Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
25.11.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
[26-05-05]
Поверх барьеровНовые хозяева "Кинотавра" и прежние лидеры международного фестиваля имени Чехова; "Джазовое крещение" в Сочи; Время Юрия Шевчука; Новый роман Стивена Кинга "Волки Кальи" на русском языке; Выставка в честь Геннадия МосинаВедущая: Марина Тимашева Марина Тимашева: В этом году исполняется 30 лет с момента появления в стране официального джазового образования. В сочинском училище искусств эстрадно-джазовое отделение появилось 25 лет назад. Рассказывает Геннадий Шляхов. Геннадий Шляхов: Музыкальный фестиваль "Джазовое крещение" придумали в Сочи десять лет назад. Впрочем, тогда это был даже не фестиваль, а цикл концертов, в котором вместе выступали педагоги и студенты эстрадно-джазового отделения сочинского училища искусств. Старшие решили: начинающим джазменам надо пройти "крещение сценой". Молодёжь согласилась. Так и появился сочинский фестиваль "Джазовое крещение". Затея удалась. Понравилась студентам и преподавателям из других городов России. А три года назад фестиваль получил статус Всероссийского и возглавил его Игорь Бриль. Профессор, народный артист России, заведующий эстрадно-джазовой кафедрой Российской Государственной Академии имени Гнесиных. Блестящий пианист, пропагандист джазовой музыки, он стоял у истоков зарождения профессионального джазового образования в России. Игорь Бриль: Я считаю, что благодаря этому образованию, возникла среда обитания для многих музыкантов, которым не безразличен джаз. То есть труд не прошел напрасно. Геннадий Шляхов: Участники фестиваля - студенты эстрадно-джазовых отделений музыкальных училищ из Самары, Воронежа, Ставрополя, Москвы и других городов. Есть и школьники. Основы джазовой музыки преподают в детских музыкальных школах Сочи. А в Ростове-на-Дону есть даже детский центр джазовой музыки имени Кима Назаретова. Дмитрий Беляков учится в этой школе по классу фортепиано. Ему двадцать лет. Не удивляйтесь, это в порядке вещей. Дмитрий Беляков будет переводчиком. Он учится на Романо-германском факультете ростовского государственного университета. Джазом увлекся по совету мамы - Маргариты Беляковой. Маргарита Белякова: Сказала, что мне очень нравится, попробуй. Так как он очень уважает моё мнение, он решил попробовать. А когда попробовал - ему тоже понравилось. Геннадий Шляхов: А ещё, добавляет Маргарита Белякова, любят подростки, играющие джаз, покрасоваться в кругу друзей. Продемонстрировать свои таланты. Оно и понятно. Ведь даже великий Дюк Эллингтон, объясняя, почему он стал музыкантом, не раз повторял: "В юношеском возрасте, как только я садился за рояль, вокруг сразу собиралось много хорошеньких девушек. Потому-то я и выбрал джаз". Участники фестиваля, прекрасно "оснащены" технически. Грамотно импровизируют. Владеют ритмом. И ещё замечательно "звучат". Особенно пианисты. Рассказывает Ирина Казунина, член жюри фестиваля "Джазовое крещение". Ирина Казнина: Мы собрали в джазовом образовании все наши лучшие традиции. Традиции нашей исполнительской школы. У нас трёхступенчатая система образования - школа-училище-консерватория - это всё осталось и в джазовом образовании. Если сравнивать с западным, у них просто нет такого. И это наше главное отличие в лучшую сторону. Геннадий Шляхов: Совсем недавно в апреле этого года в московском училище эстрадно-джазового искусства гостили руководители музыкальных факультетов из американских университетов. Ирина Казунина: Первый комплимент, который они сказали: "У вас все разные пианисты. Мы не понимаем, как вы их учите, что они у вас все разные". Мы-то не понимаем, как все могут быть одинаковые. Геннадий Шляхов: Бах, Бетховен, Гайдн. Шопен и Лист. А рядом Оскар Питерсон, Майлс Дэвис, Дэйв Брубек. Рука об руку классическая музыка вместе с джазом соседствуют в учебных программах эстрадно-джазовых отделений музыкальных училищ России. Рассказывает участник фестиваля Алексей Иванников. Алексей Иванников: Если послушать Хэрби Хэнкока, то половина его аккордов - это Дебюсси, Стравинский. Всё пошло от классики. Классикой необходимо заниматься. Геннадий Шляхов: Алексей Иванников стал лауреатом сочинского фестиваля "Джазовое крещение", а немного раньше получил диплом первого международного фестиваля джазовых исполнителей в Москве. Петр Талалай: Образование, это всего лишь часть. Всё остальное человек должен делать сам. У нас созданы все условия, чтобы талант развился. У нас много информации - диски, видеозаписи, к нам приезжает много хороших музыкантов. Масса источников, только надо заниматься, заниматься. Игорь Бриль: Что дальше?! Всё зависит от нас от взрослых. Это организация концертов, организация записей. Всё это планируется. Геннадий Шляхов: Вручив дипломы победителям фестиваля, подарки его участникам, не удержался Игорь Бриль. Сел за рояль, чего раньше на "Джазовом крещении" в Сочи не было, и заиграл блюз. Марина Тимашева: Со 2 по 13 июня в Сочи пройдет 16-й Открытый фестиваль "Кинотавр". Все будет, как всегда, хотя "Кинотавр" сменил владельца. Марк Рудинштейн передал свое детище президенту холдинга СТС-медиа Александру Роднянскому и продюсеру Игорю Толстунову. Марк Рудинштейн выглядит довольным. Марк Рудинштейн: Я обещал, что к совершеннолетию "Кинотавра" я его оставлю, и рад, что выполнил свое обещание. И рад, что люди, которые взяли фестиваль - со мной одной группы крови. Это очень важный момент для меня, потому что могу сказать, что были попытки взять этот фестиваль другими финансовыми структурами. Но с тех пор, как мы с Игорем обменялись фразой, что компания вместе с Роднянским и Толстуновым возьмут этот фестиваль, с тех пор у меня других кандидатур не было. Через 16 лет забудут меня, еще через 16 лет забудут их. Задача была моя: доказать, что теория личности не должна губить дело, должны появляться новые личности. Личность должна найти другую личность, чтобы передать свое дело. Нас уже не будет, а это все будет идти, идти и идти. Марина Тимашева: Звучало почти по-чеховски: "Пройдет время, забудут наши лица, голоса и сколько нас было:". Александр Роднянский был менее сентиментален. Александр Роднянский: Нам очень приятно иметь дело с человеком, который сумел 15 лет удерживать на плаву совершенно уникальный и удивительный институт, который был, пожалуй, единственным свидетельством существования российской индустрии на протяжении многих лет - кинофестиваль "Кинотавр". Главное, что начинается новый этап, и он, соответственно, связан с бурным развитием киноиндустрии. Киноиндустрии, которая называется отечественная киноиндустрия, киноиндустрии, которая производит все больше и больше фильмов, которые привлекают все больше и больше зрителей в кинотеатры. Соответственно и роль фестиваля, который долгие годы был не более и не менее, чем свидетельством жизни всех, кто входит в киносообщество, меняется или должна быть изменена. Соответственно, мы понимаем и ту роль, которую имеет телевидение в выживании, развитии и продвижении того, что называется российским кинематографом. Телевизионный фестиваль - неотъемлемая часть той инфраструктуры, каковой должна стать отечественная киноиндустрия. То есть ответить на вопрос, каковой будет индустрия, предстоит и кинофестивалю "Кинотавр". Сегодняшняя индустрия прежде всего требует от фестиваля "Кинотавр" ответа на вопрос, каким быть отечественному кинематографу. "Кинотавр" - это инструмент тестирования, инструмент профессионального сообщества, которым это сообщество сможет пользоваться прежде всего самостоятельно. Наша функция - дать возможность этому важнейшему институту состояться и жить как самостоятельному организму и, прежде всего, как организму, который может стать частью общественного процесса, то есть быть отраженным в эфире, постоянно освещаться на телевидении, чего долгие годы, к сожалению, не было и что, наверное, мешало развитию. Говоря конкретно, у фестиваля "Кинотавр" сменилось не просто руководство, у фестиваля "Кинотавр" сменились владельцы. Я бы не называл это куплей-продажей, потому что, я так понимаю, фестиваль "Кинотавр" не находился на свободных торгах, он не был выставлен на продажу и не было тендера. Марк Григорьевич хотел свое детище обеспечить возможностями выживания, развития и в дальнейшем. Было бы странно представить себе, что "Кинотавр" можно продать, забыть о том, как он развивается, для человека, который его создал. Я понимаю, что это было принципиальным обстоятельством. Мы со своей стороны с Игорем Толстуновым, поскольку мы вдвоем приобрели права на торговую марку или на бренд фестиваля "Кинотавр", так же отдавали себе отчет и это очень важно, что мы не занимаемся бизнесом - это не является частью нашего бизнеса или, я бы так сказал, деловых финансовых интересов. Для нас абсолютно очевидно, что фестиваль "Кинотавр" является частью того пространства жизни, в котором мы обитаем. Прежде всего, оно называется кинопроизводство. Понимаем, что киноиндустрия полноценная не выживет вне тех институтов, которые являются, с одной стороны, системой подготовки кадров, с другой стороны, системой экспертизы, каковой является фестиваль в целом. Посему мы, отдавая себе в этом отчет, приобрели права на этот фестиваль таким образом, чтобы всеми своими возможностями, силами и теми ресурсами, которыми мы располагаем, дать этому фестивалю возможность развиваться в дальнейшем не менее, а может быть более успешно. Марина Тимашева: Прежде Президентом фестиваля был Олег Янковский. Всегда в белом, с неизменной трубкой во рту он напоминал капитана корабля, но время не стоит на месте, капитанов меняют на менеджеров, должность Президента упразднена. Второе принципиальное изменение - отмена конкурсной программы европейского кино. Объясняют Игорь Толстунов и Александр Роднянский. Игорь Толстунов: Нас интересует российское кино, нас интересуют люди, которые делают это кино. Мы не занимаемся фестивальным бизнесом. То есть проведение еще одного фестиваля, какого бы то ни было, для нас, извините за цинизм, неинтересно. Каждый занимается своим делом. Международный фестиваль - не наше. Александр Роднянский: Я добавлю. Принципиальным мне представляется перенос акцента с международной программы фестиваля на привлечение внимания международной профессиональной аудитории к российскому конкурсу. Это то, что происходит в Польше, то, что происходит в Будапеште. Для нас принципиально привезти сто человек, гипотетически заинтересованных в российском кинематографе продюсеров, дистрибьюторов, прокатчиков и обеспечить для них вменяемые условия показа. Заниматься новым международным конкурсом, мне кажется, непринципиально. Другое дело, что будет нечто похожее на международные программы, на фест. То есть российские кинематографисты смогут увидеть много любопытных фильмов, но не в рамках конкурса организованного международного фестиваля, а в рамках программ победителей национальных фестивалей 2004-2005 годов. Марина Тимашева: Отношения с городом у новых хозяев "Кинотавра" складываются нормально. СТС может обеспечить Сочи телевизионную рекламу. Александр Роднянский: Совершенно очевидны приоритеты города Сочи и, кстати сказать, нового мэра. Единственная задача, которую преследует руководство города - это привлечение большего количества отдыхающих на курорты Краснодарского края. Посему фестиваль "Кинотавр", равно как и много других замечательных проектов, которые запланированы в Сочи или где-то рядом, прежде всего привлекает внимание к вышеупомянутым курортам. Самое главное - то обстоятельство, что фестиваль должен стать для города значительным телевизионным событием. Фестиваль должен хорошо и серьезно освещаться как в прессе, так и по телевидению, с тем, чтобы на звание города Сочи звучало, с тем, чтобы можно было видеть, какие замечательные люди, как удачно проводят время на фестивале "Кинотавр". Марина Тимашева: Город отремонтировал так называемый Зимний театр, в котором проходят торжественные церемонии открытия и закрытия фестиваля, а также все конкурсные показы. Качество проекции и звука больше не будет досаждать критикам и зрителям. По-прежнему, вечерами фильмы станут показывать на площади. Игорь Толстунов говорит. Игорь Толстунов: На фестивале по-прежнему будет так называемый уличный показ. Это совершенно уникальная, я считаю, характеристика "Кинотавра", которая никогда не должна быть отменена - показ фильмов ночью и вечером для публики со свободным посещением в зале на практически три тысячи мест. В нашей стране другого такого зала нет. Марина Тимашева: Единственное, что пугает киноведов, так это то, что телевидение, представителями которого новые владельцы "Кинотавра" являются, имеет обыкновение производить собственные фильмы, потом их рекламировать, потом награждать. Не выйдет ли так, что в игру вступит и телеканал СТС. Игорь Толстунов немедленно ответил, что Председателем жюри в этом году будет Галина Волчек - человек независимый, и что у СТС нет собственной кинопродукции. Александр Роднянский поддержал партнера. Александр Роднянский: Этого для нас принципиально избежать. Было бы самым глупым для нас - включиться в проект под названием "Кинотавр" и умудриться угодить в столь нелепое положение. Представляете себе. Поэтому нам проще какие-то фильмы, которые имеют к нам отношение, даже вообще не вводить программу. Или в тот момент, когда все сообщество поверит, что мы дистанцированы до такой степени, как это происходит в очень многих международных кинопроектах фестивальных, что мы не влияем, в этот момент мы сможем отдавать свои фильмы в конкурс. А до этого я не думаю, что это правильно. Марина Тимашева: В один день с "Кинотавром" в Москве начнется Международный театральный фестиваль имени Чехова. Он будет длиться два месяца. Идея фестиваля принадлежала Кириллу Лаврову. В далёком 1986 г. он удивился: почему в такой театральной столице как Москва не проводится международного театрального фестиваля? Кирилл Лавров: У меня какое-то возникло лирическое настроение, и я вспомнил, как это все начиналось. Это было почти 20 лет назад, когда проходил наш первый учредительный съезд Союза театральных деятелей СССР, и мне было поручено сделать доклад. И в этом докладе впервые прозвучала идея создания международного фестиваля театрального фестиваля в Москве, именно чеховского фестиваля. Вот тогда возникла эта идея. Потому что мы считали, что такая театральная столица, как Москва, не может не иметь своего собственного фестиваля. Все было не так просто. Начать с того, что Союза уже нет, нет и театрального союза СССР. Но возникла его правопреемница Конфедерация театральных союзов, которая, слава богу, существует по сей день. И главное, что существует наш фестиваль, который родился и который в шестой раз встанет на свои уже довольно крепкие ноги и пойдет по дороге знакомства российской публики с замечательными образцами мирового театрального искусства. Проскочило это время необыкновенно быстро. Пять фестивалей, которые прошли до этого и одна театральная олимпиада, каждый раз набирали силы, каждый раз мы становилось все увереннее, и мне это необыкновенно радостно. Я не могу не сказать о том, что с самого начала было очень много скептиков, которые говорили о том, что это глупость, какие-то фестивали. Вы вспомните это время - это труднейшие годы в истории России, когда мы были все нищие абсолютно, и ничего, кроме жара в груди, у нас не было. Но, тем не менее, мы все-таки перешагнули через трудности, напряглись, достигли того положения, когда наш чеховский фестиваль встал в ряду с самыми престижными международными театральными фестивалями. Марина Тимашева: Разгадка чуда - в том, что люди театра, в отличие от писателей и кинематографистов, сохранили свою всесоюзную организацию. Теперь она называется Международная конфедерация театральных Союзов, а вице-президент её - Валерий Шадрин, на котором как раз и держится фестивальное хозяйство - на его административном опыте (в советское время он возглавлял в Москве управление культуры) и личных отношениях с корифеями, с которыми он на "ты", может на пресс-конференции похлопать по плечу и сказать: "Ну, Деклан, ты у нас уже практически русский, что ж я буду тебя представлять как иностранца?" Нынешний фестиваль откроется в Саду "Аквариум" фантастическим зрелищем, организованным Славой Полуниным. Его можно будет видеть с 1 по 5 июня. Слава Полунин, как за ним водится, припас для открытия нечто невиданное. Во-первых, 50 французских саксофонистов под общим именем "Урбан Сакс". Слава Полунин: Это тот тип театра, который не вмещается в привычные рамки и не любит рамки. То есть это карнавальное пространство. Чаще всего, что я делаю? Я собираю хороших людей вместе, я выбираю все то, что когда-нибудь меня восхитило, поразило мое воображение, когда я почувствовал, что это настоящий театр и именно в том виде, в котором я его никогда не видел. И вот эти все люди, которые участвуют в этом проекте, - это поэты пространства, этого корабля дураков. Тяжелая артиллерия этого события - "Урбан Сакс". Когда я начал интересоваться уличным театром и выискивал малейшие случайные фотографии или несколько строчек, где можно увидеть, кто что может рассказать и так далее, один мой знакомый английский фотограф сказал: "Ну, это как "Урбан Сакс". Я говорю: "Что за "Урбан Сакс"? "Ты не видел "Урбан Сакс"? Ты вообще ничего не видел, если не видел "Урбан Сакс". Значит, я увидел его только через много лет, а до этого выискивал только фотографии этой группы. Я люблю выискивать образы, замершие в виде картинок. Для меня каждая фотография - это целый мир. Эти формы, эти ритмы, эти полутона и так далее. То же самое "Урбан Сакс". Я увидел этих людей, даже не людей, такое ощущение было, что это какие-то марсиане. Они плыли на длинных пирогах в Венеции, по десятку штук на каждой пироге, бесконечное пространство этого большого канала, и эти фантастические белые фигуры с саксофонами необъяснимой формы. Я представил себе эти звуки, которые отражаются ночью от воды и рассыпаются по всему пространству. И потом я их увидел в Версале. Фонтаны, все в золоте, и среди этого золота то по шею в воде, то по пояс в воде золотые фигуры фавнов, тут же золотые фигуры этих персонажей, которые с саксофонами вылезают из чащи этих фигур. Удивительная компания. Музыку они играют достаточно минималистическую. Марина Тимашева: К музыкантам, которые придумывают для Москвы что-то особенное, присоединится японский хореограф Шусаку Такеучи. Он уже приступил к репетициям с лучшим коллективом современного танца в России - "Провинциальными танцами". Слава Полунин: Для москвичей, конечно, всего мало. Только "Урбан Сакс" нельзя для Москвы, надо так, как говорил Лужков, "чтобы никто не переплюнул" - это он сказал, когда театральную олимпиаду делали. Поэтому я подумал, что нужно помочь "Урбан Саксу", потому что это недостаточно по-московски, недостаточно размашисто, недостаточно разгульно и так далее. И тогда я подумал, кто же может сойтись с этими замечательными ребятами, которые устраивают такие вещи. Ну, конечно, Шусаку, мой самый любимый хореограф. Шусаку - это поэт пространства, поэт движения. Он вышел из Японии, и он не будет делать 32 фуэте, но зато каждый образ такой поэтический, такой фантастический. Первый раз, когда я его увидел, он танцевал на перпендикулярной стене со своим балетом. То есть перпендикулярно к стене. Но это было так замедленно, как будто ты сон видишь, и было ощущение, что проснуться никак не можешь. Марина Тимашева: И вот это будет происходить в преображенном художником Алексеем Костромой саду. Слава Полунин: Он любит очень оперение, он любит, когда жесткие предметы становятся мягкими, когда они становятся воздушными и так далее. Один из его проектов назывался "Пушка". Он взял пушку и обклеил ее всю пухом. И мы попросили его оперить весь этот сад. Он с удовольствием согласился. Поэтому, когда вы войдете в этот сад, он весь просто как цыпленок будет в пуху, все деревья, все скамейки, все столбы, все заборы. Марина Тимашева: В Москву уже завезли 250 килограмм гусиного пера. И Полунин заранее просит публику приходить только в белых и серебряных одеждах, чтобы не нарушить гармонию цвета. Этот фестиваль - шестой по счету. И в полном смысле слова всемирный. На нём будет представлена добрая сотня спектаклей со всего света, кроме Антарктиды: "Комеди Франсэз" и "Картель" из Парижа, Национальный театр Буржа, балетная труппа Биарриц, "Нью Адвенчерс" с новым спектаклем, удостоенным на родине премии Лоуренса Оливье, бразильские "Офисина Узина Узона" и "Компания актёров", средневековые японские представления Но и Кабуки вместе с современным "Ивановым" Тадаши Сузуки, пластические спектакли с Тайваня, музыкальный театр Южной Кореи, новые работы швейцарца Кристофа Марталера и нашей соотечественницы Алисы Фрейндлих. В екатеринбургском Музее изобразительных искусств отметили 75-летний юбилей одного из самых известных уральских художников советского времени, ныне покойного Геннадия Мосина. Открыли выставку его работ, хранящихся в музейных фондах, вручили премию его имени и показали картины лауреата этого года - художника-графика из Москвы Владимира Наседкина. Рассказывает Денис Каменщиков. Денис Каменщиков: Премия имени Геннадия Сидоровича Мосина была учреждена министерством культуры Свердловской области в 1992 году, в десятую годовщину смерти художника. Премия всегда вручается "за вклад в развитие художественного творчества на Урале". И каждый год победителя выбирает совет лауреатов прошлых лет. В этом году выбор пал на художника-графика Владимира Наседкина. Он родился на Северном Урале, учился и работал в Нижнем Тагиле, а восемь лет назад переехал в Москву. Но московская прописка автора, по словам вручавшего премию художника Вениамина Степанова, не смутила совет лауреатов. Вениамин Степанов: Премия у нас региональная, а Владимир Наседкин - житель Москвы, но он не прерывает связей с Уралом: Общественный фонд "Екатеринбургский творческий союз деятелей культуры" присуждает ежегодную, профессиональную премию в области изобразительного искусства, премию имени Мосина за 2004 год, Наседкину Владимиру Никитовичу "За большой вклад и свое видение тенденций развития современного искусства". К этому диплому еще буден вручена медаль с барельефом Мосина: И букет цветов. Денис Каменщиков: Кроме цветов, диплома и медали лауреат Наседкин получил пятнадцать тысяч рублей и вместе с гостями церемонии пошел осматривать выставку Геннадия Мосина. Акварельные иллюстрации к сказам Бажова растрогали его почти до слез. Владимир Наседкин: Я увидел свою молодость. И вдруг поймал себя на мысли о том, что это для меня, как букварь, по которому я учился: И увидев Мосина, я с удивлением увидел, что это моя молодость, мой букварь. Посмотрел по годам, лучшие работы им написаны - это 74 год, 76 год, именно когда я учился. И для нас Мосин был гигант духа, хотя ему тогда было много меньше, чем мне сейчас. Денис Каменщиков: Кроме акварельных иллюстраций к бажовским сказам, на выставке представили несколько работ маслом - портреты, пейзажи, исторические полотна, в том числе написанная в начале шестидесятых картина "Политические. 1905 год", хорошо известная не только в среде художников. В центре зала портрет самого Мосина, принадлежащий кисти другого известного екатеринбургского художника Миши Брусиловского. Мосин и Брусиловский часто ездили вместе на охоту, и Брусиловский изобразил близкого друга в охотничьем костюме. С ружьем и собакой. Миша Брусиловский: Ну, господи, там было столько. Как и у всяких охотников, это обычно показывают руками. Было очень много историй, но самая страшная для меня, это когда однажды - Геннадий Сидорович, он делал так - посылал меня где-то метров четыреста, чтобы я отошел в сторону, параллельно ему бежал и гнал дичь. Я был загонщик. И однажды мы так расстались с ним почти на сутки, потому что я убежал куда-то совершенно в другую сторону, никакую дичь не гнал, а просто заблудился, и Геннадий Сидорович вместо того, чтобы у него была удачная охота, он меня искал, но нашел. Денис Каменщиков: На выставку естественно пригласили и родственников Геннадия Мосина. Из Петербурга прилетел один из его сыновей, а букеты и поздравления принимала вдова художника Людмила Мосина. Накануне один из местных телеканалов посвятил юбилею художника большую программу, но она больше расстроила, чем порадовала Людмилу Михайловну. Людмила Мосина: Хотелось бы, конечно, чтобы работы выставлялись почаще, а не только в юбилейные дни. Потому что подрастает новое поколение. Ведь Геннадия Сидоровича нет уже 23 года, целое поколение новое выросло. Неслучайно ведь, когда корреспондент на улице спрашивала, знают ли они такого художника, просто люди терялись с ответом, а когда она говорила, ну вот иллюстрации к "Малахитовой шкатулке", человек оживлялся, вспоминал - да, да, знаю. А если бы картины были в музее, в экспозиции, то бы человек, придя, кто не знает, открыл бы этого художника. Денис Каменщиков: Друг семьи Мосиных, известный екатеринбургский художник Владимир Волович не согласился с Людмилой Мосиной. Владимир Волович: Ведь создается ощущение, что если человек жил в какие-то далекие времена, он этим временем отодвинут, он устарел. На самом деле нет. Он вошел на абсолютно равных правах в современную художественную жизнь: Картины производят впечатление невероятно свежее, как будто бы они написаны вчера. Они совершенно не потускнели от времени, они выглядят так же красиво, так же талантливо и так же глубоко и замечательно. Марина Тимашева: Одновременно с экспозицией в Екатеринбурге юбилейные выставки Геннадия Мосина прошли в Челябинске, Перми и Ирбите. Чтобы перейти к следующему сюжету, напомню: наш гость Юрий Шевчук по образованию - художник и прежде работал учителем рисования. Так далеко мы с ним не забредем, но поговорим о том времени, в которое, судя по новому альбому, лидер рок-группы "ДДТ" был бы не прочь вернуться. В одной из композиций этого альбома как-то введено, встроено некоторое сочинение, которое было написано много лет, назад я имею в виду песню "Время". Юрий Шевчук: Да, "Я весь - скрученный нерв". Отлично. (Песня) Марина Тимашева: Почему в этот альбом попадет именно эта вещь? Юрий Шевчук: Потому что круг какой-то замкнулся, и вот этот "Поэт" - очень раннее наше творение, он как-то туда пролез сам собой. Его там явно не хватало. Не хватало того молодого Юрки Шевчука, босого, волосатого, совершенного бессребреника, полного энергии, необразованного, но очень чистого зато, очень искреннего, очень любящего. Многие мои ровесники боятся встречаться с самими собой такими. Здесь я набрался мужества. И посмотрели мы с ним друг другу в глаза, вроде не подрались - меня это порадовало. Марина Тимашева: Юра, из-за того же самого, то есть из ощущения, что круг замкнулся, совершенно иначе звучат аранжировки по сравнению с альбомами, которые были прежде? Они кажутся гораздо более жесткими и хард-роковыми, я бы сказала. Юрий Шевчук: Это не хард-рок. Неважно, как называется, - прогрессивный рок. Современная рок-музыка, шумовая музыка. Ну, шум - это ведь музыка. Шумовой музыкой и древние занимались очень серьезно. Потом уже пошла "крючковая" - Бах, Бетховен, Гендель и так далее. А шумовая музыка сейчас вернулась, и это очень хорошо, потому что она очень чувственна. Сложный, растопыренный звук, но очень много эмоций. Мне этот альбом нравится эмоциональностью своей. Кое-где нервы даже обнажены - это радует. Марина Тимашева: Но все-таки очень жесткая музыка, очень жесткое звучание гитар. С чем это связано? Юрий Шевчук: С жизнью. Я же все время говорю: мы как чукчи, что видим, то и поем, что чувствуем, протаскиваем время как сито сквозь себя. Жизнь такая жесткая. Ежедневно выбираешь: или стать козлом или нормальным человеком. Каждый день выбираешь: или стать злодеем, кого-то обидеть или быть добрым, нежным и слабым. Марина Тимашева: Поэтому альбом такой, поэтому часто начинается мелодия как лирическая и очень спокойная и строгая, а потом включается огромное количество инструментов? Юрий Шевчук: Музыки больше, чем в других альбомах. Это хорошо. Тут музыка, звук, тембр говорит не меньше, чем слова или мелодика какая-то. Марина Тимашева: У меня было иногда ощущение, что как будто бы иллюстрируешь текст звуком инструмента. Это так? Юрий Шевчук: Некая иллюстративность есть, но все-таки она не пошлая, я надеюсь. Марина Тимашева: Нет, я этого не имела в виду. Я имела в виду, что ты хочешь звуком инструмента подчеркнуть, очень жестко выделить какой-то определенный текст. Юра, когда ты был совсем молодой, еще до альбома "Время", ты писал, условно говоря, жанровые песенки. Юрий Шевчук: Жанровые. "В небе радуга висела, а на ней свинья сидела...". Марина Тимашева: А почему нет? Или "Клавдия моя". (Песня) Юрий Шевчук: Да, много песен. Помнишь, мы же пели их по кухням. Ну и что? Марина Тимашева: Я хотела спросить: теперь таких песен вообще нет или они пишутся, но не исполняются? Юрий Шевчук: Пишутся. Несколько песен таких написалось простых, но как-то надежных. "Капитан Колесников", посвященная подводной лодке "Курск". Много песен. Я их называю народными. Я сейчас ищу аранжировочный момент, режиссерский, как их подать. Марина Тимашева: Юра, я как раз без никакой подначки спрашиваю. Дело в том, что мне самой таких песен стало не хватать, - я честно это говорю. Потому что я всегда считала и считаю, что мы сильны не музыкой в том, что называется рок-музыкой, мы сильны поэзией. Юрий Шевчук: Но музыкой тоже. Сейчас очень много интересного в музыке (так называемой неформатной) происходит среди молодежи. Что касается этого альбома, альбом посвящен встрече на Эльбе, здесь русский язык, как мы его понимаем, встретился с американской современной рок-музыкой. И, по-моему, встреча прошла достаточно удачно, потому что музыка в этом альбоме современная. Я попытался тоже с ребятами показать, что русский рок - это не гитара, не бардовская песня с приклеенными барабанами. Как нас обычно обвиняют, что это хорошая поэзия, слова, текст, но музыки ноль. Ничего подобно. Если поставишь последнее, кого угодно от альтернативы до "U-2", наша музыка не слабее. Она, может быть, в чем-то и трагичнее, и гораздо современнее, и интереснее, и неожиданнее. Но музыка - это не только мелодия. Хорошая мелодия - это "битлы", это Чайковский. С другой стороны, есть и другая музыка. Вывести бы формулу такой голой эмоции. Есть музыка какого-то неочищенного, но чистого разума, искусство какого-то пустого черного квадрата. Мне вообще интересно следующий альбом сделать вне времени, вне стиля, вне музыки. Но всякие тараканы бродят в голове, куда их девать? Недавно я был в Париже, что касается простых песен. Пригласил меня один продюсер. Искал, может быть, среду для этих милых старых песен в Париже. Может там что-нибудь запишется. Не знаю. Марина Тимашева: Переходим к следующей теме. Продолжая опыты рецензирования художественной литературы с научной колокольни, я попросила историка Илью Смирнова оценить роман Стивена Кинга "Волки Кальи", выпущенный издательством "АСТ" в 2005 г. С моей точки зрения, писатель, которого читают люди, а не только коллеги-филологи - это исторический деятель, ничем не хуже полководца или министра. Илья Смирнов: А я начну за упокой. "Волки Кальи" - по-моему, не лучшее произведение Кинга, как и предыдущие четыре романа из серии про Роланда и Тёмную башню. Автор не очень крепко держит в руках сюжетную нить, сага рассыпается на самостоятельные истории, которые временами оборачиваются, в общем, не свойственной Кингу т.н. "литературной игрой". Это, если кто не знает, придуманный литературными критиками маскирующий синоним для халтуры, когда читатель вдруг узнает в тексте что-то, что уже читал или смотрел совсем под другой фамилией, а ему объясняют: не-ет, батенька, это не потому что писателю лень было думать самому, это специально сделано, это у нас "метод цитирования" такой. "Волки Кальи" передают приветы от Толкиена, от "Семи самураев" Куросавы, на него, впрочем, Кинг в послесловии честно ссылается. Внимательный глаз отметит и реверансы перед правильной идеологией. Главный женский образ - прямо из анекдота: кто станет президентом Соединённых Штатов в 2050 году? Впрочем, и в "Двух капитанах" хватало идеологии, от чего книга не перестала быть замечательной. Попробуйте написать лучше. Это риторическое предложение - переход к заздравной части рецензии. Прекрасный перевод Вебера Виктора Анатольевича - вдумчивый, внимательный к оттенкам смысла, которое приобретает одно и то же понятие в разных культурах. Ну, кто сейчас станет мучиться над проблемой: как лучше перевести "кримсон кинг" - через рок-музыку или как-то иначе? Теперь о самой истории. Главное место действия - маленький городок, классическая американская глубинка, откуда таинственные пришельцы - те самые волки - похищают детей, чтобы вернуть родителям олигофренов, способных, в лучшем случае, выполнять элементарную работу и произносить несколько слов. "Ленч?: Картофель? - Пауза. - С подливой?: Тиа испустила радостный вопль и побежала к дому". Вы скажете, сказки. Но не в сказке, а в реальных издательствах учебники истории подгоняют под убогий стандарт: якобы уровень детей уже настолько упал, так что спросом пользуются только самые простые книжки. А в теле и радио-эфир вместо серьёзных программ выдаётся 5-минутная нарезка, "интерактивная" перебивка звонками городских сумасшедших и пресловутые "ток -шоу" - не то ведь, упаси боже, аудитория поумнеет от общения со специалистом, которому есть, что сказать. Дальше - больше. Год назад по "Свободе" уважаемый Даниил Голубев рассказывал, как в Лос-Анджелесе школьников кормят сильнодействующими психотропными препаратами, например, риталином. Стивен Кинг тем и силён, что фантазия в изобретении разнообразных восьминогих шестичленов у него сочетается с мастерством писателя-реалиста, чуткого к тому, что происходит вокруг. Например, такое замечание по ходу дела - тянет на диссертацию по социологии психоанализа."К этому приложил руку психоаналитик, объяснивший Тауэру, что тот должен сам заботиться о себе, быть капитаном собственного корабля, ковать собственное счастье, уважать собственные желания, и так далее, и тому подобное. Полный набор дежурных фраз, призванных убедить человека, что быть эгоистом - это очень даже хорошо. Более того, благородно. Так что Эдди не удивился, когда Тауэр признался ему, что Эрон - его единственный друг. Удивляло как раз наличие этого друга..." А вот уже не психоанализ, а большая психиатрия. Священник, который много пил, потом научился распознавать в окружающих вампиров, и, в конце концов, занялся их истреблением. Если верить его воспоминаниям - страшный триллер, а если не верить, ещё страшнее, потому что история болезни воспроизведена на зависть психиатрам. Ещё любопытная деталь. Главный мужской персонаж всего цикла о "Башне". Внешне - классический ковбой. Биография - потерявшийся во времени воспитанник жесткой сословной иерархии, и именно феодальная закваска обеспечивает его физическое и моральное превосходство. Неожиданный герой для страны, никогда не знавшей феодализма и тем гордившейся. И да простят меня антиглобалисты, творчество Стивена Кинга - яркое свидетельство того, что страна эта доминирует в политике, экономике и культуре закономерно и, в общем, заслуженно. Ведь даже не самый сильный из его романов населён живыми и противоречивыми: ну, не всегда людьми, но существами, которым можно сопереживать. Захватывающая история про добро и зло, которое "существует, чтоб с ним бороться, а не взвешивать на коромысле". Герой - тот, кто способен совершать поступки, а не только расчёсывать бесконечно собственные комплексы. Если зло не сдаётся, политкорректность кончается: ваше слово, товарищ: кольт. Тут проблема не в недостатках Стивена Кинга и американской культуры в целом, а в том, что предлагается взамен. Ведь не "Трудно быть богом", а какая-нибудь мутная "кысь" из плохо переваренного наследия Стругацких и газетной публицистики, литература, в которой не за кого волноваться, некого любить и ненавидеть, не во что играть мальчишкам. Пусть уж лучше играют в Роланда: Марина Тимашева: В Петербурге в Интерьерном театре прошел концерт Александра Левина - поэта и барда. Рассказывает Татьяна Вольтская. Татьяна Вольтская: Александр Левин - человек серьезный. Прежде всего, в его арсенале самоучитель работы на компьютере и другие книги в этом роде. Бестселлеры, между прочим. Каким образом компьютер, стихи и музыка уживаются в одной отдельно взятой голове - для меня загадка. Разве что все это поселено, так сказать, в разных "комнатах". Александр Левин: Несомненно, это здесь живет, это там, переборочка такая в голове по отношению к музыке и стихам. Я все время вспоминал, как Окуджава рассказывал, когда он стихи пишет, у него мелодия играет. У меня никогда такого не бывает, я стихи пишу как стихи. Если у меня при этом что-то играет, я не могу написать хорошего текста. А вот когда я написал стихотворение, я его перечитал, оно мне понравилось, еще я в нем обнаружил некую сюжетную линию, тогда я могу войти в другую комнату за переборочку, и там у меня музыка находится. Там еще есть третья переборочка, которая начинает аранжировку делать к диску. Это все отдельные комнатки, я их не смешиваю, у меня не коммунальная квартира. Татьяна Вольтская: Александр Левин уже выпустил несколько компакт-дисков. Но безусловный хит - это песня о властной вертикали. Она меня покорила сразу. Почему она так популярна? Александр Левин: Потому что я ее не выдумал. Она сама вылезла посреди работы, просто, когда посмотрел телевизор. Я много писал политических текстов в советский период, ощущал себя угнетенным борцом с режимом. Потом мне все это надоело чисто в творческом плане, я с этим делом завязал. Когда они стали вдруг опять вылезать, эти тексты, это же не: дай-ка я напишу на борьбу с режимом, а просто смотришь телевизор и накапливаются ощущения. (Песня) Татьяна Вольтская: С другой стороны, чисто политической автор свою песню не считает. Александр Левин: Все-таки она достаточно лирическая. Оркестр, который в конце играет марш, он вполне может быть военным маршем, он написан как "Прощание славянки" или "На сопках Манчжурии". Под это вполне можно маршировать и прослезиться от единения с народом. Двойственная для меня вещь. С одной стороны, ироническая, с другой стороны, я понимаю, что для некоторых людей эти вещи дороги, бюрократический идеал такой. Татьяна Вольтская: Песенкой о властной вертикали творчество Левина не исчерпывается. Вот диск с летающим кроликом - "Французский кролик". Александр Левин: Это такой синтетический персонаж, вариант детского веселого, разухабистого, разудалого персонажа, который пиво пьет, он парашютист, каратист. Кролик идет контрапунктом через весь диск, и в конце он довольно грустным образом улетает. И опытное ухо слышит там слова и памяти Высоцкого, и памяти Окуджавы. Татьяна Вольтская: А кто такой Мурылик? Александр Левин: Это песня, написанная на блатной фене, причем такой фени нет, там нет ни одного слова, из реальной фени взятого. Имитация. Какие-то лингвисты из питерского университета опрос делали. Они показывали этот текст и просили по каждой строчке давать комментарий, что человек понял. Где-то к середине все понимают систему употребления странных этих слов. Рассказывает грустную историю про Мурылика, как его задохли. Все поняли, о чем речь. Татьяна Вольтская: У Левина много загадочных персонажей. Например, Комарамуха. Александр Левин: Комарамуха любила Татьяна Вольтская: Но не все так весело. Последний диск называется по-немецки "Untergrund" - "Андеграунд". Александр Левин: Такое ощущение, что мы все-таки со своими интеллектуальными делами, пусть даже не сильно умствованием, но веселыми, для интеллигентных людей уходим куда-то в несуществование, нас туда уводят со всех сторон - и средства массовой информации, и пиар-технологии. Это становится нашим личным делом - это искусство. Поэтому "Untergrund", не хотелось употреблять красивое слово "андеграунд", оптимистическое: мы вот андеграунд, зато мы повылезли. А вот "Untergrund" - это мы вроде не вылезли, а, наоборот, уходим и остаемся в своем узком кругу. Татьяна Вольтская: Лично мне ужасно хочется, чтобы круг Александра Левина становился все шире и шире, прорастая сквозь вечный грунт пошлости и попсы. Другие передачи месяца:
|
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
