Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
3.12.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
[15-05-03]
Поверх барьеровЧто такое позитивная дискриминация?Диктор: Вашингтон. 1 апреля 2003 года. На площади, перед зданием Верховного суда, прошла мощная демонстрация в защиту политики расовых привилегий, так называемой, афферматив акшнз, программы позитивных действий. Состав толпы, а она собралась огромная - 50 000 - оказался довольно неожиданным. Подростки афро- и латиноамериканцы, старшие школьники и студенты из всех, 3 900, американских колледжей и университетов. Только один Мичиганский университет представляло 1000 студентов афро-американцев. Все они кричали: "Буш, Буш, уходи с дороги!"". Марина Ефимова: Так писала газета "Нью-Йорк Таймс". Неожиданность состава толпы заключалась в том, что обычно на защиту афферматив экшн встают и белые студенты. Активность Мичиганского университета в этой демонстрации естественна. Потому что в здании Верховного суда, в тот день, проходили слушания по делу именно Мичиганского университета. Три былых абитуриента обвинили университет в том, что при поступлении, в нем дают фору представителям расовых меньшинств - афроамериканцам, латоноамериканцам и индейцам. При проходном числе баллов 150, им, автоматически, добавляют по 20 баллов. Тот факт, что иск взял на рассмотрение Верховный суд, говорит о том, что, как говорится, дело пойдет на принцип. Говорит одна из истцов Барбара Груттер, поступавшая на юридический факультет. Барбара Груттер: Университетская администрация говорит, что она заботится о разнообразии студенческого состава и дает привилегии разным меньшинствам - абитуриентам из бедных семей, матерям, людям с профессиональным опытом. Но у меня были высшие оценки, опыт работы в корпорации, в мелком бизнесе, рекомендации от вице-президентов обеих компаний, я работала за границей, и я мать двоих детей. На моем примере видно, что дело не в разнообразии, а в расе. Марина Ефимова: "Мы и не скрываем того, что принимаем во внимание расу, - говорит один из университетских юристов Джон Пейтон. - Это и есть афферматив экшн - помощь расовым меньшинствам". До какой степени эта помощь нужна, возможна и нравственно оправдана? В нашей передаче участвует сотрудник фонда "Хэритедж" и адъюнкт профессор университета Джорджа Мейсона юрист Пол Рознецевейг. Профессор Розенцвейг, у меня было такое представление о политике позитивных действий: если два студента, скажем, белый и черный, равны по всем показателям, университет может выбрать афроамериканца, чтобы дать шанс представителю расы, которая, исторически, находилась долгое время в несравнимо более невыгодном положении. Но, давать фору в 20 баллов - это совсем другой принцип. Пол Розенцвейг: Дополнительные баллы - мера не конституционная. И как вы это ни называйте, это, конечно, не что иное, как расовая дискриминация. На юридическом факультете, университет не дает меньшинствам дополнительных пунктов при приеме. Но там они следят, чтобы представители меньшинств среди принятых студентов составили так называемую критическую массу. Они стараются избегать слова квота, поскольку у них, якобы, нет заранее фиксированного процента представителей меньшинств. Это, как ни называй, тем не менее, квота. Марина Ефимова: А что, в медицинскую школу тоже так принимают? Пол Розенцвейг: Первый судебный процесс по поводу афферматив экшн в 1976 году, так называемое, дело Баки, как раз касался приема на медицинский факультет. Афферматив экшн, в том или ином виде, практикуется в Америке в высших учебных заведениях всех профилей. Марина Ефимова: Естественно, другую оценку дает практике Мичиганского университета пресс секретарь коалиции по защите афферматив экшн Таня Трой. Таня Трой: В Америке есть бедные школы, где нет постоянных учителей, где не хватает учебников, где дети не могут взять книги домой, чтобы позаниматься. Большинство жителей больших городов составляют афроамериканцы и латинос. И многие из нас вынуждены учиться в таких школах. Это влияет на нашу подготовку и на наши оценки. Поэтому 20 дополнительных пунктов - это способ исправить дискриминацию, допущенную в школе. Это вовсе не значит, что в колледж принимают человека менее достойного. Принимают не того, у кого худшие способности, а того, кто не имел возможности эти способности проявить. Марина Ефимова: Вот, что добавляет к этому представитель ассоциации американских университетов Хэзер Уотингтон. Хэзер Уотингтон: Из-за того, что афроамериканцы и латинос учатся, в большинстве своем, в школах с низким качеством обучения, высшее образование является для них одним из главных рычагов уравнивания с белыми. Марина Ефимова: Подойдем к делу практически. Вот в университет приняли абитуриентов с худшей подготовкой, чем у большинства. Что дальше? Для них снижают требования, упрощают тесты, или рассчитывают, что те догонят остальных? Профессор Розенцвейг? Пол Розенцвейг: Я не думаю, что университеты снижают требования к студентам афроамериканцам. Но они ставят самих этих студентов в ужасно тяжелую ситуацию. Принять-то их приняли, но заниматься-то этим ребятам страшно трудно. Они все время плетутся в хвосте, они чувствуют себя не в своей тарелке. Многие бросают недоучившись. Кроме того, на афроамериканцах закончивших университеты всегда остается клеймо подозрения в том, что их образование получено по привилегии, а не по заслугам. Даже на тех, кто хорошо учился. И, конечно, это несправедливо. Но, как человек может доказать это? Вряд ли ему поверят, если он скажет: "Нет, нет, я поступил не по квоте, я был принят по своим способностям". Марина Ефимова: Я помню довольно смешную сцену в фильме "И справедливость для всех", когда социальный работник говорит подсудимому афроамериканцу: "Хочу вас обрадовать. Мы нашли для вас адвоката вашей расы". И подсудимый кричит: "На кой черт он мне сдался?! Найдите мне адвоката-еврея!". Диктор: Вашингтон. 2 апреля 2003 года. Зал Верховного суда. Для разбора иска против Мичиганского университета собрались 9 самых квалифицированных и самых мудрых юристов Америки. 9 Верховных судей. Они задают вопросы адвокатам истцов, то есть, не принятых в университет белых абитуриентов, адвокатам Мичиганского университета и юрисконсульту правительства Теодору Олсону. Поскольку, и это еще одна сенсация, правительство, на этот раз, приняло сторону истцов. Поэтому демонстранты и кричали: "Буш, уходи с дороги". Верховный судья Браер, вопрос к адвокату истцов Керку Коба: - Мы живем в стране, в которой 75 процентов черных школьников учатся в школах, где почти нет былых, и 85 процентов этих школ находится в бедных городских районах, поэтому многие учителя и университетские профессора считают, что единственный способ разбить этот порочный круг - это обучить специалистов, менеджеров и руководителей из числа расовых меньшинств. Почему же, в этом случае, нельзя рассматривать принадлежность к расовому меньшинству, как некий плюс при поступлении в университет? - Потому, судья Браер, что Конституция гарантирует равную защиту прав каждого индивидуума. Не групп населения, а именно, индивидуума. Если некоторые расовые меньшинства не могут конкурировать в сфере высшего образования, их надо подтягивать в школах, а не давать расовые привилегии при поступлении в университеты. Расовые предпочтения ущемляют права человека другой расы. Вот почему они неконституционны. - А если белый абитуриент не поступил потому, что на его место попал другой белый, выпускник школы из бедного района? В этом случае его права не ущемляются? В чем разница? - Разница в том, что этим студентам, принятым по способностям и высоким академическим показателям, просто дают стипендию, им оплачивают обучение. А в случае расового предпочтения, представителей меньшинств принимают с худшими оценками. С худшими показателями. И это уже дискриминация. Это не финансовая помощь, а расовая привилегия. Марина Ефимова: Интересен сам процесс опроса в Верховном суде. Если задававший вопрос верховный судья понял мысль отвечающего или видит, что тот начал повторяться, или что тот не знает ответа, судья немедленно и решительно перебивает его и идет дальше. Судья Кеннеди. Вопрос к правительственному юрисконсульту Олсону. - Как вы, без расовых привилегий, создадите расовое разнообразие? - Расовое и этническое разнообразие понимается разными университетами по-разному. Например, Техасский и Флоридский университеты решили эту проблему вполне приемлемо, с точки зрения Конституции. Они принимают одинаковое число лучших выпускников из всех школ штата. Бедных, богатых, не имеет значения. Естественно, что туда попадают и бедные белые, и афроамериканцы и латоноамериканцы. Одно дело - дать равные возможности, другое дело - дать, как Мичиганский университет, неравные привилегии. Что не Конституционно. Марина Ефимова: Чтобы охватить на этом процессе всю систему высшего образования, верховные судьи консультировались с бывшими начальниками военных академий, из группы отставных офицеров. Газета "Нью-Йорк Таймс" сообщает: Диктор: Из 102 брифингов по делу Мичиганского университета, брифинг с военными обратил на себя особое внимание всех верховных судей. Военные сообщили им, что расово смешанный офицерский состав особенно важен для армии, где сейчас 40 процентов солдат - расовые меньшинства. И, по мнению военных, добиться этого можно только с помощью политики афферматив экшнс. Марина Ефимова: Согласен ли с этим мой собеседник профессор Розенцвейг? Пол Розенцвейг: Идея о том, что белые солдаты будут подчиняться только белым офицерам, превалировала в армии во время второй мировой войны потому, что белые сопротивлялись расовой интеграции в армии. И были не правы. Сейчас, наоборот, афроамериканцы сопротивляются интеграции и утверждают, что черные солдаты будут подчиняться только черным офицерам. Они тоже не правы. Марина Ефимова: Все же, я думаю, армейские офицеры знают реальную обстановку. Они вспоминают, что во Вьетнаме были с этим проблемы. Хотя, тогда, в армии, было только 25 процентов расовых меньшинств. А офицеров, кстати сказать, три процента. Военные полагают, что эта проблема до сих пор актуальна. Пол Розенцвейг: Я не могу с этим согласиться. Но, даже если это так, то военные, для того, чтобы вылечить ужасную болезнь, хотят применять столь же ужасное лекарство. Кроме того, это, все-таки, армия. Если она не может функционировать без расовых предпочтений, их там придется до поры до времени практиковать. Но ничего подобного не требуется на юридическом факультете Мичиганского университета. Марина Ефимова: Другой интересный поворот слушания приняли в связи с квотами. Судьи попросили представителя Мичиганского университета Джона Пейтона, определить, что администрация юридической школы, отрицающая наличие у них квоты на расовые меньшинства, понимает под термином "критическая масса расовых меньшинств". Джон Пейтон: На нашем кампусе 18-летние студенты встречаются с другими, чрезвычайно непохожими на них и, не только по расе, но и по социальному происхождению, культурным традициям. Студенты учатся один у другого множеству вещей. Когда афроамериканцев на кампусе слишком мало, они чувствуют себя в изоляции, чужаками. Замыкаются в себе. Когда их некая критическая масса, они чувствуют себя равноправными членами студенческого сообщества. Их изоляция кончается. Марина Ефимова: Один из судей спросил у Пейтона, какое число он называет критической массой? Джон Пейтон: Когда их достаточно, чтобы чувствовать себя свободно и спокойно. Марина Ефимова: Была ли достигнута критическая масса в Корнельском университете, когда в 1969 году там произошел бунт студентов-афроамериканцев? Корнель начал привлекать к себе студентов-афроамериканцев с 1964 года. Способных ребят находили по школам и зачисляли в студенты. К 1969 году их было уже 300 на кампусе. Ошибка администрации была в том, что они ожидали благодарности. Но многие черные студенты не желали чувствовать себя бедными родственниками и приживалами и озлоблялись. Очевидец, историк Вильям Гурович, вспоминает в статье "Корнель 20 лет спустя". Диктор: Корнель. 19 апреля 1969 года. 5.30 утра. 100 черных студентов захватили здание Стрейт холла, вытолкав оттуда сотрудников. Накануне, они ворвались в библиотеку и скинули с полок на пол 3 000 книг. Потом разбили несколько столов в университетском кафе. Они хотели предъявить некие требования администрации, но, поскольку точно не знали, чего хотят, то на все вопросы администрации отвечали грубостями. К полудню 19 апреля на кампусе стали собираться группы белых расистов, с намерением отбить Стрейт холл. Тогда черным студентам их единомышленники доставили оружие. Администрация с трудом сдерживала страсти, но полицию вызывать не хотела. К вечеру во дворе кампуса собралась двухтысячная толпа зрителей, из которых половину составляли журналисты. Только на следующее утро бунтовщики вышли из здания, увешанные ружьями и автоматами. Фоторепортеры защелкали камерами. Одна из фотографий даже получила Пулицеровскую премию. Теперь бунтовщики знали, чего требовать. Полной амнистии и либерализации системы наказаний в университете. Совет преподавателей поначалу отказался. Президент подал в отставку. Наконец, открытым голосованием всех преподавателей, администрация добилась выполнения требований своего расового меньшинства. Один профессор-юрист сказал, подписывая документ: "Я никогда не испытывал такого стыда. Я перестал себя уважать. Все мои лекции после этого ложь на лжи". Марина Ефимова: Даже сейчас, при огромном количестве черных студентов, при политике афферматив акшнз, при финансовой поддержке, при том, что созданы, не только программы, но и кафедры афроамеркианской истории и культуры, неравенство и недовольство продолжается. Недавний отчет из престижного Браун юниверсити сообщил, что черные студенты снова протестуют. Против слишком малого количества черных профессоров, а также против слишком малого вниманию к афроамериканскому культурному наследию в общих университетских курсах. Вильям Гурович пишет: Диктор: Да и готовы ли университеты, с их европейской историей и культурой, с их белой традицией быть абсолютно на равных с расовыми меньшинствами? Перефразировав писателя Пьера Деврие, можно сказать : "Если ты относишься к другим, как к равным, то всегда есть опасность, что они ответят тебе тем же". Марина Ефимова: С другой стороны, бывший президент Принстонского университета Уильям Боуэн, пишет в книге об американских университетах "Русло реки". Диктор: Важность университетских программ для меньшинств, важность политики афферматив акшн, трудно переоценить. По социологическим прогнозам, в 2030 году, 40 процентов населения США будут составлять расовые меньшинства. Поэтому необходимо, чтобы управление бизнесом и государством было мультирасовым. Марина Ефимова: Интересно, пожалеет ли кто-нибудь тогда нашу, уменьшающуюся в размерах белую расу? Будут ли в Америке наших правнуков устраивать программы афферматив экшн для белых абитуриентов? Что думает о расовых привилегиях при поступлении в ВУЗы нью-йоркский народ? Об этом репортаж Раи Вайль. Рая Вайль: Рок - афроамериканец, родился и вырос в Нью-Йорке, женат, имеет трехлетнего сына. Рок: Для меня справедливо то, что хорошо для общества в целом. И здесь, в Америке, поверьте мне, все сбалансировано. Сегодня Мичиганский университет предпочел взять афроамериканцев с более низким проходным баллом, чем у белых ребят, а завтра какой-нибудь престижный гольф клуб откажет им в членстве, хоть играют они значительно лучше, чем многие белые, которых туда приняли. Везде работает двойной стандарт. Рая Вайль: А если решать пришлось бы самому Року? Рок: Я взял бы того, у кого показатель успеваемости выше. Но это я. А в случае Мичиганского университета, решал ведь не один человек, решал совет директоров. Рая Вайль: 40-летняя Лиса Тейлор считает, что оценки при поступлении в колледж - не самое главное. Лиса Тейлор: Я думаю, что при приеме в университет учитывается и много других факторов. По одним отметкам трудно судить о человеке. Может, эти афроамериканские ребята по другим показателям прошли. Как бы то ни было, мы перед афроамериканцами виноваты. Не так давно у них появились равные права с белыми. Им нужна фора. До тех пор, пока не исчезнет дисбаланс в образовании белых и черных. Рая Вайль: На той же скамейке молодая женщина читает "Нью-Йорк Таймс". Знакомимся. Зовут Тайра. 27 лет. Мать - мулатка, отец - из семьи ирландских эмигрантов. Тайра: Я не верю, что расизм исчезнет. Особенно, в Америке. Даже если вы считаете себя человеком без предубеждений, все равно, вы не можете избежать, хоть невинного, но проявления расизма. Потому, что он в культуре этой страны. Рая Вайль: И белая Лиса и смуглая Тайра считают, что программа позитивных действий должна действовать вечно. Мой собеседник Ричард корнями из Африки. А познакомились мы на Брайтон Бич, в одном из открытых ресторанчиков на набережной. Ричард: Я не верю, что разрешить одну проблему можно созданием другой. Афферматив экшн никак не разрешает проблему расизма. Поэтому я в это не верю. А верю в роль семьи. Если семья была хорошая, если ценилось образование, то ребенок вырастет именно с такими ценностями, и ему не нужна будет никакая фора в виде афферматив экшн. Она только унижает и развращает, но не разрешает проблему. Марина Ефимова: Любопытно, что с Ричардом согласен и замечательный американский философ и социолог, профессор Стэндфордского университета, афроамериканец Томас Соуэл. Он пишет: Диктор: Улучшение экономической ситуации черного меньшинства в Америке замедлилось после того, как политика равных возможностей 60-х годов сменилась, в 70-х годах, на политику позитивных действий. Для многих представителей меньшинств она создала видимость того, что все их проблемы - в расизме и неравенстве, хотя это только часть проблемы, которая включает в себя и инерцию эмоций, и инерцию традиций. Марина Ефимова: Тем не менее, программа афферматив экшн пока существует и, по подсчетам Томаса Соуэла, ей, так или иначе, пользуется 70 процентов афроамериканцев. Как долго она может продолжаться? Кто и когда решит, что равенство наступило? Что скажет мисс Уотингтон из "Ассоциации университетов"? Хэзер Уотингтон: Этот же вопрос задала верховный судья Сандра О'Коннор. Я думаю, это программа должна существовать, пока мы видим знаки дискриминации, пока большинство афроамериканцев живет в городских гетто, пока статистика показывает, что качество жизни афроамериканцев обычно ниже. Марина Ефимова: Мне кажется, что вы забываете, что в Америке немало и белых людей с низким доходом? Хэзер Уотингтон: Конечно, и их даже больше, чем афроамериканцев. Потому что белых вообще намного больше в Америке, чем черных. Но, в процентном отношении, малоимущих белых намного меньше. Я бы рада хоть сегодня закончить программу позитивных действий, но пока все показатели дают значительную разницу в том, на каком уровне находятся белые и на каком черные. Марина Ефимова: Но адвокат Коба на слушаниях Верховного суда сделал другой прогноз. В своем заключительном слове он сказал. Керк Коба: На нынешних слушаниях был поднят вопрос, как долго может продолжаться практика афферматив экшн. Сколько угодно. Пока будут привилегии, найдутся и получатели привилегий. И никуда не денется разрыв в академической подготовке. Заметьте, что в последние годы этот разрыв увеличился, несмотря на практику расовых привилегий, а может быть, как раз из-за нее. Марина Ефимова: В заключение слушаний Верховный судья Гинзбург спросила правительственного юрисконсульта Олсона: "Вы понимаете, что мы обсуждаем глобальную проблему. Все страны со смешанными расами и нациями, Европейский Союз, приняли политику позитивной дискриминации". И Олсон ответил: Диктор: Ни одна из этих стран, судья Гинзбург, не имеет нашей истории, и ни одна из этих стран не имеет в своей Конституции 14-й поправки. Ни в одной стране нет опыта таких социальных катастроф, которые были у нас, именно из-за расовой дискриминации. Для создания расового разнообразия, Мичиганский университет может применять какие угодно меры, кроме одной: он не может устраивать привилегии для одной расы за счет другой. Это запрещено Конституцией. Марина Ефимова: Остается сказать, что решение Верховного суда о политике расовых привилегий при поступлении в университеты будет вынесено, как сообщили газеты, в начале лета. Другие передачи месяца:
|
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
