Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
21.11.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
[19-01-05]
Поверх барьеров - Европейский выпуск750 лет Марко Поло. Этторе Скола о Риме. Песня Бориса Виана спустя полвека. Портрет русского европейца: Тютчев. Записки русского путешественника по МонакоРедактор и ведущий Иван Толстой Иван Толстой: О юбилее Марко Поло расскажет историк Михаил Талалай. Михаил Талалай: В Италии этот год объявлен годом Марко Поло. Ему исполняется 750 лет. Вообще-то, кажется, он родился в 1254 году, и, следовательно, юбилей уже прошел. Но дата эта приблизительна, и чтобы не ошибиться, итальянцы празднуют юбилей Марко Поло три года: начали в прошлом, а закончат в следующем. Это еще раз подтверждает их высокий профессионализм в области проведения праздников, юбилеев и других торжеств. Главные места разного рода конференций, выставок, концертов - это Пекин, столица страны, где Марко Поло прожил 17 лет, Венеция, его родной город, и Рим, потому что это тоже столица, и именно там определяют, как и где расходовать бюджетные юбилейные средства. В стороне при этом осталась Генуя, и это несправедливо, так как именно в этом городе возникла великолепная Книга чудес мира. Думаю, что генуэзцам несколько неловко: Книга Марко Поло появилась в их тюрьме. Но зря они стесняются: любой великий человек должен посидеть в заточении, и не будь у Поло в тюрьме столько свободного времени, он бы унес уникальные воспоминания с собой в могилу. За что же сидел Марко? Он неосторожно принял участие в междоусобной войне Венецианской Республики и Республики Генуэзской. Вместе с ним, в одной камере, сидел житель венецианской союзницы Пизы, некий Рустикелло. Он-то и написал Книгу чудес мира. Да, именно так и произошло. Поло рассказывал, а Рустикелло записывал, причем записывал на французском, ибо был страстным поклонником литературы французских трубадуров. Тут у историков начинаются проблемы. Где кончаются настоящие путешествия венецианца и начинаются фантазии его сокамерника? Иногда это определить нетрудно - скажем в тех пассажах, где Марко Поло описывает повадки единорогов. В других местах посложнее. Юбилей - всегда прекрасный повод для всякого рода новых толкований. И некоторые ставят вопрос решительно: а был ли Марко Поло в Китае? И выдвигают ряд оснований для сомнений. Скажем, Поло за 17 лет так и не овладел китайским. Но язык трудный, отвечают, попробуйте сами выучить. Марко Поло ни разу не упомянул Великую Китайскую стену. Но оказалось, ее построили позднее. Одна английская дама нашла еще один необъяснимый и непростительный пробел: Поло нигде не упомянул чай, который тогда китайцы уже пили, правда, не в таких количествах, как сами англичане и русские. Иногда и серьезные историки ловят венецианца на, скажем так, неточностях: например, он описывает свое участие в осаде одного непокорного китайского города, который в действительности был усмирен уже за несколько лет до прибытия его в Китай. Но какой великий путешественник не приукрасит свой рассказ? Интересно, что главными защитниками истинности этого путешествия выступают сами китайцы, и, думаю, им надо поверить. Кроме того, им импонирует, что Марко Поло - не только первый европеец, описавший прежде неизвестные в западной цивилизации местности и обычаи, но и описавший их с огромным уважением к китайской культуре. Любое легендарное путешествие требует в новейшее время повторения. И это сделал один шотландец, Уильям Дэлримпл, прибывший сейчас на торжества в Италию. Шел 87 год, и тогдашний юноша написал заявку в университет Кэмбриджа. Заявку одобрили, выделив на повторение исторического маршрута 750 фунтов стерлингов. Сейчас Уильям утверждает, что его главная научная заслуга - это доказать, что за 750 фунтов можно добраться наземным путем от Иерусалима до Пекина. Как и Марко Поло, шотландец стартовал от Гроба Господня, наполнив флакончик с чудотворным маслом от неугасимой лампады - подарок, врученный позднее китайскому императору (наш шотландец оставил свой флакончик на пустом троне в музее, не решившись предложить его китайскому генсеку). Маршрут иногда приходилось менять - так, из Израиля теперь нельзя напрямую отправиться в сирийские земли, граница на замке, и Уильяму пришлось плыть из Израиля на Кипр, а оттуда - опять на Восток. Не удалось ему пересечь и Афганистан, еще занятый в то время Советской Армией. В Китае, несмотря на наличие визы, его два раза задерживали, но отпускали - выручало имя Марко Поло. В итоге Дэлримпл написал бестселлер, переведенный, конечно же, на итальянский, и стал профессиональным литератором-путешественником. Причем, по большому счету, на родину он и не вернулся, а осел на Востоке, в Индии. Шотландец тоже убежден в подлинности путешествия Марко Поло: слишком много богатых и точных подробностей, чтобы это было пересказом с чужих слов. Единорога оставим на совести пизанца Рустикелло. Иван Толстой: Во Франции через полвека вспомнили об одной из песен Бориса Виана - вспомнили по конфликтному поводу. С подробностями наш парижский корреспондент Дмитрий Савицкий. Дмитрий Савицкий: Ведущая первого телеканала Франции Клер Шазаль. Клер Шазаль: "Шок в мире прессы: обыск в редакции журналов "Лё Пуан" и "Экип"; и дома у двух журналистов после публикации статей о допинге велосипедистов команды "Кофидис". Следователь считает, что журналистами, авторами статей, нарушен закон о секретности ведения расследования". Дмитрий Савицкий: Следователь из Нантера, ведущая расследование по делу команды велосипедистов "Кофидис", Катрин Корнье, сама руководила на прошлой неделе обыском в редакции журнала "Лё Пуан". Кроме бумаг, были изъяты компьютеры, и вся сцена напоминала скорее Москву, чем Париж. Катрин Корнье решила провести обыск с одной-единственной целью: ей нужно найти источники информации, которыми пользовались журналисты. Но в своем порыве она либо забыла, либо умышленно проигнорировала 109 статью уголовного кодекса Франции, которая обеспечивает журналистам, защиту, право не называть источник полученной информации: Это же право предоставлено журналистам Европейской конвенцией Прав Человека. По подобному же сценарию происходил обыск в редакции "Экип"; следователем была коллега Катрин Корнье - Клод Друссан. Нарушение прав журналистов в целом большая редкость во Франции. В 96 году полицейские провели обыск редакции газеты "Канар Аншене" в поисках источников информации по делу об убийстве Янн Пиат, боровшейся с коррупцией в Варе; в два года спустя был проведен еще один обыск, на этот раз на дому, у журналиста Жилля Милле, который расследовал убийство (сепаратистами) на Корсике префекта острова Клода Эриньяка. Обыск в редакциях "Лё Пуан" и "Экип" всколыхнул мир прессы и издательств Франции. Снова всплыл старый вопрос: в каких отношениях находятся правосудие и пресса, правосудие и издательский мир? Юриспруденция и пишущие? И как бы случайно, самая академическая радиостанция страны, "Франс Кюльтюр" вспоминала о деле писателя, джазмена, драматурга, нон-конформиста - Бориса Виана: Вспомнила, потому что не смотря на то, что еще революция 1789 года провозгласила "книгопечатника и писателя" свободными, цензура в стране била по писателям, журналистам и издателям, не так уж редко. Самые знаменитые процессы: против Шарля Бодлера и против Густава Флобера. Борис Виан привлек себе внимание цензуры и правосудия дважды. Второй раз вот за эту песню. (Поет Борис Виан, подхватывает Серж Реджиани). Борис Виан начал, а Серж Реджиани продолжил написанную Вианом в 54 году песню "Дезертир": - Господин Президент, я посылаю вам письмо, которое, если у вас найдется время, вы быть может, прочтете. Я получил повестку, в которой меня извещают, что я должен отправиться на войну, не позже, чем в среду вечером:. Господин Президент, это невозможно! Я живу на этой земле не для того, чтобы убивать несчастных людей. Так что я вынужден вам сказать, решение мое принято, я решил дезертировать:" Дмитрий Савицкий: Представьте себе этот антимилитаристский манифест в эпоху войны в Индокитае! Жак Канетти, импресарио и искатель талантов, пригласил Бориса Виана выступать не сцене кабаре Trois Baudes, а затем выпустил виниловую пластинку его песен. Но пластинка была изъята из продажи цензурой, так как среди песен был этот самый - "Дезертир": Мужской голос: Суббота, 27 марта 1947 года. Женский голос: Как обычно в субботу вечером, эта парочка вошла в небольшую гостиницу на улице Депар, что рядом с Монпарнасским вокзалом: Он и она, были на последнем сеансе в соседней киношке и веселились от души. Она - очаровательная молодая женщина 29 лет; он, ее друг, коммерческий директор, Эдмон Рузе, старше ее на 15 лет. Было около полуночи. Болтая, влюбленные, поднялись в номер: В воскресенье, в девять утра, Рузе проходя мимо конторки консьержа гостиницы, сказал: "Я ухожу. Моя подружка до сих пор спит, не будите её, пусть отдохнет." Часа через два гарсон из обслуги поднялся в номер: женщина, одеяло натянуто на голову, все еще спала. Он решил ее разбудить и потряс за плечо.. - она была мертва. Комиссар полиции Буше, и офицеры Бруссо и Сажу, через несколько минут были на месте происшествия.. Признание убийцы было опубликовано в вечерних газетах: "Я убил ее потому что она мне изменяла со своим начальником и еще один типом из министерства Кот дю Нор. В последние дни она вообще не хотела меня видеть; отказывалась со мной встречаться. Я знал, что между нами есть третий. Я с ней встречусь на небесах. Прощайте вы, моя жена, мать и сестра: Эдмон". На комоде в номере гостиницы была обнаружена книга: роман Бориса Виана "Я плюну на ваши могилы". Книга была раскрыта на сцене убийства, которое свершает герой: Герой книги - Бориса Виана": Дмитрий Савицкий: Борис Виан был центральной фигурой бедной послевоенной левобережной богемы. Он, сын богатого промышленника из Виль-д'Аврэ, был по образованию инженером, но на самом деле играл диксиленд на трубе, сочинял и пел песни, писал прозу и стихи и был заводилой Сен-Жермен-де Пре, другом Жана-Поля Сартра, Раймона Кено и целой банды молодых талантов:. Не смотря на помощь Раймона Кено, работавшего в издательстве "Галлимар", первые романы Бориса Виана не смогли пробиться к публике. Знаток полицейских романов "черной серии" он решает, почти на спор, за десять дней написать бестселлер. И пишет J'irai cracher sur vos tombes - "Я плюну на ваши могилы", подписываясь псевдонимом - Вернон Саливан. Борис Виан, знаток американской литературы и джаза (это он попросил Майлза Дейвиса написать музыку к фильму Луи Малля "Подъемник на эшафот") был в курсе всех событий современной Америки. Он прекрасно знал что такое расистский юг, и написал роман, действие которого происходит в США и герой которого - "белый негр", то есть афро-американец настолько светлой кожи, что его принимают за белого. Весь сюжет заключается в том, что герой, Ли Эндерсен, мстит брата, которого линчевали, тем, что по сути дела насилует и убивает белых девушек: Роман был написан для детективной серии "Перо и маска", проза которую никто не воспринимает серьезно. Но роман Вернона Саливана БЫЛ воспринят серьезно, принес Виану солидные деньги, а главное - стал гигантским скандалом, так как Виан, в традициях Генри Миллера, частично Жоржа Батайя и даже Пьера Луиса, в эротических сценах не мямлил и шел подчас дальше, чем автор "Тропика". Конечно, это был "женоненавистнический черный юмор", пастиш, а отнюдь не инструкция для ревнивых убийц. Но на дворе была эпоха, пытавшаяся восстановить моральный порядок: Не смотря на то, что за Бориса Виана (псевдоним был легко раскрыт) заступился цвет французской интеллигенции, он был судим, оштрафован на сто тысяч франков, а роман цензурой был запрещен. Сегодня вы его можете купить за 4 евро 75 сантимов: Женский голос: "Парижская Трибуна! Неожиданная кончина Бориса Виана повергла в скорбь парижан. Борис Виан, инженер по образованию, блистал талантом во многих областях: в джазе, прозе, театре, кино и шансоне. Память о нем останется надолго, так как это память о самом творческом периоде Сен-Жермен де Пре". Дмитрий Савицкий: Борис Виан умер 23 июня 59 года в кинотеатре на рю Марбёв во время просмотра фильма "Я плюну на ваши могилы": Не смотря на высокий рост и солидное, казалось бы, телосложение, у него было больное сердце, которое, по словам кинорежиссера Луи Малля, не выдержало позора. Виану было 39 лет. Для студентов Нантера и Сорбонны в 68 году - Борис Виан был настоящим героем: ...Я начал с обыска редакций не случайно. Каждый раз, когда заходит разговор о восстановление "нравственного порядка" (а порывы эти начались сразу же после революции 18 века) в стране происходят странные вещи и "право печатника печатать, а писателя писать" - неожиданно повисают в воздухе: Иван Толстой: Портрет русского европейца: сегодня - Тютчев, в исполнении Бориса Парамонова. Борис Парамонов: Федор Иванович Тютчев (1803 - 1873) настолько уж бесспорный европеец, что даже его стихи удивляют: как это и зачем понадобилось ему писать по-русски? Он за границей, будучи на дипломатической службе, прожил двадцать два года, уехав туда молодым человеком. Женат был два раза, и оба раза на немках. Правда, до отъезда учился в Московском университете, а до того домашним учителем у него был небольшой поэт, но энтузиаст русского стихосложения Раич, его к поэзии и приучивший. Первая большая публикация Тютчева, сделанная самим Пушкиным в его "Современнике", была названа "Стихи, присланные из Германии". Еще и то в нем было, так сказать, немецкое, что поэзия его испытала глубокое влияние Шеллинга, преодолевшего односторонний рационализм прежней философской мысли. Тютчева часто так и называли - поэт-шеллингианец. Более понятный термин - романтик. Тютчев, как свойственно романтикам, пел природу в ее первозданном стихийном обличье, которое уже и не обличье, а хаос. "О, страшных песен сих не пой Про древний хаос, про родимый!" Тем более удивительно, что Тютчев-романтик, Тютчев-немец был не только гениальный русский поэт, но самый настоящий славянофил, - и славянофил не мирно-анархический, как Хомяков или Константин Аксаков, а славянофил-государственник, наступательный, чуть ли не империалист, панславист. Экспансия царизма, вмешательство его во внутренние дела соседних, а то и не совсем соседних стран находили горячую поддержку у Тютчева, причем и в стихах тоже. У него много политических стихов на случай, публицистического склада, очень воинственных; это не лучшее, что он написал. Но прогремели - причем не в России, а в Европе - написанные им политические статьи по следам революций 1848 года. Самая важная из них - "Революция и Россия". "Уже с давних пор в Европе только две действительные силы, две истинные державы: Революция и Россия. Между той и другой не может быть ни договоров, ни сделок. Что для одной жизнь, для другой смерть. От исхода борьбы между ними зависит на многие века вся политическая и религиозная будущность человечества. (:) Революция прежде всего враг христианства, антихристовым духом воодушевлена, вот ее существенный характер. Антихристианское начало, ее вдохновляющее, доставило ей такое грозное господство над миром. (:) Революция - самовластие человеческого "я", возведенное на степень политического и социального права, и его притязание, в силу такого права, овладеть человеческим обществом". В складе мыслей Тютчева основной была та, что Россия, страна христианская, является естественным противовесом революции. Европа в революциях погибнет, а о Россию, эту скалу истинного христианства, разобьются ее бушующие волны. Это - общее место славянофильства, то же находим у его классиков, у Достоевского, у раннего Страхова, у Константина Леонтьева. Как известно, произошло нечто прямо противоположное. Почему же горячее и, надо думать, искренне убеждение столь значительных, подчас прямо гениальных русских людей так скандально разоблачилось в истории? А потому, что и не было у русских гениев такого убеждения. Это было, что называется, wishful thinking - желаемое, выдаваемое за действительное. Это была публицистическая поверхность, а на глубине таилось если не сочувствие революции, то конгениальность, одноприродность ей. Бердяев позднее писал о Тютчеве: "Тютчева принято считать поэтом природы, ее ночной стихии. Стихи его, посвященные истории, совсем иные, они написаны еще при свете исторического дня. Но Тютчев глубже, чем думают. Он - вещее явление. Он предшественник ночной исторической эпохи, провидец ее". Революция в этой мировоззрительной интуиции - не благо и не проклятие, это рок, стихийная сила, не подвластная человеку. Именно этот рок, этот хаос пел Тютчев-поэт. ...Настала ночь; Это - ночь культуры. Революция страшна не тем, что уничтожает старый политический порядок, а тем, что она глубочайше враждебна культуре - как строю и ладу бытия, уже не природного, а исторического, сотворенного человеческим творчеством. Это не славянофильская мысль, а именно европейская - в тех духовных течениях, которые возникли как реакция на Французскую революцию и ужасы террора. События революции опровергли просветительское мировоззрение - то, которое утверждало тождественность разумного и природного начал и пыталось подчинить общественный порядок рациональной мысли. Просвещение не понимало того, что культура строится не разумом только, не самовластием разума - а в целостном духовном творчестве. Самые же глубокие умы поняли и другое: культура - не последнее слово, слово как таковое - не последняя истина, истина не в слове, не в свете дня. Истина целостна, в ней хаос включен в миропорядок и день сменяется ночью. Истина - бездна: всепоглощающая и миротворная бездна. Вот это Тютчев. Небесный свод, горящей славой звездной, О нем правильно было сказано, что певец родимого хаоса не может быть врагом революции. Тютчев писал о Наполеоне: "Сын революции! Ты с матерью ужасной Отважно в бой вступил и изнемог в борьбе: Не одолел ее твой гений самовластный!.. Бой невозможный, труд напрасный: Ты всю ее носил в себе!" Так и о Тютчеве можно сказать, что он носил ее в себе. Тютчев - певец не реакции, а рока. Что же касается преходящих форм политического правления, то как раз Тютчев со временем понял эту преходящесть. Незадолго до смерти он говорил в одном письме: "Нечего обманывать себя: при теперешнем состоянии умов в Европе то из правительств, которое решительно бы взяло на себя инициативу великого преображения, открыв республиканскую эру в европейском мире, имело бы огромное преимущество над своими соседями. Династическое чувство, без которого нет монархии, всюду понижается, и если иногда проявляется обратное, это только задержка великого потока". Ужасное в революции, по Тютчеву, - не республиканство, а гибель культуры, "конец стиля". Ничего, оказалось, что можно жить и без стиля: живет же современный мир. Как писал Шпенглер, культура сменилась цивилизацией. В историческом плане это означало смену европейской доминации американской. Тютчев несомненно был русским европейцем. Но в наше время быть европейцем мало: надо быть еще американцем. Иван Толстой: На экраны Германии выходит фильм 73-летнего итальянского режиссера Этторе Скола "Gente di Roma" - "Люди Рима". Этторе Скола, известный такими работами как "Бал" и "Ночь в Варенне", собирался приехать на премьерные показы в Германию и посетить несколько крупных городов, в том числе и Берлин. У нашего корреспондента была договоренность об интервью с маэстро Скола, но вмешался бронхит и запрет врачей на эту поездку. Но, может быть, Этторе Скола уже все сказал своим фильмом? Юрий Векслер. Юрий Векслер: Почему Скола снял свой Рим сейчас? Сам маэстро искренне и, тем не менее, парадоксально отвечает в одном из интервью: Потому что человек становится с течением времени отважнее. Его готовность пойти на риск возрастает. Раньше во мне жил страх перед Феллини и перед неизбежным сравнением с его Римом. Сегодня я склонен меньше калькулировать. Но наша столица остается крепким орешком, ландшафтом полным капканов, весьма опасных для тех, кто хотел бы представить Рим для других: представить эксгибиционизм и гордость римского чувства жизни, гордость все знающего лучше других народца, теснее других, по его мнению, связанного с ходом истории - позиция, вызывающая неприязнь и раздражение остальной части населения страны. Несмотря на бросающуюся в глаза жизнерадостность и дерзость, Рим часто бывает и городом грусти и размышлений. Я надеюсь, что зрители после моей картины, по меньшей мере, засомневаются в своих прежних суждениях о Риме и ставших привычными предрассудках. И возможно они влюбятся в нечто, о существовании чего они никогда не знали.... Перед нами чаще всего невидимый для туристов Рим простых людей, простых сегодняшних жителей вечного города, включая нищих и бездомных... Фильм не зря называется "Люди Рима", и тем, кто бывал в городе и любит его архитектуру, пищи для глаза не так уж много. В картине нет Ватикана, статуй Микеланджело, Площади Испании, фонтана де Треви, вообще нет почти ничего из того, что мы помним по картинам Феллини. Перед нами Рим после Феллини, Рим без Феллини... Рим 30 лет спустя. Нет в картине и связующего персонажа, каковым может только показаться бессловесная красивая итальянка, ведущая Это фильм эпизодов... Вот некоторые из них... Римлянка очень рано утром ( мы видим спящих детей) готовит в тишине еду. Муж отправляется, как нам кажется, на работу. Он садится в автобус, едет и выходит на темной еще пьяцца Витторио, затем садится на скамейку и надкусывает бутерброд. К нему подходит знакомый. Через секунду из разговора ясно, что оба они недавно потеряли работу, но пока не решились сказать об этом женам... Вот в каком-то муниципальном помещении во время утреней уборки единственный в компании вытирающих со статуй и мебели пыль мужчина придурковатого вида декламирует с трибуны монолог Брута из шекспировского Цезаря, вызывая хихиканье уборщиц... Камера возвращается к двум безработным, рядом с которыми на площади китаянка проводит урок тай-чи... Иностранцы в Риме - современная тема. То, что все дороги ведут в Рим, поняли в последние годы во многих странах... И иностранцев в городе с каждым годом все больше. В автобусе некий не то журналист, не то социолог пытается завязать разговор о засилье иностранцев с таким же, как он, римлянином, он перечисляет тех, кого уже может отличить: пакистанцы, китайцы, русские... Но его собеседника, а если верить Сколе, то и почти всех римлян, тема иностранцев мало занимает. Они холодно толерантны и не видят в приезжих опасности. Точнее сказать, римляне почти не видят иностранцев как таковых. Но игнорировать можно до известного предела. В фильме есть эпизод, когда юная итальянка вместе со своим черным другом выходит на вечеринке к родителям и, надеясь их обрадовать, сообщает, что у них с другом скоро будет ребенок... Повисает пауза. Лица вытягиваются... А атака расистски настроенного журналиста в автобусе вызывает как раз почти обратный эффект. После того, как он выходит, рядом с римлянином садится красивая негритянка, и он начинает с ней заигрывать, изображая того самого журналиста, только без ксенофобии ... Мы видим Стефанию Сандрелли, играющую, так сказать, саму себя, она снята во время короткой паузы в работе, и играет на детской площадке с внуком. При внуке, однако, няня, и вскоре еще неплохо выглядящюю бабушку Стефанию забирает автомобиль киностудии. Вскоре в другом эпизоде мы видим собирающуюся куда-то старую еврейскую женщину... Она выходит из дома, и неожиданно перед ее взором возникает картина депортации евреев. Старуха с криком падает в обморок, но оказывается, что это идет съемка фильма... Мы успеваем, однако, увидеть на руке старой женщины лагерный номер... Звучащая поначалу под сурдинку тема обветшания старых ценностей ясно проступает в сцене первомайского митинга, в котором собирающаяся раз в год по инерции огромная толпа практически не слушает старого оратора, Потом все разбредаются по кафе, где многие спешат к телевизору - транслируют матч итальянского "Милана" с мадридским "Реалом" и мы видим ликование итальянцев, когда нападающий Милана Андрей Шевченко забивает свой очередной гол... Не премину заметить, что Скола многие годы был членом итальянской компартии... Что остается в памяти после фильма... Стареющие итальянцы и молодые иностранцы... Запоминаются документальные кадры, снятые в клинике, где лечат болезнь Альцгеймера, сцены в доме для престарелых, эпизод со старым, некогда женатым на молоденькой безработным, который приходит навестить свою бывшую жену - все еще молодую, все еще им любимую, но живущую с другим, молодым рабочим... Не знаю, входил ли такой сухой остаток в планы режиссера... Но ему, автору фильма "Бал" не в диковинку перемена картин, как непреложный закон жизни... Еще один непреложный закон явлен нам в простом бессловесном эпизоде, в котором два мальчика, стоя у газетного киоска напротив которого висят на стендах эротические фотографии, делают вид, что рассматривают их... На самом же деле они из этого своеобразного прикрытия наблюдают за живой натурой, за девушкой в окне второго этажа, которая стоя на стремянке и вынуждено обнажив ноги, ежедневно протирает в этот час высокое окно... Последний кадр фильма. Поздним вечером на скамейке у фонтана сходятся два итальянских старика, наверное, знающие друг друга с детства, так как приветствуют друг друга односложными именами... Рядом стоит помахивая хвостом лошадь... Тоже персонаж других эпох... Рим, вечный город. Люди Рима эпохи Этторе Скола... Иван Толстой: Записки русского путешественника. Из княжества Монако вернулась Наталья Голицына. Наталья Голицына: В той части побережья Средиземного моря, которое обычно называют французской Ривьерой, или Лазурным берегом, расположено самое маленькое государство мира - княжество Монако. Только глядя на Монако со стороны моря, начинаешь понимать, каким образом на площади в два квадратных километра уместилось такое множество высотных зданий, автомобильных магистралей, дворцов и парков. Монако, превратившееся в единый городской конгломерат, вздымается над морем террасой. И хотя Монако - это государство-карлик, его роль в культурной, социальной, спортивной и светской жизни Западной Европы не менее значительна, чем вклад многих гордых своей военной мощью и демографическими достижениями европейских стран. Конечно, у Монако давняя репутация великосветского курорта и игорного дома. Но времена меняются, и сейчас все большее число европейцев олицетворяет Монако не с его знаменитым казино, а с его не менее знаменитым балетом, автомобильными гонками Гран При, международным теннисным турниром или одной из крупнейших в Европе радиостанций "Монте-Карло". Население Монако около 30 тысяч человек, из них лишь примерно шесть тысяч могут называть себя подданными княжества. Остальное население - иностранцы. Монегаски - так именуют себя монакские туземцы, гордые своим происхождением от древних лигурийцев и сохранением традиционного, чуть ли не средневекового политического уклада. Правда, уклад этот слегка затронут влиянием принципов свободы, равенства и братства соседней Франции, под протекторатом которой Монако находится с 1918 года. Впрочем, во внутренние дела этого политического реликта средневековья Франция не вмешивается, она взяла на себя лишь обязательства по его обороне. О том, что в Монако приезжают отдыхать аристократы и богатейшие люди со всего мира, известно еще со времён Достоевского и Толстого. На центральных улицах Монако и сейчас нередко увидишь (говорят, правда, уже не так часто как до войны) подлинных леди и джентльменов, выходящих из роллс-ройсов или мерседесов. В Монако огромное число иностранных банков и еще большее количество представительств иностранных компаний. Одних только банков в Монако свыше 60-ти. Эта страна - налоговый рай для международного бизнеса. Нынешний князь Монако Ренье Третий находится на престоле с 1949 года. Он потомок основателя династии Карла Гримальди, объявившего себя князем в 1341 году. Многие помнят, какой широкий резонанс в мире вызвала женитьба князя Ренье на голливудской суперзвезде Грейс Келли, погибшей в автомобильной катастрофе 23 года назад. От этого брака у князя (а он так и остался вдовцом) трое детей: княгиня Каролина, наследник престола князь Альбер и княгиня Стефания, приносящая отцу немало хлопот своим строптивым характером, нелюбовью к этикету и бурными романами с телохранителями и цирковыми артистами. Понятно, что в стране, которая выглядит политическим анахронизмом, всячески лелеют давние традиции и обычаи. Один из таких обычаев - ежегодное празднование русского Рождества. Его завезли в Монако русские аристократы, с 19 столетия проводившие там зиму. Они немало сделали для процветания княжества. И не только тем, что оставляли там солидные суммы, но и потому, что создали Монако ту репутацию, которая сохранилась до сих пор. В столице княжества Монте-Карло есть даже улица Сергея Дягилева, чья труппа Русского балета одно время квартировала там. Празднование русского Рождества проходит обычно в роскошном зале самого фешенебельного отеля Монте Карло, "Отеля де Пари", где в свое время подолгу жили великие князья Романовы. Как же современный отель поддерживает давнюю традицию, завезенную туда в 19 столетии его русскими постояльцами? Рассказывает директор "Отеля де Пари" Франсис Лонгев. Франсис Лонгев: Каждое шестое января мы празднуем в "Отеле де Пари" русское Рождество. Это очень давняя и успешная традиция. Мы обычно собираем не более двухсот пятидесяти человек, потому что хотим сохранить эксклюзивный характер празднества. Большое количество гостей снижает качество торжества. Обычно в этот день мы устраиваем русское шоу - как правило, в классическом стиле. В этом году мы пригласили на него артистов московского Большого театра. Это группа примерно из 16 человек - зал, в котором проходит шоу, намного меньше зала оперного театра. Присутствует много местных жителей. Почему? Из-за того, что 6-го января люди путешествуют реже, чем обычно. Прежде всего, мы стремимся привлечь членов русской общины Ривьеры и жителей Монако. Конечно, всё это включает торжественный обед, на который мужчины должны являться в смокингах. При этом подаются блюда русской кухни. Все мы всегда с нетерпением ожидаем этого ежегодного вечера. Другие передачи месяца:
|
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
