Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
22.11.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
[10-05-01]
Кавказ и Центральная АзияГрузия глазами Художника - Роберт СтуруаРедактор программы Тенгиз Гудава Программу ведет Тенгиз Гудава. С грузинским театральным режиссером Робертом Стуруа беседовал корреспондент Радио Свобода в Тбилиси Юрий Вачнадзе.
Тенгиз Гудава: В цикле "Грузия глазами Художника сегодня Роберт Стуруа - крупнейший театральный режиссер не только Грузии, но и, вероятно, всего постсоветского пространства. Надо сказать, с национально-географической идентификацией у нашего героя определенные "проблемы". Он сотрудничает с московскими театрами "Сатирикон" и "Et cetera", ставит спектакли по всему миру, получает Государственную премию России в области литературы и искусства из рук президента России Путина на кремлевских торжествах, посвященных 10-летию независимости России. Впрочем, как считает театральный критик Наталья Каминская, Роберт Стуруа - вообще гражданин Вавилона. "Грузин Роберт Стуруа, - пишет она в газете "Культура" - знает, каково это - жить в Вавилоне. Его маленькая буферная страна и особенно ее прекрасная столица Тбилиси - и есть Вавилон, фантасмагорическое смешение эпох, стилей, языков и менталитетов. Вавилон - это уголок земли, на которой Всевышний сбросил "каждой твари по паре" и повелел: живите вместе". С Робертом Стуруа беседует наш тбилисский корреспондент Юрий Вачнадзе: Юрий Вачнадзе: Батоно Роберт, тема вашего творчества - грубо говоря, это Грузия, во всех ее ипостасях, психологический настрой и менталитет грузина, и, возможно, менталитет нового грузинского государства. Что бы вы могли сказать о сегодняшней Грузии, открытым текстом, без аллюзий, без иноязыячия и так далее? Роберт Стуруа: Я только что вернулся из Болгарии, где ставил "Двенадцатую ночь". Болгария - страна, которая, в общем-то, похожа на нашу страну. И я, естественно, смотрел, как они живут, сравнивая с моей страной. Должен сказать, что чувствуется, что они живут лучше, по крайней мере, с какой-то надеждой на будущее. И я даже в интервью по телевидению сказал, что у них как-то видно, что они через 10 лет станут нормальным государством. Юрий Вачнадзе: Вы хотите сказать этим, что у нас нет такой надежды, через 10 хотя бы лет стать "приблизительно нормальным" государством? Роберт Стуруа: Мне кажется, что нет, потому что характер грузина очень необычный. Во-первых, тем, что ему почему-то кажется, что он является каким-то избранным. Каждому грузину мерещится, что он нечто особенное. Я вспоминаю очень хороший анекдот: "Провинциал грузинский едет в Москву. Ему говорят, что в русской речи не очень любят грузин. Он устраивается в какую-то гостиницу, находит какую-то женщину свободного поведения, - при гостинице, вы знаете, всегда были в России такие женщины, - и, предполагая, что она влюбилась в него, проводит всю ночь с ней. Утром девушка, или женщина, собирается, должна уйти, он лежит в постели, курит и прощаясь, говорит: "Заходи ко мне". Она: "А деньги"? На что он отвечает: "Грузины денег не берут". Я думаю, что это является такое странное заложенное в нас генетически какое-то чувство, я повторяю это слово, "избранности" - оно является основным качеством, которое нам мешает быть нормальным. Мы не можем создать пока государство, если мы не поменяем эту психологию, то просто катастрофические будут для нас последствия этой какой-то странной оценки своего положения, своей природы. Об этом давно говорили люди, которые желали Грузии, хорошего счастья, хорошего будущего - я имею в виду грузинам и другим. Но все они потом испытывали очень серьезные последствия от этого напоминания, и даже критики грузинского характера - я имею в виду Илью Чавчавадзе, который был убит за то, что он осмелился сказать не очень приглядную правду о своем народе... Когда я приехал на аэродром, я увидел плакат, который меня обрадовал. Там было написано, что если ты не испытал поражения, то ты не испытаешь и победы. Я решил, что уже к нам обратились с какими-то идеями, программами, но я вдруг увидел внизу, что это реклама "Лаки Страйк", на грузинском. И этот обман снова вызвал во мне печальное чувство. Когда я в Лондоне ставил "Гамлета" - это был 1992-й год, была война, я уже не помню, какая, Гия Канчели сидел с радиоприемником, целый день слушал "Свободу", чтобы знать, что происходит в Грузии, а я ставил как бы "Гамлета" вне политики, как бы человеческую историю рассматривал. Этот спектакль не очень тепло был встречен английской критикой, но, к моему удивлению, был внесен каким-то Шекспировским обществом в число лучших постановок "Гамлета" за 50 лет. И критики писали о том, что я писал спектакль как бы о Грузии, о моем мире, хотя я вообще не думал во время постановки об этом... Сейчас, когда я смотрю на Грузию, я вспоминаю пророческий стих Александра Сергеевича "На холмах Грузии лежит ночная мгла", тем более при отсутствии электроэнергии он приобретает и практический смысл, кроме метафоры... Кто-то должен обратиться и сказать: "Куда мы идем". Так бесцельно невозможно строить будущее. Хотя бы примитивно обратиться, даже солгать хотя бы, но обратиться к народу и сказать: каковы планы тех, кто строит из нас что-то?.. Юрий Вачнадзе: Простите, вы говорите, чтобы к нам обратились, нам разъяснили хотя бы, и так далее... А кто должен обратиться, кто должен разъяснить - кого вы подразумеваете? Роберт Стуруа: Ну, я, естественно, имею в виду президента, первым долгом. Смотря на Россию - ты видишь маленькую разницу. Там все-таки существуют какие-то интеллектуалы, люди здравомыслящие, которые все время говорят о проблемах. У нас же вот даже интеллигенция, в принципе, заняла такую вот позицию странного молчания. Юрий Вачнадзе: Однажды вы в одном интервью сказали - я вам напомню ваши слова, что вы "боитесь толпы", вы "боитесь грузинской толпы". Оказалось, что за последние 10 лет каждый раз решающую роль играла не интеллигенция, а именно эта толпа, но эта толпа сейчас выходит на улицу - она не молчит, и она выходит с требованием выплатить ей те несчастные 12 лари, или там 14 лари пенсии, что составляет 6-7 долларов, которые они не получали в течение многих месяцев. Вот что вы скажете относительно вот этого расклада сил в обществе? Роберт Стуруа: Я боюсь толпы не потому, что она, допустим, сметет все - это ее задача, ее цель - толпы. Когда человек голоден, ему не до интеллектуалов, он хочет прокормить себя и свою семью. Ему наплевать на идеи, на философию - у него одна философия - жить. Сейчас я несколько путаюсь, потому что у меня самого нет точных ответов на вопросы, которые поставлены самой жизнью. Я часто сравниваю наше положение с животными, которых выпустили из зоопарка. Скажем так, что наша страна, наша империя была замечательным зоопарком, где мы сидели в клетках, наши проблемы решала дирекция зоопарка, нас кормили достаточно, чтобы не умереть. В то же время, по приказу дирекции уничтожали животных, которые не нужны были, или как-то не устроены были, не входили в эти законы зоопарка. И вдруг эти клетки нам открыли. Мы оказались на воле, мы не знаем как вести себя на свободе, в естественных условиях, мы живем, не понимая, как надо жить, мы растеряны, мы кидаемся из одной крайности в другую. Разговоры о нравственности... - все это кажется смешным. Потому что при таких условиях невозможно существование каких-то сдерживающих факторов - человеческих, я имею в виду, и поэтому сейчас мы практически сдерживаем силой снова, полицией, пугая тем, что могут произойти снова катаклизмы, киваем на все головой, лишь бы не было нового кровопролития. Мы не видим просто выхода из этого положения. Я лично тоже не могу сказать, что произойдет... Тенгиз Гудава: Роберт, или как друзья его зовут Робик Стуруа - Народный артист СССР, лауреат Госпремии СССР, России (как мы уже упоминали, получил ее в прошлом году), лауреат премии Руставели, премии Марджанишвили, Ахметели, Туманишвили : одним словом, лауреат всех существующих в Грузии театральных премий. Поставил более ста спектаклей. "Вселенский процесс" Артура Миллера, поставленный в 1965-м году сделал его знаменитым. Феноменальная серия постановок 70-х годов с такими шедеврами, как "Кавказский меловой круг" Брехта и "Ричард Третий" Шекспира - сделали Роберта Стуруа всемирно известным. Особое впечатление произвели постановки шекспировских трагедий на лондонской сцене, на родине великого Шекспира. Роберт Стуруа - главный режиссер и художественный руководитель театра имени Руставели. Удивительны союзы, которыми отмечен творческий путь Роберта Стуруа - союзы прочные, плодотворные, воистину оркестровые и гармоничные: это народный артист Рамаз Чхиквадзе, это композитор Гия Канчели, это художник Георгий Алекси-Месхишвили: это и недавно выступавшая в цикле "Грузия глазами Художника" молодая актриса Нино Касрадзе. 12-го мая в Москве, на Всемирной Театральной Олимпиаде -"Двенадцатая ночь" Шекспира - спектакль театра имени Руставели. Роберт Стуруа: Вообще мне кажется, что жизнь - саморегулирующаяся система, иначе просто все было бы уничтожено на земле. Но, к сожалению, этой саморегуляции мешают политики. Практически Грузия после 500 лет впервые стала независимым государством. Я не считаю те три года, которые Грузия была свободная - с 1918-го года по 1921-й... Юрий Вачнадзе: Извините, я вас перебью: вы говорите "независимым государством" - в чем выражается ее "независимость"? Экономически Грузия целиком зависима от западного мира. То есть, сколько нам подкинут МВФ, Всемирный Банк - рассчитывая на эти подкормки мы и существуем - другого просто шанса нет. В отношении оборонных вопросов и так далее - тоже мы зависимы от Запада, потому что у нас полуголодная армия, не имеющая вооружений, не имеющая амуниции и так далее, и так далее. Что касается другой стороны - связей, скажем, с нашим северным соседом - Россией, то рынок сбыта наших товаров -он только российский. Я не вижу никакой независимости, в чем независимость, объясните мне пожалуйста? Роберт Стуруа: Когда я говорю о "независимости" - я полагаю то, что Грузии был как бы дан шанс вести себя, как ей угодно. Мы получили как бы свободу. Мы можем управлять своим государством. Но выяснилось, что мы не можем быть независимыми ввиду многих причин, и одной из этих причин является экономика. Когда мы были частью империи, то все-таки сумели, в отличие, может быть, от других республик, быть более независимыми, сохранить свою культуру, сохранить язык, сохранить какую-то самобытность. Юрий Вачнадзе: Извините, я еще раз вас перебью: ведь это все происходило за счет того, что мы обходили законы. А не кажется ли вам, что и сейчас мы продолжаем обходить законы, кстати, не всегда удачные, и поэтому так плохо живем? Роберт Стуруа: Да, потому что, к сожалению, Грузия никогда не имела своего государства - и воровство, и коррупция - они как были своеобразной борьбой против государства, которое завладело тобой. Эта психология осталась в нас. Мы продолжаем воровать, продолжаем брать деньги, которые принадлежат всему народу, и тем самым грабим и себя. Какая-то горстка богатых людей, которые нажили состояние, обходя законы - не очень удачные, как вы сказали, и я с вами согласен - они не понимают, что они как бы строят себе счастливую жизнь на очень короткое время. Это очень опасное благополучие, которое может кончиться трагически и для них, и для нас. В Болгарии мне рассказали, что "в аду у каждого котла, где варятся грешники, каждый национальный котел существует - для русских свой котел, у французов свой - у каждого котла стоят черти, чтобы если высунутся грешники - чтобы они вновь погрузились в эту кипящую массу, а у болгарского котла никто не стоит, потому что как только болгарин высунется, другой болгарин обратно его тянет в смолу". Я думаю, что этот котел не в аду, а в жизни каждый из нас старается утопить второго грузина. Юрий Вачнадзе: Батоно Роберт, вот как вы думаете, при нынешнем правительстве, при нынешнем режиме - вы верите в то, что Грузия сумеет выжить, или нужны какие-то архикардинальные перемены? Роберт Стуруа: Я, по натуре, несмотря на то, что я достаточно скептический человек и мои спектакли не очень радужные, по своей сути - я все-таки верю в то, что мы сможем выйти из этого кризиса. И первое, что мне дает эту надежду - это то, что мы о нашем падении говорим. Знаете, когда был убит Илья Чавчавадзе, Акакий Церетели - не менее, а может быть, более великий поэт, чем Илья, сказал в надгробной речи: "Грузия, ты достойна плевка". И я думаю, что то, что мы говорим об этом, что "мы достойны плевка" - это уже надежда на спасение, когда ты определяешь свое состояние, глубину своего падения, уже там же зарождается надежда, что ты можешь выйти из этого, потому что определить диагноз - уже многое значит. Когда я был в Финляндии, когда я ставил спектакли - это снова были те годы, 1991-й год, и они зная, в каком положении мы находимся, рассказали, что вся финская нация находилась в такой же депрессии после войны. Все ожидали каких-то очень больших потрясений. Но чтобы как-то выжить - нация была в депрессии, и они начали делать веселую музыку, впервые началась большая пропаганда джаза, осветили полностью город, собрали крупнейших психологов и расспросили, что им делать, когда люди массово находятся в такой депрессии, и они предложили ряд мероприятий, чтобы народ вышел из этого состояния - мне кажется, что нам необходимо вот такую профилактику провести с грузинами. Очень сложно управлять грузинскими артистами, а грузинским народом, наверное, еще труднее. В тюрьме, в яме, где угодно, можно быть свободным. Но когда ты один свободен - это недостаточно для тебя, тебе хочется, чтобы вокруг тебя были все свободными. Другие передачи месяца:
|
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
