Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)

 

21.12.2024
Эфир Радио Свобода RealAudio | WinMedia   Темы дня   >     Наши гости   >     Права человека   >     Россия   >     Время и Мир   >     СМИ   >     История и   современность   >   >     Культура   >     Медицина   >     Образование   >     Религия   >     Спорт  >     Спецпрограммы  >     подробный запрос Поставьте ссылку на РС
				Русские Вопросы Автор и ведущий Борис Парамонов Сибирский цирюльник Ильин Давно уже обозначилась одна тема, связанная с русским культурным наследием: если не широкая популярность, то немалый духовный авторитет, приобретенный одним из русских мыслителей дореволюционного и пореволюционного прошлого, - Иваном Александровичем Ильиным (1883-1954). В 1922 году он вместе с рядом других деятелей русской культуры был выслан за границу, и основной корпус его сочинений был создан в эмиграции. Вот эти его сочинения и привлекают столь пристальное внимание определенных кругов в нынешней России. Помнится, едва ли не первым из заметных русских заговорил об Ильине Александр Руцкой еще в бытность свою вице-президентом России. Руцкого трудно назвать типом интеллектуала по преимуществу, его рекомендации не могут приниматься серьезно. Выяснилось, однако, что воздействие идей Ильина продолжает расти и затрагивает довольно широкий круг людей, с которыми приходится считаться, - людей, в свою очередь влиятельных. Никита Михалков демонстрирует горячую преданность идеям Ильина. А из недавней его беседы с сотрудником Радио Свобода я узнал, что существуют планы перенесения праха Ильина (умершего в Швейцарии) в Россию. Эта акция кажется совершенно нейтральной; как говорил незабвенный гоголевский герой, мертвым телом только забор подпирать. Но этот же герой, помнится, из мертвых тел сделал очень широко задуманный проект. Как известно, мертвые хватают живых. Вопрос: мертв ли Ильин? Нужно ли всерьез задумываться о его влиянии, и какое влияние может он оказать на нынешних русских? Полагаю, что его адепты в России не знают лучшего из сделанного Ильиным. Это его философская работа - двухтомное сочинение о Гегеле, вышедшее в 1918 году (недавно наконец-то переизданное). Оно называется "Философия Гегеля как учение о конкретности Бога и человека". Это замечательная, фундаментальная, вносящая окончательную ясность в вопрос о Гегеле книга. Всё остальное написанное Ильиным за долгую и весьма активную его жизнь не выдерживает малейшего сравнения с этой работой. Это бесспорная вещь, и не напиши Ильин ничего другого, он бы остался в истории русской культуры. Всё прочее им сделанное по меньшей мере спорно, чтоб не сказать сомнительно. Я еще вернусь к этой работе Ильина, - она требует специального разговора и понимания. Сейчас же поговорим о том, чем привлекает Ильин профанов, так сказать, мирян, широкую публику (если всё-таки можно говорить о широкой публике). Ильин - монархист, причем монархист не политический, а идейный, так сказать, философский. В обоснование своего монархизма он дал достаточно острую критику духовно-культурных черт западной жизни 20-го века. Его анализ и критика коммунизма абсолютно убедительны. Многое из того, что он сказал о путях преодоления коммунизма, оказалось верным. Следы чтения Ильина видны у Солженицына в его проекте "обустройства России". Покаяние и самоограничения как категории национальной жизни - это термины Ильина. Людей, испытавших шок результатами демонтажа коммунизма в России - а таких людей много, чтоб не сказать большинство, - не могут не привлекать настойчивые рекомендации Ильина избегать слепого воспроизведения западных патернов развития. Еще одна мысль Ильина должна казаться весьма привлекательной травмированным россиянам: мысль о том, что срыв России в двадцатом веке определялся не только ее собственными недостатками или пороками, но должен рассматриваться в контексте мировой ситуации века. Общие источники возможного ниспадения: социальная несправедливость, растущие потребности масс и их полуобразованность - соединенные с утопической мечтательностью лево-интеллигентского мировоззрения, способного в кризисные моменты овладеть массами. Это верно в отношении России, это было верно в двадцатые годы, когда писал Ильин, в отношении Западной Европы, но это неверно сейчас, когда в той же Западной Европе, не говоря уже об Америке, достигнуты высокие стандарты массового потребления, а утопизм радикальных интеллектуалов испарился в результате краха коммунистического проекта. Вообще читая Ильина, нужно всё время помнить вошедшие в пословицу слова Черчилля: демократия - очень плохой общественный строй, но все другие еще хуже. А также не забывать, что российская ситуация при Ельцине была не демократией, а злой пародией на нее. Для контраста посмотрим на идеальные черты монархии в подаче Ильина: "Олицетворение народа, государства и власти в монархе, религиозно-мистическое созерцание верховной власти, пафос доверия к главе государства, созерцание судьбы как ведомой Провидением, восприятие государства в качестве великой семьи, спаянной кровью и предками, культ верного и справедливого ранга, культ чести и служения, культ дисциплины и воинское начало, тяга к интергрирующей аккумуляции, стихия солидарности, аскеза политической силы, гетерономия, авторитет, пафос закона и законности, субординация, принцип назначения и восприятия государства как органического единства". Это идеал - в сущности средневековый, архаический, даже вневременной: чисто идеологическая конструкция, не только не существовавшая в исторической действительности, но и неспособная воплотиться в житейской обыденности, в мире, раздираемой борьбой интересов. Где гарантия того, что мистически поклоняемый монарх воспримет пафос закона и законности? Как известно, власть развращает; абсолютная власть развращает абсолютно. Откуда возьмется в нынешнем мире тяга к интегрирующей аккумуляции, когда наблюдается как раз обратное? О каком культе чести и служения можно говорить в обществе потребления? И самое важное: как можно противостоять, как бороться этой мировой - западной по крайне мере - ситуацией, которая непреодолимо объективна, создана всеми детерминациями социального и экономического процесса? Монархический идеал в наше время - абсолютная утопия, и лучшее, что хотелось бы сказать о ней, - безвредная утопия. Самое интересное, что Ильин понимал, так сказать, потусторонность своего монархического идеала, и это говорит в его пользу. Он четко различал монархию как политический идеал, монархическую программу и монархическую тактику. Верность идеалу, по Ильину, отнюдь не требует выставления монархической программы или выработки монархической тактики. Бывают ситуации, когда это попросту невозможно, - как в России после коммунизма. Поэтому сам Ильин оставался на позиции так называемого непредрешения: монархия для него не стояла в порядке политического дня. Бывают времена, когда монархист в душе должен выступать за республику, даже за демократию (позиция, вызывающая ассоциации опять же с некоторыми фразами солженицынского "обустройства"). Думается, что и сегодня такая перспектива не является актуальной, и если, скажем, Никита Михалков объявляет себя монархистом, то это следует объяснять персональными его если не амбициями, то комплексами. В общем, получается, что Ильин гораздо менее роялист, чем король - чем его сегодняшние российские поклонники. Ему не чужд некоторый, и весьма значительный, реализм политического мышления. Откуда же в таком случае сам его политический идеал? Вот тут мы и должны вспомнить первую книгу Ильина - исследование о Гегеле, а также один эпизод из жизни Ильина - острейшую полемику, вызванную в эмиграции его книгой 1925 года "О сопротивлении злу силой". Самым ярким эпизодом этой полемики была статья Бердяева "Кошмар злого добра". Бердяев написал, что в жизни не читал ничего более отвратительного, испытал кошмар и удушье при чтении Ильина, что Ильин строит чека во имя Бога, книга его антихристианская по самой сути, Ильин выступает в роли великого инквизитора, Ильин не русский, он немец, не преодолевший влияний Гегеля и Фихте. Несколько цитат: "Ильин отрицает бытийственность человека, человек для него есть орудие добра, вечно для него добро, а не человек... Он дорожит не человеком, а государством, правовой, моральной нормой. ...В сущности, большевики могут принять книгу Ильина... Именно им свойственно резкое разделение мира и человечества на два воинствующих лагеря, из которых один знает абсолютную истину и действует во имя абсолютного добра, другой же есть предмет воздействия силой... Как и все инквизиторы, Ильин верит в принудительное и насильственное спасение и освобождение человека. Он придает принуждению, идущему от государства, благодатный характер, - оно превращается в непосредственное проявление любви и духа, как бы в действие самого Бога через людей. Все реакционные и революционные инквизиторы, начиная от Торквемады и до Робеспьера и Дзержинского, почитали себя носителями абсолютного добра, а нередко и любви. Они убивали всегда во имя добра и любви. Это - самые опасные люди. ... Любовь для него не есть любовь к конкретному существу, к живому человеку, к личности с неповторимым именем, а любовь к добру, к совершенству и отвлеченному духовному началу в человеке. Поэтому ему очень легко признать проявлением любви какое угодно истязание живого конкретного человека, поэтому во имя осуществления добра он признает допустимыми средства, совершающие насилие над человеком, и истребляющие его". Статья Бердяева несколько стилизовала позицию Ильина, сузила ее. Об этой книге Ильина известен вполне позитивный отзыв Петра Струве - человека, интеллектуальная честность которого вне подозрения. В реакции Бердяева сказалось его внутреннее борение, изживание собственных соблазнов: несколькими годами раньше, еще в России, Бердяев написал книгу "Философия неравенства", во многом содержавшую мысли, близкие к тому, что позднее высказал Ильин, - даже ту же ссылку на апостола Павла: "начальствующий не даром носит свой меч". Бердяев прав, однако, в главном: государство, как и всякая надличностная структура, не может быть субъектом, носителем добра. Сфера государства - право, закон. Добро персоналистично, дело свободного выбора человека, в этом смысл христианства. У Ильина понимание этого ослаблено. Откуда же у Ильина такое смещение этических акцентов? Конечно, от Гегеля, знатоком и лучшим интепретатором которого он был. Гегель отравил Ильина своими ядами. А яды у Гегеля есть. Вспомним, что государство у Гегеля - это действительность нравственной идеи. В сущности, он тоталитарный мыслитель, об этом замечательно написал Рассел в своей "Истории западной философии". Одна цитата из Рассела: "Согласно Гегелю ...логическое совершенство состоит в том, чтобы быть тесно сращенным в целое, без каких-либо изъянов, без независимых частей, но объединенным, подобно человеческому телу или, еще точнее, подобно разумному духу, в организм, части которого являются взаимозависящими и действуют совместно в направлении единой цели. А это одновременно являет собой этическое совершенство ... Логика Гегеля приводит его к убеждению, что имеется больше реальности или превосходства (для Гегеля это синонимы) в целом, чем в его частях, и что реальность и превосходство целого возрастают, если оно становится более организованным". У Ильина первая глава книги о Гегеля называется "Понятие конкретного у Гегеля". Это то, что нужно понять в первую очередь. Гегелевское конкретное - это, по прямому смыслу слова, "сращенное": не единично существующее, а всеобщее, тоталитет, которому принадлежит логический и этический примат. В историософской проекции это рождает идею тоталитарного государства. Люди, видящие в гегельянце Ильине учителя, не понимают, что они готовы склониться перед Молохом тоталитарной государственности. Утешает то, что Ильин не может быть широко популярным, он всё-таки для растерявшихся интеллигентов, а не для широких масс, и вряд ли его идеи этими массами овладеют, даже в подаче масскультовских звезд. Разве что Никита Михалков сделает вторую серию "Сибирского цирюльника". Отправить по почте

Новости  |  Темы дня  |  Программы  |  Эфир  |  Архив  |  Расписание  |  Частоты  |  Сотрудники  |  Поиск

c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены