Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
21.12.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
[20-07-00]
Факты и мненияВедущий Лев РойтманИнформационная безопасность: анонимка на экспортЛев Ройтман: У нас будет такая информационная безопасность, что мало не покажется - примерно таков сухой осадок текущей государственной возни вокруг российских средств массовой информации. Говорю возни, потому что на поверхность всплывают почти фантастические по тоталитарному крючкотворству документы. Они явно изготовлены во имя вашей безопасности. Аракчеев был в этом отношении проще, он говорил прямо, что задача цензуры обывателя держать в невинности мнений. Его наследники сегодня ничего не говорят прямо, они анонимно нечто готовят на подпись и пробуют на зуб. Месяц назад в Кракове на министерской конференции Совета Европы российская делегация представила документ, именующийся “Принципы международной информационной безопасности”. Разразился скандал и оказалось, что авторов нет. Вот об этой возне за шкафом и поговорим. Итак, принципы информационной международной безопасности, их московский вариант. В разговоре участвуют: из Дюссельдорфа Джилиан Маккормак, Европейский институт прессы, директор проекта “Средства массовой информации в СНГ”; из Москвы Олег Панфилов, директор Центра экстремальной журналистики, Союз журналистов России; и Алексей Панкин, главный редактор журнала “Среда. Журналистское обозрение”. Олег Панфилов, что происходит, что вы видите на поверхности? Действительно ли то наступление на свободу прессы, на свободу масс-медиа, свободу информации, о котором сегодня говорят уже во всем мире применительно к России, в России реально чувствуется? Олег Панфилов: Вначале я хочу рассказать о деталях этой истории. Буквально вчера секретарь Союза Журналистов России Павел Гутионтов получил ответ на свое письмо, направленное им да дня назад в пресс-службу правительства Российской Федерации. В этом запросе он попросил ответить на самый главный вопрос: что это документ, какова история его появления и как дальше рассматривать этот документ? Так вот Павел Гутионтов получил любопытный ответ. Напомню, что посылал он в пресс-службу правительства, а получил аж от заместителя руководителя аппарата правительства господина Волина. Текст очень любопытен, я его зачитаю: “Обращаю ваше внимание на то, что на титульной странице интересующего вас документа указан город Страсбург. Хочу вам официально сообщить, что в указанном городе не находится ни российских правительственных структур, ни Совета безопасности Российской Федерации. Более того, даже беглое ознакомление с политической картой мира, позволит вам узнать, что данный город вообще расположен за пределами Российской Федерации. Надеюсь, что после получения этой информации у вас не возникнет дополнительных вопросов в отношении представленного документа. С уважением замруководителя аппарата правительства России господин Волин”. Ну вот такой наглый ответ, я иначе просто не могу назвать его точнее. Я бы сказал, что по степени наглости ответы различных государственных чиновников на возросшие вопросы журналистов по поводу того, что происходит вокруг информационной политики, инициированной и правительством, и Государственной Думой, и чиновниками в аппарате президента, никто толком не объясняет. Более того, стало известно, что в Госдуме принят к рассмотрению законопроект об информационно-психологической безопасности. Что это за проект, я еще сказать не могу, но, по всей видимости, он из той же категории документов, принятых и правительством, подписанных президентом, начиная с 10-го января этого года, с того времени, как президент Путин подписал концепцию национальной безопасности, в которой есть абзац, касающийся информационной безопасности и, конечно же, эта доктрина информационной безопасности. В общем власть хочет что-то менять. Я думаю, что это ограничение свободы слова непосредственно в России и, что самое печальное, власть хочет каким-то образом оградить информационное пространство России от внешнего мира. Лев Ройтман: Спасибо, Олег Панфилов, Москва. Ну что ж, если мы уже говорим об этом документе, эти принципы, которые были представлены, это, так сказать, документальная безотцовщина, вспоминается знаменитое изречение графа Чиана, министра иностранных дел в правительстве Муссолини, который был расстрелян после войны как военный преступник: “У победы много отцов, поражение всегда сирота”. Так вот в этой связи вспомним, что Страсбург, в частности, является центром, где находится Совет Европы, здесь можно не смотреть на карту, это просто следует, наверное, знать. Но это попутно. Теперь, что касается этих принципов. Вот я прочитаю принцип два: “Государства будут стремиться сдерживать угрозы в сфере международной информационной безопасности и будут с этой целью воздерживаться”, а это уже серьезно: “использования информации для подрыва политических, экономических и социальных систем другого государства”. А дальше, послушаем, что написано:”Психологического манипулирования населением с целью дестабилизации общества”. Вот такой документ, если бы он был принят, он был бы мечтой любого тоталитарного диктатора, потому что под эгиду международного права в этом случае было бы поставлено его право манипулировать своим обществом, подконтрольным ему в любом направлении. Мы вернемся еще к истории подобных попыток, а сейчас Джилиан Маккормак, Дюссельдорф, что вы скажете по поводу подобного документа? Джилиан Маккормак: Я заметила, что в прошлом году воздушные силы США опубликовали книгу, которая называется “Меняющаяся роль информации в военной обстановке”, где, в принципе, те же самые проблемы были обсуждены, те же термины были употреблены: информационная война, международный терроризм, психологическое манипулирование населением и так далее. Конечно, как они поняли эти слова, это чуть-чуть, наверное, другое, чем понятия этого документа. Но я бы хотела процитировать этот документ: “Если американская военная политика имеет целью поддержание своей ведущей роли в сфере информации, тогда развивающиеся меры против употребления информации как оружия могут мешать этой политике”. Создается впечатление, что тот, кто написал этот документ, который был представлен в Европейской министерской конференции недавно, хотел объединить все аспекты информационной сферы. Но эта попытка не уместная, нет смысла объединять СМИ страны, например частное и государственное телевидение в одну категорию с информационной технологией, а затем пытаться издавать законы против вмешательства в этой сфере. СМИ все-таки это часть гражданского общества, и как можно больше они должны быть независимыми от государства. И следует управлять СМИ правилами, которые относятся к всему обществу в целом, а не только к властям. Это достаточно общий документ, который, вероятно, предлагает создание нового международного законодательства против информационных войн между государствами. И я сомневаюсь, что страна со слабой позицией в возможной информационной войне могла бы успешно издавать законы, которые бы мешали другим более мощным странам в этой сфере. Этот документ мне показывает военный характер как-то этого государства. В течении предвыборной кампании представители штаба Путина употребили военные термины. Например, когда они предупредили журналистов, что любая попытка критикоать Путина приведет к асимметрическому ответу. Но актуальная проблема для СМИ, не включая финансовых, естественно, это манипуляция СМИ государством, которая была особенно явной во время предвыборной кампании. Так же болезненная реакция государственных структур на критику со стороны независимых СМИ. И любое правительство не очень довольно правом свободы слова, особенно если это значит свобода критики правительства. Инастоящее правительство России, вероятно, особенно активно в подавлении СМИ, чем предыдущее. Лев Ройтман: Спасибо, Джилиан Маккормак, Дюссельдорф. Я хочу еще привести выдержку из этих принципов анонимных, но предложенных официально Европейской министерской конференции, в частности, “создание международной системы сертификации информации”, и далее: “Добровольное приведение национальных законодательств в соответствии с необходимостью обеспечения информационной безопасности”. Вопрос - чьей необходимостью? Алексей Панкин, напомню, главный редактор журнала “Среда. Журналистское обозрение”. Алексей Панкин: Честно говоря, я ко всем таким документам как бы отношусь по методе Остапа Бендера - контора пишет. Любая новая администрация, которая приходит, и в России в том числе, она пишет массу красивых концепций, планов, доктрин и так далее, а в результате все кончается тем, что остается это на бумаге, а дальше идет обычное реагирование на каждый день так или иначе валящиеся кризисы. Эти документы, которые выходят, они скорее отражают, скажем, действительно общий менталитет этой администрации. И я его для себя описываю как менталитет людей, сильно ушибленных Сергеем Доренко. Но действительно мы наблюдали в последнее время, что особенно после 96-го года, особенно начиная с информационных войн 1997-го года, что пресса вела себя не как средство массовой информации, а скорее как средство массового поражения. То есть в интересах своих владельцев они могли кого угодно объявить коррупционером, причем вполне обоснованно. Но имея другую информацию о коррупции, те же средства массовой информации ее придерживали, поскольку тот или иной государственный чиновник им помогал. И в общем, я думаю, что многие, глядя на то, что делает Доренко по телевизору, в том числе и из нынешней власти, хотят не допустить того, чтобы это когда-нибудь произошло бы и с ними. И психологически я их в этом смысле очень хорошо понимаю. Другое дело, что те меры, которые они предпринимают сегодня, это действительно очень примитивные и грубые меры и может получиться так, что дорога их добрыми намерениями может быть действительно быть вымощена дорога в ад. В России нередко, скажем так, репрессивные меры приобретают какую-то саморазвивающуюся логику и уже не служат никаким целям кроме цели поддержания репрессий. Вот это меня волнует. И заодно меня конечно очень волнует то, что российская пресса буквально уязвима, она как бы создана для того, чтобы по ней наносили асимметричный ответ. Дело в том, что, ну мы все знаем, какой оборот черных денег крутится, что журналистов, особенно на избирательных кампаниях скупают и оптом и в розницу, и издания, и все, что угодно. И поэтому действительно не нужно даже вводить цензуру, достаточно посмотреть на эти аспекты - черный нал и так далее. И каждое средство массовой информации реально оказывается для этого уязвимым. В этом положении нашей прессы как раз главная может быть угроза свободе слова в России, как русскую прессу не обидь, все окажешься прав. Лев Ройтман: Спасибо, Алексей Панкин. Вы сказали, что вот, да, контора пишет, все остается без последствий, я цитирую на слух и по памяти. Но следует сказать, что далеко не всегда это остается без последствий. И я должен напомнить в этой связи пример из международной практике. Так вот в 78-м году ЮНЕСКО приняло декларацию под длиннейшим названием “Об основных принципах, касающихся вклада средств массовой информации в укрепление мира и международного взаимопонимания, в развитие прав человека и в борьбу против расизма и апартеида и подстрекательства к войне”. В сущности, все эти словеса, абсолютно корректные и абсолютно политически правильные, мы можем найти так же и в том проекте принципов, который был представлен российской делегацией, как оказалось, авторства нет, в Кракове месяц назад. Но в результате того, что эта декларация с красивыми словесами носила чисто тоталитарное содержание, естественно, она была поддержана Советским Союзом тогдашним, западные страны, в частности Соединенные Штаты, прекратили финансирование ЮНЕСКО. И следует так же заметить, что Советский Союз в прежние времена был не таким обходительным с параграфами, он предлагал прямо меры, которые носили военный характер для того, чтобы блокировать доступ к информации советским гражданам, к информации, которая не прошла через цензуру. В этой связи вот что скажу, что в 76-м году Советский Союз представил в ЮНЕСКО проект резолюции, которая должна бы была, буди она была бы принята, разрешать сбивать, сбивать в прямом смысле слова - военными методами, зарубежные спутники телевизионного вещания, которые ведут передачи на территории стран, не давших на подобные передачи согласия. Эта резолюция, ее советский вариант, принята не была, но в историю борьбы тоталитаризма со свободой слова она, естественно, вошла. Вот, наверное, таким же образом войдут и те принципы, авторства, повторяю, у которых, как выясняется, нет, попробовали на зуб, зуб сломался и отошли в сторону анонимно, которые были представлены в Кракове. А теперь прошу вас, Джилиан Маккормак, Дюссельдорф Джилиан Маккормак: Я хочу сказать, что этот документ не очень важный. Я говорила сегодня с представителями Совета Европы, они сказали, что они считают, что этот документ был написан Борисом Малаковым, который является заместителем директора отдела прессы и информации Министерства иностранных дел. И не было большой дискуссии в течении этих разговоров о конференции в Кракове. И конечно декларация министров была совсем о других темах. То есть как-то люди посмотрели на этот документ, была маленькая дискуссия, но потом ничего из этого не вышло. Я бы хотела сказать, что я не думаю, что это является совсем паранойей со стороны российского правительства. Проблема все-таки информационных войн является реальной проблемой, особенно когда русские должны пока вести борьбу на неравных условиях. Тем не менее, я не думаю, что они могут привести этот документ как часть или идею для нового международного законодательства. Это только интересно тем, что оно показывает характер настоящего государства и его волнения и проблемы в настоящий момент. Лев Ройтман: Спасибо, Джилиан Маккормак. Я как ведущий не могу в данном случае не присоединиться мысленно к тому, о чем говорите вы. Действительно, подобный документ, особенно в таком учреждении как Совет Европа, правозащитный европейский клуб, старейшая послевоенная организация европейского континента, естественно, никто и никогда, ни при каком раскладе не будет обсуждать всерьез. Но вы совершенно правы, когда вы говорите, что это показывает направленность мышления. Эта направленность мышления, однако же, внутри России оказывается или может оказаться вполне вещественной, вполне материальной, и это ощутят на себе средства массовой информации внутри страны. Олег Панфилов: Я, во-первых, хотел бы отчасти согласиться с тем, что сказал Алексей Панкин. Конечно же российская пресса это не подарок для демократического общества, для свободного общества. Российская пресса молодая, ей всего 10 лет и, естественно, что она не смогла выработать основные этические принципы, и самое тяжелое это, конечно, экономическое положение газет, телекомпаний и радиостанций. Пресса, конечно же, очень любит, когда власть на нее обращает внимание. Но, с другой стороны, этот документ, о котором мы сегодня говорим, это еще одна попытка оконтурить свой взгляд на информационную политику России и дать понять, что если мировое сообщество не будет делать каких-либо движений в виде протеста, то Россия будет приближаться к тому, что изложено в основных принципах этого документа. На самом деле, если внимательно посмотреть, то то, что изложено в этом документе, давно уже применяется российской властью и прежде всего в отношении Чечни. Все, что касается информационной войны, все, что касается информационного оружия, все, что касается манипулирования информационных потоков, дезинформация, утайка информации и так далее, и так далее. То есть Россия в принципе применяет это уже на своей территории. В России сейчас, я думаю, это главное, утвердить вот эту новую информационную политику, утвердить ее в глазах международной общественности. Лев Ройтман: Спасибо, Олег Панфилов. То есть свести дело к тому, что это, то, что делается в России сегодня, в сущности цензура, должно было бы стать, по российской высокой идее, общепризнанной нормой международного права. Но насколько можно судить, эта внутренняя практика пока остается только предметом международной критики, что и выявила парламентская ассамблея Совета Европы последнее, где ситуация со средствами массовой информации в России была предметом самого тщательного рассмотрения, не в плане одобрения, а в плане осуждения. Другие передачи месяца:
|
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
