Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
22.12.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
[25-11-99]
Над пропастью во лжи. Леонид Баткин о Владимире ПутинеПрограмму ведет Владимир Бабурин, он беседует с историком и литературоведом Леонидом Баткиным. Владимир Бабурин: Говорить будет Леонид Баткин. Он не политик и даже не политолог, он пишет книги, честное слово, хорошие книги об эпохе Возрождения, его герой - Леонардо. Он замечательный историк, литературовед, искусствовед, казалось, что бы ему до сегодняшних российских "информационных войн"? Леонид Баткин пришел в студию Радио Свобода в первый раз 4 года назад перед президентскими выборами в России. Тогда была первая чеченская война, и россиянам предлагали голосовать сердцем. Говорили о зле - меньшем и большем. И Баткин на время забыл про Леонардо и сказал, что зло меньшее или большее, оно все равно остается злом, потому что не может таким не быть. Сказал он это у нас, на Радио Свобода и написал в "Литературной газете", и стал на несколько месяцев почти постоянным участником программы "Выборы" с Анатолием Стреляным, с Михаилом Соколовым, с Георгием Сатаровым. Он спорил, дискутировал, доказывал что-то всем им, он, специалист по эпохе Возрождения, отложил на время большую книгу про Леонардо, которая сейчас, Слава Богу, все-таки должна выйти. Прошли четыре года, в России снова выборы. Президент нынешний назвал, правда, уже не в первый, но, похоже, что на этот раз в последний, имя своего преемника, который должен войти в Кремль или фактически, как это получается в России, наследовать престол. И недавно еще мало кому известный шеф службы безопасности, бывшего КГБ, превратился в самого большого тяжеловеса российской политики. Если бы выборы состоялись в ближайшее воскресенье, то за преемника проголосовало бы больше россиян, чем за всех остальных вместе взятых - говорят рейтинги. Но во время прошлых выборов журналисты сознательно делали выбор и исповедовали тот самый принцип меньшего зла, искренне полагая, что надо сделать все, чтобы не допустить возврата коммунистов, и сделали. Прошли четыре года. Я не хочу обсуждать и тем более осуждать то, что делают мои коллеги сегодня. Я начал с того, что в студию Радио Свобода вновь пришел историк и искусствовед Леонид Баткин. Свое выступление он назвал, естественно, несколько литературно, вспомнив Сэлинджера, и, наверное, Солженицына. Называется это: "Над пропастью во лжи". Леонид Баткин: Захотелось мне озаглавить то, что я собираюсь сказать, так: "Над пропастью во лжи". Недавно господин Ельцин заявил, что силы у него еще есть, и что он готов употребить их на борьбу с западничеством. Но увы, по этой части бороться в России ему совершенно не с кем. Так что бедный президент заслуживает соболезнования вдвойне. Нынешняя пропасть, к откосу которой мы быстро приближаемся, коснусь сначала только той стороны великодержавного блефа, которая ведет страну к изоляции и выпадению на историческую обочину, она впервые с беспрецедентной после 1987-го года полнотой обрисовалась в связи с событиями вокруг Косово. Весной этого года я с щемящим сердцем увидел даже большинство своих друзей по другую сторону в высшей степени принципиальной черты. Дело состояло не только даже в одобрении или неодобрении самой акции НАТО, крайне драматической, рискованной, а потому неизбежно спорной, сколько в понимании сходных органических мотивов Запада, способности проникнуться ими, вопреки единодушному недомыслию отечественных обывателей и политиков решительно всех мастей. Однако, западничество не только публичных политиков, но и остатков того, что раньше называлось русской интеллигенцией, не выдержало сложного косовского испытания. Мало кто в нашей стране воспринял вектор всемирной истории, особенно последней трети 20-го столетия, и, прежде всего, значение невероятно убыстряющегося движения к будущим Соединенным Штатам Европы. Никто не задумался над тем, что вследствие этого нарастает замечательное совпадение конкретных, будничных интересов и умонастроений жителей Запада с его же фундаментальными цивилизационными ценностями. В России, как обнаружил еще Бердяев, задумчивость людям вообще несвойственна. У нас и в канун третьего тысячелетия легче, чем последовательно додумывать что-то, либо уповать, либо предаться отчаянию, уйти в мечты или в запой. Это провал людей, искренне считающих себя современными, но в лучшем, то есть не откровенно политиканском, случае провинциальных, традиционно глядящих из разложившейся постсоветской России на Европу, не говоря уже о США, с неизъяснимым моральным превосходством. Это стало своего рода прелюдией к этой беде, надвинувшейся сегодня на наше злосчастное отечество. "Холодная война", как, впрочем, и все остальное советское, от ВПК и милитаризма до политического сыска и цензуры, разумеется, никогда не сможет просто вернуться в прежних формах и в полном масштабе, но это никакое не "партнерство ради мира". Это - гнилое межсезонье со своими "Хельсинками" в стиле уже не Брежнева, а Путина, либо, если угодно, Примакова, либо их общего министра Иванова. Это, как неотразимо точно заметил на народный лад Шендерович, "полный Стамбул". Затем надвинулось крайнее обострение схватки внутри правящего класса накануне выборов. Помните, рассказ Джека Лондона о том, как пес с волчьей родословной намертво схватился с мощным бульдогом. Политики более воспитанные притихли, боязливо оглядываясь на травмированную психику избирателей, обработанных державническим купоросом. Лидеры "Союза правых сил", продолжая вроде госпожи Хакамада в недавней передаче Радио Свобода называть себя при удобном случае либералами, западниками и даже космополитами, одновременно дружно вещают, что готовы поддержать Путина не только сегодня, но и на президентских выборах. Ну что же, раньше они поддерживали Ельцина, это, по крайней мере, логично, ибо феномен Путина есть закономерное увенчание истории ельцинского режима. Как в пушкинском стихотворении - конь становится причиной смерти опосредованно, потому князь Олег так и не понял аналитика-кудесника. К ужесточению режима подводят неестественные привычки закоренелого самодурства и авторитаризма. Змея жалит, выползая из конского черепа. Нечто сходное - сплочение вокруг Путина. Молвил и новый сердечный друг "Яблока" господин Степашин, успевший крепко прихлебнуть от того же ведомственного напитка, коим с младых ногтей был вспоен его близкий друг. Примаков, Лужков, Кириенко растерянно заявляли, все сейчас подчас с двусмысленными оговорками поддерживают Путина, вослед за официозом заодно и Жириновский. Это ныне самый важный тест для выявления натурального окраса политика. "Яблочники", объявившие о странной помолвке с одним из главных виновников первой чеченской войны, вдруг увидели себя тем самым в косвенном родстве с господином Путиным, а заодно и с Ельциным, Чубайсом и любым встречным и поперечным. Застарелые явные и тайные расхождения внутри демократической оппозиции, которой сейчас, по-моему, было бы затруднительно по-прежнему называть себя таковой, окончательно стали спором лишь о тактике. Но я не нахожу особого смысла в попытке маневрировать между двумя стульями. Меня подавляет, что российский политический спектр скукожился, и в поисках различий приходится пользоваться лупой. Где сегодня официоз, и где демократическая оппозиция? Где силовики, и где реформаторы? Где действительно политическая борьба убеждений, гражданских интересов и целей, а где сиюминутные расчеты пройти в Думу, или получить там на 30-50 мест больше, чем теперь? Между прочим, приспособление к нынешнему настроению большинства избирателей, скорее всего, окажется непродуктивным также и с конъюнктурных соображений. Это - попытки играть на поле чужого электората, который чужим и останется. При этом, они отталкивают собственных своих сторонников. Выиграть на этом могут лишь начавшие было увядать коммунисты. Неужели нам придется выбирать во втором туре между Путиным и Зюгановым, и что же опять кто-либо вздумает поручиться, какое из зол меньшее? Лишь совсем недавно послышались отчетливые голоса против второй чеченской войны, где под взрывами ракет и бомбами готовятся глубокие реакционные изменения режима. Но это голоса не политиков, а правозащитников и одиночек, отчасти же, тех менеджеров СМИ и журналистов, которые вдруг увидели себя в непосредственной опасности. Второе за время ельцинского правления покорение Чечни, на этом сходятся все сколько-нибудь независимые наблюдатели, неизбежно примет затяжной и кровавый характер. Победа в этой войне невозможна, поскольку Москва сама смазала различие между Басаевым и Масхадовым, отрядами официального Грозного и боевиками, мирными и радикальными чеченцами, и опять объединила почти всех по ту сторону Терека против русских войск, а равно и против Гантамирова и тому подобных . Стремление во что бы то ни стало силой сохранить Чечню в составе России есть ни что иное, как подыгрывание "коварным расчетам США" - смотри речь маршала Сергеева, которые по его словам заинтересованы в сохранении разлагающего и обессиливающего Россию конфликта. Ну что же, если Сергеев прав, то как раз Путин и Сергеев с отважным Чубайсом наверняка им помогут. Куда же смотрят патриоты? Эффективным было бы разве что выселение всех чеченцев в Казахстан, но, кажется, Назарбаев может не согласиться. Другой вариант - независимость Чечни, ничего уж не поделаешь, в обмен на полную безопасность России. До парламентских выборов в Думу никаких чрезвычайных изменений в чеченской ситуации не произойдет, но к июлю число людей в России, не одобряющих генеральский реванш, заметно возрастет. Даже сейчас, несмотря на тотальную пропаганду, это почти каждый четвертый, при том по, вряд ли щепетильно точной, версии ОРТ. Вообще, еще всякое может случиться. Рейтинги приходят и уходят, а очумелый избиратель остается в замешательстве. Спросите на сей счет Немцова, Лебедя или Степашина. Поэтому, я бы советовал, невзирая на нынешние умонастроения, никому не торопиться с, по правде говоря, бесстыжей поддержкой "новой сильной руки". Что же такое господин Путин, который, если верить журналистам, сплошь романтически загадочен? Коржаков смотрит на дело простецки и роняет, кажется позавчера , в программе "Совершенно секретно", что Путин сейчас, скорее, человек Бородина, чем Ельцина. Но ведь это Коржаков. Все романтическое ему невдомек. Начнем все же с биографии, которая на первый случай вполне может дать ключ к социально-психологической выделке Путина, как и любого деятеля. Я понимаю, что одним, прежде всего, молодежи сегодня нет дела до нашего прошлого, для других оно не страшное, а восхитительное. Многие не знают или не помнят, например, о расправе над Венгрией, или об андроповских политических психушках, иные так или иначе сами сотрудничали с КГБ, и никто из государственных лиц, начиная с президента, никогда не был в силах признать, что КГБ, это - преступная организация в целом. После окончания юрфака ЛГУ молоденький Путин пошел служить в андроповский КГБ. Понимаете ли, какого рода люди избирали подобную карьеру? Впрочем, допускаю исключения, однако, Путин стал не просто кагэбэшником, но, в частности, куратором ЛГУ, вдруг я читаю эту, упомянутую вскользь информацию, в какой-то из газет. Да встречались ли вы хоть с одним куратором? Со мной люди из органов несколько раз беседовали, я с ними встречался, и я задолго до появления господина Путина на телеэкране узнал отработанный непроницаемый колючий взгляд, специфическую манеру каламбурить и прочее. Потом будущий премьер подвизался в кагэбэшном подразделении советского посольства в ГДР. Как насчет степени коллективной ответственности засевших там разведчиков за расстрелы беглецов у Берлинской стены? И тогда "мочили в сортире"! Мало, допустим, но в этом году в качестве шефа ФСБ Путин возложил цветы к могиле Андропова. Для меня этого уже достаточно, для меня подобным ужасающим жестом обозначено воистину все - очередное переименование КГБ демонстративно признано условным, подчеркнута преемственность. Несравненно ужаснее и существеннее то, что наше общество равнодушно к такого рода сигналам. Россия некогда посмотрела известный грузинский фильм, шедший в крупных городах, и этим с успехом заменила покаяние. Скажем, в сегодняшней Литве господин Путин подлежал бы люстрации, а у нас его прочат в кураторы России. Мне скажут - не судите по грехам молодости - не все бывшие кагэбэшники опасные, не все одинаковы, зато какой премьер. Я отвечу: хорошо, не будем осуждать за прошлое. Наверное, незачем и проверять обвинения Шеварднадзе насчет покушения на него спецслужбы Путина и Примакова, Шеварднадзе и сам был когда-то силовиком. Но что тоже, собственно, сделал полезного Путин, человек, "выполняющий то, что обещает". Премьер начал с того, что обещал создать "санитарный кордон" вокруг Чечни, с этим, после таинственных взрывов жилых домов, виновник которых до сих пор неизвестен, и дерзкой вылазки нескольких сотен боевиков в Дагестан, следовало согласиться. И все в России согласились. И я мысленно тоже. Но потом выяснилось, что премьер, говоря это, уже втайне одобрил генеральский план покорения Чечни. "Санитарный кордон" - или война со всей Чечней до победного конца? Война, на которую не пускают иностранных журналистов, и о которой, более или менее, врут под давлением путинских властей все наши телеканалы, это абсолютно разные вещи. Больше ни одному обещанию Путина я верить не собираюсь, даже если выясниться, что он пришел к нам не из недр КГБ, а из христианской "Армии Спасения". Пока что модно констатировать, что последний фаворит Ельцина, производящий с экрана впечатление человека неглупого, хваткого, хотя и специфически бесцветного, сугубо ведомственного склада, способен методично осуществить некий попятный виток режима назад. Это дополнительно задержит обновление России эдак лет на десять. Повторяю, возврата к коммунистическому прошлому в его традиционном облике, в стиле Зюганова или Купцова произойти, конечно, не может. Постсоветская, более чем половинчатая и сумбурная, новономенклатурная и во многих отношениях все же значительная и необратимая модернизация прежней власти и собственности, по моему разумению, могут разрешиться некоей реставрацией, тоже модернизированной и потому как раз достаточно органичной. Значит ли это, что положение безнадежно, потому что Путин совершенно неизбежен? Вовсе нет, оно мрачно по другой причине. Если Путин почему-либо не пройдет, есть ли другой лидер с реальными шансами, победа которого могла бы вызвать одобрение порядочных и трезвомыслящих людей? Нет такого, более того, останется ли после 1999-го года в стране хоть какая-то политическая конфигурация, пусть даже в заведомом меньшинстве, за которую я мог бы голосовать, не скрепя сердце? Такая печаль и тревога. |
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
