Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
21.11.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
[20-11-02]
Кавказ и Центральная Азия - Кавказские хроникиПреодолеет ли Грузия "антропологический кризис"?Ведущий Олег Кусов Создается впечатление, что на всем постсоветском пространстве Грузия обладает самым большим багажом проблем. Вот уже 12 лет эта кавказская республика находится в состоянии кризиса. В зависимости от того, о какой стороне жизни идет речь, используются определения: экономический, политический, финансовый, энергетический, кризис системы образования, сельского хозяйства, не говоря уже о временно потерянных территориях - Абхазии и Южной Осетии. Тему внутригрузинских противоречий продолжит наш постоянный автор Юрий Вачнадзе. Юрий Вачнадзе: Сейчас грузинские политики чаще говорят о системном кризисе, когда надо решительно все менять в стране, от конституции и государственного устройства до недееспособной законодательной базы и неудачной государственной символики. Прошедшим недавно выборам в органы местного самоуправления предшествовали прямо-таки масштабные сдвиги в грузинском политическом спектре. Младореформаторское крыло шеверднадзевского Союза граждан, в течение последних шести лет составлявшее ядро парламентского большинства, покинуло ряды сторонников президента и перешло в радикальную оппозицию. На политической арене появились две новые партии - Объединенные демократы и Национальное движение Демократический фронт. Лидером Объединенных демократов стал бывший председатель парламента Зураб Жвания, а "националов" - бывший лидер парламентской фракции Союза граждан, бывший министр юстиции Михаил Саакашвили. Знаменательно, что оба в прошлом ставленники Шеварднадзе. "Националы" заняли второе место на выборах Тбилисской городской думы, пропустив вперед лейбористов. Саакашвили на заседании думы избрали ее председателем. Кстати, предвыборным лозунгом новоиспеченного руководителя был призыв "Грузия без Шеварднадзе!" Потерпевший сокрушительное поражение на муниципальных выборах президентский Союз граждан начал срочную перестановку поредевших рядов, которую многие в Грузии окрестили попыткой реанимации. Парадоксально, но результаты прошедших выборов вызвали недовольство решительно всех политических сил. Проигравшие объясняли свои низкие показатели фальсификацией и подтасовкой результатов. Выигравшие сетовали на то, что благодаря неблаговидным действиям властей и избиркомов, включая и центральный, они потеряли определенное число мандатов в местных органах власти. И побежденные, и победители инициировали судебные процессы, оспаривающие результаты выборов, что еще более обострило ситуацию и окончательно запутало взаимоотношения между политическими группировками. Между тем состоявшиеся выборы в определенной мере можно считать генеральной репетицией намеченных на осень будущего года очередных выборов в парламент. Обо всем этом: о положении в стране, о проблемах внутренней политики, мы беседуем с вице-спикером грузинского парламента, известным кинорежиссером Эльдаром Шенгелая. Он один из тех, кто всячески поддерживал Шеварднадзе изначально, со дня второго его пришествия в Грузию. Тогда это выглядело естественно, если учесть, что Шенгелая был активным оппозиционером во времена президента Гамсахурдиа. Однако нынешняя метаморфоза, когда маститый режиссер и вице-спикер парламента вслед за младореформаторами неожиданно перешел в оппозицию уже к нынешнему президенту, вызывает массу вопросов. Эльдар Шенгелая: Шеварднадзе вернулся в Грузию, возглавил в правительство. Мы руководствовались тем, что он прошел очень большую дорогу, он не был уже деятелем грузинского масштаба, он к тому моменту был деятелем мирового масштаба. Нам казалось, что он как раз та фигура, которая может повести правильное направление, поэтому сделали этот выбор. И я могу сказать, что первые шаги, я думаю, что были правильные. В первую очередь, это борьба с вооруженным человеком, который тогда командовал в Грузии и царствовал в Грузии, сплошное насилие шло, он создал определенные силы в лице милиции, которые противостояли этому. И в конце концов человек с ружьем, как мы называли это, исчез из нашей жизни. Потом создание конституции. Была власть, которая пришла силой. Надо было отучить Грузию от митингов. 26 партий вошли в парламент. Вы можете представить, что это за парламент был. Это было очень сложно, он мало законов принял. Но тогда Шеварднадзе своей волей и тем большинством, которое рядом с ним стояло, все-таки принял эту конституцию. При Гамсахурдиа была принята конституция, которая сделала абсолютно косметические поправки в советскую конституцию. А то, что называется современная конституция, я вижу в этой конституции много недостатков, тогда я не видел. И на основании конституции мы провели в 95-м году выборы. Ожидания были очень большие. Прошло два года, мы почувствовали, что мы двигаемся не в ту сторону. Уже наращивается страшным темпом коррупция при власти, не те люди правят в Грузии, не той компетенции, но они преданы президенту. Мы не ожидали, что семейные кланы возникнут вокруг него, они придут во власть. Мы еще верили в том, что мы изменим ситуацию. Прошло года два в этих разговорах. В 99-м году я лично выступил с очень резкой критикой на большом открытом собрании, он был очень удивлен. Я резко сказал, что до сегодняшнего дня остаются проблемы, у нас не делаются реформы. Сейчас реформ не существует, потому что реформа и коррупция - это не совместимые вещи. Сейчас он сказал в своем выступлении, что, наверное, пришло время создать Совет министров, а мы об этом говорили три года назад. Не было того Шеварднадзе, которого я помню, когда он был в ЦК первым секретарем. Он сказал: "Это переворот, вы ходите свергнуть власть". А почему он так сказал? Потому что Совет министров это и есть делегирование определенной власти от президента Совету министров. Премьер-министр становится довольно серьезной фигурой. Сейчас мы живем в авторитарном режиме, потому что ничего не решается без президента, вся власть в его руках. Юрий Вачнадзе: Вы говорите, что все ветви власти сейчас практически подчиняются президенту. Возьмем хотя бы законодательную власть. В свое время отец судебной реформы Михаил Саакашвили убеждал нас, что реформа проведена, она работает, и пост председателя Верховного суда занял по его рекомендации Ладо Чантурия, человек демократических убеждений, получивший блестящее образование в Германии. Сегодня тот же Михаил Саакашвили говорит о том, что судебная власть выполняет заказы президента. Эльдар Шенгелая: Реформа была проведена, системная реформа. Сегодня в Грузии судебная система действительно не советская. Не так легко прощаться с менталитетом советским. Можно закончить в Германии, а можно жить здесь, попрощаться с ним. Юрий Вачнадзе: Как вы перешли из рядов сторонников президента в лагерь оппозиции? Эльдар Шенгелая: Этот конфликт назревал изнутри. Когда критика дошла до такого состояния внутри, что он сам не выдержал, он отказался от председательства партии. Это не просто такой шаг был, если бы у него в партии было все спокойно и хорошо, почему ему было бы вдруг отказываться от председательства партии? Он понял, что партия его становится не его, и поэтому он отказался, он пошел по пути того, чтобы расколоть партию. Вот тогда мы и объявили, что мы ушли оттуда. Местные выборы окончательно открыли карты для всей Грузии, это внутренняя серьезная проблема между людьми, которые смирились, хотят видеть Грузию, какая она сейчас, и людьми, которые не хотят видеть Грузию коррумпированной, борясь за свой народ. Юрий Вачнадзе: Многие ваши нынешние коллеги и друзья, занимая посты в высших эшелонах власти. Все свои решения принимали, как принято было говорить, келейно, абсолютно отгородившись от народа. Чем вы можете объяснить, что сейчас они говорят о демократии? Эльдар Шенгелая: Я не могу, к сожалению, этого отрицать. Причина все-таки в том, что только себя назвать демократом это еще не значит быть демократом, это совершенно другая психология, это совершенно другие привычки. И второй момент - вся эта элита совсем молодая была и, конечно, стиль, которые внес Шеварднадзе, влиял на них, до какого-то момента влиял. Я теперь вижу довольно резкое изменение, потому что они понимают, что таким образом во власть не придешь, и с народом и обществом не будешь иметь взаимоотношения. И если вы наблюдали за последним съездом Объединенных демократов, совершенно другая стилистика была этого съезда. Юрий Вачнадзе: Скажите, пожалуйста, каковы цели и задачи вашей новой партии, именуемой Объединенными демократиями, и каковы перспективы осуществления этих целей? Эльдар Шенгелая: В Грузии какая-то одна партия не победит, единственная партия, которая может силой прийти к власти - это партия Шеварднадзе, не выборами, а силой. А если нормальные будут выборы, то нам нужно обязательно искать коалицию с теми силами, которые близки к нашему мировоззрению, чтобы начинать настоящие реформы, по-настоящему очищаться от коррупции, создавать настоящий бюджет, то есть повернуть политику совершенно в другую сторону. И мы понимаем, что мы одни прийти к власти не можем. Юрий Вачнадзе: Как вы думаете, Грузия останется президентской республикой или превратится в парламентскую? Эльдар Шенгелая: Сегодняшняя ситуация, в которой существует Грузия, ее раздробленность, присутствие российских войск и другие проблемы требует некоторой концентрации власти. Для того чтобы стать парламентской республикой, нужно иметь большую политическую культуру. Это вопрос будущего. Юрий Вачнадзе: Изложить свою точку зрения на положение в стране и таким образом прокомментировать высказывания Эльдара Шенгелая я попросил видного грузинского политолога Ивлиана Хаиндрава. Скажите, господин Хаиндрава, что собой представлял первоначально Союз граждан, и каковы были причины его распада, точнее, не распада, а ухода из него "младореформаторов"? Ивлиан Хаиндрава: Для того чтобы ответить на этот вопрос, пожалуй, следует проследить за генезисом организации, известной под названием Союз граждан Грузии. Официально она была заявлена в 93-м году, регистрацию прошла в 94-м году, но уже тогда были серьезные сомнения в отношении того, будет ли это партия в современном западном понимании смысла этого слова. Потому что были признаки того, что создается новая правящая организация на манер коммунистической партии 70-80-х годов, когда это уже был деидеологизированный конгломерат людей, которые членством в этой партии пытались сделать карьеру, будь то административную, хозяйственную, иногда даже творческую и научную, а другие просто хотели быть поближе к кормушке, к привилегиям и так далее. Очень похож был процесс формирования Союза граждан с этой точки зрения, потому что в него пошли как раз те люди, которые хотели возобновить свое пребывание во власти, скажем так, или же те, которые решили в тот период пойти во власть. Это был, безусловно, конгломерат, не имеющий единой шкалы ценностей, я не люблю слово идеология, предпочитаю употреблять "шкалу ценностей", не имевший единых приоритетов, более того, имевший противоречивые приоритеты. Ибо если у "младореформаторов" действительно все-таки были поползновения и желания реформировать страну и общество, то у более значительной части членов Союза граждан и парламентского представительства были совершенно другие интересы. Скажу прямо, это были в основном шкурные интересы, это было лоббирование своего бизнеса, очень часто полулегального или совсем нелегального. Были там и люди, которые пошли в парламент в поисках депутатской неприкосновенности и так далее. И вот 98-й год. Видимо, это был момент истины, как говорится, когда их интересы пришли в прямое противоречие, ибо большинству Союза граждан продолжение реформ даже на бумаге было не нужно или даже в какой-то степени опасно. И когда произошло это прямое столкновение интересов, оказалось, что численно "младореформаторы" проиграли. Но проиграли они еще и потому, что лидер младореформаторов" Зураб Жвания, я считаю, что с него спрос все-таки больше, чем с Михаила Саакашвили, мне представляется, придерживался неправильной стратегии. Он попытался расчистить для себя поле, политическую арену в том плане, чтобы по окончании президентства Шеварднадзе остаться безальтернативным, таким же, как и его хозяин, скажем так. Это была грубая ошибка, с моей точки зрения, потому что Жвания не мог на это рассчитывать по многим показателям. Да и если ты демократ не только по названию, но и в душе, не надо стремиться к этому. Надо стремиться к тому, чтобы быть безальтернативным, можно стремиться к тому, чтобы быть первым среди равных. Безальтернативность должна была бы уйти из Грузии вместе с Шеварднадзе. Но я повторяю, что Жвания выбрал другую стратегию. И в этой ситуации, находясь в численном меньшинстве, когда лагерь, противостоящий ему внутри Союза граждан, оказался более многочисленным, ему пришлось идти на компромиссы, уступки, отступление с каких-то позиций. В общем-то, в эти годы уже после 98-го годы термин "младореформаторы" перестает употребляться, потому что молодыми они остаются, а от реформ не остается и следа. Грузия входит в продолжительный период застоя, который продолжается уже четыре с лишним года и, видимо, будет продолжаться еще несколько лет. И, в общем, само собой это приходит к тому, что внутренние противоречия выходят на поверхность, взаимные обвинения набирают силу, а партия в какой-то момент просто разваливается на составляющие части. Я думаю, что это логический и естественный процесс, процесс, который имеет и отрицательные стороны, возможно, что все-таки больше положительных сторон, потому что такой развал, дезинтеграция правящей партии, это, пожалуй, беспрецедентное явление на постсоветской территории, возможно, за исключением Армении. Но там при развале армянского общенационального движения несколько иные процессы были, а тут мирным путем партия разваливается, без особых катаклизмов, и терпит сокрушительное поражение на местных выборах, допустим. Юрий Вачнадзе: Скажите, пожалуйста, о чем думали так называемые "младореформаторы" в течение шести слет своего правления в стране, скажем прямо? Неужели они не замечали того, что происходит в действительности? Ивлиан Хаиндрава: Ответа на этот вопрос нет. Во всяком случае, мне представляется, если не сразу в 98-м году, то где-то в 99-м году выходить по тем же самым списком Союза граждан и идти в парламент было, скажем так, не очень достойно. Юрий Вачнадзе: Они говорят, что им нужно было время для того, чтобы понять происходящее. Ивлиан Хаиндрава: Мне трудно поверить в стопроцентную искренность подобных слов. Либо плохо смотрели вокруг, либо просто закрывали глаза. Мне представляется, что скорее все-таки закрывали глаза. И мне это больше приходится отнести на счет Жвания, который (кроме всего прочего) был вторым лицом в государстве, который был гораздо лучше посвящен в дела, чем, допустим, тот же Саакашвили. Саакашвили, все-таки надо отдать ему должное, прозрел раньше и, будучи министром, повел атаки на коррумпированные кланы, в том числе и на президентскую семью. Кстати, замечу, что Саакашвили на учредительном съезде его новой организации хватило смелости признаться, что ему стыдно за столь продолжительное пребывание в рядах Союза граждан, чего не сказал Жвания. И Жвания говорит во множественном числе: "да, мы допускали ошибки" и прочее, прочее, не беря персонально на себя свою долю ответственности, адекватную доле ответственности второго лица в государстве. И мне представляется, что это одно из серьезных препятствий на пути консолидации оппозиции, на пути изменений к лучшему. Юрий Вачнадзе: А возможно ли, извините, господин Хаиндрава, что то, о чем вы говорите, вызвано единственным желанием Жвания все-таки занять пост президента? Об этом намерении он сказал совершенно открыто на съезде своей партии. Ивлиан Хаиндрава: Жвания достаточно способный и достаточно опытный политик, каких в Грузии немного. Но мне представляется, что в последние годы, за мельчайшим исключением, Жвания допускает одну ошибку за другой и фактически работает против той цели, которую он сам же поставил перед собой. Мне представляется, что Жвания имеет лишь теоретические шансы стать президентом Грузии. Жвания не харизматическая фигура, а потребность в харизматической фигуре в Грузии есть, к сожалению. Жвания обладает еще рядом таких качеств, которые, скажем так, не импонируют грузинскому избирателю. Ему, мне представляется, надо было избирать в совершенно другую стратегию, ему надо было обзавестись партнерами в политическом спектре, быть коллегиальным, не делать ставку на то, чтобы быть безальтернативным и не заявлять в 2002-м году, что он собирается быть президентом Грузии в 2005-м году. С такой заявкой идти на контакт с потенциальными партнерами сегодня сложно, чтобы не сказать невозможно. Грузины народ амбициозный, почти в каждой партии представляется или мерещится, как угодно, свой собственный кандидат в президенты. Но тут дело не в Жвания лично, дело в том, что благодаря многим подобным обстоятельствам Грузия может не реализовать те шансы, которые у нее имеются сегодня. Юрий Вачнадзе: Говорил политолог Ивлиан Хаиндрава. Он (вслед за Эльдаром Шенгелая) дал собственную оценку расстановке сил на внутриполитической арене Грузии. Вывод однозначен: как и во всех других сферах жизни страны, и тут имеет место глубочайший кризис. Между тем так и напрашивается соображение, высказанное Мерабом Мамардашвили: "Можно в конце концов справиться со всеми видами кризиса, включая экономический, финансовый, политический. Неисправимым, катастрофическим, окажется лишь кризис антропологический". Нынешние грузинские политические деятели, кажется, начисто игнорируют это предупреждение. А ведь ментальность народа, нации не есть величина постоянная во времени, она меняется вместе с условиями жизни. Другие передачи месяца:
|
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
