в полный хаос? Предельно упрощает процесс производства за счет его замораживания. С какой-то, может быть, сотой, может быть, тысячной попытки процесс производства и распределения отладить можно. Но ни в коем случае нельзя вводить новые товары - для них придется заново отлаживать всю управленческую цепочку. Такой собственник хорошо делает только те дела, которые ему соразмерны. ДнепроГЭС может построить, или БАМ. А вот изобрести памперсы он не в состоянии. Одним словом, он может построить дом из сырого бруса, но когда брус высохнет и осядет, он не сможет законопатить щели, потому что у него слишком большие руки - а каждая щель почему-то совершенно не похожа на другую. Но в доме, в котором через щели свищет ветер и наметает сугробы на полу - жить-то все равно нельзя, во всяком случае достаточно долго. Хоть и стоит он - красивый и ладный, правда только издали. Многоуровневую иерархическую систему можно упростить за счет изменения нормы управления или управленческого охвата, который определяется как отношение количества руководителей к числу работников. Чем меньше норма управления, тем проще и надежнее управляется вся система. Но один человек в среднем, нормальном случае может эффективно руководить не более чем десятью работниками или руководителями более низкого уровня. Чтобы руководить 100 миллионами при такой норме управления необходимо 8 уровней иерархии - это очень много. Норма управления определяется разнообразием задач и форм деятельности. Эффективно руководить трудом 10 ученых, занятых глубокими проблемами, конечно, нельзя. А вот 100 землекопами, роющими котлован, - вполне можно. Значит, необходимо предельно стандартизировать как самих работников - "у нас незаменимых нет", так и виды их деятельности. Самая эффективная форма организации такого типа - это ГУЛАГ. Что мы и получили. Очень важно внимательно заботиться о чистоте иерархии и сразу же ликвидировать любые возникающие в системе горизонтальные связи. Любые связи должны быть только вертикальными. Никакое подобие горизонтального гражданского общества недопустимо. Горизонтальные структуры трудноуправляемы сверху, потому что приходится в той или иной степени договариваться не с единственным лидером, а с каждым членом пусть даже небольшого сообщества, в котором каждый имеет право голоса. Все должны смотреть вверх и ловить каждое слово своего единственного вождя. А что происходит рядом, тебе сверху объяснят. Если в многоуровневой иерархической системе возникают горизонтальные связи она становится сетью, а законы сети совершенно другие. Иерархия требует только одного - беспрекословного подчинения. Никакая активность не допустима - она искажает или даже ломает структуру. Одной из главных причин распада СССР называлась ее федеральная структура - союз республик, обладавших, до какого-то момента только формально, всеми юридически закрепленными в конституции правами независимых государств. Но с точки зрения иерархической структуры управления такое федеральное устройство являлось для Советского Союза, кажется, единственно верным и точно отвечающим требованию упорядоченности. Национальная близость - в первую очередь языковая - является одной из самых трудно устранимых горизонтальных связей, которые недопустимы в дереве. Поэтому необходимо было так использовать эту национальную составляющую, чтобы она работала на связанность дерева, а не на его раскол. Ее следовало свести к минимуму - где это только возможно - это было сделано путем введения кириллицы и насильственной русификации национальных меньшинств. Но каждое национальное образование должно было стать веткой в общегосударственном дереве, чтобы неустранимые национальные связи также были направлены к локальному национальному центру, который уже можно было бы контролировать из единого корня дерева. При этом придание внешних государственных черт национальным республикам было совершенно необходимо, чтобы такая локальная концентрация управления была предельно-полной. Распад Советского Союза был предрешен. Ведь каждая управленческая ветка полностью повторяла все дерево и была организационно (но не экономически!) готова к самоуправлению. Как только центр потерял силу - государство распалось, как и всякое дерево без корня. Одной из самых трудных проблем в иерархической структуре является проблема обратной связи. Если сигнал сверху вниз еще проходит хотя и с искажениями, то отчет о выполнении приказа необходимый для анализа результатов и принятия следующего решения, получить удается далеко не всегда. Особенно в самом важном случае, когда результатом оказывается неудача - то есть, фактически, невыполнение приказа. Чтобы "истину царям с улыбкой говорить", нужно мужество. Иногда гонца, приносившего дурную весть, казнили. Положение человека на ступеньке иерархической лестницы часто от такого отчета о неудаче напрямую зависит. Покинуть свое гнездо - свою маленькую вершинку - это значит погибнуть, или, в лучшем случае, оказаться аутсайдером. Потому что дерево - всего одно и с ветки на ветку не перепрыгнешь. Так зачем исполнитель будет говорить о неудаче? Нет, он не станет говорить и прямую ложь, но он может ограничиться фигурой умолчания или немного - самую малость - подправить сообщение. Если таких ступенек много и каждый чуть-чуть подправит действительность, то до того уровня, который принимает реальное решение, информация дойдет искаженной до неузнаваемости. Но дело еще и в том, что с нижнего уровня на верхний ведет всегда только одно ребро - от подчиненного к начальнику. А сам подчиненный получает с более низкого уровня множество отчетов, в которых он не всегда может оперативно и четко разобраться, и ошибки при составление отчета для более высокого уровня практически неизбежны. Результат будет тот же, что и в случае сознательной фальсификации: решение принимается при явном недостатке информации, при ее недостаточной достоверности. Это никого не устраивает. И тогда начинает развиваться параллельное дерево, независящее от работающей структуры, а значит на ней паразитирующее. Это - самого разного рода контроль и надзор. В Советском Союзе это - Комитет государственной безопасности. К дереву прививается еще одна дублирующая передачу информации ветка, которая в свою очередь страдает всеми недостатками главного дерева, но стоит как бы над ним. Появление такого рода параллельных ветвей власти стремительно осложняет систему. Такая ветка в силу своей независимости является источником более достоверной информации - она уже говорит не о своих неудачах, а о чужих, и прятать их не станет, и потому доверие ей выше. Эта параллельная ветвь становится теневым управляющим - угодить нужно уже не только непосредственному начальнику, но и опосредованному, то есть чисто контрольному органу. Это может привести к реальному кризису иерархической системы. Система живет и иерархия изнашивается, она слишком жесткая и потому неустойчивая к малым колебаниям. Полностью остановить изменения товарного рынка нельзя - новые товары будут на него проникать. И сложность управленческой системы такого типа будет накапливаться. И в какой-то момент система просто перестанет работать. Ключевский говорил: "Самая лучшая форма правления - это абсолютная монархия, если бы не случайности рождения". Конечно, это так. Лучшая форма правления - это та, которая обеспечивает максимальную эффективность при решении поставленной задачи. И если считать главной и единственной задачей государства повышение его собственного статуса, за счет роста военно-политической мощи, то ничего лучше абсолютной монархии или автократии в ее советском варианте не придумаешь. Но есть оговорка: "если бы не случайности рождения", или случайности попадания на верхнюю ступень лестницы. Если на самом верхнем уровне принято правильное решение - оно будет воплощено в жизнь, несмотря ни на какие репрессии и неисчислимые человеческие жертвы, и государство от этого выиграет. Как это было в случае например с Петром Великим. Но отсутствие обратной связи, отсутствие торможения, может привести к катастрофе. Советский Союз, особенно в его наиболее чистом варианте, сталинском 30-50 годов, - это попытка выстроить идеальное дерево управления. Никогда в европейской истории в таких масштабах эксперимент подобной чистоты не ставился. Беды и потери этого эксперимента неисчислимы, а его недостатки и неспособность к долгосрочной эффективной работе ясны любому непредубежденному исследователю. Но откуда же тогда такая ностальгия? Почему столь многие люди с совершенно искренним сочувствием вспоминают Советский Союз? Человек, включенный в иерархическую структуру, особенно такую глобальную как Советский Союз - это особенный человек. Во-первых, иерархический человек - это человек бесстрашный. Та система ценностей, которой он подчинен и которой он следует в своем повседневном поведении, полностью определяется извне, а его внутренняя информационная картина, как правило, сводится к набору усвоенных, а не выработанных самостоятельно, внешних правил. Эти правила принимаются без обсуждений - на веру. Этот человек "знает как надо", потому что ему объяснили. Но ценности этого человека не принадлежат только ему: он видит вокруг себя множество людей сходного с ним типа. И потому единственным, что ему действительно дорого, является сама идеология, а любой ее конкретный носитель в том числе и сам человек, не имеет большого значения. Во имя идеологии он может принести в жертву свою жизнь. Внешняя система ценностей "съедает" человека. Во-вторых, иерархический человек - это человек государственный. Он - винтик огромного механизма, и потому он включен в этот механизм как его обязательная часть. Здесь место красит человека, красит в свой цвет, и лучше всего, если сам человек бесцветен. Но он чувствует свою непосредственную причастность к гигантским задачам и свершениям этого механизма. А свершения эти обязаны быть гигантскими, чтобы каждый, стоящий даже на самой последней ступеньке, чувствовал гордость от своей причастности к столь очевидным победам: будь то победа в мировой войне, полет в Космос, или противостояние великим и ужасным Соединенным Штатам. Человек видит всю иерархию. Она развернута перед ним как ясная во всей перспективе лестница восхождения. Хочешь быть великим и могучим? Поднимайся по ней. И если поднимешься, если не сорвешься, ты добьешься всего, чего пожелаешь. А если ты откажешься от этого подъема, если уйдешь в сторону, то ты перестанешь существовать как элемент государственной машины, ты просто перестанешь существовать. И первое, и второе - может быть очень привлекательно, другое дело. что не для всех. Человек, выбитый из своего гнезда после крушения дерева управления, полностью теряет себя. Он мог быть очень хорош на своем месте, но он совершенно не способен создать новое место. Для него сама возможность создания своего места, возможность личной реализации - горше отравы. И погибнуть не за что - все настолько мелко, что того не стоит. И причаститься не к чему - кругом какой-то сплошной низкопробный дарвинизм, одна борьба за существование. Как тут не затосковать о товарище Сталине. Проблемы, которые мы рассматривали на примере Советского Союза - это проблемы не только конкретной государственной системы, с подобными трудностями сталкиваются любые иерархические организации. За возможность быстро сконцентрировать усилия многих и многих людей для достижения определенной глобальной цели приходится расплачиваться высокой инерционностью и непрозрачностью системы. Иерархии необходимы. Человек не может заниматься всем сразу - он вынужден делегировать часть своих полномочий наверх. Например, он сознательно отдает часть своих прав в обмен на услуги, когда уступает государству функцию суда, получая взамен охрану личности. Иерархия может быть неполной - может ограничиваться функцией внешнего контроля. Так, крупные корпорации часто делятся на систему почти независимых филиалов, каждый из которых решает свою локальную задачу, но отчитывается перед центром только в исполнении поставленной задачи - в прибыли и затратах, а в решении внутренних задач полностью автономен. Современная рыночная экономика, экономика постиндустриального глобального общества с большим трудом согласуется с иерархической структурой управления - для современного сверхдинамичного рынка эта структура слишком тесна и неповоротлива. Сегодня необходимы совершенно другие - а именно сетевые решения, нужна другая управленческая парадигма. Всемирная сеть Интернет - это первая всеобъемлющая попытка выработки этой парадигмы. Наша сегодняшняя передача была посвящена двум абстрактным структурам: дереву и сети. Мы довольно подробно разобрали, что такое древовидная структура на таком важном частном примере, как дерево иерархического управления, такое, каким оно было в Советском Союзе. Наша следующая передача будет посвящена сети, как таковой. Мы рассмотрим два примера сетевой структуры - товарный рынок и Сеть - с прописной буквы - Интернет. Обычное телефонное соединение по коммутируемой линии тоже происходит по сети. Но есть качественная разница между телефонным типом соединений и сетевым, например, Интернетом. Мы постараемся подробно разобраться в основных преимуществах Сети, которые и определяют её победу в борьбе с иерархиями типа дерева, несмотря на то, что строгая красота армейской дисциплины кажется куда привлекательней избыточного хаоса рыночных отношений. Другие передачи месяца:
|
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
