Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
24.11.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
[27-02-03]
Кавказ и Центральная АзияДепутат Мадумаров. Часть 1Редактор программы Тенгиз Гудава Участвуют депутат парламента Киргизии Адахан Мадумаров и сотрудник Киргизской службы Радио Свобода Нарын Айып. Тенгиз Гудава: Сочетание "депутат парламента" и "оппозиционер" - столь обычное в демократическом мире - в Центральной Азии редкость и сокровище. А депутат и оппозиционер не коммунист, но демократ - еще большая редкость, и встречается она, увы, только в одной республике Центральной Азии - Киргизстане, так что такого депутата пора заносить в "Красную книгу". Наш гость являет собой именно такое счастливое исключение из общего авторитарного правила - это независимый, не принадлежащий никакой партии, но резко критикующий политику президента Аскара Акаева и потому считающийся одним из лидеров оппозиции, молодой депутат законодательного органа Киргизии, бывший популярный телеведущий острых политических программ - Адахан Мадумаров. В пражской студии Радио Свобода с депутатом Мадумаровым кроме меня беседует сотрудник киргизской службы Нарын Айып. Не часто на Радио Свобода к нам приезжают политики, парламентарии из Центральной Азии, из Кыргызстана в частности, поэтому мы постараемся с вами углубленно поговорить. Вы - известный телеведущий в Киргизии, занялись политикой, стали политиком в весьма сложных условиях, в каких пребывает Центральная Азия, и Киргизия в частности. Скажите, почему вы пошли в политику, что вас привело в политику? Адахан Мадумаров: Во-первых, наверное, традиционно получится, что еще будучи школьником я очень интересовался историей государства, географией. Я учился в селе Курша в Узгенском районе Ошской области. Очень сильно интересовала меня деятельность или жизнь замечательных людей, серия ЖЗЛ, и, в основном, деятели, которые в своей жизни сделали что-то, политики, полководцы, и, видимо, наверное, я занимал активную жизненную позицию, начиная со школьной скамьи, и в рядах Советской армии тоже, потом два года бригадир молодежной бригады, после этого поступил в Калининский, ныне Тверской государственный университет, история государства, исторический факультет, и тогда организовал такую молодежную группу, движение "Келькель" - "Возрождение", был председателем этой организации, был членом студенческого совета при представительский Киргизской Республики в Москве. Всегда хотелось занимать активную жизненную позицию, это во-первых. Во-вторых, известное выражение: если ты не хочешь заняться политикой, то политика займется тобой. Скорее я предпочитаю заниматься политикой, нежели чтобы политики занимались мной. Хочется все-таки изменить. Человеку, не бывая в политике, невозможно претворять в жизнь свои задумки, планы, поэтому надо быть в гуще событий и активно заниматься, для того, чтобы реализовать самого себя. Тенгиз Гудава: То есть, я опять же повторю, вы были очень известным телевизионным ведущим в Киргизии. Это, видимо, вам помогло провести вашу избирательную кампанию, ведь не так просто человек задумал стать политиком, и стал им. Насколько я знаю, в Киргизии, так же, как и в других республиках бывшего СССР, стать депутатом парламента очень сложно. Адахан Мадумаров: Особенно, когда уже выборы проходят на альтернативной основе, тогда, когда на один депутатский мандат претендуют 15, 16, порой до 20 доходит кандидатов, это очень сложно, я с вами абсолютно согласен, и моя журналистская деятельность, я согласен, очень сильно помогла, поскольку электорат, граждане нашей республики - они уже знали мою позицию, знали мое видение, мое желание что-то изменить, или, скажем, очень нелицеприятные критические материалы в адрес власти, поскольку на заре становления суверенитета Киргизской республики делались очень крупные ошибки. Крупная ошибка, скажем, не построив рядом ничего нового, не предлагая какой-то новой структуры разрушить все поголовно; именно в приказном порядке до 1 января 1994- года на территории Кыргызской республики, это озвучил тогда вице-премьер, а ныне госсекретарь Османакун Ибраимов, озвучил указ президента, что ни одного колхоза, ни одного совхоза не должно оставаться. Тенгиз Гудава: Деколлективизация? Адахан Мадумаров: Да, та же самая коллективизация, с таким же напором, с таким же упорством. Я тогда бунтовал, как просто гражданин очень сильно возмущался, мне, помнится, предложили вести в прямом эфире диалог с первым заместителем министра сельского хозяйства, тогда был Анарбаев, я его пригласил, и вот это историческое выражение, то, что он убеждал, что должны полностью ликвидировать совхозы и колхозы, это приведет к процветанию, я тогда говорил: "Мы с вами вернемся к сегодняшней теме, и мы поговорим, что вы, реформаторы, сделали с сельским хозяйством Кыргызской республики", - и по иронии судьбы через некоторое время он был назначен акимом нашего района. Уже стал депутатом, приезжаю, и он начал жаловаться, вот, эта система, пятое, десятое, не устраивает нас. Я тогда говорю: "Вы же родоначальник, вы же архитектор сельскохозяйственной реформы". Он тогда признался, надо отдать дань уважения ему, он признался, что они совершили грубейшую ошибку. Тенгиз Гудава: Вот, странно, вы - молодой политик, 38 лет, для политики это, можно сказать, младенческий возраст, и рассказываете о ситуации, которая была еще много лет тому назад, и вы выступали в роли консерватора, на фоне вот таких ура-реформистов, чрезмерных реформистов. Вот, в политике какая вам линия ближе всего, если по американской традиции - есть либеральная, именно реформаторство такое безудержное, и консерватизм. Вообще, как бы вы определили свое политическое кредо, вы не принадлежите ни к какой партии - кто вы по идеологии политической? Адахан Мадумаров: По идеологии, скорее всего, ближе к трезвым консерваторам. Потому что консерватизм - это по своему очень хорошая позиция, поскольку имеет определенные корни. Мы не должны никогда терять свои корни. Пусть это будут политические, культурно экономические, чисто психологические, в этом отношении, создавая что-то новое, созидая, отрекаться от старого невозможно. Как вы говорите, новые реформаторы - они хотели разрушить все до основания старое и потом построить новое. Это опять-таки, от одной крайности в другую крайность, поэтому логически, скажем, чисто закономерно должно развиваться общество. Мы не должны отрицать всего нового, и в то же время мы должны на базе того, чего имеем, каким-то образом прийти к симбиозу. То, что великолепно и успешно делает Китай. Тенгиз Гудава: То есть, китайский путь для вас определенного рода идеал, эталон, или пример для подражания? Адахан Мадумаров: Если мы вспомним историю конца 60-х начала 70-х, еще премьер-министр СССР, председатель Совета министров Алексей Косыгин предлагал, и китайская модель, как мы сейчас привыкли говорить, это как раз модель Косыгина, китайский путь развития моим убеждениям наиболее близкий. Та же Япония, если вы помните, в истории развития Японии, они очень долго проводили политику изоляционизма. Для чего - для того, чтобы сохранить национальную ментальность японцев. Сейчас и премьер-министры, и императоры, и другие государственные чиновники, они, в первую очередь, японцы, а потом уже наиболее передовые предприниматели, бизнесмены или политики. То есть, на чем-то должна зиждиться вот эта психология, мировоззрение. Мы никогда одним часом не станем европейцами, не станем американцами, мы останемся киргизами, но мы должны каким-то образом приспосабливаться, не теряя своей этой ценности. Нарын Айып: Если сравнивать ситуацию десятилетней давности и сейчас, то политическая активность народа в конце 80-х начале 90-х годов была, как и везде во всем СССР, очень высокой. И действительно, получается, популярной телеведущий может стать депутатом, потому, что просто народ его поддержал. Сейчас такое, наверное, невозможно, каким бы то ни был популярным журналистом или депутатом, получить депутатский мандат - уже прямым народным голосованием достичь этого невозможно, и, главное - что изменилось, что привело к такой ситуации? Адахан Мадумаров: Я думаю, это разочарование. Конец 80-х начала 90-х - это был энтузиазм, это было новое какое-то ожидание, поскольку, если вот уйдет коммунистическая система, придут демократы, вот, у нас что-то изменится. Была такая вера. Сейчас народ еще и еще убеждается, что одним тем, что в стенах парламента будешь говорить правду ,и эта правда каким-то образом будет действовать, будет иметь силу в отношении власти - сейчас такой веры нет. Поэтому сейчас получить депутатский мандат намного сложнее, это проявилось и в 2000-м году. Была такая волна - вот, вы говорите, говорите, а результатов-то нет. Для политиков новой волны сейчас главная проблема - убедить население, народ в том, что зря вы говорите, что никакого результата нет. Худо ли бедно, есть определенные результаты. Если бы этой силы не было, то ничем мы бы не отличались от соседних наших республик. Тенгиз Гудава: Господин Мадумаров, мы вспомнили, то время 10 лет назад, правда, было достаточно эйфорическое время, Киргизию называли оазисом демократии в Центральной Азии, сравнивали с Японией, со Швейцарией, очень благополучными и хорошими странами нашего мира, сейчас уже ни у кого язык не повернется так говорить, и уныние, и разочарование, наверное, коснулось в Киргизии не только народа, но и всех, кто обозревает ситуацию. Я хочу заострить внимание на персоне номер один в Киргизии - это Аскар Акаев - он и был, собственно, во главе угла той эйфории. Казалось, человек науки, такой интеллигент рафинированный пришел к власти, после тех троглодитов коммунистических он выглядел просто очень демократично и хорошо. Сегодня этот интеллигент, интеллектуал и ученый, так,весьма мне кажется, просто справился с человеком-силовиком Феликсом Куловым, например, с другими. Расправляется, как ему угодно, ничем в принципе не отличается в этом аспекте от своих соседей, более ярких авторитаристов, типа Каримова или Рахмонова. Как бы вы описали этого человека? Конечно, может, несвойственно и не очень красиво описывать человека, которого нет рядом с нами, но президента можно, и даже нужно порой пробивать по косточкам. Объясните, что это за человек в вашем видении? Адахан Мадумаров: Недавно у нас была делегация во главе с Элизабет Джонс, советником госсекретаря Соединенных Штатов, и во время встречи она задала аналогичный вопрос. 1992-го года Акаев и 2002-го года Акаев - почему он изменился, почему он стал таким, как это могло, произойти, видимо, наверное, все-таки внутри этого человека была такая идея в завуалированом виде преподносить себя демократом, а в то же время его трагедия заключается в том, что он по рождению не государственник, не хозяйственник. Ведь, не к обеду будет сказано, ученые - они очень любят проводить какие то эксперименты, пусть это будет на базе государства, или внутри кабинета, лаборатории, он привык экспериментировать, ведь ученые не несут ответственности, если какой-то эксперимент не удался. Мало ли что, ну, через лет 10 кто-то лучше справится с этой задачей. А, к сожалению, для государственника это очень пагубно. Вначале мы хотели стать второй Швейцарией, потом нас устраивала какая-то другая модель. В общем, этот человек непостоянен и его хабитус, внешний вид, его аура абсолютно не соответствуют личности, которая должна управлять государством. Его манера поведения, его выступления, его речи, в данное время, в начале даже простых жителей это не устраивало, поскольку у киргизов есть великолепная поговорка, которая дает наиболее точную характеристику этому человеку, и эта поговорка, я думаю, полностью соответствует личности, или описанию, как вы говорите - дать ему характер. Тенгиз Гудава: А что за поговорка? Адахан Мадумаров: ... Произносит на киргизском языке поговорку. Нарын Айып: "Мужчина, говорящий женским голосом - не мужчина". Адахан Мадумаров: Или: "Бык - рога коровьи - тоже не бык". Тенгиз Гудава: Ну, понятен смысл этой поговорки, да. Адахан Мадумаров: Пусть это не звучит оскорбительно, но поскольку это старая, скажем, народная поговорка, мудрые слова... Останавливаясь на личности президента, я бы сказал что он попал в исторический капкан. Есть процессы, которые неизбежны, но есть пути, которые можно безболезненно обойти. Но, к сожалению, Акаев не оказался таким человеком, который мог бы анализировать, мог бы собрать вокруг себя блистательную, очень способную команду, к которой могли бы прислушаться, а у нас такие очень способные высокопрофессиональные специалисты есть, а, к сожалению, не прислушивается, наша трагедия и трагедия лично президента заключается в том, что его и внешнюю, и внутреннюю, и экономическую политику проводит его окружение, то есть, его семья, близкие люди, которые не совсем профессионалы, и не во всем порядочные, скажем, люди. Тенгиз Гудава: Вот это и удивительно, я еще раз вернусь к своему вопросу, на фоне всего, что вы говорите, что образ мягкотелого человека - он довольно успешно расправляется со своими политическими оппонентами, достаточно сильными фигурами. Мой вопрос такой: на чем зиждется власть Аскара Акаева? В чем его сила? Он продолжает оставаться у власти, причем с каждым годом эта власть у него, по-моему, укрепляется - почему? Адахан Мадумаров: Власть укрепляется на фоне общего страха. Если в начале, как мы говорили, в начале 1990-го года была такая эйфория, был энтузиазм, все верили чему-то, потом постепенно, страшная хитрость Акаева, это не отнять у него, хитрость заключалась в том, что, вы помните, у нас был сильный парламент. Достаточно сильный был парламент, легендарный парламент, который мог в любое время, в любой день вызвать Аскара Акаева, и он приходил, как примерный ученик, отчитывался, оправдывался... Потом все-таки зарубежные советники его испортили. "Зачем? Ну ты же президент. Давай, наложи вето, проведи..." Тенгиз Гудава: Вы сказали, зарубежные советники насоветовали Акаеву стать диктатором - а кто эти зарубежные советники? Адахан Мадумаров: Это тот же МВФ, тот же Всемирный Банк, то же небезызвестный для нашей республики Левитин, который проводил "блестящие" конституционные реформы, административно-государственные реформы, сейчас на место этого человека выписывают другого архитектора из Российской Федерации. Поэтому эти люди не заинтересованы в развитии нашего государства, нашей республики, они заинтересованы, чтобы Кыргызстан всегда был под контролем этих сообществ. Аскар Акаевич - он просто исполнитель. Он великолепный, хороший, образцовый ученик, ему дают домашнее задание, он в Кыргызской Республике выполняет домашнее задание на 5. В отличие от своих коллег по Центральной Азии, он - примерный ученик. Он выполняет все задания, все то, что предписано учителями. Тенгиз Гудава: Все скажут: депутат Адахан Мадумаров - оппозиционер, представитель оппозиции. Вы - парламентская оппозиция политике Аскара Аакаева, его команды. Скажите, во-первых, вам такое определение - "оппозиционер" - по нраву? И второе, все-таки, не причисляя себя ни к какой партии, вы сказали, что ваша партия - народ... Адахан Мадумаров: Да. Тенгиз Гудава: Народ становится инертным, и народ тоже можно как-то зажечь, видимо, не только наблюдением за этим народом, но и внесением в него каких-то новых идей. Внести новую идею опять же может либо партия, либо группа людей и так далее, но мы опять возвращаемся на тот же самый круг - как вы видите свою дальнейшую политическую, оппозиционную пока что, деятельность? Адахан Мадумаров: Совершенно правильный вопрос. Ведь я подготовил, скажем, свой округ. Жители этого региона района по своему мироощущению, мировосприятию, они отличаются от других, скажем, регионов, районов. Для этого я потратил огромные силы, нервы, жизнь время. Я убедил все-таки этот народ, что мы можем сделать что-то, мы можем возродить. И когда во время летних каникул я объезжаю почти всю республику, я убеждаюсь: почаще надо бывать в тех регионах, о которых вы говорите, достаточно аморфных, скажем, они не хотят заниматься активной политической жизнью, инертные. Но нам удалось все-таки разбудить, удалось, и вот это идет цепная реакция. Скажем, жители Узгенского района, Кара-Кульджинского района, если бы не было Аксы, не было бы этих массовых выступлений в Узгенском и Кара-Кульджинском районах, если бы не поддержали, скажем, жителей Узгенского и Кара-Кульджинского районов Сузакский, Ноокенский, Базар-Курганский районы - не было бы того эффекта, то есть, как Владимир Ильич говорил, из искры возгорится пламя, процесс идет, и это очень ответственный момент - этот процесс мы должны направить в созидательном направлении, а не в разрушительном направлении. Вот эта ответственность ложится на каждого оппозиционера, как мы, или как власть говорит, "оппозиционера". Ведь кто такой оппозиционер - это тот человек, который не согласен с нынешней властью. То есть, то, что они скрывают, мы раскрываем и доводим до нашего населения. Вот в классическом понимании оппозиции как таковой в Кыргызской республике еще, к моему глубочайшему сожалению, не сформировалось. Мы ведь делаем первые шаги. С другой стороны, давая определение или характеристику оппозиции в Кыргызской республике, я недавно говорил, что оппозиция - это зеркальное отражение власти, или, наоборот, власть - зеркальное отражение оппозиции, какова власть, такая и оппозиция. Поэтому в нормальных, цивилизованных государствах они друг друга воспитывают, друг друга контролируют, шельмуют, но в нормальных человеческих рамках. А у нас ни того, ни другого, к сожалению, пока нет. Тенгиз Гудава: Говорил депутат киргизского парламента Адахан Мадумаров. С ним, кроме меня, беседовал сотрудник Киргизской службы Радио Свобода Нарын Айып. Вторая часть беседы - в следующем выпуске. Другие передачи месяца:
|
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
