Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
21.11.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
[21-12-05]
Поверх барьеров - Европейский выпускПарижский музей Пти-Пале вновь открыт. Сколько стульев в театре Унгельт. Профессия: историк книги. Космические кадеты: пародия на реалити-шоуРедактор Иван Толстой Дмитрий Савицкий: Как ни странно город (городская мэрия) и государство (его министерства) соперничают, и вполне свирепо, в вопросах не только собственности, но и - произведений искусства. Так, на коротком широком авеню, перпендикулярно выходящим на Елисейские поля, стоят два дворца. Один побольше, Гран-Пале, принадлежит государству, другой, напротив, поменьше, городу Парижу. Гран-Пале отремонтировали (уместнее сказать, отреставрировали) на деньги из госказны; а малый, Пти-Пале, на деньги города. Обошлось это налогоплательщикам (малый проект) в 72 миллиона евро. А сколько ушло на Гран-Пале, неизвестно, так как осталось доделать кое-какие мелкие детали. Но, самое забавное, что деньги на Гран-Пале пошли с подоходного налога, а на Пти-Пале - с налога на проживание в городе. Такова, технически, расстановка сил, позволившая только что открыть двери Пти-Пале после четырех лет капитального ремонта. Два дворца более 105 лет назад так и строились: черпая деньги из разных источников, так как оба были возведены к международной Парижской выставке 1900 года. На месте Гран- и Пти-Пале стоял выходивший на Елисейские поля и на Сену Дворец Индустрии, также построенный к международной выставке, но - 1855 года. Перпендикулярная "Триумфальному Пути" (Лувру, Тюильри, Конкорду и Елисейским полям) эспланада, начинается на левом берегу церковью Св. Людовика, гробницей Наполеона, Дворцом Инвалидов и переходит в мост Александра Третьего, а затем заканчивается на правом берегу авеню Уинстона Черчилля (носившим до войны имя Николая Второго), вдоль которого и идут фасады Гран-и-Пти Пале. Николай Второй участвовал в закладке моста Александра Третьего в 1897 году. Мост был построен также к международной выставке, открывавшей ХХ век. Для Парижа мост (бывший репликой Троицкого моста Санкт-Петербурга) был революцией, так как состоял лишь из одной арки длиной в 109 метров. Мост этот украшен четырьмя колонами с золотыми скульптурными группами на высоте в 17 метров. Еще две скульптурные группы украшают саму арку моста: на одной нимфы Сены, на другой - Невы. Я так подробно рассказываю о районе Пти-Пале, потому что ВНЕ архитектурного ансамбля, протянувшегося от золотого купола церкви Св. Людовика до перекрестка с Елисейскими полями Пти-Пале ни визуально, ни исторически - не существует. Теперь немаловажный факт: Пти-Пале один из редких бесплатных музеев Лютеции с огромной и богатейшей коллекцией скульптуры, живописи, графики, гобеленов, объектов искусства от античности до наших дней; и (отныне) коллекцией икон, подаренных Пти-Пале Роже Кабалем. Пти-Пале, по сути дела, первый Музей Изящных Искусств столицы Франции. Но продолжим "русскую тему" этого квартала. Отныне к мосту Александра Третьего и авеню (исторически) Николая Второго прибавилась коллекция икон. Жиль Шазаль (Директор Пти-Пале): Пти-Пале получил в свое распоряжение коллекцию икон, которая (отныне) выставлена в кулуаре примыкающей к аудиториуму... Иконопись долгое время у нас не считалась искусством, это правда. Роже Кабаль, начавший собирать иконы довольно рано (как раз в ту эпоху, когда икону не "пускали" в галереи музеев из-за повторяемости образов и из-за законсервированности во времени, неучастия в развитии европейской живописи), он, Роже Кабаль, заинтересовался иконой, когда младшее поколение белой иммиграции, беженцы в Париже или же дети греков, осевших в Марселе, начали выставлять на продажу иконы, которые чаще всего НЕ находили покупателей. Так что он в течение всей своей жизни на весьма скромные средства смог собрать совершенно уникальную коллекцию, лучшую среди частных коллекций икон. Мы в Пти-Пале об этом узнали, когда разразилась война в Ливане и когда мы и наши друзья попытались спасти атрибуты христианского наследия в Ливане. Нам удалось вывезти и спасти иконы, которые и нашли хранилище здесь у нас. Они были реставрированы: Роже Кабаль взял на себя эту работу, ведь мир специалистов по иконам весьма узок. Так мы и подружились. Коллекция этих икон выставлялась за границей, в частности, в Мексике. А когда меня назначили директором Пти-Пале, он мне сказал: я вам дарю мою коллекцию икон.. Дмитрий Савицкий: До капитального ремонта Пти-Пале был покрыт не слишком прозрачным стеклянным куполом, а внутренний двор, украшенный аркадами и сад, были просто-напросто для посетителей закрыты. Нынче отреставрирована и мозаика купола дворца, мраморные полы, фрески стен и галерей, великолепная внутренняя лестница, позолочены чугунные входные двери, расширена полезная площадь экспозиций. Под временные экспозиции Пти-Пале отводит отныне две тысячи квадратных метров (это фасад, выходящий на Сену), а под коллекции самого музея - пять тысяч квадратных метров (это залы со стороны Елисейских Полей). Количество одновременно выставляемых произведений увеличилось с восьмисот пятидесяти до тысячи трехсот - и это при коллекции в 45 тысяч произведений искусства. Само собой запасники были расширены, но главное - укреплен фундамент, который, как и в случае Гран-Пале, размывали воды Сены. Из чего состоит ядро коллекции Пти-Пале? Жиль Шазаль: Здание Пти-Пале было самым современным для своей эпохи; то есть, это был "Бобур" тех дней. Город Париж (его мэрия) оказывал художникам помощь. Несомненно, многие из них были академиками, теми самыми, на которых нынче некоторые смотрят с презрением... Но для городской мэрии, которая их поддерживала, они были весьма важны, так как именно они занимались украшением самой центральной мэрии, мэрий округов города, школ.. Город так же приобретал произведения искусства на Художественном Салоне и напрямую у самих художников. Однако собрание живописи и скульптуры было неудачно представлено в Павильоне, знаменитом Дворце Индустрии, который тянулся вдоль Сены. И город, конечно же, хотел покончить с этой отвратительной презентацией, что и привело к строительству Пти-Пале, в котором в 1902 году открылась экспозиция Современного Искусства. Красота дворца и его заслуженная у парижан репутация привели к тому, что Пти-Пале стал получать в дар коллекции. От руанцев весьма существенную коллекцию древностей, которую они собирали в течении всей жизни. То, что они передали музею, заполняет период от древней Греции до Голландии 17 века. Нынче, само собой, в коллекцию входят произведения современного искусства эпохи 1900 - 1914 годов. Нужно также подчеркнуть, что Музей Современного Искусства Парижа родился здесь, в Пти-Пале. Отсчет нужно вести от собрания произведений фовистов и кубистов, которые в данный момент все еще не выставлены. У нас пока нет возможности показать сразу всё богатство наших фондов, собранных до 1914 года. Таким образом, в настоящий момент в Пти-Пале представлено современное искусство эпохи 1900 года и - коллекция древностей, укомплектованная отныне собранием икон. К этой экспозиции нужно добавить дар 1930 года, собрание произведений 19 века, выставленных в галерее, носящей имя дарителей, Tuck. Эта часть экспозиции полностью восстановлена, в том виде, в котором она была представлена раньше. Дмитрий Савицкий: "Руанцами", подарившими сокровища древности Пти-Пале, были братья Дютюи из Руана. Это - ядро художественного фонда музея. Здесь не только древняя Греция, но и Средневековье, французский и итальянский Ренессанс и знаменитая коллекция фламандской живописи. Американский филантроп Эдвард Так (Tuck) и его жена Джулия жили во Франции под Парижем, на вилле Vert Mont летом, а зимой в Монте-Карло. Они упорно переводили все свои миллионы в живопись и скульптуру, создавая фонды, школы и одаривая коллекциями мировые музеи. Они также щедро помогали Франции во время первой мировой войны. Напоследок назову несколько имен. В коллекцию 19 века входят работы Курбе, Моне, Сислея, Майоля, Гогена, Писсаро, Боннара, Ренуара, Сезана, Тулуз-Лотрека. Добавим Энгра, Делакруа, Карпо, Доре. Открытое кафе, которое находится в саду Пти-Пале (напомню, вход свободный), наверняка станет самым модным местом для рандеву в нашем городке на Сене... Иван Толстой: Исполнилось 10 лет одному из самых популярных театров Праги - театру Унгельт. Таких стульев, как здесь, ни в одном театре Европы не найти. Нелли Павласкова: Театр Унгельт находится в подземелье одного из старейших домов мира. Когда-то, в десятом-одиннадцатом веке Унгельтом называлось место отдыха для купцов, въезжающих в Прагу. Он состоял из площади и окружающих ее домов. Теперь это самый центр Праги - в двух шагах от Староместской площади. Когда-то в этом ареале находились средневековая таможня ("унгельт" - значит "пошлина"), лазарет, костел, вокруг площади вырастали постоялые дворы для купцов, которые томились здесь в ожидании въезда в Прагу и конца карантина. Все это были здания в романском стиле. Фундамент здания, где сейчас находится театр Унгельт, тоже был заложены в одиннадцатом веке; романские своды потолка и камень обнаженных стен можно увидеть в клубе театра. Сам же дом стоит на этом месте с 14 века. В начале девяностых годов пражский актер Милан Гайн задумал открыть в подвалах маленький уютный театр на сто мест с камерным репертуаром, в основном, пьес американских и французских драматургов. Театр распахнул свои двери 2 октября 95 года. Для постановки спектаклей сюда приглашаются лучшие актеры и режиссеры Праги. Билеты достать практически невозможно, если не выстоять длинную очередь в определенные дни месяца. Посещение Унгельта стало делом престижным и, может быть, немного снобистским - вероятно, потому, что мало в каком другом театре возможен столь близкий контакт со знаменитыми актерами. Два-три раза в год в Унгельте проходят особые вечера: знаменитости мира искусства приносят в этот день театру дары: особо близкие их сердцу ... стулья, с которыми была связана их жизнь. За десять лет выработался особый ритуал преподношения с выступлениями на сцене и последующим раутом. Я спросила владельца и художественного руководителя театра Унгельт Милана Гайна, как возникла у него "идея стульев". Милан Гайн: Эта идея родилась не в моей голове. Приняв твердое решение открыть собственный театр, я отправился в путешествие - в Лондон, Париж, Нью-Йорк, чтобы посмотреть, как там живут и дышат театры "малых форм". В одном из них, на Бродвее, сев в кресло, я почувствовал, как что-то впилось мне в спину. Я обернулся и увидел на спинке кресла металлическую планку с надписью "Барбара Стрейзанд". В антракте я спросил у билетерши, что это означает, и она ответила мне, что металлическая визитка означает, что в любое время, если госпожа Стрейзанд изъявит по телефону желание придти в этот театр, ее кресло должно быть свободно, ибо она оплатила абонемент на это место. Меня эта история навела на мысль иметь в собственном театре кресла для людей, которых я захочу в Унгельте видеть завсегдатаями. Но я решил, что эти люди должны сами подарить театру по стулу, который стал бы отражением их вкуса, их стиля и их отношения к театру Унгельт. Нелли Павласкова: Подаренные Унгельту стулья и кресла не попали в зал. Там стоят обычные удобные театральные кресла, а стулья с металлическими визитками их бывших хозяев разместились в фойе и в прилегающем к нему клубу, куда публика устремляется до и после спектакля. Зрители весело рассматривают, на чье кресло им удалось сесть, соотносят его облик с имиджем хозяина, иногда это совпадает, иногда находится в разительном контрасте. Я попросила Милана Гайна рассказать истории некоторых стульев и их владельцев. Милан Гайн: Все эти стулья вызывают у меня воспоминания о встречах с необычными, выдающимися людьми. Самый первый стул мне подарил в 95 году тогдашний министр культуры Чехии легендарный Павел Тигрид. Его жизнь - это роман. В 48 году после коммунистического переворота в Чехословакии этот молодой журналист, семья которого погибла в гитлеровском концлагере, эмигрировал во Францию. Там он издавал правозащитный журнал "Свидетельство", который чехи тайно ввозили на родину, за его чтение и распространение полагалась тогда тюрьма. Павел Тигрид сотрудничал и с вашим Радио Свободная Европа. За ним охотились разведки социалистических стран, его имя с утра до вечера проклинали у нас все средства массовой информации. После 89 года Тигрид вернулся на родину и оказался милым, общительным и скромным человеком, он стал на некоторое время министром культуры, но вскоре оставил политику и вернулся в свой дом под Парижем, где два года назад покончил жизнь самоубийством: был тяжело болен и не захотел быть обузой для родных. Но тогда, в 95 году, он сказал мне: "Приходите ко мне в министерство, я принес вам свой стул". И я пришел в его кабинет, забрал стул и так был взволнован встречей с этим человеком, что весь обратный путь в театр прошел пешком со стулом подмышкой. Потом свой собственный стул подарил нам великий чешский актер Милош Копецкий, который вместе со мной открывал театр Унгельт. Его тоже уже нет в живых. В последние годы его жизни мы были дружны, часто виделись, и Милош попросил меня подготовить с ним на телевидении триптих бесед о его жизни и творческом пути. Между прочим, он был самый грандиозный чешский Казанова. После показа этих бесед мы решили написать книгу, и потом я был рядом с ним до конца его дней. А тогда, в день открытия театра, Милош Копецкий принес свое фантастическое вертящееся зеленое кресло и сказал мне: "Это было мое самое любимое кресло, на нем я, Милан, раскручивал жизнь. Теперь очередь за тобой раскрутить театр". Нелли Павласкова: После такого начала преподношение стульев театру стало престижным ритуалом, который проходит два-три раза в год. Милан Гайн: Я с уважением отношусь к стулу Вацлава Гавела. Между прочим, среди тех, кто дарят стулья, нет ни политиков, ни государственных чиновников. Гавел у нас выступал в качестве драматурга. Он часто посещает наш театр и следит за его успехами. Вручая свой стул, он сказал: "Я должен признаться, что в молодости я мечтал именно о подобном театре. Теперь им владеете вы". Гавел регулярно ходит на концерты своего друга по диссидентскому подполью - опальной в свое время певицы Марты Кубишовой. Наш театр стал ее главной сценой. Нелли Павласкова: А не собирается Гавел написать для вас пьесу? Ведь в вашем репертуаре до сих пор не было ни одной пьесы чешского автора. Милан Гайн: Гавел как раз пишет пьесу для двух действующих лиц, но держит пока все в тайне. Он, правда, говорил, что хотел бы написать что-нибудь специально для Унгельта. Возможно, что для своей жены. Даша как раз стояла тогда рядом с ним и пронзительно на него смотрела. Возвращаясь к стульям, я хочу сказать, что мне очень дорог стул, подаренный театру самым близким мне ныне человеком - Мартой Кубишовой. Этот стул стоял у нее в ванной, он такой белый, из прутьев, и он сияет среди важных стульев и кресел в нашем баре. Первая дама нашего театра - это актриса Алена Вранова, ей 73 года, но она невероятно молода душой и телом, играет у нас все самые важные роли из "бродвейских" пьес. Все наши зрители, от мала до велика, помнят ее как Гордую Принцессу из одноименного фильма конца пятидесятых годов, его каждый год на Рождество показывает телевидение. Алена так и осталась принцессой и не захотела дарить театру старый стул. Ее стул куплен ею в магазине за невероятные деньги. Нелли Павласкова: Театр Унгельт славится еще и своим театральным клубом... Милан Гайн: Да, сюда зрители приходят за час до спектакля, приходят в антракте, а кто хочет, тот может остаться в клубе и после спектакля и завершить вечер с актерами. Я не разрешаю им убегать после спектакля домой, ведь Унгельт - интимный, частный, уютный театр, и в договоре, заключенном с актером, есть пункт о том, что он обязан посидеть со зрителями после спектакля в клубе - на знаменитых стульях. Нелли Павласкова: О вас, Милан, известно, что вы большой любитель русского театра и часто ездите в Россию просто для того, чтобы походить по театрам. Милан Гайн: Меня, действительно, с юных лет очаровала русская литература и искусство. Поэтому я страшно злился, когда после 89 года все русское начало считаться "плохим". Это какой-то примитивизм. Я знаю, что искусство играет большую роль в жизни русских, и недавно снова убедился в этом, глядя на заполненные театральные и концертные залы, кинотеатры. Я снова побывал на Таганке, видел старые и новые спектакли, это по-прежнему живой театр, а не музей. Наш Унгельт - маленький театр, мы ставим пьесы максимум для пятерых актеров, и если я найду русскую пьесу для трех-четырех персонажей, я не буду колебаться ни минуты и включу ее в репертуар. Иван Толстой: Есть люди, любящие книгу без всякой задней мысли, просто так. Есть опасные маньяки-библиоманы, готовые ради предмета своей страсти на преступление. И есть, наконец, такие, кто сделал из книги свою профессию, кто прочел человеческую мудрость через историю книгоиздания. Мой собеседник - Леонид Юниверг, книговед и библиограф, кандидат исторических наук. Живет в Иерусалиме последние 15 лет. Бывший москвич, Леонид Юниверг активно участвовал в книговедческой и библиофильской жизни России 70-80-х годов, организовал в Москве ряд крупных книжно-графических выставок, посвященных книге начала ХХ века. Автор 350 работ по книжному делу. Леонид Иосифович, кто первым увлёк Вас в область книжного искусства? Леонид Юниверг: Мне посчастливилось, и уже на втором курсе Московского Полиграфического института, который я закончил в 1974 году, я встретился с замечательным преподавателем, историком, писателем Александром Алексеевичем Говоровым. И вот, увидев мой неподдельный интерес к истории книги, он однажды мне посоветовал заняться чем-то более серьезным, чем просто общими штудиями, и предложил прочесть книгу Марии Иосифовны Кнебель - ее театральные воспоминания, где первые 20 страниц были посвящены ее отцу - издателю Иосифу Кнебелю. Вот тут, пожалуй, и началось. Первым делом я пошел в Библиотеку Ленина в Отдел редких книг, где я потом проработал 15 лет, и познакомился с изданиями Кнебеля. Надо сказать, что они меня покорили сразу. Именно искусством книги, тем, как были сделаны эти издания, с каким вкусом, с каким необыкновенным мастерством с точки зрения полиграфического искусства. Иван Толстой: Эта первая любовь оказалась главной темой ваших интересов. Несколько десятилетий спустя Вы выпустили монографию, посвященную Кнебелю, - не так ли? Леонид Юниверг: Так. Эта тема стала для меня дипломной работой, а потом темой диссертации. Я имею в виду издательскую и книготорговую деятельность Кнебеля. Большая часть монографии была написана в Москве, а здесь, в Израиле, я ее завершил и издал. Это первая книга моего издательства "Филобиблон" Иван Толстой: Работая в отделе редкой книги Ленинской библиотеки в Москве (ныне - это, как известно, Российская Государственная библиотека), Леонид Юниверг стоял у истоков Музея истории книги. К 1983-му году экспозиция была создана. Здесь были (и есть: музей работает и сегодня) такие разделы, как "Великие книги мира", "Изобретение и распространение книгопечатания", "Эволюция форм и материалов книги", естественно - "Искусство книги". Поскольку в любом музее всегда не хватает места для интересных экспозиций, Леонид Иосифович создал специальный слайд-фильм "Полиграфия вчера, сегодня, завтра". Между прочим, без какой бы то ни было рекламы, Музей истории книги в РГБ принимает каждый день по две-три экскурсии. Леонид Иосифович, а чем отличается Ваша книжная деятельность в Иерусалиме от московской? Леонид Юниверг: Отличается довольно значительно. Потому что так искусно перенестись, как я думал вначале, с работы в Отделе редких книг в Ленинской Библиотеке в Отдел редких книг Национальной Библиотеки Израиля не получилось. Потому что здесь библиотека явно уступает по масштабам Библиотеке Ленина. Около 40 миллионов изданий в Библиотеке Ленина, а в Национальной Библиотеке Израиля - 3 миллиона. Это с одной стороны. С другой стороны, нет столь развитой научной работы в Еврейской Национальной Библиотеке, нет таких отделов по истории книги, нет такой развитой научно-исследовательской работы в библиотеке. Здесь больше непосредственной библиотечной работы. Хотя существует и Отдел редких книг, и Отдел рукописей. Все это в меньшем масштабе, и работы для историка книги не нашлось. Хотя я и приехал с идеей создания Музея еврейской книги, которого не было и до сих пор нет ни в Израиле, ни в других странах. Иван Толстой: Но иерусалимская жизнь Леонида Юниверга заполнена книжными и издательскими проектами. В течение 10 лет он был художественным редактором "Краткой еврейской энциклопедии", писал статьи для пятитомника "Евреи в культуре Русского зарубежья", составлял и редактировал альманахи "Иерусалимский библиофил", руководил Иерусалимским клубом библиофилов, ну и, наконец, а, может быть, в первую очередь создал издательство "Филобиблон", которое выпускает изящнейшие книги, многим из которых место в музее книги. Леонид Иосифович, кто, с Вашей точки зрения, три великих книжника? Леонид Юниверг: Я бы назвал, в первую очередь, Ричарда де Бери. Знаменитого библиофила XIV века, который жил в Англии. Он прославился не только замечательной библиотекой рукописей, дружил с Петраркой и так далее, но и, главное, написанием знаменитого трактата о любви к книге, который называется "Филобиблон". Откуда и пошло название моего издания. Филобиблон в то время было то же, что в середине XVIII века библиофил. Если говорить о более близком времени, то из советских библиофилов, а их было немало, пожалуй, самый интересный и значительный, на мой взгляд, библиофил (и исследователь, к тому же, что я особенно ценю) - это, конечно Николай Павлович Смирнов-Сокольский. С его библиотекой мне довелось познакомиться, к сожалению, посмертно в Библиотеке Ленина. Если говорить о третьем книжнике, который вызывает у меня уважение и признание как безусловного человека книги с большой буквы, то это Олег Григорьевич Ласунский из Воронежа, который является и библиофилом, и книговедом, и краеведом, и писателем, и автором нескольких книг о библиофильстве - в том числе знаменитого сборника очерков "Власть книги", которые выдержали три издания. Вот эти три книжника, на мой взгляд, действительно выдающиеся. А если говорить по другой линии - крупных издателей, библиофилов и книговедов, то для меня как издатель-образец -это Иосиф Кнебель, как библиофил и коллекционер - это Эрих Федорович Голлербах, и из книговедов я бы выделил ныне здравствующего Ефима Абрамовича Динерштейна, который является автором монографии о крупнейших издателях России - о Сытине, Адольфе Марксе и о Суворине. Иван Толстой: Не многие эмигранты, приезжая в другую страну, сохраняют прежнюю профессию и образ жизни. Среди немногих - Леонид Юниверг, не просто вписавшийся в Израиле в схожую с московской структуру, но создавший эту структуру с нуля. 23 декабря книговеду, библиографу и издателю исполняется 60 лет. Поздравляем юбиляра! Британский телеканал "Channel Four" организовал масштабное реалити-шоу. Девятерых участников убедили, что они находятся на космической базе в России, и четверо из них полетят в космос. Молодые "космонавты" провели неделю внутри ракеты, видели Землю из космоса и "приземлились" прямо в телестудию в графстве Саффолк. Елена Воронцова: Для участия в этом реалити-шоу людей отбирали по принципу доверчивости и полного отсутствия скепсиса. На вступительных тестах исключались все, кто задавал вопросы и был склонен к самостоятельному мышлению. Всем желающим сказали, что их будут снимать 24 часа в сутки в течение двух недель, но не сообщили, что именно им придется делать. Очевидно, что желающих попасть "в телевизор" - всегда в избытке. Девятерых счастливчиков собрали в аэропорту и сообщили, что их самолет отправляется в Россию, на космическую базу близ города Крымск. После прохождения подготовки четверо из них станут первыми британскими космическими туристами. Запуск космического корабля оценивается в среднем в 450 миллионов долларов, но это не пришло тогда в голову ошарашенным новостью простым британским молодым людям и девушкам. Самолет их летал три часа над Северным морем и пристал в графстве Саффолк. Участников реалити-шоу приветствовали по-русски люди в военной форме и проводили в барак за колючей проволокой. С этого момента они видели вокруг себя знаки и вывески на русском, ели продукты из российского магазина и пользовались туалетной бумагой российского производства. Организаторы сменили все английские розетки, и приобрели множество военно-космического вида предметов загадочного назначения. Участники постоянно заняты физической и теоретической подготовкой, и им некогда сомневаться в правдивости происходящего. Никто из них ни разу не удивился тому, что они находятся в декабре в России - и не видят снега. На космической базе - на самом деле - бывшем американском военном комплексе, круглые сутки сохранялась атмосфера секретности, что помогало поддерживать веру участников в то, что их действительно готовят к путешествию в космос. Для компании "Эндемол", которой принадлежит всемирно известное реалити-шоу "Большой Брат", это был самый дорогостоящий проект. И вложения себя оправдали. "Космические кадеты" - великолепное представление, где участником становится каждый зритель. В сетевом пространстве проводилось голосование, люди пытались понять, действительно ли организаторы разыгрывают участников шоу или тут разыгрывают и всех зрителей тоже? Если в большинстве реалити-шоу мы видим простых людей в неестественных ситуациях, то идея космического шоу настолько удачна, и сценарий настолько детально разработан, что каждая отдельная ситуация выглядит в данных условиях вполне адекватно. Зрителям не предлагают голосовать за полюбившегося участника, никто не звонит в эфир и не настаивает на отсылке дорогих текстовых сообщений. Происходящее настолько абсурдно, и ложь так огромна, что зрители сами, без уговоров, завороженно, как дети, следят за происходящим. "Космические кадеты" были показаны в прайм-тайм и побили по количеству зрителей первый и второй каналы БиБиСи. В среднем каждый вечер полтора миллиона британцев следили за "космической миссией". У зрителей возникало неловкое чувство: хоть участники и не блещут умом, но все же - это нормальные люди, у каждого есть работа. Выходит, каждого из нас, при соблюдении условий, можно заставить поверить в самую невероятную чепуху. Газета "Гардиан" в связи с этим наблюдением проводила параллели с реальной жизнью, приводя примеры того, как политики пытаются убедить людей в том, чего нет. А консервативное издание "Таймс" в связи с этим анализирует общественное мнение по поводу британского присутствия в Ираке. И все же каждая новая серия "Космических кадетов" - это отличный образец юмора, где нет записанного смеха за кадром, и все участники сохраняют серьезное выражение лица. На космической базе имеется чучело обезьянки в скафандре. Как объясняют участникам и зрителям, обезьянку звали Минский, это - первое животное, вернувшееся из космоса, и в честь него был назван город Минск. Один из лекторов (действительно - университетский преподаватель космонавтики) перемежает реальные факты с вымыслом, субтитры показывают, когда он говорит неправду. Почему-то вранье всегда проходит легко, но во многие реальные факты будущим космонавтам непросто поверить. Наконец, по окончании курса обучения, кадетам выдают дипломы, и Валерий Рязанов, по сценарию - работник специального отделения КГБ, обращается к выпускникам с торжественной речью. Несмотря на то, что мы большей частью видим простых людей - штукатура, секретаршу и консультанта персонального отдела, - в грандиозных, но содержащих множество ошибок декорациях, - фильм не теряет драматического напряжения. И это - полностью заслуга монтажа. Не секрет, что залог качества реалити-шоу именно в хорошем составлении отснятого материала. Из десяти минут съемок с разных точек людей, ждущих автобуса, при хорошем монтаже можно сделать великолепный фильм. И при дорогостоящих приспособлениях и красотах экзотического острова можно смонтировать так, что будет пошло и скучно. Участников снимали с разных точек 34 видеокамеры, в деле участвовали как психологи, так и специалисты по спецэффектам. Космический корабль (на самом деле - голливудский реквизит) был присоединен к симуляторам, которые обеспечивали тряску и толчки от мелких метеоритов. На второй день полета участники увидели Землю из космоса: огромный дисплей 7 на 20 метров, с разрешением в три раза выше, чем у плазменного телевизора, генерирующий очень четкую картину. Прежде чем позволить космонавтам насладиться этим зрелищем, съемочной группе пришлось отлавливать попавшего в павильон мотылька, чтобы он не отбросил вдруг тень на всю Евразию. "Космические кадеты" - это, так сказать, квазипредставление, где разыгрываемые участники разыгрывают зрителей, это своего рода сатира над собственно идеей реалити-шоу. Вспоминается гениальное "документальное исследование" девяностых годов. Передача Сергея Курехина и Сергея Шолохова, где эксперты доказывали с чертежами, что Ленин являлся грибом. Это соответствовало бесконечным "разоблачениям" того времени. Сейчас - смеяться модно над реалити-шоу. Участников плавно подготовили к мысли, что над ними две недели смеялась вся страна, и они были не в космосе, и даже не в России, а в бутафорской ракете в ангаре в Англии. Для смягчения удара каждый из них получил денежный приз - 25 тысяч фунтов. Кроме того, они могут надеяться на новые роли в рекламных роликах и прочие интересные предложения. Создатели шоу реализовали свои грандиозные планы. Зрители повеселились. Космос остался таинственным и чистым. Скоро Новый год. Другие передачи месяца:
|
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
