Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
19.4.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
[05-09-04]
Новые книгиАвтор и ведущий Иван Толстой Новые книги. Кто их издает, и как их издают? В Москве проходит книжная ярмарка. Самое время поговорить о новых книгах. Книжный рынок, пережив болезненные стадии перемен в 90-е годы, за последние несколько лет установился. Покупатель, приходя в магазин, хорошо представляет себе, чего ждать от того или иного издательства, появились устойчивые серии, почти нет случаев издательского хулиганства, когда собирались со всей страны деньги, на какое-нибудь собрание сочинений, а от него выходило, дай Бог, 2-3 тома. Книжный репертуар стал цивилизованным, упорядоченным, а, значит, можно говорить о закономерностях и можно предъявлять обоснованные претензии. Вот и поговорим о том, что нам нравится в российских книгах, а что не нравится. Разговор пойдет о новых изданиях, вышедших за последние год-два. Мы рассчитываем на участие в разговоре наших слушателей. В нашей передаче принимает участие историк Олег Будницкий и поэт Александр Шаталов. Олег Витальевич, вы собирались вчера на книжную ярмарку. Попали ли вы туда и какие ваши впечатления? Олег Будницкий: Попал, посмотрел, походил. Ничего неожиданного я там не увидел. Просто были собраны вместе те книги, и те издательства, продукцию которых, как правило, и встречаешь в московских книжных магазинах. К сожалению, ничего эдакого, для себя лично, я не нашел, хотя картина была достаточно репрезентативная. Что приятно удивило - это то, что, оказывается, живы и выпускают какую-то продукцию старые гуманитарные издательства - "Мысль" и "Наука". Я их в последнее время потерял из виду, а они, оказывается, живы и существуют. Иван Толстой: Александр Николаевич, можете ли вы сопоставить книжный рынок и книжный репертуар 90-х и нынешних времен. Александр Шаталов: Я полагаю, что, безусловно, книжный рынок стал богаче. Он видоизменяется. Потому что, во-первых, сеть массовой дистрибуции книг практически отсутствует, поэтому, люди, живущие на периферии, лишены возможности получить те книжные новинки, которые им бы хотелось. Получается немного искаженная картина. Те книги, которые они могут приобрести, - это часто низкопробная, массовая литература. Иван Толстой: Часто приходится слышать, и, между прочим, от довольно крупных деятелей культуры, что в России нынче творится полное безобразие, бескультурье, падение всяческой издательской культуры, что невозможно даже сравнивать теперешнюю книжную вольницу с тем, что происходило в крепкие советские годы, когда были настоящие, полноценные книги. Как вы относитесь к такому заявлению? Александр Шаталов: Отчасти я с этим могу согласиться. Но только отчасти. Потому что если мы говорим о массовой литературе, то одним из ее рычагов является удешевление книжного процесса. Поэтому во многих издательствах отсутствуют корректоры, научные редакторы. Вообще этот класс книжных сотрудников почти исчез с нашего рынка. С другой стороны, все же удалось сохранить некоторые очень важные особенности добросовестного книгоиздания, которые характерны для прежних лет. Например, на книжной ярмарке издательство "Наука" представило великолепный том стихов Игоря Северянина, с обширным научным аппаратом и комментариями. Уже у нас выходило его полное собрание сочинений, но те комментарии, которые опубликованы "Наукой" они, действительно, научные. Иван Толстой: Олег Витальевич, можете ли вы провести сравнение советских, добротных, комментированных исторических изданий, изданных в 70-80 годы, и той продукции, которая выходит в свет сейчас. Олег Будницкий: С моей точки зрения, по крайней мере, по тому периоду, которым я занимаюсь (история 19-20 веков), сейчас произошел качественный прорыв в лучшую сторону. По одной простой причине: как бы ни были блестяще прокомментированы издания по этому периоду (а были блистательные издания не только в 70-е годы, а и в 60-е - дневник Половцова, государственного секретаря, дневник Валуева), они ведь вынужденно комментировались, исходя из единственно верной марксистско-ленинской теории. И поэтому, при том, что фактура была отражена блестяще, была блестящая текстологическая работа, эти издания неизбежно несли на себе печать времени. Давайте сравним издание мемуаров Витте (это один из самых популярных мемуарных источников по истории России), издание 60-го года, в комментировании которого принимали участие выдающиеся наши историки Борис Васильевич Ананьич и Рафаил Соломонович Ганелин, и под их же редакцией вышедшее издание мемуаров Витте по рукописям из Бахметьевского архива Колумбийского университета с новыми комментариями. Это небо и земля. Люди получили возможность работать свободно, и мы получили высококачественный продукт, тот, который будет годен к употреблению на протяжении десятилетий. Поэтому, с моей точки зрения, налицо явные качественные улучшения и, конечно, по ассортименту, и по уровню подготовки. Конечно, бывают и провалы. В 90-е годы очень поверхностно комментировались мемуары тех или иных политических деятелей, но сейчас то, что печатается в серьезных научных издательствах, то, что готовится в академических институтах и университетах или, даже, за их пределами, но достаточно ответственными людьми, это совсем другое качество. Евгений Николаевич (Москва): Моя фамилия Виноградов, я переводчик-германист. У меня такой вопрос. Есть ли какие-то новые издания, которые печатают и издают, допустим, Жан-Поль Сартра, Камю и прочих великолепных мастеров литературы. И, может быть, россияне, читая эти произведения, смогут преодолеть те неудачи, которые нас преследуют, хотя мы и считаемся самой читающей в мире страной. Иван Толстой: Александр Николаевич Шаталов, вы можете прокомментировать? Александр Шаталов: Я точно не скажу, есть ли сейчас в планах тех или иных издательств выпуск авторитетных книг Камю или Сартра. Безусловно, они выходят, но я такой анализ не проводил. Но я бы хотел сказать, что только вчера прошла презентация первых шести книг, которые выпущены при поддержке немецкого Гете института и фонда Фишера. Это проект Шаги. Было рекомендовано русским издателям выбрать, сколько они хотят книг из 250 изданий современных немецких писателей. И вот первые книги выпущены. Всего будет около 39-40 книг. Это новинки немецкой литературы. Прежде всего, в этой серии представлены писатели сорокалетние. Это самый активный пласт немецкой современной литературы. Таким образом, немцы пытаются знакомить нас, за свой счет, с современной литературой своей страны. Александр (Петербург): Как известно, Пушкин был плохим бизнесменом, но, в то же время, он был издателем. Что стоило Пушкину тиснуть что-нибудь массовое, поскольку все издания были в прогаре, в том числе и "Современник"? Есть очень качественные издания академические, с великолепным комментаторским корпусом, с тиражами 1500 экземпляров. Кроме подвижничества, как эти издания выживают, поскольку для меня они все кажутся убыточными? Иван Толстой: Я хотел бы заметить, что Пушкин как раз был удачливым бизнесменом. Пушкин был вообще одним из первых профессиональных писателей, то есть тем, кто живет на свои заработки. Другого заработка у Пушкина в течение многих лет не было. Прав ли я, Олег Витальевич? Олег Будницкий: "Не продается вдохновенье, но можно рукопись продать". Не буду вдаваться в эту, не очень известную для меня область, но то, что он мог отделить вдохновение от рукописи и получать деньги за свой труд, это безусловно. Что касается убыточных изданий, научные издания не могут не быть убыточными. Скажем, издания по редким языкам. Вряд ли книга по структуре языка суахили может найти большое количество покупателей, хотя, совершенно очевидно, что издавать такие книги необходимо. Рано или поздно они кому-то потребуются. Для этого существует, во-первых, государство, которое обязано поддерживать науку, и это делается, в том числе, и в России. Во-вторых, это различные фонды, которые выделяют гранты на издания. В России есть два крупных фонда. Это Российский фонд фундаментальных исследований и Российский гуманитарный научный фонд, которые, среди прочего, на конкурсной основе выделяют гранты на издание книг. Это, кстати, совершенно замечательное дело, и это позволяет многим исследователям быть независимыми, от так называемых плановых работ и от указаний начальства. Приносишь рукопись, оценивает ее независимая комиссия и присуждает или не присуждает грант. Если появляется грант, то проблема издания уже решена. Кроме этих двух крупнейших фондов, были и есть другие. Фонд Сороса, к сожалению, прекращающий деятельность в нашей стране. Я, кстати, тоже причастен к одному небольшому фонду, который выделяет небольшие средства на издания книг. В общем, есть меценаты, частные лица. Есть возможности сейчас неизмеримо большие, чем в советские времена. Иван Толстой: То есть, и в этом плане книжный рынок становится цивилизованным. Александр Евгеньевич (Петербург): Недавно прочитал книгу Патрика Бьюкенена "Смерть Запада". Почему такой маленький тираж в России? Нет спроса у в общем-то известной книги на Западе? Александр Шаталов: Система дистрибуции в России настолько плохо существует, что, фактически, если мы будем говорить о книжном рынке страны, то он сводится к тому, какие книги будут проданы в Петербурге или Москве. Таким образом, мы вынуждены говорить, что книги, которые выходят в нашей стране, будут малотиражными. Сейчас вообще большинство издательств вынуждено было из-за этого снизить тиражи своих изданий. И 3-5 тысяч - это уже нормальный книжный тираж для крупного и уважаемого издательства. Но я бы частично хотел не согласиться с предыдущим нашим разговором. Я считаю, что главная проблема, которая существует в России, это отсутствие политики в издательском деле. То есть, министерство печати, которое, фактически, должно этот рынок структурировать, самоустранилось. Может быть, сознательно, чтобы дать возможность рынку процветать, быть стихийным. Но федеральная книжная программа очень невыразительная. И поэтому большинство хороших, серьезных книг, которые выходят у нас в стране, они выходят попечительством индивидуальных граждан. Фонды помогают, но не много. Если мы возьмем каждую книгу, то мы увидим, что она выпущена стараниями того или иного маленького издательства. Чаще всего, именно маленького, а не крупного. Иван Толстой: Александр Николаевич, тогда позвольте я вам задам такой вопрос. Есть мнение, что издатели ведут себя как жирные коты. Они выпускают книгу тем тиражом, который будет распространен в Москве или в Петербурге, а то, иногда, и только в Москве, потому что просто ленятся есть что-нибудь другое, кроме сметаны. Вот сметана съедена, а дальше о молоке пусть заботятся в каких-то других городах свои издатели. Ведь не так дорого послать в соседний город грузовик с хорошими книгами, где они будут проданы. Но это не даст издателям той прибыли, которую они получили бы в Москве. И издатель предпочитает выпустить новую книгу и, опять, как кот, наестся только сметаны. Я не прав? Александр Шаталов: Мне очень нравится этот образ. Да, издатели это хитрые, сытые коты. Да, они именно такие на сегодняшний день. И дело даже не в том, что они не хотят зарабатывать деньги. А в том, то не существует никакой государственной поддержки книгоиздателей. Кроме налоговых льгот. Но за счет этих налоговых льгот очень успешно процветают именно те издательства, которые выпускают массовую, низкопробную литературу. Я считаю, что здесь должна быть какая-то дифференциация. Нужно поддерживать те издательства, которые выпускают социально важную литературу. Если мы говорим о грузовике, который поедет в другой город, то это немножко смешно. Во многих городах, за последние 10 лет, вообще исчезли книжные магазины. Поэтому министерство печати еще лет 6-7 назад декларировало идею восстановления крупной сети дистрибуции книг. Но так ничего из этого проекта и не получилось. Если некоторые крупные издательства еще имеют свои представительства в разных регионах страны, то небольшие издательства не могут с этим справится. Они вынуждены полагаться только на то, что они могут реально продать. Сергей Алексеевич (Москва): У меня вопрос к обоим гостям. Я с интересом и с большим удовольствием читаю книжки Виктора Суворова. Мне хотелось бы узнать, не видели ли вы чего-то на этой ярмарке, потому что последнюю книгу "Тень победы" я прочел два года назад и, с тех пор, ничего не знаю. И как вы вообще относитесь к творчеству Виктора Суворова? Наталья Николаевна (Москва): Я хочу сказать, что террор, который сейчас начался, он со стороны литературы и СМИ тоже происходит. Что я рекомендовала бы читать? Мне нравится святоотеческая литература - наша православная религия с большим потенциалом. Она объединяет, усмиряет и заставляет жить честно. В монастырях организовано хозяйство людей, верящих в Бога, так, что там и живут, и там подстанции свои, и выпечка своя. Что касается мусора, который продается, то ясно, что и Полякова и Донцова не могут писать в таком количестве. Это все заказные репортажи. Сколько можно нашего читателя этим кормить, - непонятно. Еще я прочла книгу "Враги России" Жириновского. Я была поражена. Весь сценарий, который там Владимир Вольфович описал, все случается. И больше всего меня там сразила информация о том, что Россия, по определению, по плану, должна превратиться в колонию, где экологически вредное производство должно осуществляться за дешевую рабочую силу. Что мы сейчас и видим. Иван Толстой: Предыдущая слушательница говорила о спасительности святоотеческой литературы и, насколько я понимаю, этот сегмент книжного рынка очень хорошо представлен. Есть и отделы в магазинах, и отдельные маленькие магазинчики. По-моему, здесь спрос удовлетворен. А вот один из наших слушателей, Сергей Алексеевич, говорил о книгах Суворова и спрашивал, как участники нашей передачи относятся к нему. Олег Витальевич, это по вашей части. Вы историк. Олег Будницкий: Как историк я отношусь к сочинениям Суворова, как к художественной литературе, не более того. Если говорить о его методе, то он очень прост. Берутся те документы, которые укладываются в концепцию Суворова, а те документы, причем, преобладающие, которые не укладываются, просто игнорируются. С точки зрения научной, эти сочинения не выдерживают никакой критики, и были подробные разборы этой продукции Суворова. Я думаю, что популярность этих произведений объясняется тем, что был такой период в нашей общественной мысли и общественной психологии, когда все пересматривалось, все казалось ложью. Ложью называли и то, что было на самом деле, ложью и то, что ложью не было. Например, про наших поэтов, покончившие самоубийством, обязательно нужно было сочинить, что их какие-то злодеи убили. Особенно, это коснулось истории войны. История войны, безусловно, фальсифицирована. В советские времена она была фальсифицирована больше, чем на 50 процентов. Но есть некоторые вещи, о которых писала советская историческая наука, которые соответствовали действительности. С водой не нужно выплескивать ребенка. Я не читал все книги Суворова, прочитал одну или две, но этого было для меня достаточно. Его книги издаются, никакой цензуры у нас, слава богу, в этом плане нет, и люди могут читать и делать выводы. И я бы хотел сказать о распространении литературы дурного толка. Проблема не только в издателях, которые стремятся к извлечению максимальной прибыли. Это естественное поведение издателя, как и любого предпринимателя. Дело в читателях. Ведь какая литература востребована массами? Достаточно низкопробная. Донцова издается колоссальными тиражами, значит, она пользуется спросом. И проблема воспитания читателя - это не только проблема издателя. Это проблема и высшей школы, и средней школы, это проблема, если угодно, интеллектуальной и духовной элиты. Понятно, что если в каком-то отдаленном городе есть поселки где 10-15 человек, которые покупали и покупают хорошую, интеллектуальную литературу, то, увы, для издателя отправить туда эти 15 книг чрезвычайно накладно и нерентабельно. Вот здесь нужно думать о восстановлении, при государственной поддержке, системы централизованного распространения книг. Иван Толстой: Или распространения системы книга-почтой. Ведь во многих странах существуют особые тарифы на пересылку книги. Вы приходите на почту и протягиваете толстый том, который кому-то хотите послать. Если бы это была просто пачка бумаги, соответствующего веса, она стоила бы одну цену, а если это книга, она может стоить в два-два с половиной раза меньше. Государство берет на себя поддержку распространения интеллектуальной продукции. В России, по-моему, помыслить невозможно том, чтобы за пересылку книги брали меньше. Олег Будницкий: Если государство будет дотировать книжные посылки, то тогда эта проблема может быть решена. Это вопрос приоритетов и бюджета. Увы, мы сейчас видим что-то подобное советскому бюджету. То есть колоссальный рост расходов на силовые структуры, оборону, спецслужбы и так далее и практически застой, а то и сокращение финансирования науки, образования и культуры. Где уж тут дотировать книжные посылки. Это проблема того, насколько общество может заставить государство считаться со своими интересами, в том числе и духовными. Анатолий Гаврилович (Санкт-Петербург): С вами говорит Уваров Анатолий Гаврилович, капитан первого ранга в отставке, участник Великой Отечественной Войны. В 44 году проходил службу на северном флоте. Встречал и провожал участников северных конвоев наших союзников, которые доставляли нам стратегические материалы в течение всей войны. Эпопея северных конвоев имеет огромное значение в ходе Великой Отечественной Войны и широко начала освещаться только в последнее время в нашей литературе. Поскольку по гласному или негласному указанию, о той помощи, которую оказывали нам союзники в году войны, решено было в послевоенные годы забыть. И поскольку великая битва в Баренцевом море под названием "полярные конвои" сейчас стала открытой, а за рубежом, в частности, в Англии и в Америке издано большое количество книг по истории северных конвоев, то в настоящее время многие наши издательства бросились на этот хлебный кусок, где можно хорошо заработать. В частности, появились переводы книг. Я купил книгу Шорфилда "Арктические конвои" издательства Центрполиграф. Перевод сделан безобразнейшим образом, переводчик никакого отношения к военно-морскому флоту не имеет, военно-морской терминологией не владеет, названия английских кораблей переводит на русский язык, что вообще недопустимо по правилам перевода. Тем самым путает читателя и не дает возможности сравнить предлагаемые факты с тем фактами, которые изложены в другой отечественной и переводной литературе. Иван Толстой: Спасибо, Анатолий Гаврилович. Проблема совершенно понятна. Я хотел спросить Александра Николаевича Шаталова, существует ли какое-то общественное мнение, общественное сомнение по поводу качества наших переводов в последнее время, и делается ли что-то для того, чтобы был создан какой-то профсоюз переводческий, масонское собрание, что ли, которое вынесло бы свое общественное порицание тому, что творится на страницах переводной литературы? Александр Шаталов: Масонское собрание звучит красиво, я не против такого названия. Но у нас существует союз переводчиков. Однако все это не имеет отношение к тому примеру, о котором мы сегодня слышали. Дело в том, что отсутствие квалифицированных научных редакторов, просто редакторов приводит к тому, что издательства стараются выпустить книги поспешно, стараются захватить книготорговый рынок и не несут никакой ответственности. Министерство печати фактически самоустранилось. Не случайно, те примеры, которые сегодня звучали в нашем эфире, подтверждают, что программы развития книжного рынка, программы структурирования книгоиздательского процесса в министерстве печати не существуют. Я считаю, что ваш пример по поводу книги почтой безусловно должно было бы лоббировать министерство печати. Иван Толстой: Как вы относитесь к такому старому клише, что Россия самая читающая страна? Приходилось ли вас находить тому подтверждения или вы опровергните такое высказывание? Александр Шаталов: Мне хочется в это верить. В течение 10-ти лет я вел на телевидении передачу, которая называется "Графоман", - это передача о книгах. Это может быть цинично звучит, но по собственной популярности я мог судить, насколько наш народ читает книги. Иван Толстой: Или смотрит телевизор. Александр Шаталов: Это взаимосвязано. Иван Толстой: Они же вас узнавали из телевизора. Александр Шаталов: Потому что телевизор - это массовое средство коммуникации, прежде всего. Почему они смотрели меня? Не из-за того, что я обладаю какой-то внешней красотой, а потому что они хотели узнать от меня первую информацию о новых книжных изданиях. Одна девочка попросила у меня автограф на книге Достоевского. Иван Толстой: Моему сыну в школе, он учится среди иностранцев, тоже подсовывают "Анну Каренину" - на подпись. Даже "Защиту Лужина". Иван Иванович (Москва): Я воспользуюсь случаем, чтобы обратиться через вас к Юрию Михайловичу Лужкову с просьбой посодействовать в сохранении букинистического магазина "Пушкинская лавка". Он на ремонте, и его дальнейшая судьба вроде бы под вопросом. А это знаковая точка в Москве для всех книголюбов и культурных людей. Кстати, мы сплошь и рядом путаем понятие интеллигентный человек и культурный человек. Это две колоссальные разницы. Иван Толстой: А какая разница с вашей точки зрения? Иван Иванович: Интеллигент - это тот человек, который зарабатывает себе на жизнь умственным трудом. А все остальное - это уже второстепенные характеристики. А культурный человек, он может и не иметь формально высшего образования, не зарабатывать себе на жизнь умственным трудом и быть глубоко культурным человеком. И таких примеров масса. Это читающий человек, человек высокого напряжения умственной жизни. Почему человечество не погибло? Потому что именно вот эти культурные люди составляли ту основу, которая давала великих мыслителей в различных областях знания. Борис Васильевич (Москва): Я благодарю за позицию в отношении Суворова. Сколько на этом фоне, когда было разрешено все, когда критиковалась вся система коммунизма, фактически метя в коммунизм, попали в Россию. Сейчас ведь разгромлена потенциальная мощь России. И на этом фоне нет хорошей технической литературы. Я сам технарь, сам разработчик. Раньше можно было купить прекрасные справочники, сейчас всего этого нет. Далее - манипуляционная литература. Есть такой Сергей Георгиевич Кара-Мурза. Огромные его книжки фундаментальные о манипуляции сознанием. Иван Толстой: Насколько я понимаю, вопрос нашего слушателя заключался в том, что нужно приветствовать такого рода книги. Ваше мнение, Александр Николаевич. Александр Шаталов: Такие книги есть, насколько они нужны или не нужны, мне трудно судить. Я не историк, и не решаюсь так смело критиковать Суворова. Безусловно, я согласен с мнением, что это, скорее всего беллетристика. Но какой вред они наносят читателю, мне трудно судить. Я думаю, что все-таки наносят. Олег Будницкий: По моему мнению, один стоит другого. Кара-Мурза Суворова. Если наш слушатель действительно интересуется историей, то лучше избегать подобного рода глянцевых книжек, читать более серьезную литературу. Андрей Игоревич (Москва): Прежде всего, отвечая на вопрос, какая последняя книжка прочитана, то это книжка "100 запрещенных книг". И вопрос мой связан с одним произведением, упомянутым в этой книге, - "Архипелаг ГУЛАГ". Дело в том, что когда-то я его читал в самиздате, а когда в начале 90-х это произведение в огромных количествах продавалось в переходах московского метро, я его не купил. Где-то чуть больше года назад я стал пытаться его найти в магазинах и не могу найти до сих пор. Где можно увидеть эту книжку? Александр Шаталов: Я не помню, когда я видел последнее издание. Но я знаю, что эти книги выходят более или менее регулярно, в разных составах, в разных изданиях. В прошлом году в Солженицынском фонде мне показывали эту книгу. Но, напомню, что у нас есть такой фонд "Библиотека русского зарубежья" в районе метро Таганская, и там можно приобрести большую часть книг по этой теме, а также книги издательства "Русский путь", которые публикуют литературу, которая у нас раньше были неизвестна и часто издавалась на Западе. Владимир Григорьевич (Санкт Петербург): Я хотел посоветовать слушателям обратиться к творчеству Михаила Веллера. Я последнее время все время его читаю. Не пожалеете. У него все о жизни. Иван Толстой: Олег Витальевич, я хочу спросить вас о тех эмигрантских книжных проектах, в издательстве которых вы участвуете. Олег Будницкий: Я скажу о двух. Мы сравнивали советские и несоветские времена. В советские времена выходил замечательный указатель библиографический под редакцией Петра Андреевича Зайончковского "История дореволюционной России в дневниках и воспоминаниях". В общей сложности это 13 томов. Там не было лишь одного - тех мемуаров, которые выходили за рубежом. И вот, Петр Андреевич мечтал до последних дней своей жизни, что его ученики восполнят этот пробел и издадут библиографию эмигрантских дневников и мемуаров. И вот теперь это происходит, и волею судьбы мне пришлось быть причастным к этому проекту, быть одним из редакторов этого издания. Другие соредакторы - покойный Андрей Григорьевич Тартаковский, историк, и американский профессор Терренс Эммонс. Вышло уже 3 тома указателя эмигрантских дневников и воспоминаний. Это блестящий путеводитель по интеллектуальному наследию российской эмиграции. Знакомясь с этим указателем, читатель может найти то, что ему нужно и интересно. И другое издание: Одна из черт нашего времени то, что качественные научные издания выходят, нередко, за пределами академических институтов и университетов. Я говорю, прежде всего, об альманахе "Диаспора", выходящем в издательстве "Феникс", который делает небольшая группа людей. Издатель Татьяна Притыкина, редактор Олег Коростелев, основоположником того издания был покойный Владимир Аллой. Это монументальные тома страниц на 700. Это собрание материалов и исследования русской эмиграции. Вышло уже 6 томов, причем, выходят по 2 книги регулярно в год и это настоящая сокровищница, с моей точки зрения. Там публикуются такие вещи, как переписка Бунина и Тэффи, блестяще прокомментированная Ричардом Дэвисом, и множество других вещей - воспоминания, дневники, письма, статьи исследовательские. Иван Толстой: Наш слушатель интересуется, будут ли когда-нибудь изданы на русском языке бумаги Нюренбергского процесса, он, наверное, имеет в виду полностью весь процесс, а не известное многотомное издание, которое уже выходило? Олег Будницкий: Насколько я знаю, последнее издание материалов Нюренбергского процесса - 8 или 9 томов, оно достаточно полное, хотя и не исчерпывающее. Мне не известно, готовится ли действительно, такое издание. Иван Толстой: У нас были звонки слушателей из Москвы и Петербурга, давайте послушаем, что думают костромичи. Наш корреспондент Ольга Вахоничева задавала им вопрос: какие книги вы купили за последнее время? Голоса: - Книги покупаем редко, времени свободного мало. Недавно, правда, отдыхать ездили, я купила в поезде читать Дарью Донцову. Очень интересно. - Давно ничего не покупал. Я читаю то, что рекомендуют друзья. Но сейчас задался целью купить пятитомник Сергея Довлатова. Это дорогое удовольствие - покупать книги. Благо есть друзья, у которых хорошие библиотеки. - Самая последняя книга, которую я купила, это сказки Астрид Линдгрен "Мы на острове Сальдкрока". Она у меня связана с детством. Я ее искала лет 20. С таким удовольствием прочитала. Просто классно. Я теперь тоже хочу ехать на какой-то далекий остров и там пожить немножко. - Читать я люблю, но книги, к великому моему сожалению, давно уже не покупал, потому что это очень дорого. А вот тесть у меня покупает книги, и приходится брать у него. Последнее что я прочитал, это все книги Суворова. Буквально неделю назад я купила книгу Дейла Карнеги "Как завоевать внимание людей и приобрести новых друзей". Книга очень интересная с полезными советами. Всем советую почитать. - За последние 20 лет я не купил ни одной книги, потому что я не любитель читать. Я больше люблю видео, в кино ходить. А книжки я не читаю, даже газеты. - Мы последний раз купили книжку Ганса Эверса. Мы искали ее в Самаре, Костроме и нашли мы ее в Питере где-то в запасниках, на складе. - Я сейчас в основном покупаю книги для своего трехлетнего внука. Последние две книжки - это сказки Пушкина и "Синяя Птица" Метерлинка. Я волновалась, что он не будет что-то понимать, но оказалось, что для него все просто и понятно. - Я пять лет назад закончил школу. За последнее время книг не покупал, я только играю в компьютерные игры и смотрю журналы - Плейбой и Men's Health. - Я как раз завтра иду покупать своему ребенку книжки. Он у меня подросток. Мы уезжаем за границу на целый год и здесь затовариваемся русскими книжками. К сожалению, ему нравятся сейчас всякие ужастики и детективы, но я рада, что в далекой стране он будут видеть перед глазами русское слово. - Только по бухгалтерскому учету. Я, кроме бухучета, ничего не читаю. - Я купила недавно книгу о вышивании. - За последнее время книги я не покупал, кроме институтской программы. Больше я ничего не читаю. Меня больше интересуют другие вопросы, чем чтение книг. - "Алмазная колесница" Бориса Акунина и три тома Алекса Экслера. Другие передачи месяца:
|
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
