Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
21.11.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
[11-06-04]
Кавказ и Центральная АзияГия Канчели: в гостях у детстваРедактор программы Тенгиз Гудава С грузинским композитором Гией Канчели беседовал Юрий Вачнадзе. Тенгиз Гудава: Недавно в Тбилиси имело место интересное мероприятие, точнее симбиоз двух мероприятий: тут состоялся первый грузино-российский бизнес-форум с участием более ста видных российских бизнесменов. Российскую делегацию возглавлял министр экономики Герман Греф, а в составе ее был российский олигарх Каха Бендукидзе, чуть позже ставший министром экономики Грузии. Это первое мероприятие, а второе - дебют нового симфонического произведения выдающегося грузинского композитора Гии Канчели, это и другие произведения Канчели прозвучали на концерте в честь грузино-российского бизнес-форума в тбилисской опере. Играл студенческий оркестр, дирижировал оркестром Лев Маркиз, в 80-е годы эмигрировавший из СССР в Нидерланды... И все это было символично. Новое произведение Гии Канчели называлось "В гостях у детства", концерт для гобоя и камерного оркестра. С Гией Канчели встретился его давний друг, наш корреспондент Юрий Вачнадзе. Первый вопрос, почти обязательный в пору революционных изменений в Грузии: что происходит, хорошо это, или плохо? Гия Канчели: Мне кажется, то, что происходит, я имею в виду, к лучшему, это не очень заметно, потому что это всегда на фоне той бедности это не очень заметно, но мне все-таки кажется, что что-то происходит. Очень медленно, но все-таки меняется менталитет, и мне кажется, что последние события, если они на словах звучат очень оптимистично, на самом деле, мне кажется, что это все-таки началась такая борьба с изменением менталитета, который все равно будет меняться очень медленно. Какая-то экзальтированность, которую я встречаю здесь, она пока что не прошла. Политизированы почти все, чуть ли ни дети, я недавно включил московский телеканал "НТВ", и мой внук, которому два года, вдруг спросил, "а где Миша, почему нет на экране Миши?" Кому-то это может нравиться, но мне не очень нравится, такая политизированность ни к чему хорошему не приводит. Я всегда говорю, что если любовь к родине превращается в профессию, то эта родина ничего хорошего не может ожидать. Это большая проблема. В процентном отношении нормально мыслящих людей, нормально относящихся к событиям, которые происходят, к великому сожалению намного меньше, чем людей, которые ко всему этому относятся ненормально. Юрий Вачнадзе: Очень многие видные деятели культуры, литературы, искусства, представители философских школ, и так далее, и, в конце концов, политики часто задавались, да и сейчас задаются вопросом, почему во власти почти нет интеллигенции. Это очень важный вопрос. Он стоял и в период режима Шеварднадзе, в какой-то мере остается и сейчас, в революционный период, когда вроде бы все сдвигалось, этот весь консерватизм был взорван, консерватизм грузинского общества был взорван этими революционными порывами, и в то же время мы знаем, Валерия Новодворская как-то сказала великолепную фразу: "Слияние правительства с интеллигенцией стало бы залогом создания если не правового, то хотя бы праведного государства". Почему, по-твоему, в Грузии огромный разрыв между властью и интеллигенцией? Гия Канчели: Когда идет разговор о том, почему нет, допустим, во власти интеллигентов, я иногда даже думаю, что, может, это и хорошо, что их нет, но, конечно, очень бы хотелось, чтобы у власти были профессионалы. Юрий Вачнадзе: Твоя дочь Нато Канчели сейчас занимает очень крупный пост в аппарате президента Грузии. И президент старается, в этом нет сомнений, собрать вокруг себя команду молодых, талантливых людей, насколько это ему удается - это другой вопрос, но вот как по-твоему наблюдению люди, которые занимают, скажем, министерские посты - в основном это возраст от 27-28 до 35-36 лет, без соответствующего опыта управления сразу попали на такие руководящие посты. Даст ли это положительные результаты при таких трудных проблемах, как, скажем, развитие промышленности, экономики и так далее? Гия Канчели: Я думаю, даст положительный результат в том случае, если президент сможет, убедившись в том, что кто-то из его окружения не оправдал надежд, не то, что избавиться от этих людей, но может перепоручить обязанности. Например, я считаю, человек, который сейчас работает послом в России, может на каком-то другом поприще оказаться очень полезным, но для меня это шаг не вверх, а вниз. Я с ним не знаком. Я пару раз наблюдал его в каких-то ток-шоу, там довольно трудно отвечать на уровне экстравагантным политикам, как Затулин, вот этот мальчик, который мне все время напоминает пионера в коротких шортах, из партии Жириновского, в очках, Митрофанов, или тот же самый Жириновский, когда ты попадаешь в среду этих людей и тебе приходиться оказываться на той высоте, когда ты можешь у них выиграть какие-то споры - здесь должен был человек, обладающий какими-то определенными качествами. Предположим, я знаю другого политика - Гигу Бокерия. Я абсолютно убежден, что если Гига Бокерия, допустим, попадает в это общество, я буду спокойно смотреть эту передачу и буду знать, что он лицом в грязь не ударит. При этом от посла, который сейчас работает, по-моему, фамилия его Кемулария, я этого не ощущаю. Это то, что я вижу с экрана, но ведь что касается других областей - я не в курсе дела, я не знаю, и если там оказывается, что подобные ошибки произошли, от этих ошибок надо избавляться, и мне кажется, Саакашвили обладает этим качеством. Мне кажется, невозможно молодое правительство собрать так, чтобы оно уже работало, как налаженный какой-то механизм. Так не может произойти. Поэтому, видимо, придется на эту сторону обратить внимание. Я всегда с огромным уважением относился к Зурабу Жвания, я считаю его умнейшим человеком, профессиональным политики талантливым человеком. Но несмотря на это я надеюсь, что кабинет министров был создан не только Зурабом Жвания, но главную роль играл президент. Тем не менее, вот эти два человека, включая Нино Бурджанадзе, к которой я отношусь с огромным уважением, все равно могли допустить ошибки. Со временем, если эти ошибки будут выявлены, надо тихо, спокойно, без скандалов от чего-то или кого-то отказываться, как это умеет Роберт Стуруа, который, поменял уже, по-моему, четвертое поколение в театре Руставели, без всяких скандалов, без всяких обид, неприятностей. Для этого нужен также талант. Одно из самых ужасающих качеств моих соотечественников - то, что два человека - два мнения, три человека - три мнения, и потом начинается разделение в каком-то бешеном темпе. Когда несколько месяцев тому назад говорили о том, что у нас может быть однопартийный парламент, и это ужасно - да, это ужасно, но в Грузии никогда не может быть однопартийного парламента, эти однопартийцы на второй день разделятся на две части, потом на три, на четыре. Есть какие-то понятия, какие-то сферы, где это разделение не должно происходить. Это опять культура. Тенгиз Гудава: Представлять Гию Канчели несколько неловко. Это живой классик, классический композитор, современный классический композитор мирового масштаба. Я, пожалуй, сошлюсь на биографию Гии Канчели, помещенную на сайте московского театра "Et Cetera". На сегодняшний день Канчели один из наиболее значительных современных композиторов. С 1991-го года Канчели живет и работает в Антверпене. Последнее десятилетие - самый плодотворный период композитора, он написал около 20 симфонических и камерных сочинений, которые исполняются в лучших концертных залах самыми известными музыкантами. Среди них "Ламент для скрипки, сопрано и оркестра памяти Луиджи Нонно", посвященный Гидону Кремеру, 1994-го года "Стикс для альта, хора и оркестра", посвященный Юрию Башмету, "Диплепито для виолончели, контра-тенора и камерного оркестра" - 1997-й год. Произведения Гии Канчели в разное время записаны такими оркестрами, как Московский государственный симфонический оркестр, Национальный филармонический оркестр Хельсинки, Государственный симфонический оркестр Грузии, Симфонический оркестр Вены, Штуттгартер камер-оркестр, Кронос-квартет. Его музыку исполняли Юрий Башмет, Владимир Юровский, Денис Рассел, Дэвис Эдвард, Ян Гарбарек, Гидон Кремер, и другие. В театре Руставели ему принадлежит музыкальное оформление всемирно известных спектаклей "Кавказский меловой круг" Брехта, "Ричард Третий" Шекспира. В разных театрах мира и в разное время он создал музыкальное оформление "Тартюфа" Софокла, "Царя Эдипа" Мольера и других. Канчели много работал в кинематографе. Он народный артист СССР, является лауреатом государственных премий СССР и Грузии, лауреатом премии имени Шота Руставели. Награжден призом киноакадемии "Ника". Кавалер ордена чести, лауреат театральной премии "Чайка" и премии "Триумф". Юрий Вачнадзе: Не кажется ли тебе, Гия, что Грузию захлестнула волна масс-культуры, что просто не осталось почти не осталось места для классической музыки, для серьезной современной музыки которую ты достойно представляешь на мировой арене. Как тут действовать? Почему-то никто не задумывается, во всяком случае, я не слышал от каких-то руководителей, скажем, Министерства культуры или других соответствующих учреждений, что что-то в этом направлении делается. Гия Канчели: Юра, сколько я себя помню, всегда мои коллеги старшего поколения говорили о том, что что-то страшное происходит в эстраде, грузинской легкой музыке, наряду с этим всегда создавались какие-то эталонные произведения, которые вот уже 30-40 лет оставались в памяти и существуют. Просто если на сегодняшний день существует новых, за последние годы созданных 8, 6 очень удачных произведений, это уже много, и это прекрасно. Мы просто забываем о том, что наряду с восемью существует 800 подделок, 800 эрзац каких-то номеров, с чужого плеча, и так далее. Но это как приходит, так и уходит, а то, что захлестнуло, это все связано с теми средствами пропаганды массовой, это, наверное, все-таки в основном телевидение, потому что, мне кажется, радио слушают гораздо меньше, а с экранов телевизоров наряду с очень хорошими примерами звучит слишком уж много просто плохой музыки. Юрий Вачнадзе: Здесь такой вопрос, скажем, приезжает в город, что бывает в последнее время очень редко, известный музыкант, играет замечательную серьезную музыку, и так далее. Об этом почти нигде ничего не говорится. Нет профессиональных рецензентов в масс-медиа, ты прав, ничего об этом не говорит телевидение. Бесконечные разговоры о звездах грузинской эстрады - сколько их этих звезд, и сколько можно ежедневно слушать их и исполнение ими одного и того же, прямо скажем, бездарного репертуара? Гия Канчели: Я думаю, здесь ничего не поделаешь, потому что если существует Стинг - совершенно потрясающее явление, в смысле материала и вкуса, и так далее, наряду с ним существует очень много низкопробных музыкантов, и именно те, которые, допустим, уделяют большое внимание Стингу, они же уделяют очень много внимания тому вторичному, что звучит во всем мире со всех экранов телевидения. А что касается серьезной музыки - мой любимый Джансуг Кахидзе всю жизнь положил на то, чтобы в Тбилиси появилась одна тысяча любителей Малера, Брамса, Бетховена. И он этого не смог добиться. У нас все время все происходит какими-то эпизодами. Вот он устраивает какой-то фестиваль, и посещаемость бывает нормальная, но если это обычный филармонический концерт, то приходит четверть зала, а исполняется, допустим, девятая симфония Малера. Это должно быть событием в музыкальной жизни Грузии, но по большому счету, если взглянуть назад, у нас никогда не было налаженной филармонической жизни. У нас все наоборот. Филармонией у нас называется какая-то комнатка, где сидят два человека и неизвестно чем занимаются. Какая-то стекляшка на улице Меликишвили, где каждый день устраиваются шоу, какие-то концерты, называется концертным залом филармонии. Во всем мире филармония - это симфонический оркестр, камерный оркестр, квартет и капелла. У нас этого никогда не было. Второе: у нас никогда не было филармонической жизни, запрограммированой за два года, чтобы люди знали, что через два года в такой-то день, такой-то месяц состоится такой-то концерт, и так далее. Все это можно свалить на какое-то наше скудное состояние и безденежье. Однако, наряду с этим привозят каких-то очень известных, допустим, джазовых музыкантов, это обходится в огромные деньги, залы заполняются значит людей, которых интересует эта область музыки, намного больше, и там энтузиазма больше, чем тех, которых интересует серьезная современная или классическая музыка. Я недавно лектора Тбилисской консерватории спросил, как обстоит дело с молодыми композиторами, которые должны поступать в консерваторию - их просто нет, физически, никто уже этим не интересуется. А это все взаимосвязано, то, что я говорил, о филармонической жизни, программах, которые планируются за два года, о гастролерах. К нам ведь приезжали и Ростропович, и Гидон Кремер, и Ян Гарбата, и Юрий Бешмет, они все приезжали сюда без гонорара. Один раз можно их попросить приехать, но второй раз они уже на это не пойдут, и неудобно их об этом просить. Значит, здесь опять-таки забота государства и каких-то отдельных личностей, кто этим интересуется. Юрий Вачнадзе: Такие революционные изменения произошли в Грузии, Гия, ты всегда опережал все события, политические, кстати, буквально на шаг вперед. Сейчас нет у тебя подспудно или сознательно идеи создать произведение, связанное с тем, что произошло на твоей родине? Гия Канчели: Нет, такого желания у меня никогда не возникает, потому что я всегда, работая над каким-то произведением, мое душевное состояние находится в каком-то адекватном состоянии с тем временем и теми событиями, которые происходят не только на моей родине, а в мире. Мне кажется, что люди, которые близко к сердцу принимают только то, что происходит у них на родине, эти люди неспособны создать какое-то произведение, которое будет иметь резонанс. Мне кажется, что боль Шостаковича или Малера потому сегодня осталась близка нашей планете - потому что это всеобщая, боль. И я даже не думаю об этом, это должно существовать во мне, так же как, допустим, любовь к своей родине должна в каком-то индивидууме существовать внутри, а не выходить наружу. Я все время слышу эти разговоры о патриотизме, неповторимости грузинской культуры, том, что она самая древняя, самая какая-то особенная, что она ни на что не похожа, и так далее. Пора уже понять, что у нас единственное, что ни на что не похоже, это грузинская народная музыка, а все остальное имеет связь со всем миром, с византийской культурой, греческой культурой, и так далее. Но люди почему-то хотят, чтобы, мне иногда даже кажется, что мои соотечественники думают, что Христос был грузином, что он умел писать и говорить по-грузински. Я просто не могу понять, до каких пор это у нас будет продолжаться. Ведь отсюда начинается этот национализм, отсюда мы ставим себя на какую-то определенную ступеньку, а все остальные должны почему-то стоять ниже. Вот вам пожалуйста проблема абхазская и осетинская. Откуда это все? Если задуматься оказывается, что мы сами стоим на какой-то ступеньке по сравнению с тем русским самодержавием, которое до сих пор не может избавиться от мысли, что у них должна быть наложена лапа на все то, что существовало. Это ведь когда-то должно прекратиться. Это тоже часть общей культуры, которая очень низкая, и в России, и у нас. Андрей Битов гениально сказал: "Россия, дав миру величайшую культуру, до сих пор не смогла стать цивилизованной страной". Это касается и нас. Мы тоже обладатели древнейшей культуры, но как только я начинаю думать о взаимоотношениях моих соотечественников с представителями других национальностей, опять-таки я могу сказать, что мы цивилизованной страной еще не стали. Юрий Вачнадзе: Вот как ты, как деятель мировой культуры, как ты относишься к идее глобализма? Это очень тяжелый и трудный вопрос. Я понимаю, что в двух словах на него ответить невозможно... Гия Канчели: Меня это абсолютно не страшит. Потому что если примером привести мою страну и вспомнить историю, и то, что с нами происходило, мы свою народную музыку сохранили, свой язык сохранили, и, исходя из тех высоких индивидуальностей, которые существуют сегодня в искусстве и которые в будущем так же будут проявляться, свою культуру сохранили. Эта глобализация может коснуться каких-то вещей, например, электричества или энергетики, но культуры не коснется, поскольку культура у нас довольно высокая. Я просто хочу, чтобы в процентном отношении соотношение между культурой и бескультурьем и культурностью немножечко изменилось, я понимаю, что 50 на 50, никогда не получится, но хотя бы, чтобы было 25 на 75. Такое соотношение - это уже будет огромный шаг вперед. Другие передачи месяца:
|
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
